Цветик

Входная дверь была настежь, а из-за дома слышался заливистый смех Миньки. — "Опять с дедом что-то придумали", — подумала Алька, сворачивая за угол, готовая, казалось, ко всему... но... Она замерла, споткнувшись.

Её сыночек, подпрыгивая на завалинке, поливал водой из ковшика спину и голову наклонившегося мужчины и восторженно вопил:

-Как я тебя? Я тоже так хочу, папочка...

Папочка??? Какой ещё папочка? Судя по стрижке, это явно не папочка — у того были вьющиеся волосы, а тут короткий ежик прямых...

Минька, прыгая, увидел краем глаза маму:

-Мамочка, приехала!! А мы с папой умываемся по-солдатски!!-

"Папа" мгновенно выпрямился и застыл с полотенцем в руках, не мигая. Алька, открывшая рот для гневной отповеди и увидевшая на левой стороне груди несколько красных, явно недавно заживших шрамов, поперхнулась и удивленно спросила:

-Авер?? Что ты здесь делаешь???

— Папочка долго нас искал, и он не знал, что я родился. Он был в кон... кондировке, вот! Ещё папа говорит, что я на него похож, и что он нас очень любит!! — вываливал сынок, подлезая к Аверу, а тот, не отрывая взгляда от Альки, машинально и как-то привычно берет её — ЕЁ!! — сына на руки, и бережно обнимает, стараясь при этом, чтобы ребенок сидел с левой стороны, прикрывая его шрамы.

-Аля, здравствуй! Очень рад тебя видеть!! — как-то скованно проговорил он.

Видя сияющее личико сына, доверчиво прижимающегося к Аверу, — так бывало у Миньки только с Серым — Алька проглотила готовые сорваться с языка язвительные слова.

-Ладно, пошли в дом. А где все?

-Дед у грибы убёг, а баба Рита помогает бабе Варе Плешковой, там Санька приехал, такой большой, -Мишук вытянул ручки над головой, — вот как папочка, он стал мой друг, а папа мне крутые машинки привез, как это, папа, скажи?

-Спортивные?

-Не, по другому?

-Гоночные?

-Да, пойдем, покажу! — Минька слез с папиных рук, и ухватив теперь мамочку, потащил показывать машинки...

Авер судорожно выдохнув, шустро накинул футболку. Алька увидела не только лицо, но и 'расписную' грудь, но грело одно, что не сморщилась брезгливо, как было в госпитале у некоторых медсестер. И тысячу раз поблагодарил Всевышнего, за то, что ребенок принял его полностью, так сказать, со всеми потрохами, иначе... он передернулся, представив, как бы тогда повела себя Алька.

А ошарашенная Алька шла с оживленно болтающим сыном и пыталась понять:— что это? И зачем появился Авер??

Машинки были и впрямь, крутые, ребенок с восторгом показывал их, и слово 'папа' звучало непрерывно. Папа же скромно помалкивал, и действительно, с нежностью смотрел на Миньку, на Альку же кидал какие-то боязливые взгляды.

— Саш, я вроде не кусаюсь, но поговорить ой как надо, не находишь?

Авер как-то облегченно вздохнул:

-Я сейчас, как на минном поле, лишний вздох боюсь сделать... — признался он.

Ввалился дед с кошелкой:

-Аль, глянь какие грибы у эту осень уродилися, — тут же заговорил старый хитрованец, видя напряженность между Алькой и Авером.

Алька, зная дедову ранимость — он стал сильно обижаться и переживать если кто-то из Цветиков повышал голос, — просмотрела его грибы, полюбовалась на самые крупные, дед расцвел. -Вот и добре, давай-те уже поядим, а потом мы с Минькою у маленький пруд добягим, тама муляву половим, да, Минь?

-А папа?

— А папа с мамою нямного поговорять и тоже прийдуть до нас.

Конечно же, сынок сел рядом с папой, повторяя все папины движения.

-"Вот ведь повторюшка!" — удивлялась про себя Алька, никогда такого за ним не замечала.

Шустро свалив, дед с Минькой оставили Альку с Авером поговорить, и он опять удивил Альку:

-Аля, скажи, пожалуйста, а почему Тонков не знает про сына? Он, я думаю, вряд ли бы от своей миниатюрной копии отказался?

Алька молча пошла в другую комнату, выдвинула ящик комода, поискала там и вытащила 'заветное письмо', так же молча протянула его Саше.

Тот взял немного недоуменно, начал читать, помрачнел, помолчал, а затем сказал:

-Мерзостно как-то!! Тем лучше!

Алька ухмыльнулась:

-Самое смешное, что я не писала про беременность, подружка по доброте душевной подсуетилась... а там... даже сам ответить не посчитал нужным, даму вот попросил. Но так даже лучше — иллюзии и влюбленность выветрились полностью!

-Аля, я сразу честно предупреждаю: ни за что, ни при каких условиях не откажусь от Мишутки! Понимаю, что я для тебя, так, прохожий, но вот вы-то оба мне очень нужны. Я не умею красиво говорить, нет у меня такого таланта — очаровывать в одно мгновение девушек... в общем, Аля, я ... я ещё с первого вашего приезда к нам в часть тобой заболел, а когда у Саньки Плешкова увидел тебя на фотке... точно знал, что приеду к тебе, оказалось, к вам. Прошу тебя, не торопись говорить 'нет', я представить не мог, что за два дня начну трястись над сыночком. Да, да, не смотри на меня так, именно сыночек, даже твой мудрый дедуля сказал, что мы с ним похожи. Уфф, никогда не думал, что буду как второгодник у доски, косноязычный становлюсь при тебе, и Аль, так боюсь, что ты меня бортанешь. Аля, поверь, мне без вас жизнь бесцветной будет. Вот, решать тебе!

Послышался чей-то говор, и влетел Витёк:

-Сашка, я рябчика подстрелил, будем белое мясо пробовать! Ой, Аля? Здравствуйте! Я стародавний друг вот этого охламона — Виктор! Рад с Вами, а можно на 'ты', познакомиться?

Алька улыбнулась:

— Можно!

-Я по-быстрому ополаскиваюсь и к ребятам, Вася там рычит: Где вы застряли? Шашлыки перестаиваются и водка киснет!

А Плешков издали шумел:

-Капитана с Алькой тащи! Ох, чует мой нос, пьянка предстоит грандиознейшая!

Пока Доронин намывался, пришел Гешка, внимательно глядя на подругу, сказал, что все собрались, ждут не дождутся, слюнями давятся. Зная своих неуёмных одноклашек, Алька мигом собралась, пошли к Ваське. Все соседи, как по заказу высыпавшие на улицу (стояли необыкновенно хорошие, солнечные деньки, и люди, наслаждаясь теплом перед долгой зимой, копошились во дворах, или просто сидели на завалинках, греясь на солнышке и неспешно разговаривая), улыбались Альке и шумно поздравляли их с Авером,

— Аль, какой баской у тебя мужик! Ух, где мои семнадцать лет, ей Богу, отбила бы враз! — шумнула сидящая на крыльце в окружении внуков и соседей, лихо наяривавшая на балалайке, тетя Нина Груммет. Саша вежливо здоровался со всеми у искренне улыбался:

— Народ у вас тут такой интересный и бесхитростный!

— Ага, и всезнающий! — пробурчала Алька.

Навстречу бежал Мишук, крича на всю улицу:

-Папа, я вас заждался!

Папа подхватил своего шустрого сыночка, а шедшая навстречу первая учительница Альки улыбнулась: -Алечка, здравствуй, поздравляю, очень рада за тебя!

— Спасибо, Валентина Ивановна!

-Минь, вы ж на рыбалку пошли?

-Да, только Дрюня поймал нас на дороге и велел фигней не мучиться, — отрапортовал сын.

У Васьки шумная гомонящая компания дружно накинулась на Альку, высказывая ей за долгие сборы.

-Отвалите, а? Можно подумать, вы по рюмашечке не позволили?

-Не, ну это святое, — отозвался худенький с цепким взглядом Андрей — Мишуков крестный,

-Здорово, служивый! Рад знакомству!

— Я тоже! -Драган меня зовут!

Все по очереди называли себя, а Авер боялся только одного — не запомнить чье-то имя. Очень пристально и внимательно долгое время на него смотрела жена Драгана — Валя.

И Саша, улучив момент, спросил тихонько:

-Что, не подхожу Але?

-Не, наоборот, я буду счастлива, если у вас с Алькой получится. Ты, Саша, только не торопи её, она все это время как-то про себя не думала, дай ей оттаять немножко.

-Я это понял, но не отпущу, моё!

Валька засмеялась:

-Правильно, с ней наверное так и надо, да и Минька к тебе вон как прилип.

Минька, в эту минуту обнимавший сидевшего на коленях у Драгана Михайлушку, систематически оглядывался, ища глазами своего папу, не до мамы ему как-то было.

А Авера ухватил Дрюня, общий язык нашли сразу:

-Мне пацаны уже обрисовали картину, а раз они тебя одобрили, плюс вот все, приехавшие сегодня, то Альку пропьем, хватит ей в одиночку мотаться, только ты на неё не дави, они всегда взбрыкивает когда давят.

Ввалился Санька Плешков:

-Ребята, я капитана хочу забрать ненадолго, отпустите? А то айда все к нам?

-Не, Санек, мы по-свойски здесь, а Сашку только на полчаса отдаем!

Альку с Авером встретили восторженным гулом:

-Вот, командир мой и побратим, вместе служили, — представил друга Санька.

-Хороший у тебя командир, наслышаны уже, — подала голос прабабка Катя, сухонькая шустрая старушка, разменявшая десятый десяток годиков.

-Садитеся рядышком со мною, ребяты. Ну, командир, тост с тебя!

Саша встал:

— Дорогие родители, родственники и друзья Сани Плешкова! Я хочу сказать немного. Спасибо вам за такого сына и внука! Если бы не он, меня бы не было в живых, мы с ним побратимы, так что принимайте в свои ряды ещё одного Саньку.

— А и примем! — звонко шумнула баба Катя. — Мишук твой тогда будет праправнуком, во, дожила, как, Сань, скажешь-то?

-Прародительница ты, баба Катя!

У Альки закрывались глаза, и извинившись перед Плешковыми, Саша потащил её домой:

— Ты поспи немного, а мы пока потусуемся с сыном, чтобы тебя не разбудить.

Алька просто рухнула на кровать, мгновенно отрубилась и уже не слышала шепота Авера: -Спи, подсолнушек мой!

Проснулась Алька через час, чувствуя себя отдохнувшей, а выйдя на улицу, застала такую картину: дед суетился возле топящейся бани, выбирая лучшие по его мнению веники из можавелы — возле поселка имелась небольшая полянка полностью заросшая можжевельником (дед, за год сильно полюбивший баньку с вениками по совету унука Сяргея, попробовал париться не только березовыми, но и можавелой, и заготавливал понямногу таких веников для сябе), вот и сейчас разминал, готовил для парилки.

-От яго, Сашк, дух здоровый идеть, а ежли с бярёзой уместе... из бани ня выйдешь..!

-А сынок сидел на крыльце сосредоточенно шевеля губами и перебирая пальчиками:

-Папа, иди сюда!

-Что, Минь? — спросил тут же подошедший Авер.

-Я щитаю-щитаю, у меня ручек не хватает, то ись пальчиков.

-А что ты считаешь, сын?

Сын подняв серьёзные глаза сказал:

-Вот смотри, люблю я папу, маму, деда, Серегу, бабу Риту, — перечисляя, загибал малыш пальчики, -Атоновну, Михайлика, Дрюню, Петю, Гешу, Драгана, Валю, Егорыча, бабу Лизу, Васю, его ребяток, а пальчиков не хватет.

-Не печалься, сын, вот ещё и мои пальцы тебе!

И начали папа с сыном загибать пальчики, ребенок обрадовался:

-Теперь хватает! Мама, ты проснулась? А мы с папой и Витей в баню пойдем, по-муцки. Витя сказал — я уже взрослый, хватит с бабами ходить.

-Ну раз так, то конечно, пойду белье соберу мужикам.

Дед всегда ходил первым, у самый пар, парился долго, у этот раз вышел пораньшее, надо же пар мужикам оставить. Быстро выскочил распаренный розовый Мишук:

-Жарко, я уже чистенький, мама, понюхай макушку! — была у них с Алькой такая привычка — мама всегда нюхала макушку у помытого мужичка.

А минут через пятнадцать Алька, выглянувшая в окно, увидела, как бледный Авер, пошатываясь, садится на крыльцо бани и бледнеет ещё сильнее. Трясущимися руками она нашла нашатырь и пулей полетела к бледнючему Аверу. Сунув ему под нос ватку с нашатырем, негромко ругалась:

-Авер, придурок, кто же такую нагрузку дает своему организму, ты ж после ранения, болван!

Тот жадно вдыхая нашатырь, неотрывно смотрел в полные слез глаза подсолнушка. -Болван, Аля, я уже шестой год как!

Немного погодя чуть-чуть начал розоветь, а Алька, испугавшаяся до трясучки за него, вдруг расплакалась.

-Что ты, девочка моя, что ты, подсолнушек мой любимый, не плачь!! — притянув её к себе, бормотал Авер, уткнувшись носом в её макушку и крепко прижимая к своему боку.

— Ис... испугалась, — всхлипывала Алька, — эти твои шрамы жуткие, придурок, куда полез париться!

Саша враз закаменел:

-Ну извини, я теперь меченый, вот такой вот страшный!

-Идиот! — тут же разозлилась Алька, — у меня же сердце заходится не от вида их, а от того, что ты перенес!

-Аля... Алечка, так я тебе не совсем противен?

-Дурак!

А дурак взяв в свою ручищу две ее ладошки, тихонечко нацеловывал пальчики и негромко говорил:

-Не отдам никому, вы с Минькой мои, я так боялся, что даже на лице шрам тебя отпугнет, а уж на груди...

-Дубина!

-Аля, давай побыстрее поженимся, а? Я постараюсь быть для тебя и Мишука всегда нужным и надежным. Может, ты меня когда и полюбить сможешь, я подожду! Я в восемьдесят первом ещё должен был приехать к тебе, да бабуля слегла, а на следующий год — Афган, я так много пропустил, не видел, как растет Минька.

-Ох, Авер, у тебя кавалеристы в роду не водятся? Ишь, каким наскоком!

-Не знаю, Аль, спрошу у матери. Но, наш девиз простой: с неба — на землю и сразу в бой, то есть...

-Дай мне хотя бы неделю, я подумаю.

-Алечка, подсолнушек мой, думай побыстрее, а? У меня всего сорок дней. Надо хоть на недельку к мамке заскочить, а потом в часть. Поскольку у меня теперь семья намечается, думаю, быстренько сумею получить квартиру, и тут же вас заберу. Аля, я тороплюсь, но мне без вас просто не жизнь будет. Я когда в госпитале валялся, все думал, как приеду, что у тебя, может, ты уже и замуж вышла, а Санька Плешков как Дед Мороз с подарками объявился, — они так и сидели на крылечке баньки, Авер бережно обнимал одной рукой Альку, боясь и молясь про себя, чтобы она не отстранилась, а Алька неожиданно для себя расслабилась... и так спокойно и надежно было сидеть прислонившись к теплому боку свалившегося буквально с неба Авера...

А в кухне крестился и бормотал себе под нос дед:

-От и славно, от и хорошо! — удерживая рвущегося к родителям унука.

-Погодь, Минька! Погодь, пусть увсласть поговорять!

Напарившийся до полного изнеможения Витек, только охал и с восторгом говорил:

-Дед, я теперь навеки твой компаньон по бане, это ж сказка!

Дед только посмеивался:

-Не поверишь, сам у прошлом годе только и распробовал, а она, я тябе скажу, жизню прибавляеть. Это Сашку пока много нельзя, но заживеть усе и тоже будеть за баню душу отдавать.

Сашка, сидевший в тесном кругу своих дорогих — он все так же крепко обнимал Альку, а на коленях примостился Мишук, пыхтящий и пытающийся обнять сразу и папу и маму, — улыбался и кивал.

Появившийся к концу дня Серега, сильно удивился:

-Минька, ты чего меня не встречаешь? Разлюбил меня ?

-Не, я тебя люблю, только с папой хочу!

-Вот так вот и бывает, таскаешь их на шее с пеленок, а папа появился и всё, — заворчал братик. -Ладно, я пока побежал, наши ждут. Рад за вас!! — он чмокнул Альку и Мишука, хлопнул изо всей дурацкой мочи Авера по плечу и удрал.

-Завтра порешаем чаго и как, сёдня, вишь ли, праздник у поселке. Я пошел глядеть свою перадачу! -дед пристрастился у телевизоре глядеть про усяких животин. — А вы посядитя, поговритя. Вить, ты иди, ложися, после баньки ой как знатно спится.