Трудная профессия: Смерть

Мои всколыхнувшиеся грустные мысли о больных Джури и наставнице своевременно прервала заглянувшая в лабораторию Женька.

— Привет, — поздоровалась она. — Ты здесь одна?

— Одна, заходи. А ты чего хотела?

— Тебя разыскиваем, ты же на пару не пошла.

— Почему ты вдруг с собой на Вы перешла? — полюбопытствовала я.

Женя сначала не поняла, потом улыбнулась:

— Просто я не одна тебя разыскиваю, кстати, надо сказать всем, что нашла...

Она исчезла, затем снова вернулась, уже в компании Андреева, Бабушкина, Лабутчер и Статской.

— Ого, в нашем чучелке девочка просыпается! — удивился Андреев, увидев меня.

— Игорь, иди в... на.... — я всерьез задумалась, пытаясь вспомнить хоть один маршрут, по которому еще его не отправляла.

— Куда? — спросил Андреев с самым смиренным видом, словно выражая готовность последовать любым указанным путем.

— По любому адресу из тех многих, что я уже сообщала, — они засмеялись.

В последнее время я старалась разговаривать цензурно, хотя удавалось далеко не всегда. Но если раньше за длинный язык я получала дружный отпор, теперь они только посмеивались. Впрочем, это касалось практически исключительно моих одногруппников да еще нескольких человек с курса, с остальными отношения не особенно улучшились.

— Вы пару решили прогулять? — вздохнула я, догадываясь, что не избавлюсь от них до самой защиты.

— Ага, там скучно, — с неподражаемой искренностью ответил Игорь. — Проще потом учебник почитать.

— Кстати, хорошо выглядишь, — сказала Лабутчер, — кеды только... немного выбиваются из картины.

— Так и не нашла туфли? — спросила Женя.

— Нет, — вздохнула я, — у сестер другие размеры... Да ничего, под брюками почти не видно.

Лера оценивающе посмотрела на мою ногу, затем скинула с себя туфли.

— Попробуй, на защиту соглашусь на обмен.

Я в ужасе уставилась на предлагаемую обувь.

— Да ты что, я на таком каблуке до аудитории не дойду!

— Ксюша, это школьный каблук, пять сантиметров и широкий, — покрутила пальцем у виска Лера. — Это вообще мои тапочки! Ты попробуй, а потом говори.

— Краш-тест, объявляю старт! — тут же прокомментировал Игорь.

Я отмахнулась от него, стянула кеды и осторожно потянулась ногой к туфельке.

— Ксюш, ты чего, на носок будешь обувать? — притормозила меня Женя.

— Хорошо, хоть не на шерстяной! — вздохнула Лера, болтая босыми ногами и не торопясь мерить освободившиеся от меня кеды.

Все с нескрываемым интересом следили за моими неуверенными передвижениями по помещению.

— Маленький шаг для человека, огромный для всего человечества! — заключил Коля.

— Вполне удобно, только немного жестковато, — сделала я робкий вывод.

— С непривычки конечно, после кедиков-то! Ну что, защиту в них переживешь?

— Ага... Ты точно не против? — спросила я Лабутчер.

— Иначе бы не предлагала, — пожала она плечами.

Я снова забралась на стул, посмотреть на себя в туфлях в зеркало, не обращая внимания на хихиканье одногрупников. Игорь с Колей впрочем, уже через минуту забыли про все, засовывая любопытные носы в пробирки, а Женька и Лерой принялись тихо меня обсуждать.

— Можно над ней и лучше поработать, — задумчиво сказала Лабутчер. — Анька же курсы парикмахера заканчивала, да и брови если выщипать...

— Лер, ни к чему, — сказала Женя. — Сама знаешь, Ксюша на повышенное внимание к себе болезненно реагирует. А представляешь, какое внимание ей окажут, если придет при полном параде?

— Точно, — согласилась Лабутчер.

— Вот поэтому лучше не перебарщивать, ей должно быть комфортно. И вообще, может ей так больше нравится, откуда нам знать?

Уж насчет "нравится" это ты, Женя, сильно загнула. У меня зрение хорошее, с устройством типа "зеркало" тоже знакома, так что дать адекватную оценку своему виду могу. Но вообще ты права, лишнее внимание ни к чему. Вот только обсуждать меня фактически при мне вы уже достали! Надо бы чем-то отвлечь...

— Посмотрите мои плакаты, пожалуйста, все ли нормально, — я сняла туфли и спрыгнула со стула.

— Прямо сейчас?

— Да! — безапелляционно сказала я, включая компьютер. — А вы двое брысь от пробирок на диван, у нас там секретные разработки, еще минута и придется вас убить, что бы они остались в тайне...

— Серьезно? — изобразил испуганные глаза Игорь.

— Нет, конечно, но если вы там будете лазить, Виктор Андреевич убьет меня и будет прав!

В аудиторию мы пришли заранее, Игорь с Колей вежливо отстранили меня от техники, занявшись прикручиванием проводов. Это хорошо, я с компьютером до сих пор не очень разбираюсь, сама бы не справилась. Появившаяся Аня по наводке Лабутчер начала было примеряться ко мне расческой, но с помощью Вересной мое право на лохматость получилось отстоять.

Наконец оборудование было подготовлено, плакаты развешаны, все собрались и расселись. Группа преподавателей в количестве пяти человек, в том числе (тяжелый вздох) Подбельская, сидели в первом ряду, напротив меня. Также с ними расположилась Мельникова, в качестве представителя от учебной части. В углу аудитории заняли зрительские места мои одногруппники, к ним присоединились Никита Вересной и неожиданно для меня еще и Митя Матюхин. Четырнадцать человек!

Тянуть с казнью никто не стал, Стеклова быстро и деликатно озвучила причину нашего собрания, ободряюще мне улыбнулась и велела приступать к докладу. Я закашлялась, сдавленно объявила тему курсовой.

— Ксюша, не торопись, выпей воды и отдышись, — сказала Мельникова.

Ставя стакан обратно на стол, я выронила указку и под добродушные смешки аудитории неуклюже полезла за ней под стол. Выбираясь с добычей, громко ударилась о столешницу затылком, охнула, почесалась и попыталась приступить к докладу. Включила презентацию и удивленно уставилась на белый квадрат света на экране.

— Ксюша, сними крышку с проектора, — спокойно просветил Некруев.

После пары моих растерянных попыток найти искомую крышку он сам вышел к экрану, снял кругляшок с проектора и что-то покрутил, добавляя картинке резкости.

— Пока все идет хорошо, аудитория от тебя в восторге, — негромко сообщил мне ехидный преподаватель, пользуясь тем, что остальные нас не слышат.

— А мне показалось, реагируют вяло, может все-таки попробовать обморок?

— Так справишься, — улыбнулся Виктор Андреевич. — Удачи!

— Спасибо!

Он вернулся на законное место, я приступила к докладу, с удивлением отмечая, что не так уж и боюсь. Руки тряслись, голос дрожал, но слайды переключались в нужные моменты и текст я пока не забывала. А забуду — листочек в руках, можно будет просто дочитать. Главное, меня в кои-то веки не перемкнуло, я не стояла молчаливым столбом посреди аудитории.

Ближе к середине доклада я снова уронила указку, заодно вспомнив, зачем она мне дана и принялась старательно водить ей по экрану, как учила Вересная. Наконец добралась до выводов, зачитала их, переключила на финальный слайд, на котором было выведено традиционное "спасибо".

— В заключение хочу сказать... — я смущенно запнулась.

Мне было известно, что это не обязательно, хотя в целом обычная практика. Но Некруев и Топотова ни о чем не говорили, Женя тоже, а от меня такие вещи требовали невероятных усилий в принципе, не то что на публике. Тем не менее, мне очень хотелось это сказать.

— ...В заключение я хочу сказать огромное спасибо моему научному руководителю Виктору Андреевичу, без которого это исследование не состоялось бы, и который во всем мне помогал и очень поддерживал; Наталье Леонидовне, оказавшей огромную помощь в написании работы; Андрею Андреевичу за рецензирование и ценные замечания. Также хочу поблагодарить Женю Вересную за неоценимое участие в подготовке доклада, и многих других, помогавших мне все это время и пришедших сегодня, что бы поддержать...

Под конец я окончательно разволновалась, без того неуверенный голос окончательно съехал, в глазах защипало. "Ксюаремия, быстро взяла себя в руки!" — мысленно зарычала я на себя, сглатывая подступивший к горлу комок. Комиссия и вольные слушатели тем временем с удивлением и умилением смотрели на меня, еще больше вгоняя в краску. Выручила Стеклова, быстро поднявшаяся с места и переключившая всеобщее внимание на дела насущные.

— Спасибо большое за доклад, Ксения. Если коллеги позволят, прежде чем приступить к вопросам, я бы хотела немного подытожить услышанное. Актуальность темы данной курсовой работы не вызывает сомнения, в настоящее время мы все больше сталкиваемся с необходимостью привлечения современных информационных технологий...

Стеклова говорила правильные вещи, но я быстро поняла, что лишь по одной причине — давала мне время отдышаться и придти в себя. Как только я немного справилась с эмоциями, она плавно перешла к вопросам. Первый вопрос задала сама, затем наступила очередь Борисова, потом неожиданно подключилась Мельникова, хотя к предметной комиссии она отношения не имела. В конце концов, решила задать вопрос Подбельская.

— Ксения, с Вашей точки зрения, какое практическое применение может иметь ваша разработка? — она характерным жестом почесала нос.

Я перевела взгляд на бессильно смеющуюся в кулак Вересную, одариваемую удивленными взглядами соседей. Надо же было Жене на репетиции не только талантливо изобразить манеры Ларисы Степановны, но еще и угадать с вопросом!

— Данная разработка была апробирована в рамках научного гранта, — начала я отвечать, не сразу вспомнив, что боюсь Подбельскую: слишком старалась не рассмеяться. — В процессе апробации...

Я оседлала любимого конька, эта база данных была моим детищем, рожденным в интеллектуальных муках и оттого особенно любимым. В какой-то момент под улыбки аудитории Стеклова попросила меня остановиться, а Подбельская уверила, что полностью удовлетворена ответом, хотя я рвалась рассказать еще про перспективы расширения проекта.

— Больше вопросов нет? — спросила Наталья Федоровна у комиссии. — Хорошо, тогда предлагаю перейти к обсуждению. Слово научному руководителю.

Некруев встал, вышел перед аудиторией и обычным спокойным голосом сказал:

— Уважаемые коллеги, работа по данной теме ведется Мягковой с марта и по настоящее время, с моей точки зрения весьма успешно. Ксения проявила себя как вполне самостоятельный исследователь, заинтересованный в качестве результата, ответственно относящийся к работе. По результатам исследования написана и опубликована научная статья, также они являются важными для упоминавшегося здесь гранта. Как научный руководитель я не имею претензий к студенту и считаю, что, несмотря на несвоевременное представление работы, она заслуживает высшей оценки.

Произнеся это, Некруев повернулся ко мне и шепотом добавил:

— И не грызи указку! — я опомнилась и поспешно отдернула ее ото рта.

— Спасибо, дальше слово предоставляется рецензенту.

Борисов не стал выходить на кафедру, предпочтя коротко сказать с места:

— Я ознакомился с работой, вынес ряд замечаний, которые были Мягковой учтены и исправлены. Не возьмусь судить, стоит ли принимать во внимание тот факт, что работа завершена только сейчас, но сама по себе с моей точки зрения она заслуживает высшей оценки.

— Хорошо, спасибо. Кто-то еще хочет высказать свое мнение? Наталья Леонидовна? Отлично, вам слово.

Топотова тоже не стала выходить, но встала и повернулась вполоборота к аудитории, что бы видеть и меня, и всех остальных.

— Я наблюдаю за этой работой уже достаточно продолжительное время и хочу полностью присоединиться к словам научного руководителя Мягковой: она отлично проявила себя как исследователь. Кроме того должна отметить, что она хорошо работает как сама по себе, так и в коллективе. Я также считаю, что мы в данном случае имеем основания не снижать отметку из-за несвоевременного написания курсовой.

Что они имеют в виду, мне даже четверку поставят, что ли?.. После выступления Топотовой больше желающих высказаться не оказалось, более того Стеклова даже не стала как обычно всех выгонять из аудитории для совещания комиссии, они и так отлично посовещались жестами, даже я ничего не услышала и не поняла. Затем Наталья Федоровна торжественно объявила:

— Единогласным решением комиссии работа зачтена, оценена на "отлично". Всем большое спасибо, все свободны, — и, обращаясь уже лично ко мне, — Ксюша, ты умничка, поздравляю с успешной защитой.

Я стояла, несколько ошарашенная результатами, неловко благодаря поздравляющих. Коля и Игорь ловко собирали аппаратуру, Лабутчер с явным облегчением забрала у меня туфли и вернула кеды.

— Присядь, отдохни, — потянула меня на скамейку Женя, пока остальные возились с моими плакатами и техникой. — Ты молодец, все хорошо прошло.

— Спасибо. А... можно теперь честную оценку?

— Честную? — Женя весело улыбнулась, — Ладно, могу честную. Работа у тебя классная, а вот по докладу... Вначале все было ужасно, потом просто плохо, на выводах уже нормально. На первый вопрос ты ответила так, что лучше бы промолчала, зато к третьему разошлась и дальше была просто неотразима, особенно когда перешла к обсуждению практического применения, разве что закончить вовремя не сумела. Ну и ты меня до глубины души растрогала своей благодарственной речью, спасибо.

— Я... я же на самом деле... — я почувствовала, как снова краснеют щеки.

— Ксюш, я знаю, что ты искренне это сказала, и тоже сейчас говорю искренне, — вздохнула Женя. — Смотри, тебя Некруев зовет.

Я с облегчением сбежала от Жени и обсуждения моей искренности к Виктору Андреевичу.

— Ксюша, все хорошо, ты молодец. Можешь сейчас на пару минут зайти в лабораторию?

— Да, конечно, — кивнула я.

— Тогда иди, я в ведомости распишусь и тоже подойду.

Когда он зашел в лабораторию, я неожиданно для него и еще больше для себя повисла у него на шее.

— Спасибо, спасибо, спасибо!!!..

— Тише, тише! — засмеялся он, взъерошивая ладонью мою без того лохматую голову. — Ответишь Оле? Она хотела тебя поздравить.

— Да, конечно!

Он набрал номер и передал мне мобильный, я немного поговорила с Ольгой Валерьевной. Потом выпила кофе, переоделась и пошла на последнюю пару.

— Ну вот, опять ты в этих кошмарных джинсах! — поморщилась Регина.

Я показала ей язык и уселась с краю стола. Лекции я теперь не записывала, только делала некоторые пометки: обозначала тему, рекомендуемую литературу, какие-то отдельные интересные высказывания преподавателей. В этом оказалось значительно больше смысла, чем в моих предыдущих бестолковых записях, к тому же так можно было вникать в речь педагога, а не просто скрипя зубами водить ручкой по бумаге.

В перерыве ко мне подошел Митя с неожиданным вопросом:

— А ты уже скидывалась?

— Эээээ? В смысле? — не поняла я.

— Деньги на посвят сдавала? Или не поедешь?

— Ты вообще о чем?!

— Потрясающе, она действительно не понимает, — сделал вывод Бабушкин. — "Посвят" — это традиционная церемония посвящения первокурсников в студенты!

— Не морочьте мне голову, — фыркнула я, — что такое "посвят" понимаю, не понимаю, причем здесь мы, нас вроде как уже давно посвятили...