Цветик

— Товарищ гене... Анатолий Евсеевич, — поправился Авер, видя, как морщится Толюшка от официальности, — я по приезде сразу вам отправлю дедовы поделки из уваровита, он там такие шкатулки делает из дерева и наносит слой мелких крошек камня. Выставка районная была, ему грамоту вручили, и назаказывали много всяких поделок. Дед у нас боевой, восемьдесят четыре стукнет, а живчик. Да и жена говорила, что Сараны, где этот камень добывают, в часе езды, так что будет вашей жене уваровит.

-Заинтересовал ты меня дедом, на неделю, точно, заявлюсь. Как, Вань, поедем?

-Да, там Сашка невесту присмотрел для меня, мелконького, малорослика, как раз — метр восемьдесят в ней, говорит. Да и из глубинки люди всегда проще. А чё, понравится — сразу и женюсь.

Саша хмыкнул:

-Не знаю, не знаю, я сам долго угорал, когда она мгновенно засветила в глаз какому-то местному. "Он оборзел", сказала.

-Наш человек, похоже! — засмеялся Ванька, — заинтриговал ты меня, а то все попадаются типа:"Ваня, я ваша навеки"!!

Толюшка посетовал, что пирожков таких, как испекла Аверова жена, 'он сроду и не ёдывал' — на что Сашка расплылся в счастливой улыбке:

-Знаете, её стряпню полпоселка обожает, на всякие праздники всегда бывают пироги с рыбой, а югослав, наш друг, обмирает по пирогам с черемухой. Соседки постоянно теста выпрашивают, а тёща, на удивление, только начинки делает, не получается у неё как у дочки.

Прощаясь, Евсееич сказал:

-Верю, что все у тебя наладится, удачи!!

Утром Саша долго уговаривал Ольгу Евсеевну не заморачиваться с гостинчиками для его Аверов. -Сашенька, у тебя славная семья, хочется всем сделать приятное, вот и для дедушки мы тоже немного приготовили, для мамы Алиной и братика.

-Ольга Евсеевна, мне же ещё в Пермь заезжать, а вещей — как у невесты приданого, две телеги.

-Сашенька, Алюня много рассказывала про свою Борисовну, звони ей, неужто они тебя не приютят?

-Ох, тётя Оля!

-Сашенька,я только все нужное положила.

-Сашк, ты мою мамку не знаешь? Она же как комарик, будет зудеть, не, милый такой, пухленький, но комарик! — Ванька со смаком расцеловал свою мелкую мамку, — звони уже.

Борисовна, взявшая трубку, очень обрадовалась, что Саша будет рядом с семьей, клятвенно пообещала не проговориться Альке, если та будет им звонить.

Ванька проводил, посадил на поезд, похохотал:

-Авер, а ведь и врямь — богатым женихом с выкупом за невестой едешь.

-Я посмотрю, какой ты будешь!

В Перми встретил Аркадий. Вещи закинули в камеру хранения, а у Славиных ждал накрытый стол и славные такие детки, ласковая, нежная Полюшка и шустро ползающий, лезущий везде Павлушка. Полюшка весь вечер не отлипала от Авера, несла ему своих кукол, тащила за руку в детскую комнату, залазила на колени. Аркаша посмеивался:

-Вот ведь, даже ревную немного. Саш, а, может, она будущего свекра чует?

Утром в облвоенкомате был долгий разговор, военком всея области сказал:

-Вас, капитан, на место военкома города Горнозаводска и района рекомендовал Обком партии. Надеюсь, что Вы, несмотря на свою молодость, оправдаете такое высокое доверие партии? Пару дней задержитесь здесь, ознакомьтесь как следует с правами и обязанностями военкома. Вы боевой офицер, вам, как говорится, и карты в руки — район большой, но вот военно-патриотическая работа сильно хромает, предлагайте, внедряйте что-то новое и дельное, поддержим, поможем! Желаю успеха!

Два дня Авер пропадал в обл, а потом и в райвоенкомате, дотошно выясняя и выспрашивая все нюансы. Особенно повезло ему в райвоенкомате Мотовилихинского района. Военком, майор Гречихин, мужчина лет сорока, тоже пришедший на эту работу после Афгана с формулировкой "ограниченно годен", рассказывал много и интересно, дал Саше свой домашний телефон, велел звонить, не стесняться.

— Поможем, чем можем! В одной упряжке, поди!

На третий день, завершив все дела, в обед Авер сел на электричку, идущую до Чусового, там через пятнадцать минут шла другая — в сторону Нижнего Тагила — ждать пассажирского еще четыре часа не было терпения. Славин обещал позвонить Петьке, чтобы встретил и помог дотащить вещи.

Алька придя с работы, на скорую руку приготовила мужикам супчик и, сославшись на усталость, отрубилась мертвым сном. Дед и Минька как всегда занялись своими делами, дед что-то мастярил, Минька играл в машинки, оба ждали семи часов, по местной программе в это время бывали мультики, и не слышали они, как тихо открылась дверь, и вошли папа с Петькой. Аккуратно, стараясь не шуметь, поставили вещи, Петька пожал Аверу руку, и шепнув: "Завтра увидимся", свалил.

Саша счастливо вздохнул, быстро разделся, осторожно открыл дверь в зал, услышал спящее мерное дыхание своего подсолнушка, прикрыл, и на цыпочках пошел в Минькину комнату, откуда слышался негромкий дедов голос. Встав на пороге, увидел изумленный взгляд деда и приложив палец к губам тихонько позвал сына:

-Минь!

Тот вскинул на него глазенки, которые мгновенно наполнились восторгом:

-Па!....

-Тихо, сынок, тихо, давай маму будить пока не будем!

Авер подхватил счастливого сына на руки, и пошли мужики на кухню, вот там уже и наобнимались всласть. Дед выпячивал грудь и хвастался своим Ванькою, "от молодчага, горжуся"!

Посмотрев на супчик, Саша хмыкнул и быстро переодевшись, начал готовить 'царский ужин', мужики были на подхвате, аппетитные запахи разносились, наверное, по всему подъезду... А мамочка всё спала...

-Она сильно устаёть чагой-то, ты, Сашк, можа у больницу яё наладишь? — волновался дед. — Хади уже, буди свою ненаглядную, а то усё проспить.

Альке снился Авер... такой родной, теплый, он нежно нацеловывал её и почему-то приговаривал:

-Сонюшка, просыпайся!

-Авер! — счастливо выдохнула Алька, — я так по тебе скучаю!

-Подсолнушек, я теперь всегда буду рядом!

Алька вздохнула:

-Какой хороший сон, а проснусь, тебя опять нет...

И тут Авер засмеялся и начал её тормошить:

-Проснись, милая, я вот он, это не сон!

Алька распахнула глаза:

-Саш, ты, правда, здесь, я не сплю? — растерянно спросила она.

-Нет, правда, вот он я! — любуясь своей разлохмаченной, с оставшимися на щеке вмятинами от подушки, такой желанной Алюней, ответил Авер.

И тут Альку проняло:

-Сашка, Сашенька, ты приехал? — она в одно мгновение ухватила Авера за шею и стала вглядываться в его лицо. — Авер, я не верю своим глазам!..

-Мама, папа, когда уже вы придете кушать? — всунулся Минька.

-Вставай, милая, у нас праздничный стол уже накрыт!

-Ох, ты, сколько же я проспала! — втянув носом вкусные запахи, пробормотала Алька, — я ща, встаю.

Пока Алька приходила в себя, умывалась, причесывалась, дед не утерпел:

-Минька, нук, Ваньку набяри, домашний.

Минька в две секунды набрал номер, послушал и сказал:

-Здрасьти, Егорыч! Деда хочет чаго сказать.

Дед узял трубку:

-Вань, чаго хОчу сказать... Усё получилося. Сашка приехав. У нашем военкомати будя, да, есть приказ у яго! Я? А як же, годов на двадцать помене, запрыгав бы от радости! А, ну, завтра свидимся, а як же, не, Вань, этта як у Победу, радуюся! Ага, и тябе усего!

-Не держится худая вода в одном месте, — проворчала Алька.

-А як же, Ванька должон поперед усех знать, яго заслуга наибольшая, он жеж три раза у обком ездил, и усякий раз просил и писал усякие разные письмы.

-Да, я не про то, до завтра потерпеть не мог.

-Не, Альк, ня мог, я жеж никому, только Ваньке. — Дед любовался сияющими лицами всех троих. Его серьёзный и невозмутимый зять, с нежностью поглядывая на всех троих, постоянно улыбался, успевал подкладывать своей Алюне мяса, поймал тарелку, которая "сама убежала" от Миньки, выпил с дедом его постоянные наркомовские... А уж унучка с праунуком... от их радости млел и дед.

-Сашк, наливай нямного ешчё, я мужик из дяревни, многога гаворить ня буду, як жеж я рад, што вы усе есть у мяне, и што усё получилось справно!! А што, здоровье твое, Сашк, не важное, ничаго, возля женки и оклемаешься, вона как она на тебя поглядываеть...

-Все ты видишь, придуряешься больше, что сляпой.

-Не, Альк, и взаправду сляпой, но вы дюжеть заметно сияете, без очков вона видать.

И кто бы дал посидеть в узком семейном кругу? После второй дедовской нормы пришли, прогуливающиеся по вечерам всей семьёй, Стоядиновичи, забежали поделиться радостью — их Михайло начал топать.

-А радость на радость — много приятно! — Драган облапил Сашу и долго хлопал его по плечам, -Ай, Сашо, многославно! — И взгрустнул. — В лято буду в Сэрбии уже, но душу вам оставляю, как это...Валя?Я до вас?

-Прикипел душой! — добавила Валюха.

-Истинно так! И долго горел на Алькиной кухне свет, давно уже уснули Мишук и Михайлик, Валюха пошла с ним домой, задремала возле сыночка Алька, а мужики все говорили, слушали рассказы редко вспоминающего про бои деда, от себя добавлял Саша, а Драган молча слушал, и видно было, что потрясен до глубины души. -Дядо, как же можно тако выживать?

-Да, вот выжил я, а малой, вишь у восямнадцать... да, жизня... она и бьёть, и ломаеть, вон, Сашке тожеть досталОся, но я от надеюся, што праунучку мяне родять, жизня, она не стоить на месте.

Спохватились в первом часу ночи, дед и Драган шустро подхватились и попрощавшись ушли. Авер же, полюбовавшись на своих любимых, убрал со стола, помыл посуду, разобрал постель и перенес туда посапывающую Альку.

-Аля, давай раздеваться! — Авер, видя, что его милая тянется как кошка и не открывает глаз, начал потихоньку раздевать её, замер, потрогал руками грудь, погладил, потом, разулыбавшись, хитренько так шепнул на ушко: — Алюнь, а чего это у нас грудь больше стала, а? Это то, о чем я мечтал?

-Авеер, — сонно протянула Алька, — ну, так неинтересно, даже сюрприза не получилось.

-Ещё какой сюрприз и подарок для меня! Мне же год врачи давали на восстановление репродуктивной функции, а ты вон как меня лихо восстановила, как же я тебя люблю, не зря столько времени болел тобой...

-Саш, я теперь такая сонная муха, неинтересно поди будет, то всю ночь, а сейчас...

-Дурочка малолетняя, мне одного твоего сопения катастрофически не хватало, а то что плюсом пойдет... ммм, маленькая моя, я так счастлив, девочку родим?

-Да кто ж знает?

-Я согласен и на мальчишку, но девочку так хочется, а в принципе, все равно, лишь бы у вас с маленьким все хорошо было.

-Будет, будет, — Алька обняла своего такого нужного Авера, уткнулась носом в его шрамы. — Вот, хотела поспать, но разве удержишься, когда под руками такое богатство...

Уснула его невозможная жена мгновенно, закинув на него руки и ноги, а Авер долго лежал, вслушиваясь в её дыхание, не до конца веря, что вот она рядом, посапывает. А он, оглушенный всем сразу: радостью от приезда и осознания, что он рядом с ними, и можно в любую минуту потрогать жену, подержать на коленях сына, послушать забавную речь деда, и невозможной, уносящей в заоблачную даль близостью, от которой плавится каждая клеточка тела, и самое важное — зародившейся от их такого всепоглощающего единения и растворения друг в друге, новой жизнью.

Авер тихонечко положил руку на Алькин, ещё плоский животик.

-Маленький, папка твой безумно счастлив, что ты уже есть! — чуть слышно шепнул он.

Алька, промычав что-то, перевернулась на другой бок. Саша встал, прошел в комнату к сыночку, прикрыл его одеялом, постоял, полюбовался, не удержался, легонько поцеловал теперь уже старшего сына, попил водички, подлез к своей родименькой и наконец-то уснул.

Его крепкий, безмятежный сон не стали тревожить. Проснувшаяся Алька долго рассматривала своего серьёзного на людях и такого нежного наедине Авера, любовалась им, потом нехотя встала и пошла к сыночку. Тот уже встал и, пыхтя, натягивал штанишки.

-Минь, папа наш устал сильно, сейчас крепко и сладко спит, давай его не будем будить?

-Мамочка, я буду тихо-тихо играть в игрушки, давай я в садик не пойду и подожду, когда он проснется?

-Сына, сегодня суббота, я на немножко сбегаю на работу, а ты кашку поешь и играй, папа проснется и я как раз подбегу.

-Хорошо! — Мужичок умылся, поел овсянку и пошел в свою комнату играть в машинки, периодически подходя к открытой двери и посматривая, не проснулся ли папа. Папа же бессовестно проспал до десяти утра, резко, рывком дернулся. А потом вспомнил: "Я же дома!"

Встал, натянул домашние брюки и тут же был атакован сыном, с громким воплем бегущим к нему:

-Папочка, ты проснулся? С добрым утром!

-С очень-очень добрым, сынок! — подхватывая его и подбрасывая вверх, ответил папа.

-А мама придет часиков в одиннадцать, а я тебя не будил, играл в машинки.

-Минь, тебе солдатики мои много поделок передали, сейчас умоюсь и мы их посмотрим.

-Мне? Твои большие ребятки? Папочка, скорей умывайся! — запрыгал ребенок.

Пока папа приводил себя в порядок, пришел дед. Позавтракали, убрались и все втроем дружно стали разбирать солдатские подарки для сына. Дед придирчиво рассматривал усё, хвалил ребятишков, кой чаго узял у Миньки на время разглядеть как следоваеть... вот так и застала их Алька за разглядыванием подарков. Две черных и одна седая голова, склонившись над чем-то, дружно обсуждали и спорили, а мамочка стояла и не могла налюбоваться на открывшуюся картину.

Авер, каким-то шестым чувством угадывающий её присутствие, резко поднял голову, засмотрелся на своего подсолнушка:

-Вот и мама наша пришла, сейчас и для неё подарочки достанем.

Алька, скинув куртку, тут же присоединилась к такому приятному занятию.

-А это тебе Иванченко персонально передал, когда только и успел?

На небольшом куске грубого полотна каким-то замысловатым швом было вышито поднимающееся из воды солнце и идущие, держась за руки, навстречу ему три фигуры — мужчина, женщина и ребенок.

-Ох, какая красота! Саша, у мальчишки необыкновенный талант, как бы его уберечь-то?

-Да мы с ребятами на отходной перетерли этот вопрос, они пообещали походатайствовать, чтобы он при части дослуживал, думаю, пойдут навстречу, нашей выставкой заинтересовались, это как камешек в воду бросить — волна пошла. А умение Иванченко — уникально!

Потом разбирали подарочки Чертовых. Тут уж дед крякал долго и откашливался:

-Этта чаго ж выходить? Про мяне аж генерал прознал? — Он вертел в руках красивый портсигар с выполненной на нем надписью "Самому лучшему деду". — Этта да!

-Дед, ты сильно-то не расслабляйся, я тебе все равно больше двух пачек не дам искуривать.

-Не, Альк, в яго ня буду ничаго класть, пусть у мяне тама деньги будут, якую красоту жалко портить табаком...

Разобрали подарки, сложили папины вещи в гардероб, прикинули, куда повесить красивые картины и панно и пошли пить чай с праздничным тортом, сделанным собственноручно с утра мамой на работе — при хлебозаводе имелся отдел заказов, и работники оплачивали стоимость выпеченных тортов или сдобы через него.

Когда всем положили по кусочку торта, Саша попереглядывавшись с Алькой, торжественно начал: