Трудная профессия: Смерть

— Ты бы убрала за собой. — Недовольно сказала она, кивая на упаковки и крошки от моего обеда.

— Сейчас уберу. — Я сгребла мусор в пакет и размашисто смахнула туда же рукой крошки.

— Мусор тоже вынеси. Хочешь, можешь прямо сейчас сходить, если кто придет, я обслужу.

— Спасибо, не утруждайся. Вынесу потом. — Отпихнув ногой пакет с мусором, я плюхнулась обратно на стул и открыла книгу.

— А товар почему не разобрала опять? — я не успела ответить, потому что в этот момент в окошко постучали. Я неловко встала и открыла створку. За ней стояла та самая покупательница, которая доставала меня днем.

— Вы мне кефир просроченный продали! — воинственно сказала она.

— Сейчас поменяю. — Я взяла у нее бутылку, вытащила из коробки другую, проверила дату и сунула в окошко.

— Как вам не стыдно, девушка! — не могла успокоиться женщина, дотошно проверяя цифры на упаковке. — На вопросы толком ответить не можете, продукты у вас просроченные и хоть бы извинились!

Я не выдержала.

— Да вы меня задолбали уже! Вам кефир поменяли? Чего вам еще от меня надо?! — дама задохнулась от возмущения.

— Хамка малолетняя! Я на тебя и на хозяина твоего жалобу напишу, пусть вас проверят! — она вплотную приблизилась к окошку.

— Да пошла ты на..., идиотка, — вызверилась я на нее, в свою очередь высовываясь из окошка. — Сначала дебильные вопросы задает, потом мозг выносит. Заколебала! Вали отсюда!

— Так ты ж еще и пьяная! — ахнула она — Пивом за километр разит! Стыдоба!

Я раскрыла рот, что бы ответить на ее ругань, но тут Лена неожиданным сильным рывком отдернула меня от окна и толкнула на стул.

— А ну заткнись! — рявкнула она мне. Сразу после этого она вышла из ларька к разъяренной даме и принялась ее успокаивать. Я же от резкого движения и гадкого Ленкиного аромата почувствовала приступ тошноты и нагнулась вниз, уткнувшись лбом в колени. Ругаться расхотелось, захотелось свернуться клубочком, высунув голову наружу, к свежему воздуху.

Через некоторое время хлопнула дверь, в ларек вернулась Лена, разобравшаяся с покупательницей.

— Ты совсем рехнулась? — набросилась она на меня. — Ты что творишь?

— Да ничего не творю. Она меня просто задолбала.

— Это ты всех задолбала! — разоралась Ленка. — Работаешь через задницу, с покупателями ругаешься, еще и пиво на работе каждый день хлещешь. Думаешь, не видно? Меня это достало, я звоню хозяину!

— Я ни с кем до этой дуры не ругалась, а звонить ты можешь кому хочешь!

— Вот прямо сейчас и позвоню! — она угрожающе приблизилась ко мне.

Запах духов стал совершенно невыносимым, и меня вырвало на пол.

— Все. — Зло сказала Ленка. Ты допрыгалась.

Оперативно приехавшему хозяину Ленка сначала что-то объясняла на улице, потом они зашли в ларек. Он хмуро посмотрел на меня, на бардак в ларьке. Ругани не последовало.

— Ты уволена. — Просто сказал он. — Собирай вещи и уматывай. Я молча принялась рассовывать свои немногочисленные вещи по карманам.

— Ее бы довести до дома надо. Окочурится где-нибудь в сугробе, пьяная же. — Высказала мысль Лена.

— Да сам вижу, доведу. — Кивнул он.

— Без вас дойду! — Уже бывший работодатель взял меня за локоть и вывел из ларька. У меня заплелись ноги, и я повисла на его руке.

— Ты мне еще поговори, дойдет она, а сама на ногах еле стоит. Давай, шевелись! — На пороге он обернулся к Лене.

— Ты уж тут убери. А я тебе потом двойную оплату за сегодня сделаю.

Бывший работодатель довел меня до дома, поддерживая под руку и периодически подхватывая, когда я не справлялась с непослушными ногами. На лестнице и вовсе перехватил меня поперек пояса и донес до квартиры, после чего сдал на руки Арине.

Облокотившись о тумбочку, я скинула ботинки, доплелась до комнаты и рухнула на кровать прямо в куртке. Через какое-то время ко мне подошла Арина.

— Ксюша, что с тобой стряслось?

— Меня уволили.

— Это понятно. И версию хозяина ларька я тоже услышала. Но я хочу узнать о случившемся от тебя.

— Клиентка попалась идиотка.

— Ксюш, но ведь не она тебя напоила.

— Я всего ничего выпила.

— В рабочее время. И не так уж и немного, раз тебя вырвало, а теперь ты еле языком ворочаешь.

— Мне стало плохо от уродских духов сменщицы!

— А делать что теперь будешь?

— Да ничего не делать, тоже мне несчастье. Найду новую работу. И вообще, я хочу спать. — Арина вздохнула.

— Куртку хоть сними, — сказала она.

Наутро нахмуренная Арина выдала мне деньги от хозяина ларька, которые являлись моим "выходным пособием" — оплата за последние несколько дней работы.

— Ксюш, мне помочь тебе с поиском работы?

— Спасибо, справлюсь сама.

— Хочешь, зайду газету куплю? Мне по пути.

— Роднева, у тебя своих дел нет? — меня бесила ее манера лезть туда, куда ее никто не просит.

— Я просто хочу помочь.

— Хочешь помочь — свари мне кофе!

Я хлопнула дверью и скрылась в душевой. Когда я вышла из нее все в том же скверном настроении, Арина уже стояла в коридоре одетая и обутая, готовая идти на работу.

— Я сварила кофе, как ты просила, — примирительно сказала она. — Еще там омлет на сковородке оставила на твою долю. У меня сегодня работы много, я задержусь.

Она открыла дверь, замялась на пороге и наконец, тихо сказала:

— Ксюша, ты только, пожалуйста... не пей сегодня, хорошо? — она посмотрела на меня, торопливо попрощалась и вышла.

Я медленно пошла на кухню. Взяла турку с кофе и запустила ее в стену. Горячая жидкость частично попала мне на руку, обожгла и еще сильнее разозлила.

Ты будешь указывать, что я должна делать, мало мне было указаний моей дражайшей наставницы?

Вслед за туркой полетела сковородка с омлетом.

Думаешь, тебе под силу меня исправить?!

Я вернулась в комнату, оделась, взяла деньги и ключи.

Тебе не нравится видеть меня нетрезвой? Тебя никто не заставляет!

Громко хлопнула входная дверь, щелкнул замок.

...Очнулась я в больнице. От руки тянулась капельница. Перед глазами все плыло, как в тумане, не было сил даже приподняться на кровати.

— О, очухалась, красавица, — послышалось сбоку. — Надо бы медсестре сказать. Вера, сбегаешь? А то у меня капельница.

Я медленно повернула голову. На соседней койке лежала старушка, неодобрительно посверкивающая на меня огромными очками.

— Конечно, Татьяна Андреевна. — Я с трудом перефокусировалась на женщину средних лет. Она подошла ко мне и посмотрела сверху вниз.

— Жива?

— Да. — Я устало закрыла глаза.

Через пару минут Вера привела медсестру.

— Глазки-то открывай.... Давай, давай... открывай.... — Навязчиво потормошила меня она. Я простонала, но глаза открывать не стала.

Медсестра ненадолго замолчала, а затем мне в нос ударил запах нашатыря. Я невольно открыла глаза.

— Так-то лучше. Ну-ка, смотри на меня. Как тебя зовут? — Я хотела снова закрыть глаза, но она опять сунула мне в нос ватку с нашатырем, а когда я попыталась отпихнуть ее, больно схватила меня за запястье и прижала руку к кровати.

— А будешь буянить, мы тебя привяжем. Давай, смотри на меня. Как тебя зовут?

— Ксения.

— Замечательно, Ксения. А какая у тебя фамилия? Где живешь, родные есть? — Я, наконец, сообразила, что информацию о себе давать нельзя и сквозь зубы простонала:

— Не помню.

— Вот как? А что помнишь?

— Не знаю. Пожалуйста, отпустите меня, — взмолилась я, уворачиваясь от назойливой ватки.

— И куда же тебя отпустить, если ты ничего не помнишь? — ехидно поинтересовалась она.

— Анна, как тут дела? — послышался еще один голос.

— В сознание пришла. Говорит, что зовут Ксенией, а больше ничего не помнит. Отпустить просит.

— Это понятное дело, странно, что имя вспомнила. Кого с перепоя не привезут, все резко память теряют. Хотя амнезию исключать тоже не стоит, все же затылком она с тротуаром поздоровалась. — Врач подошел ко мне. Он был среднего возраста, огромного роста и мощного телосложения.

— На палец смотри. — Он поводил им в разные стороны.

— Руки и ноги чувствуешь? Тошнит? Голова сильно кружится? Что-нибудь болит?

Закончив опрос, он сделал вывод:

— Да ничего с ней особенного. В обычную палату ее переводи и прокапать нужно. В общем, все как обычно, только понаблюдают пусть сегодня повнимательнее. Полицию вызвали уже? Пусть разбираются, кто она такая.

— Я не хочу в полицию! Отпустите меня!!! — я приподнялась на кровати, откуда только силы взялись.

— Быстро легла обратно! — рявкнул на меня врач. — Ты хоть понимаешь, что чудом насмерть не замерзла, дура? Родители с ума сходят?

— Нет у меня родителей, а тетке плевать!

— Так и думал, с памятью все нормально. Хотя ты вряд ли помнишь вчерашний день, чуть до комы не допилась, еле откачали.

— Отпустите меня! — взвыла я.

— Если прямо сейчас не ляжешь, свяжу и психиатров вызову! Будешь на уколах смирно лежать! — грозно сказала медсестра.

Я испуганно прикусила губу и опустилась на подушку. В психиатрических лечебницах тоже умирают люди, я представляла, что мне грозит.

— Так-то лучше. Будешь себя хорошо вести?

— Да. — Со страхом пролепетала я.

— Похоже, ты у нас опытный клиент. Держи таблетки и воду. Пей. — Я послушно проглотила лекарства, боясь даже делать лишние движения.

Через час медсестра сняла капельницу, измерила мне давление и дала очередную порцию таблеток. Затем меня отвезли в общую палату.

— Пожалуйста, можно мне в туалет? Мне очень нужно. — Робко попросила я медсестру, приставленную к моей палате, которая пришла взглянуть на новую пациентку.

— А ты дойдешь? Давай позову санитарку, судно даст. — Я замотала головой.

— Дойду. Пожалуйста. Я не могу здесь.

— Откуда такая стеснительность, интересно? Ладно, давай доведу.

Моя одежда лежала в пакете на стуле. Она была вся в грязи, но медсестра не удивилась моему желанию ее одеть, потому что на мне не было ничего, даже белья. В пакете не оказалось куртки и шапки, также не было ботинок, поэтому пришлось идти в одних носках. Направляемая твердой рукой медсестры, я добрела до туалета, судорожно пытаясь понять, что теперь делать. Но мне неожиданно повезло, пока я сидела в кабинке, медсестру позвали на пост.

— Не уходи никуда, я скоро вернусь или пришлю кого. — Приказала она, но я не послушалась. Как только ее шаги стихли я, взбодренная адреналином от страха, осторожно выглянула в коридор, убедилась в отсутствии нежелательных свидетелей, вернулась в кабинку и перенеслась в нашу квартиру. — Арина была дома, под глазами у нее залегли огромные синяки.

— Ксюша, где ты была, что с тобой случилось?!

— Гуляла.

— Четыре дня?!!

— Не твое дело, Роднева. Тебе я жить не мешала.

— Ксюша, я же за тебя переживала.

— Чего вдруг, боялась, что я помру? — я истерически рассмеялась. Глаза сфокусировались на бутылке виски, стоящей на столе рядом с телевизором.

— Что, ты тоже нервы лечишь?

— Купила отметить с коллегами первый месяц моей работы.

— Я этому найду лучшее применение. — Заявила я, направляясь к столу.

— Даже не думай!

— А ты мне помешай! — Я потянулась к бутылке. У Арины вдруг в глазах появилась сталь.

— Легко. — Холодно сказала она.

Опередив мои неловкие пальцы, Арина быстро схватила бутылку за горлышко и швырнула на пол. Разлетелось стекло, пол залило, в воздух взмыл резкий запах спиртного.

Волна бессильной злобы накрыла меня с головой. Я потянулась к тому последнему, что еще могла контролировать. Плоть исчезла — на этот раз вся, обнажив мои кости. Я стояла напротив Арины в своем истинном обличии.

Глава 5

Ярость в сочетании с силой смерти — что получится? Сначала на пол полетел телевизор, затем на кусочки разорвалось настенное зеркало. Ни о каком контроле и речи не было, я просто крушила все, до чего дотягивалась костлявыми руками или своей силой. Вопреки здравому смыслу, Арина не вжалась в угол, а прикрывая руками голову, упрямо пробиралась ко мне. Затем она обхватила меня, потянула на пол и усадила — сама бы я ни за что не дотронулась до взбесившегося скелета. Только это заставило меня принять нормальный вид.

— Да ты просто ненормальная! — заорала я на нее, отталкивая от себя.

— Ксюша, успокойся!

— Глупая смертная! — жестко бросила я Арине. — Что ты о себе возомнила?!

Хлопнув дверью, я влетела на кухню, сбросила со стола чашки — те осколками разлетелись по полу — и упала на стул. В кухню вошла Арина, молча поставила передо мной новую бутылку и так же молча вышла. Значит, бутылка была не одна? Вот и отлично! Откупорив, я привычно поднесла ее ко рту.

И этот момент отчетливо поняла, что если я хочу спасти Арину, — конечно, если она мне после всего этого позволит, — я должна остановиться прямо сейчас. Мне было очень плохо, и я знала, что будет еще хуже. Но я закрутила крышку обратно, несколько минут собиралась с мыслями, а затем встала и пошла в комнату. Арина сидела в кресле, сцепив пальцы рук. Она довольно прохладно на меня посмотрела, когда я поставила бутылку на стол. Я подошла к креслу и села на пол рядом с ней. Какое-то время мы сидели молча. Мне было тяжело начать разговор, а Арина в этот раз не спешила мне на помощь.

— Я обещаю тебе, что больше не сделаю ни глотка, пока ты будешь нуждаться в моей защите. Только не переставай бороться за свою жизнь, пожалуйста. — Наконец тихо проговорила я, не глядя на нее. Арина, мне действительно очень тяжело, я полтора года не трезвела. Я знаю, что ужасно себя веду. Пожалуйста, прости меня... — Голос сорвался, я прикусила губу.

Арина положила мне теплую руку на плечо.

— Ксюша, мне не за что тебя прощать. Я перед тобой в неоплатном долгу. Просто так нельзя. Нельзя жить так, как ты. Это неправильно, пойми!

— Арина, только не сейчас, пожалуйста... Просто скажи, что ты хочешь жить... — попросила я.

— Конечно, я хочу жить. — Она тяжело вздохнула. — Ладно, поговорим завтра... Пойдем спать.

Спать в эту ночь я не могла. Я без сил лежала в ванной комнате на полу рядом с унитазом, перед глазами все плыло и вспыхивало яркими вспышками, у меня крутило живот и часто рвало. С обычным похмельем я уже сталкивалась много раз, но теперь оно казалось легким недомоганием в сравнении с этим кошмаром. А хуже всего была зашедшая Арина, перед которой было невыносимо стыдно.

— Иди спать.

— Я посижу с тобой.

— Не надо. Мне ничего не сделается. Не помру, слово профессионала.

— Тебе плохо, я хочу помочь.

К горлу резко подкатило, я не успела дотянуться до унитаза, и меня стошнило на пол. Я выругалась и потянулась за тряпкой, Арина решительно потянула ее на себя.

— Я уберу.

— Да прекрати ты!!! Уйди от меня, иди спать!!! — я зло выдернула тряпку из ее руки и судорожно принялась вытирать пол.

Арина молча вышла, затем вернулась с ворохом чистых полотенец, двумя пледами и бутылкой воды. Она домыла пол, затем намочила полотенце и умыла им меня, помогла сделать несколько глотков воды и уложила на плед, усевшись рядом и взяв меня за руку. Мне уже не хотелось, что бы она уходила.