Богиня Смерти перенесла свое внимание на меня.
Стало очень холодно.
Между тем Атеш чуть ухмыльнулась и я услышал ее голос, который состоял из тысяч звучащих одновременно, но очень четко голосов:
— Смертным естественно бояться меня. Я символизирую конец их пути. То, чего не избежать за любые деньги мира. Они в своей глупости не почитают меня... За свое долгое существование я осознала одну вещь: глупо искать уважения у короткоживущих. Они, как крысы, не сознают неотвратимость конца и живут сегодняшним днем. Вместе с тем, чем большим сроком жизни обладает существо, тем больше оно меня почитает...
Богиня показательно указала пальцем в сторону лестницы и я, с трудом оторвав от нее взгляд, увидел на верхней ступени Архимага, опустившегося на одно колено. А вот он ее видит.
Когда я вернул взгляд, то чуть не отпрянул в сторону: пока мое внимание было отвлечено, Атеш наклонилась ко мне и в данный момент пристально смотрела куда-то вглубь моей груди. Ощущение было невероятно жутким. Словно она взяла своими ледяными когтями мое сердце и массировала его.
Чтобы отвлечься, я стал смотреть в раскрывшийся мне вырез платья.
Каждая из богинь по-своему красива. И Богиня Смерти полностью отвечает этому критерию. Совсем другой вопрос, что чтобы приударить за Атеш нужно быть не только отчаянным храбрецом, но и быть невероятно могущественным...
В следующую секунду Богиня взяла меня пальцами правой руки за подбородок и, посмотрев мне в глаза, произнесла, чуть приподняв левую бровь:
— Наглец.— резюмировала она распрямившись. Богиня отпустила меня и произнесла, указав на эльфийку на моем плече: — Не убивай ее. Она как и ты — последняя из... Без ее Дома этот мир многое потеряет.
— Как прикажете, госпожа. — чуть склонил я голову. Атеш не сводя с меня взгляда, начала отворачиваться. Я решил ее спросить: — Простите меня, но кто я?
Она явно удивилась:
— Ты все еще не помнишь? — она хмыкнула: — Ты — это все что осталось от Дома Аутви. Вспоминай быстрее: время не ждет. Как и наш договор...
С этими словами, она исчезла. Серый туман взвихрился в последний раз в воздухе и опал вниз
'...Дома Аутви.' Эта фраза начала отражаться внутри меня, рождая многоголосое эхо.
О, Боги... Я вспомнил...
'Я решила объявить второй набор в войска.'
'И кого ты туда наберешь? Художников? Пекарей? Детей и женщин, ни разу не убивших в своей жизни живое существо крупнее мыши?'
'Если понадобится!'
'Ты сошла с ума!... Даже если мы каким-то чудом возьмем Альехеторн, мы не сможем его удержать! Потери будут чудовищные! Кто не погибнет — потеряет рассудок! Наш народ! Он исчезнет! Нечем будет править!'
'Молчать!!!!Ты подчинишься мне! Или...'
'Или что? Ты убьешь меня?'
'Нет. Однако, заключение будет тебе на пользу. Продолжительное заключение... Стражи Покоя! Заключить Принца Ильтариэля в Тюрьму Вечности!'
И я это сделал. Я пошел против своей матери...
'Стоять! Вы служите не только Трону! Не только Аутви! Вы — служите Великому Лесу!'
И они остановились и даже попятились.
Я все вспомнил.
'Ах так, да??!! Я не хотела тебя убивать, сын мой, но если другого пути нет... Да простит меня Эртан...'
Мертвое тело Ируллель лежит на вывернутых из пола мраморных плитах.
Рухнувшие колонны и потолок.
Деревья, сжимающие в своих объятиях обломки.
Разбитые на куски статуи предков.
Лишь проклятый Трон уцелел. Единственная вещь, которую я всегда ненавидел и хотел выкинуть в Междумирье, почему-то уцелела в буйстве Сил.
Я опускаюсь перед изломанным телом Ируллель на колени.
'Я тоже не хотел убивать тебя, мама. Но так будет лучше для Великого Леса. Не беспокойся. Я не сяду на твой трон. Меня чересчур сильно обезобразила война. Следующей Владычицей станет Авилеа. Я верю в нее...'
Мой взор туманят слезы. Моя рука снимает с ее указательного пальца Перстень Аутви, самый главный атрибут нашей власти над Великим Лесом.
Я хотел отдать его Авилеа. Но когда я прибыл на назначенную встречу, она была уже мертва. Засада. Ее охрана была истыкана зазубренными стрелами с белым оперением, а сама она, внешне невредимая, лежала под их телами.
И это меня сломало окончательно.
Даже сейчас, когда произошедшее полузабыто, я ощущаю жуткую боль.
Мне показалось, что кольца, висящие на митриловой цепочке под окровавленной курткой темного, жгут плоть. Мне захотелось их сорвать и выбросить прямо в поток, но когда я скосил на него взгляд, то увидел, что его сковал лед.
Тяжело вздохнув, я встал с колен и стал подниматься по пустой лестнице.
Глава 9.
Наверху меня встречали лишь барон с Архимагом.
Тур был довольно бледен и сосредоточен. Окинув меня и мои ноши взглядом, он спросил:
— Чего хотела Ждущая?
Перевожу взгляд на мага:
— А вы разве не слышали?
Архимаг мотнул головой:
— Нет. Я лишь видел. Осознав, что она не хочет, чтобы я ее слышал, я поднялся сюда.
Это хорошо. Теперь, когда я вспомнил кто я, мне понятно, почему в магазине Эльмайр так испугалась. Убийца Владычицы. Кроме того, я уверен, что те, кто убил сестру, повесили на меня и ее смерть. Вот уж действительно...
— Хм. Она хотела, чтобы я не убивал вот ее. — ответил я, указав на магиню на своем плече.
Барон удивленно посмотрел на нее:
— Так она жива?
Я кивнул в ответ и вышел из комнаты. В коридоре собрались солдаты, которые при виде меня попятились.
Не люблю подобные моменты. Для меня Атеш ну если и не покровительница (просто словосочетание 'Богиня Смерти в покровителях' звучит достаточно жутко даже для меня и навевает на самые мрачные мысли), то дружественная богиня, которая не убьет меня за просто так. Но для других Богиня Смерти отождествляется чуть ли не с мгновенным концом существования. Вроде если ты ее увидел — то все, конец. Видевшие ее — однозначно прокляты и скоро умрут.
Я же скажу так: те, кто разделяет эту точку зрения — глупцы.
В конце концов, Смерть и Жизнь — сестры. Их проявления и даже заклинания похожи. Там где есть Жизнь, всегда есть и Смерть. И наоборот.
Невозмутимо пройдя мимо людей и полукровок, я зашел в гостиную и подошел к одному из окон, завешенному красивой занавеской из дорогой ткани. Одним движением я сдернул первую попавшуюся занавеску и, растянув ее на полу, сбросил на нее труп. Рядом с ним, просто на пол, уложил эльфийку и стал проверять состояние ее организма.
Как я и подозревал, магиня была на грани. Потеря крови, болевой шок. Если богиня Смерти следила за ней, то, очевидно, что этот факт и привлек ее внимание.
Накладываю сильное 'исцеление' и заставляю корни втягиваться обратно в деревянные шипы.
Удостоверившись, что ее состояние стабилизировалось, я начал исследовать тело убитого мной темного.
За этим занятием меня и застал барон с Архимагом, так же зашедшие в комнату.
При виде меня, с интересом копающегося во внутренностях, маг в отвращении отвернул голову, а вот рыцарь лишь поднял левую бровь.
Не обращая на них внимания, я внимательно осмотрел местами сорванную с мяса кожу мертвеца на предмет татуировок. Ничего нет.
Почки и печень также не носили характерных повреждений.
Обычные следы старых травм и шрамов.
В челюсти обнаружился лишь один фальшивый зуб с ядом. Резким движением вырвав его, я осторожно раздавил, и, развеяв свое заклинание, освежающее вдыхаемый мной воздух, понюхал яд. Тоже ничего особенного. Обычный нервно-паралитический...
Резюмируя все это: передо мной труп рядового темного эльфа. Магический дар если и был, то очень слабый и, судя по всему, не развивался вообще.
Бросив обломочки зуба на труп, я завернул тот в занавеску и сказал:
— Нужно будет его сжечь ночью. В идеале отдать Тьме, но сойдет и обычное пламя.
Барон кивнул и произнес:
— Сделаем. Что будете делать со вторым?
— Лучше провести его осмотр в другом месте. — я перевел взгляд на эльфийку: — Как и ее допрос. — поворачиваюсь к ним: — Тот человек, которого они охраняли, когда уходил от меня применил зелье 'ускорения'. У него есть побочные эффекты, которые проявляются поле окончания его действия. Одно из них — это очень сильная усталость. Это конечно можно нивелировать определенными воздействиями или зельями, но обычные зелья лечения не помогут. Для зелья 'восстановления' нужны редкие ингридиенты и можно попробовать проследить за основными лавками, в которых они продаются. Так же нужно не выпускать из виду практикующих целителей.
Барон задумчиво кивнул и посмотрел на Архимага:
— Хорошо. Вот только целителей достаточно много в Истре — эльфы, полукровки. Есть даже люди. Насчет же зелья — вы составите список ингридиентов?
Я мрачно кивнул:
— Да. Обязательно проверьте его знакомых и возможный маршрут. Не исключено, что он может просто где-то отлежаться. Там всего-то часов пять-шесть: он жирный, а значит, у его организма есть запасы, которые и пойдут на восстановление организма...
Неужели этот толстяк уйдет с концами? А ведь у меня есть дела и поважнее охоты за ним. Допрос эльфийки, например. Или перековка мечей.
Повинуясь знаку барона, мимо него прошел бледный Хаален с моими вещами в руках. Прежде чем их взять, я посмотрел на свои окровавленные руки. Создаю общее 'исцеление'. Кровь начала впитываться в кожу. Отрезанные темноэльфийские уши, которые я приживил для маскировки позади своих, тут же отпали.
Словив их еще в воздухе, я приподнял занавеску и бросил их к трупу.
Осторожно взяв свои вещи из рук Хаалена, я не стал полностью переодеваться, а лишь набросил сверху свой плащ.
Мрачно перевожу взгляд на лежащую в беспамятстве темную эльфийку.
Такой манящий запах загадки.
Заступничество самой Богини Смерти Атеш...
Одно дело — я. Последний из Дома Властителей. Убийца из убийц.
Но кто же ты такая?
* * *
*
Элориль несколько опередил своих спутников и толкнул дверь в магазинчик целительницы первым.
Эльмайр в помещении не было. Лишь ее ученица Лиэль, находясь за прилавком, пыталась в чем-то убедить какую-то богато одетую горожанку, стоящую перед ней:
— ...Поймите, госпоже Эльмайр нездоровится и она не сможет помочь вашему дяде...
— Вздор! — воскликнула та и продолжила: — Имя целительницы Эльмайр широко известно и за пределами этого королевства! Она может вылечить все! Если Эльмайр не хочет оказывать моему дяде помощь — говорите об этом прямо!
Лиэль на мгновение закатила глазки и с явным облегчением перевела взгляд на Элориля и его спутников.
Горожанка обернулась и уже собиралась высказать ему что-то гневное, но тут она осознала, что видит перед собой группу вооруженных эльфов и ее запал явно куда-то пропал. Ну конечно — одно дело читать нотации одинокой молоденькой девушке и совсем иное группе ее сородичей.
Элориль дернул уголком рта и сказал:
— Лиэль, мне сказали о состоянии Эльмайр. Я с ней поговорю, может мне удастся ее успокоить.
Горожанка вздохнула и выбежала из магазина не прощаясь.
Ну и манеры...
Впрочем, сейчас не до того.
— Благодарю вас, господин Элориль. — девушка даже поклонилась: — Госпоже вроде немного лучше, но помощь верного друга не помешает.
— Расскажешь, что произошло? — поинтересовался он, пока она выходила из-за прилавка.
Лиэль остановилась и неуверенно на него оглянулась:
— Ну, я даже не знаю. Все было нормально. Как всегда. Она была сосредоточенной и уверенной в себе. Торговля шла лучше, чем обычно. А потом пришел странный эльф. Он захотел купить 'Дыханье смерти'. — Элориль сощурился и девушка пояснила: — Это контактный нервно-паралитический яд для стрел. Он...
— Я знаю. — мрачно оборвал ее мужчина.
Лиэль смутилась:
— Ну, в общем... Госпожа принесла и продала ему сразу четыре банки. Ну, знаете, такие толстенькие. Рассчитался золотом. Потом, когда он уже уходил, то госпожа сказала что знает его. Ну и он тоже ответил, что ее помнит. Ну это ее... В общем она от этого чуть сквозь стену не просочилась и бледная такая... Я попыталась ее успокоить, а она начала твердить: 'Кровавый Принц пришел за ней, значит и Атеш где-то рядом и скоро ее заберет.'
Элориль озадаченно оглянулся на племянницу и представителей Дома Рэта. Последние почти синхронно пожали плечами.
— Ладно. Где она? — спросил он девушку.
— Сразу после визита уважаемых господ... — Лиэль уважительно поклонилась в сторону троих эльфов за спиной Эйдаэля и продолжила: — ...она немного пришла в себя и заперлась в своих покоях. Я пыталась ее дозваться, но из-за двери было лишь слышно какое-то позвякивание.
Элориля это явно испугало:
— Веди нас! Быстрее!
Лиэль открыла дверь и побежала по прямому коридору за ним. Эльфы не отставали. Забежав по лестнице на второй этаж, они остановились возле массивной и крепкой на вид двери.
— Это здесь! — выдохнула девушка.
Элориль приложил ухо к двери и ничего не услышав, требовательно постучал в нее кулаком:
— Эльмайр! Это я! Элориль! Твой друг и товарищ! Открой! — громко сказав это, эльф прислушался. Ничего не услышав, он мрачно произнес, оглянувшись на племянницу: — Эйдаэль, приготовься: сейчас будем выбивать дверь. Она наверняка защищена и нужно будет сначала пробить защиту...
Лиэль испуганно выдохнула:
— О, богиня! Неужели она решила покончить с собой?
— Хоть бы не так... — мрачно ответил эльф.
Обменявшись взглядами с племянницей, они размяли пальцы и уже собрались ударить магией, но тут что-то в двери щелкнуло и она, заскрипев, чуть приоткрылась.
Элориль оглянулся на спутников и осторожно ее толкнул.
Его взгляду предстал большой кабинет с высоким потолком. Напротив двери было больше окно, перед которым находился широкий массивный стол из темного дерева. Стены слева и справа были полностью заняты книжными шкафами, буквально забитыми книгами и явно очень старыми свитками.
Но внимание эльфов привлекло совсем другое.
Пол почти от двери и до самого стола был вскрыт и вывернутые ровные деревянные плиты торчали почти вертикально. Сбоку стола стояла Эльмайр полностью облаченная в явно очень древний доспех с пристегнутым к плечам плащом 'Осознавшего Лес'. Капюшон был скинут на плечи, показывая, что длинные волосы были по всей длине перехвачены множеством узких кожаных ремешков.
Кроме этого эльфийка была вооружена почти до зубов — длинный лук, две пары мечей (одна из которых была явно 'ате-каэл'), наборы метательных ножей, кинжалы и два полупустых колчана длинных стрел: в одном стрелы были с зеленым оперением, а в другом — с белым.
Солнечный свет падал на стол, на котором с одной стороны были в беспорядке насыпаны заготовки стрел с зеленым и белым оперением. С другой стороны стола, перед эльфийкой, лежали две приличные горки наконечников и вскрытые баночки с ядом.
Эльмайр, что-то жуя, быстро и бесшумно собирала стрелы. Просто брала древко с оперением и, в зависимости от его цвета, или надевала на него зазубренный наконечник или листообразный с проточками. В первом случае стрела тут же забрасывалась за спину к своим собратьям, а во втором она сначала деловито смазывалась тоненькой кисточкой и лишь потом забрасывалась в колчан.
