Вот город превратился в огромную декорацию, потом декорацию сменили неясные силуэты, затем — орнамент, пятна и точки — и он совсем исчез, растворился посреди моря, неба, солнца и соленых брызг.
Домучив завтрак, Стелла поднялась на палубу. Подойдя к борту, она втянула в себя свежий морской воздух. Ей нравилась бескрайняя ультрамариновая гладь, подернутая мягким рисунком волн, ежеминутно менявших ее, будто кусочки стекла при повороте ручки в калейдоскопе.
Маркус остался внизу, в каюте: у него разболелась голова, во всяком случае, он так сказал, но девушка предполагала, что он пал жертвой "морской болезни".
Интересно, как поживают лошади? Им, бедным, наверное, плохо в темноте, в замкнутом тесном помещении — но что она могла поделать? Максимум, чем она сможет им помочь — выпустить их размяться на острове Иста. Но когда это будет?
К принцессе подошёл капитан и хмуро бросил взгляд на горизонт.
— К вечеру соберется буря, — пробурчал он.
— С чего Вы решили? — удивилась девушка. Небо казалось ясным и безмятежным.
— Видите вот то облачко, черное такое? — Он указал на горизонт. — Оно верный предвестник бури.
Стелла с трудом разглядела на небе темную точку — совсем крошечная, неужели из-за нее разразиться буря?
— Но оно такое маленькое...
— Это сейчас оно маленькое, а к ужину о-го-го, как разрастется!
Предсказания капитана сбылись: после обеда небо затянуло облаками, заморосил дождь.
Маркусу стало лучше, и они вместе смотрели с палубы на темное пятно на востоке.
— Да, невеселая тучка! — хмыкнул принц. — Хорошенько нас сегодня потреплет!
— Ничего, может, буря пройдет стороной. А даже если и нет, то ничего страшного — это же не ураган!
— А ты оптимистка!
— А то! — усмехнулась принцесса.
— Вот осень наступает...
— И снова я болтаюсь невесть где вдалеке от дома. Как ты думаешь, у Лардек есть права на эту часть моря Уэлике?
— Почему это тебя интересует?
— Потому что она может устроить нам большие неприятности.
Мокрые паруса хлопали у них за спиной, навевая грустные мысли.
Дождь усиливался, хлестал по лицу, лужами растекался по палубе. Когда он превратился в сплошную стену, путешественники спустились вниз.
Сбросив мокрый плащ и промокнув волосы, Стелла присела на табурет возле массивного грубо сколоченного стола.
— Да уж, настоящая буря! Боюсь, это гнев Герцона.
— Ты вечно шутишь с богами — вот и дошутилась.
Принцесса промолчала и повертела на пальце серебряное кольцо: оно почему-то стало горячим. Рубиновые глазки змеи будто бы стали ярче, предвещая неожиданное неприятное развитие событий.
— Он предупреждает меня, — прошептала девушка.
— Кто? — не понял принц.
— Валар. Ну, тот самый дакирский король, который воюет с дядей.
— А причем тут он?
— Притом, что он подарил мне это кольцо. И теперь оно предупреждает меня об опасности.
— Стелла, ну сама подумай: зачем ему о чем-то тебя предупреждать? Ты же для него враг.
— Маркус, да в том-то всё и дело, что я не знаю, кто я ему. Когда он сделал этот подарок, он был влюблён в меня. А сейчас... Я не знаю. Даже если он до сих пор меня любит, Маркус, он никогда в этом не признается. Знаешь, я очень ему благодарна, и за это кольцо — тоже. Я тогда была такой дурой, даже поблагодарить его нормально не смогла...
— Тебе не кажется, что ты слишком тепло отзываешься о нём? Стелла, это на тебя не похоже, — подозрительно прищурился Маркус.
— Ты говорил бы то же самое о человеке, четырежды спасшим тебе жизнь, — раздраженно ответила она. — Так что можешь напрасно не улыбаться — я не влюблена. Да и что такого я сказала? Что благодарна ему за свою жизнь? Но это правда. Кем бы он ни был, он сделал всё для того, чтобы мы с тобой сейчас разговаривали.
Корабль резко накренило вправо. Не удержавшись, друзья упали на пол.
— Ничего себе, качнуло! — потирая ушибленное колено, пробормотала Стелла. — Как там наши лошадки?
— Так же, как и мы.
— Я бы их привязала крепче: корабль так мотает.
— Стелла, сиди, где сидишь. Нечего и думать, чтобы шляться по кораблю в такую погоду!
Но принцесса не послушалась, хлопнула дверью и застучала каблуками по просмоленным доскам.
— Сумасшедшая! — крикнул ей вслед Маркус.
Она плохо прикрыла за собой дверь, ему пришлось встать, осторожно, держась руками за стену, дойти до неё и закрыть.
Сквозь какофонию непогоды доносились крики матросов. Да, несладко им там приходиться под дождем и шквалистым ветром!
Вернулась Стелла, заверила, что с лошадьми все в порядке; она насквозь промокла.
— Ты, что, на палубу поднималась?— шикнул на неё принц.
— Я только одним глазком. Маркус, там такое твориться!
Корабль снова резко накренило, и девушка больно ударилась головой о стену.
— Меня чуть не смыло, — принцесса благоразумно села на пол.
Буря крепчала; спустив паруса, капитан доверился воле морской стихии.
"Арика" взлетала на очередной гребень волны и стремительно падала в бездну, в клокочущую белую пену.
Осмелившись выйти в коридор, куда то и дело залетали водяные брызги, Стелла слышала, как капитан молился. Неужели все так безнадежно? Крепко вцепившись пальцами в дверной проём, девушка с тревогой вслушивалась в свист ветра, скрип такелажа и пугающий треск досок. Что это? Борта? Мачта? Так и есть, матча. Предательски гнется и скрипит. Стоит ветру проявить чуть больше настойчивости... Словом, все будет кончено.
С трудом удерживая равновесие, Стелла опустилась на колени и, прислонившись к более-менее прочной поверхности (сейчас все здесь было более-менее прочным), зашептала, захлёбываясь каплями дождя:
— Помогите мне, Всемогущие! Не убивайте меня, повелительница воды Лардек и властительница ветров Беарис, я невинна перед вами! Помогите мне, всесильные боги, я... Я слишком молода, чтобы умереть!
Перед глазами возникла клокочущая, бурлящая пелена, сверху — цвета голубиного крыла, а там, у нее под ногами, — темнее, чем агат. Огромная воронка засасывает её, тонны воды, смыкаются у нее над головой. Вода медленно заполняет лёгкие, по капельке вытесняет пузырьки воздуха...
— Хозяин жизни и смерти, — с удвоенным пылом зашептала девушка, — спаси меня! Не по твоей ли воле я оказалась здесь, в этом бушующем море? Помоги мне, спаси меня! У сестры нет никого, кроме меня, если меня не станет, весь её мир рухнет, она умрет, а с ней — и Лиэна. В мир придет темнота, вечная темнота... Вы же не хотите этого?! Вы же говорили, что я нужна Вам — так помогите мне! Вам же всё подвластно, остановите бурю! Я знаю, смерть — врата в другой, вечный мир, но я не хочу отворять их теперь. Вы же говорили, что я Ваша любимица, помогите мне, помогите ради всего святого! Не убивайте, не убивайте меня... — Её голос всё чаще сбивался на рыдания. — Старла... Она так слаба, она умрёт от горя. Пожалейте её, пожалейте её ради Лиэны...
Маркус присел рядом с подругой и с печальным унынием смотрел на видимый отсюда клочок взорвавшегося неба. Ему некому было молиться: Никара ничем не могла ему помочь.
Кораблекрушение, безусловно, вещь серьезная, и большинству неподготовленных может стоить жизни. Но, как известно, если вокруг вода, то не всё в ней тонет. Причём, не только то, о чем вы подумали. Например, дерево. А так же те, в ком это дерево присутствует. Чаще всего, в природе встречается дуб. Он ютится в людях в двух вариантах: в виде глупости и упрямства. Стелла обладала лучшим из этих недостатков, поэтому не смогла бы утонуть даже в девятибалльный шторм.
В небе появился голубь, крошечное белое пятно посреди сгущающейся темноты. Разрезая тучи хрупкими крылышками, борясь с ветром, он спускался всё ниже и, наконец, присел в двух шагах от Стеллы. Приглядевшись, девушка заметила у него в клюве зеленую ветку.
— Это символ, Маркус, это знак! — закричала принцесса и прижала ветку к сердцу. — Слава богам, мы ещё кому-то нужны!
Море утихло, ворчащие тучи расползлись, приоткрыв край янтарного солнца.
Удивленные матросы перешёптывались, возвращаясь на свои места. Снова подняли парус, и изрядно потрепанная бурей "Арика" продолжила плаванье.
Стелла вернулась в каюту и упала на кровать.
— Не буди меня, Маркус, — попросила она и провалилась в сонное небытие.
Корабль медленно приходил в себя; робкие головы пассажиров замелькали в дверях кают.
Делать было все равно нечего, принцесса, судя по всему, собиралась проспать до утра, поэтому принц решил прогуляться в кают-компанию, переброситься парой слов с кем-нибудь из пассажиров и, чего греха таить, выпить капельку рома — совсем не лишнее после недавнего светопреставления.
В прокуренной кают-компании царил хаос — последствия недавней бури. Подняв с пола стул, Маркус придвинул его к столу (уж его-то, наверное, ничего с места не сдвинет) и покосился на буфет — осталась ли целая посуда? Решив не рисковать, он прогулялся на камбуз и взял деревянную кружку. С ромом было все в порядке (он хранился в бочонках, а не бутылках), и принцу без труда удалось наполнить кружку тёмной янтарной жидкостью.
Ром оказался крепким, с непривычки даже стало не по себе, но после следующего глотка он не ощущал ни крепости, ни терпкости.
Хлопнула дверь — в кают-компании возникла супружеская чета. Он — высокий и худой, одетый в простой коричневый сюртук, она — полноватая, ничем не примечательная. Единственное яркое пятно на общем сером фоне — красный шейный платок у женщины.
Мужчина усадил супругу и покосился на ром. Выпить не решился, вместо этого достал трубку и закурил. Хлопнуло оконце, в кают-компанию заструился свежий морской воздух.
— Да, изрядно нас потрепало! — крякнул мужчина и представился: — Йохан.
Называя в ответ своё имя, Маркус подумал: забавно, они познакомились только сейчас, хотя живут в соседних каютах. Эти двое, наверняка, слышали истеричные крики Стеллы. Или не слышали — ветер свистел так, что он сам себя не слышал. Конечно, не слышали, сами, наверное, молились.
— Я уж, грешный, думал, что мы все утонем.
— Йохан! — подала голос женщина. — Я, вот, верила, что ничего с нами не случится. С хорошими людьми не может случиться ничего дурного.
— А где Ваша спутница? — Йохан пропустил мимо ушей нравоучительный комментарий супруги.
— Отдыхает. Буря ее измотала.
— Вы, как я посмотрю, не сиальдарцы...
— Нет, мы с востока. — Лучше сказать, что с востока — мало ли там стран?
— В Скали плывете?
— В Скали. У нас там дядюшка.
— А что ж он у вас в Адиласе, а вы сами... — Собеседник попался любопытным, да его можно было понять — из развлечений на корабле только карты, выпивка и разговоры.
— Так уж получилось, — Принц сделал вид, что не хочет вдаваться в подробности семейных отношений.
— А мы, вот, до Сустенты, раньше вас сойдем на твердую землю. Честно говоря, скорей бы! Сил моих больше нет, все время из стороны в сторону мотает, только табаком и спасаюсь.
— Как Вы думаете, ужин накроют, как обычно? — снова вклинилась в разговор супруга Йохана. Она сидела, сложив руки на коленях, вперив взгляд в пространство.
Маркус пожал плечами: после такой качки ему бы кусок в горло не полез.
Хлопнула дверь, и к их скромному обществу присоединились еще двое. В кают-компании стало оживленнее; под тоскливые протяжные крики чаек завязалась карточная игра.
На следующее утро на горизонте показался остров Иста. Зелёный, пропитанный ароматом диких хризантем, он раскинулся на полпути между Арханом и островом Дана; на нем не было ни одного крупного поселения, только несколько деревушек, самая крупная из которых, Фуэрто, на восточном побережье острова издавна привлекала к себе парфюмеров. Местные жители зарабатывали на жизнь не земледелием, а производством сырья для тончайших ароматов.
Но истинную славу Исте принесла семья Балео, придумавшая знаменитый "Омченто".
"Арника" пристала к острову, чтобы пополнить запасы провианта и пресной воды.
Корабль покачивался на волнах в маленькой бухточке; на берег сошла не вся команда — большинство осталось на борту, чтобы привести судно в порядок после бури.
Стелла выполнила обещание и выпустила лошадей на берег.
Они ехали под сводами влажного леса, наслаждаясь волшебными запахами.
— Здесь всё пропитано "Омченте"! — восхищенно пробормотала девушка.
— И не удивительно: его здесь делают. — Изловчившись, принц сорвался хризантему и протянул своей спутнице.
— Спасибо. А ты любишь цветы?
— Люблю, почему бы и нет. Правда, у нас их мало, но мы все равно каждую весну украшаем изображение Никары цветами.
— Интересно, а где растут речные лилии?
— В реке, я думаю.
— Я не дура, и без тебя знаю, что в реке. Но вот где река?
— Найдем, — обнадёжил ее друг.
Где-то впереди шумела вода. Они поехали на звук и оказались возле миниатюрного водопада, разбивавшегося о покрытый мхом известняк.
— Как красиво! — Принцесса спешилась и, оглядевшись, радостно крикнула: — Смотри: речные лилии!
— Ты как ребенок! — покачал головой Маркус.
— Хотя бы не ты, хорошо? Мне иногда так хочется побыть ребенком... Знаешь, — улыбнулась она, — скажу тебе по секрету: я всё еще ребенок.
— В твои-то годы и с твоим прошлым?
— А что не так с моим прошлым? — нахмурилась девушка.
— Да так... Ты успела кое-кого убить, и уж они-то не считали тебя ребенком.
Принцесса промолчала.
Будь ее воля, она могла бы долго сидеть так, вглядываясь в быстрое течение реки.
— Искупаться бы, — мечтательно протянула принцесса.
— Холодновато для купания — как-никак, сентябрь на пороге.
— Жаль! А на юге, наверное, вода ещё тёплая.
Девушка встала и подвела лошадь к воде. Сняв сапоги и подоткнув юбки, Стелла зашлёпала босыми ногами по илистому дну. Она с удовольствием пробежалась с Лайнес вдоль берега, смыв с себя дорожную пыль и, заодно, приняв холодный душ из брызг.
С завистью наблюдая за подругой, Маркус в конце концов не выдержал, тоже разулся и потянул за собой Лерда. Стелла рассмеялась, когда конь окатил его с ног до головы, но улыбка быстро исчезла с её лица: на берегу тревожно лаял Шарар.
Принцесса выбралась на берег, бросилась к оружию и заняла выжидательную позицию.
— Что с тобой? — Принц замер посредине реки.
— Шарар никогда не ошибается, у него чутье. Тут кто-то есть, кто-то враждебный.
Переменив позицию, она вжалась в мшистый известняк и впилась взглядом в лес. Через пару минут из него появилась группка людей в странных одеждах: длинных ярких рубахах, подпоясанных кушаками, широких темных штанах и белых платках, обмотанных вокруг головы; медные концы луков поблескивали на солнце. Оглядевшись, они направились к реке. И не просто к реке — именно к ним.
— Кто вы? — Человек шепелявил, с трудом выговаривая слова. К тому же, у него был жуткий акцент.
— Приезжие.
Принцесса была напряжена и не сводила взгляда с колоритной группы.
— Сиальдарцы? Значит, враги. Мы не любим сиальдарцев.
Его спутники закивали и крикнули: "Хура!".
