Русь 13 век. Тень предков

Святослав сам не заметил как кинулся вперед. Бедный парень, веселый и жизнерадостный Непряда. Медведь отвлекся на Святослава и тут Даниил, метнул свою рогатину в зверюгу и попал. Широкое лезвие вошло в пузо, вставшему на дыбы медведю. Мишка жалобно заорал, как человек и прыгнул на Романова. Может это было чудо или судьба, но медведь зацепился лапой за сук. Не долетев до Святослава каких то несколько пядей упал на четыре лапы, насаживая себя пузом на рогатину Даниила, впившуюся ему в шкуру. От такого мощного толчка, рогатина упершись в землю проткнула медведя насквозь, выйдя прямо в районе позвоночника, перерубив позвонки. Но это был не конец, медведь ничуть не растерявшись, нанес удар лапой по Романову. Щит не выдержал, расколовшись от умбона до края и Святослава отбросило к тропе. А вот Ярослав мгновенно, подскочил к мишке, и загнал ему свою рогатину прямо под лопатку, в самое сердце. Медведь последний раз развернулся и даже встал на дыбы, откинув князя к камням, а после чего завыл и пал наземь.

Святослав покрутил головой, пытаясь прийти в себя. Ярослав уже стоял над поверженным медведем, а Даниил, забинтовывал рану Непряды и наложил ему что то похожее на жгут. Шансов мало, что ему это поможет, но хоть что-то. И вдруг из леса с ревом выскочил еще один медведь, чуть меньше первого, но тоже исполинского вида. Шкура его взмокла от пота и было видно, что он давно бежал, видимо на помощь своему побратиму. Именно, так, ведь эти медведи были такими же воинами как они. Они убивали и сражались не только для того чтобы прокормиться, им нравилось это делать. Это была их жизнь. Ярослав быстрым рывком, крутанув в ране, вытянул рогатину из поверженного медведя и отпрыгнул в сторону. Медведь выставил лапу, и когтями вспорол кирасу и кольчугу подвернувшегося под руку Даниила, прикрывшего собой Непряду. Парень крутанулся как кукла и повалился рядом с гриднем. Святослав поднялся с земли, поднял рядом лежащую рогатину. Их осталось двое против одного медведя. Десятника после первой же атаки нигде не было видно. Медведь кружился напротив Ярослава, пытаясь найти брешь в его бороне. Святослав же воткнул рогатину обратным концом в землю, выставив ее впереди себя как частолок и вскинул лук. В это время Ярослав уловил момент, и подскочив к зверю, вогнал рогатину в грудь медведя. Может конечно, нужно было ждать пока он встанет на задние лапы и прыгнет, но как на зло это не входило в планы медведя, который явно понимал, что люди только этого и ждут. Ярослав уже хотел нанести еще удар, но мощная лапа, про скользив по его латам отбросила его в сторону. Медведь уже хотел броситься на князя, но Святослав пустил стрелу ему в шею. Медведь завыл, юлой развернулся на месте и одним прыжком долетел до Романова, наскочив прямо на кол. На этот раз, Святослав спас себя сам, откатившись в сторону, иначе туша медведя придавила бы его насмерть, а так только краем зацепило, выбив дух из хоккеиста.

Вот и закончен бой, ни одного кто бы мог стоять на ногах. Хотя нет, когда Святослав пришел в себя, придавленный лапой медведя, Годым стоял над Ярославом, уперев тому меч в горло. Романов сначала даже не понял что происходит. Зачем десятник тычет мечом в своего князя? А потом до него донеслись их слова.

— Зачем, Годым? — задал Ярослав тот же самый вопрос, что интересовал Романова, — ты же меня с детства знаешь. Неужели из-за отца? Решил отомстить? — тяжело дыша спросил князь.

Годым покачал головой.

— Нет, княже. Отец погиб достойно, в битве, как воин. Мстить князьям не моя ноша, а его господина, что повел его в тот бой. Просто многие хотят твоей смерти, а мне надоело сражаться. Я хочу на покой, мне дали за твою голову серебра, много серебра. Так что прости, княже и не поминай на том свете лихом. Все рано или поздно там будем.

Десятник занес меч, но не успел его опустить на шею Ярослава. Святослав выполз из под лапы медведя и подняв лук, на звук пустил стрелу в десятника. Собственный голос не дал воину вовремя услышать щелчка тетивы о поруче и стрела ударилась ему в висок, туда где голову прикрывала только кольчужная бармица. Вошла стрела не глубоко, даже кость не пробила, все же лук у Святослава слабоват, но и этого хватило чтобы воин упал и захрипел. Ярослав из последних сил выхватил кинжал и вонзил его в горло неудачливому убийце.

Вот так и закончилась охота. Святослав встал и прежде всего направился к Даниилу, ему сейчас больше всего нужна помощь. Сняв кирасу и кольчугу, Святослав понял, что рана не глубокая, жить будет. Спасла парня бронь. Перевязав боярыча Романов подошел к Непряде. Тот был совсем бледным, кровь уже не хлестала, но ткань закрывавшая руку была вся красная.

— Мне кажется нужно прижечь рану, иначе ты истечешь кровью, — обратился Святослав к гридню.

Тот попытался улыбнуться, но это у него не получилось, отразив на лице только гримасу боли.

— Вещие оказались твои слова. Помнишь ты сказал, что будь я гусляром, цены бы мне не было. Вот теперь и буду гусляром, народ на торгу смешить.

Ярослав в это время, опираясь на обломок копья подошел к Непряде.

— Не думай об этом, мой дом, твой дом, — склонившись над раненным обратился Ярослав.

Парень всхлипнул, губы его тряслись.

— Приятно это слышать княже. Я ведь хорошо сражался? Меня ждет Ирий? То есть рай.

— Конечно, брат, ты лучший, — взяв за руку Непряду, ответил Ярослав.

— Если я умру, за меня и мою маму, даже свечку поставить не кому будет, одни мы, одинешеньки.

— Я поставлю, — в один голос ответили Святослав и Ярослав, — но ты это брось, рано тебе еще умирать. Жизнь она вон какая интересная.

Парень закашлялся. В это время Даниил пришел в себя.

— Как он? — спросил боярыч.

Парни переглянулись, не зная что ответить, знахарями они не были.

— Давайте скорее, прижгите мне рану. А то кажется мне все хуже, — вымученно улыбнувшись, взмолился Непряда.

Святослав быстро разжег костер, из подвернувшегося под руку хвороста. Накалил широкий наконечник копья.

— Дайте выпить, — попросил гридень, — и меч мой вложите в руку.

Святослав исполнил, что просил Непряда.

— Ну, что давай, — Ярослав посмотрел на Святослава, — я убуду держать, а ты прижги.

Святослав еще раз посмотрел на бледного как ночь парня и молча кивнул.

Непряда последний раз улыбнулся и сжал зубы вытянув остаток руки. Ярослав скинул тряпку и струя крови ударила в лицо Ярославу. Он отшатнулся, провел рукой по лицу, размазав кровь. А Святослав направил раскаленное лезвие к растерзанной руке Непряды. Мясо зашипело, обдав вонью, кровь за-пузырилась, а парня начало трясти. Гридень оказался молодцом, Святослав не знал, смог бы он терпеть такую боль не проронив ни звука. Отодвинув железку, Романов склонился над Непрядой, он улыбался в небо, его губы были совсем синими. Ярослав взял его за руку, сжимавшую меч.

— Ну как, ты друг? — с надеждой спросил князь.

— Перу-ун, я иду, матерь Божья, — прошептал Непряда с улыбкой на лице и затих. Его рука так и сжимала рукоять меча.

Сердце больше не билось в его груди, а ведь ему было всего семнадцать зим, чуть старше Ярослава.

Князь откинулся от тела гридня и тихо заплакал, прикрыв лицо руками.

— Это я виноват, нужно было уходить. Тогда, он остался бы жив, — произнес в небо Ярослав.

Святослав сел рядом, его мутило. Весь в крови, рядом с телом еще недавно такого счастливого и веселого парня. Это не охота, это бойня.

— Не кори себя княже. Это Годым нас сюда завел, это он виноват, что Непряда погиб.

— Годым всего лишь оружие в руках других людей, а я повелся как баран на его удочку. Когда мы нашли две кучи, я должен был отступить. Я князь и я отвечаю за каждого кто идет за мной. В следующий раз я буду умнее. Такая победа не стоит своей цены.

Святослав на это ничего не ответил, только качнул головой. А что тут сказать? В чем то он прав, тогда и правда можно было отступить, пока не забрались в медвежье логово. Годым сыграл на тщеславии княжича, странно только на что он сам рассчитывал идя вместе с нами. Теперь это останется его тайной.

— Святослав, ты дважды спас мне жизнь. Сначала от медведя, а потом от руки десятника. Я хочу чтобы ты стал моим побратимом. Давай соединим нашу кровь и произнесем клятву, всегда и во всем помогать друг другу и защищать как родного брата.

— Это честь для меня, Ярослав. Я с радостью соединю свою кровь и принесу такую клятву.

— И ты Даниил, — обратился князь к боярычу, — ты тоже сегодня спас меня, сегодня я хочу чтобы мы все стали братьями.

Клятву приносили уже в темноте, разожгли костры и наполнив чашу кровью друг друга, пустили ее по кругу, после чего поклялись в верности, не забыв упомянуть, что Ярослав старший брат и они как младшие во всем должны его слушаться.

Первым к их лагерю пришел отряд Путяты ближе к полудню, следующего дня, потом дяди Скулди. Ярослав со Святославом уже освежевали медведей, накормив Даниила сырой печенью. Парень потерял не мало крови. Туши зверей впечатлили даже дана Сигурда. Этот северный змей никогда не видал таких зверюг. А Ярослав при всех произнес, что он как князь и самодержец своих земель, по западному обычаю дарует Святославу рыцарское достоинство и герб, с медведем в серебряном щите.

Так закончилась эта дикая охота.

Глава одиннадцатая. Воином не становятся, воином рождаются и умирают

Назад в деревню охотники вернулись только через три дня. Путь домой занял больше времени, так как с собой пришлось вести раненных и тела убитых. Прибыв домой, в детинце устроили настоящую тризну по погибшему. Нет, сначала отпели конечно по христианскому обряду. Придали земле тела павших. А уж потом, ночью, на холме по пояс голые собрались все свободные мужчины и дружинники. В центре разожгли большой костер и Ярослав как князь-отец погибшего Непряды, вышел на поединок против пленного половца. У степняка не было ни одного шанса. Ярослав поиграл с половцем после чего с легкостью зарубил его, эффектно отрубив ему голову, забрызгивая костер струей крови. После победы, Ярослав провозгласил, взывая к небу, и воздев над головой меч: тебе Перун, пусть служит он в загробной жизни моему товарищу Непряде! Воины гудели, звеня мечами. Древний обычай впечатлял своей первобытной мощью. Эти люди, что называли себя христианами, через двести с лишним лет после крещения Руси, продолжали верить как в единого бога, так и в своего покровителя, бога воинов — Перуна и воинский рай, Ирий. Неуютно им было, таким вольным, храбрым и необузданным в христианском рае, скучно. Не пришли еще эти люди к смирению. Правду говорили историки, что Русь по настоящему стала христианской только после разрушения ее монгольским нашествием. Только после того как старый мир полностью был втоптан копытами степных коней в замерзшую землю, окончательно были разрушены узы, соединявшие варяжское братство. Плохо это или хорошо, но Святославу они нравились именно такими.

А потом последовали еще поединки, один за другим. Путята побил пленного половца, потом Скулди и Сигурд. А когда враги кончились, воины устроили танец смерти. Дружинники кружились вокруг костра, мечи в их руках сверкали в темноте полосками стали и было странно как никто никого не убил. Святослав в этом не участвовал, он совсем не был уверен, что останется в живых после такого танца. Впрочем в нем многие не участвовали, это было только для избранных. И только когда все было кончено, Святослав понял, что это не его танец и не его бог. Перун бог предков, уходящей эпохи, которой рано или поздно придется кануть в лету. Но почему то от этого стало грустно.

Ярослав отбыл в Переяславль через пару дней, простившись со Святославом как с братом. Детинец разом опустел, с ним ушли еще две сотни воинов. А потом жизнь вновь пошла своим чередом.

Еще в первый день, Святослава встретила заплаканная Аленка. Она кинулась ему на шею, и расцеловала в щеки. Святославу даже стало как то не по себе. Чувствовалось ведь, что она к нему не просто как к другу, а как к мужчине. Влюбилась мелкая, а он что? А он ничего, ну как он может влюбиться в десятилетнюю малышку? Да никак. Просто родная душа, друг, может даже как дочка, но не девушка точно. К тому же, после всего того, что произошло, что то пере-щёлкнуло в душе Романова. Тяжело ему с ней стало. Нет, он старался быть с ней добр и ласков, приглядывал за ней, чтобы ее никто не обижал в деревне, но сам там появлялся редко. И к кузнецу почти не заглядывал. Слово он свое сдержал, выпросил денег у дяди и выкупил всю семью кузнеца, после чего даровал им вольную. И Ждан и Никифор, поклялись ему за это в вечной службе, там где он их попросит. И это была их собственная инициатива.

После возвращения, почти с того света, Святослав только раз заглянул в дом к кузнецу. Они чинно расселись за столом. Теперь на Романове была богатая рубаха и плащ, а на поясе висел подаренный Никифором меч, с которым Святослав никогда не расставался, даже спал с ним. Он принес всем гостинцы, разные сладости, орехи в меду, вафли, пироги и печенье. Дети радовались как будто в первый раз увидели сладкое. А Аленке принес ткань на платье. Скулди кстати его отговаривал, сказал незачем мелкой такой дорогой наряд, она все равно ему не пара. Святослав тогда ничего не ответил дяде. Он и не думал об этом, просто хотелось сделать девочке приятное. А она увидев ткань, прижала ее к лицу и расплакалась, убежав в сени. Святослав за ней не пошел, ему совершенно не хотелось лезть в чужие переживания, со своими бы разобраться.

Никифор поднял кружку медовухи и провозгласил здравницу за благодетеля. Святослав только грустно улыбнулся. Потом они расселись по лавкам и принялись трапезничать. Его расспрашивали о той охоте, о том как он геройски спас князя и боярина и убил медведя, потом про битву у идола, хотя о ней все знали намного больше чем он сам. Все же Ждан видел всю битву с самого начала, а вот Романов почти сначала до конца провалялся в траве. Как ни странно, рассказ о своих кровавых подвигах, дался ему легко. Не смотря на то, что вроде бы именно убийства людей точили его изнутри и лишили спокойствия. Святослав поймал себя на мысли, что ему даже нравилось в красках описывать как его стрелы разили половцев, как он бился с медведем и то как он подстрелил предателя Гудыма. И только потом он понял, что давит на него не убийство врагов, а смерть Непряды. За те два дня, Святослав не просто познакомился с парнем, он узнал историю его жизни. Он стал для него не просто боевой единицей, которой можно пожертвовать, а человеком со своей судьбой и переживаниями. Пожалуй, он никогда его уже не забудет. Они не были друзьями, но он был первым человек, что ушел в мир мертвых на его руках.

Святослав вышел из-за стола и прошел в сени. Лето подходило к концу. Вот так быстро пролетело время в тренировках. К вечеру уже начинало холодать. Вслед за ним вышел Ждан и встал рядом.

— Я не понимаю, что с тобой произошло, ты очень сильно изменился. Зачем ты обижаешь Аленку? — обратился, к нему сын кузнеца, — Она ведь к тебе со всей душой.

Святослав посмотрел на Ждана спокойным и ничего не выражающим взглядом.