Шек закрыл глаза и оказался на расстоянии вытянутой руки от нее. Пальцы с длинными изогнутыми ногтями зашевелились, словно миноги. Это было омерзительно, и принцесса не выдержала и нанесла удар. Меч свободно прошел через тело демона, не причинив ему ни малейшего вреда.

— Ваш меч, пусть даже с Камнем богов, опасен только для тех, кто имеет живую оболочку, — рассмеялся Шек. — Я же бестелесен.

Стелла не сдавалась, пробовала еще и еще — безрезультатно. Демон хохотал, когда ее меч раз за разом со свистом проходил сквозь его пустоту. Потом ему это надоело, он поднялся над землей и с вытянутой рукой очень медленно поплыл к принцессе.

Нужно было бежать, но волна панического ужаса накрыла ее с головой, полностью парализовав мысли и тело. Безжалостный холодный паралич оставил ей только органы чувств, возможность увидеть и почувствовать свою смерть.

Однако почувствовать ей довелось не смерть, а резкую боль в пальцах левой руки. Серебряное кольцо соскользнуло и, прокатившись немного по траве, превратилось в знакомую принцессе по Скаллинару змею. Переливаясь перламутром чешуи, расправив капюшон, напоминавший гигантский каркасный воротник модницы, она, извиваясь кольцами гибкого тела, опоясала девушку и ее храпящую лошадь и повернула голову с блестящими глазками к Шеку. Он замер, но не отступил.

Высунув раздвоенный язык, змея предупредила о нападении коротким шипением. Стремительный бросок достиг цели, пронзив бестелесную оболочку демона, на поверку оказавшуюся не такой уж непроницаемой. Шек дернулся и отшатнулся — змея устремилась за ним и, опередив на сотые доли секунды, обвила хвостом его шею. Уклоняясь от потоков колдовства и прикосновений гигантских ногтей, она душила его, будто злорадствуя, то выпуская, то убирая свой стрекочущий язык.

Очнувшись от столбняка, Стелла достала Лучезарную звезду и, с тревогой наблюдая за странным единоборством, зашептала:

— Заклинаю тебя именем твоей светлой хозяйки, избавь меня от порождения Тьмы!

Она подняла самоцвет, направила его на Шека.

А в голове вертелось:

— Я хочу, чтобы он исчез, я хочу, чтобы он исчез!

Ничего не произошло.

С тревогой следя за демоном, — надолго ли его удержит змея? — Стелла вспомнила о волшебном песке, достала щепотку, нечаянно просыпала немного на Лучезарную звезду — и оно произошло. Столп света вырвался из глубин самоцвета и пронзил Шека. Издав душераздирающий гортанный звук, он разлетелся на куски, рваными обрывками обуглившейся ткани упавшими на землю.

Принцесса бросила случайный взгляд на меч и удивленно распахнула глаза: робкое солнце, попав в Камень богов, отразился от него потоком света и слился с ярким, режущим глаза, столпом Лучезарной звезды.

Самоцвет потух, откуда-то сверху на траву упало серебряное кольцо. Стелла подняла его и чуть не обожгла пальцы: настолько оно было горячим. Но жар быстро сменился привычным холодом.

Как и намеревалась, принцесса заночевала в одном из мелких городков — причудливой смеси города и деревни. На все это скопление домиков, яркими красками перекликавшимися с осенним пейзажем, была всего одна гостиница с заманчивым изображением русалки под окнами второго этажа.

Утром перед глазами привычно замелькали холмы Аминак. Они уже успели порядком ей наскучить, и Стелла с нетерпением ждала, когда их сменят виноградники. За ними будет Трофенар — самая полноводная река Дакиры, одна из трех больших рек Мендиара. Но до него было еще далеко, а вокруг по-прежнему холмы, покрытые легким золотом осеннего солнца.

Принцесса в очередной раз съехала с гребня в лощину и, к своему ужасу, нос к носу столкнулась с генром. Он с еле заметной улыбкой наблюдал за выражением ее лица, очевидно, наслаждаясь эффектом, которое произвело его внезапное появление.

— Значит, правду говорят, что Вы красивая. — Его голос низкий, хрипловатый, напомнил ей голоса гуалов. — Да, пожалуй, очень красивая. Но не рыжая, а брюнетка, хотя Вам любой цвет к лицу. И это Вас все ловят и никак не могут поймать? Нехорошо с Вашей стороны попросту гонять по долам и весям столько людей.

— Что Вам нужно? — Девушка приготовилась к обороне. — Я спешу, мне некогда болтать с Вами!

— Куда же Вы так спешите? На свидание к палачу? Успеете! Интересно, — он цокнул языком и усмехнулся, — сколько дадут за принцессу?

— В каком смысле?

— В смысле выкупа. После того, как я проигрался в Комарго, мне очень нужны деньги.

— Неужели? — На этот раз рассмеялась она. — Боюсь, за счет меня Вам не разбогатеть.

Стелла решительно двинула на него лошадь, всем своим видом показывая, что разговор окончен. Но генр даже не пошевелился.

— Ловко же Вы отделались от Сарида, а потом сбежали из-под ареста! Но теперь Вы не уйдете. Я слежу за Вами со времени Вашего приезда в Дакиру, веду учет тому, что Вы сделали, и, полагаю, пора положить конец Вашим похождениям.

— Кто Вы такой?

— Ваша тень. Можете называть меня Рурк, хотя некоторые предпочитают считать меня Летидом.

— Разумеется, это не Ваши настоящие имена, а мне хотелось бы знать настоящее.

— Зачем? Мне лично больше по душе дакирское Абер.

Он вел себя нагло, вальяжно и самоуверенно.

— Вы один — и не боитесь меня. Почему?

— За тем холмом, — генр неопределенно махнул рукой, — целый отряд моих товарищей.

— Спрашиваю еще раз: что Вам от меня нужно?

— Одно из двух: либо Ваше присутствие в Термане, либо денежный выкуп. Вы виновны в гибели пятерых из моего отряда и за каждого должны мне по десять тысяч таланов.

Девушке начало казаться, что перед ней сумасшедший — стал бы человек в здравом уме так вести себя? Но она быстро отказалась от этой мысли, придя к выводу, что Абер — один из тайных королевских агентов, изрядно выпивший пару часов назад и временно переставший контролировать свои действия.

Не желая вести с ними долгие разговоры "за жизнь", принцесса прибегла к самому надежному способу решения подобных проблем — оружию. Убивать его она не стала, зато обездвижила, оглушила и лишила средства передвижения.

Обещанных генров на месте не оказалось — Абер блефовал, просто хотел запугать ее, чтобы заставить вернуться в Терман, но просчитался. Зато за другим холмом ее ожидала очередная неприятная встреча — с Уфином. Он стоял к ней спиной, у обочины, и не сразу заметил. Странно было видеть его пешим, тем более, в его состоянии; честно говоря, выглядел он не очень.

Решив немного позабавиться и заодно выяснить дальнейшие планы Вильэнары, Стелла пустила лошадь галопом и окликнула дакирца. Он обернулся, переменился в лице, сделал несколько шагов в сторону и остановился, схватившись рукой за бок.

— Я же Вас предупреждала: не показывайтесь мне на глаза. — Девушка натянула поводья.

— Возможно, и предупреждали. И что? Я к Вам не лезу. — Уфин сумел справиться с собой и придал лицу спокойное выражение. — Кто же мог подумать, что Вас занесет в эту глушь? Я думал, Вы задержитесь в Термане.

— Мне там не понравилось: скучно. — Нервируя его, она то на несколько пальцев вынимала меч из ножен, то убирала обратно. — Где Ваша хозяйка, Уфин?

— Откуда мне знать! — огрызнулся он. — Поезжайте к озеру Алигьеро и поищите там, а меня оставьте в покое.

— Она Вас прогнала? — Принцесса перестала играть с оружием. Уфин не опасен, тем более с двумя свежими ранениями. Хорошо, что еще на ногах держится.

— Не Ваше дело!

— Как грубо, Уфин! Я же с Вами вежлива.

— Вежливость — понятие растяжимое.

— А что Вы здесь делаете? Или это тоже не мое дело?

— Поджидаю друзей, только, боюсь, встреча с ними не сулит Вам ничего хорошего.

— В таком случае вынуждена Вас покинуть.

Стелла объехала дакирца, одарившего ее благожелательной фразой: "Чтоб ты не доехала до Трофенара!". Пусть лает: собака-то без зубов.

Друзья Уфина припозднились и благополучно разминулись с ней.

В последующие дни неприятности обходили ее стороной; принцесса позволила себе расслабиться и питаться не всухомятку, а цивилизованно, в харчевнях. Спала она тоже не под открытым небом, а под крышей, на постели. И благополучно добралась до Фесира.

Неспешные воды отражали богатую осеннюю гамму цветов.

И никаких холмов, только уходящие в даль квадраты полей и ровные ряды виноградников, еще хранивших память о блестящих, налитых солнцем и соком плодах, теперь томившихся в ожидании волшебного превращения в рубиновый напиток.

Возле реки пас стадо овец мальчик лет шести. Одним глазом следя за сгрудившимися в темный пушистый ком подопечными, он медленно, будто смакуя, жевал булку с маслом.

Умиротворенная пейзажем, принцесса остановилась. Взгляд неспешно скользил по противоположному берегу: желто-красные огоньки листьев виноградников, перемежаемые зелеными вкраплениями кустарника, травы и одиноких деревьев, волшебная дымка влажной земли, крошечные фигурки коров и пестрые пятна деревень.

Обернувшись, она увидела еще кое-что — дюжину всадников, приближавшихся со стороны Термана.

— Кто же их навел на меня? — Стелла быстро пересчитала неприятелей. — Полоумный Абер с тысячью имен или Уфин, которого мне все-таки следовало убить?

Времени на раздумья не было, и, отложив ответ на этот вопрос до более подходящего времени, девушка, нарушив принципы своей юности, стремительно покинула мизансцену.

Разогнав овец, лошадь на полном скаку влетела в холодную воду и по броду перебралась на другой берег. Бесцветные, окрашенные скупым солнцем и илистыми наслоениями брызги веером разошлись из-под копыт.

Как ни старалась девушка уклониться от встречи с неприятностями, они настигли ее. Их лошади были быстрее, они знали местность — в этом было их преимущество.

К счастью, ей пришлось скрестить мечи не со всей дюжиной, а только с двумя. Первого, хлипкого, но настырного паренька, напоминавшего гончую собаку, пришлось убить. Похоже, он недавно заступил на службу и не предполагал, что женщина может оказать какое-либо серьезное сопротивление. Или это была ищейка, решившая поиграть в волкодава. Второй, нагнавший ее у виноградников, на минуту позже смерти своего напарника, был опытнее и знал, чего ему ожидать. Но у загнанных зверей нет выбора; прижав уши, они бьются до последнего, стараясь унести вместе с собой как можно больше жизней. На этот раз зверь всего лишь ранил охотника.

Подоспели другие; принцесса лихорадочно оглядывалась в поисках лазейки, через которую она смогла бы ускользнуть — и тут что-то произошло.

Дакирцы присмирели, замерли, а потом бросились врассыпную, когда из реки поднялось это. Гладкое, бледно-зеленая гигантская водяная змея, несомненно, детище Лардек, извиваясь уродливым пятнистым телом, выползло на берег. Передвигалась она на редкость быстро, за считанные минуты преодолев половину разделявшего ее и принцессу расстояния. Развернувшись на девяносто градусов, змея с силой рассекла хвостом воздух; девушка с трудом увернулась от неминуемой смерти.

С трудом справляясь с перепуганной лошадью, принцесса, лавируя между сжимающейся и разжимающейся пружиной змеиного тела, пыталась подобраться к одной из пяти голов чудовища, но безуспешно. Пришлось отступить, чтобы не быть раздавленной кнутом гигантского хвоста.

Убить это порождение зла без посторонней помощи казалось невозможным, но кто согласится ей помочь?

Девушка не надеялась на появление спасителя, она просто уворачивалась от ударов, гадая, сможет ли лошадь обогнать змею, когда небо пронзила яркая вспышка, породившая всадника на белоснежном коне, таком, какие, наверное, бывают только у сказочных принцев. Повел он себя так, как и полагалось человеку в его амплуа: снял с плеча лук, прицелился и выстрелил в чудовище. Стрела вонзилась в глаз одной из голов. Тварь завыла, завертелась, будто юла, и метнулась к воде, оставляя после себя шлейф из тошнотворного зловонья.

Переплыв Фесир, змея выбралась на противоположный берег и, заняв боевую стойку, начала, будто пращой, вращать хвостом.

Стрелы одна за другой вонзились в морского змея, но он не отступал, а, напротив, все яростнее нападал на противника.

Принцесса решила помочь неизвестному защитнику. Отлично понимая, что ее оружие бесполезно, она достала Лучезарную звезду, успевшую доказать свою эффективность в борьбе с темными силами.

— Именем твоей светлой хозяйки, заклинаю тебя, помоги нам! — прошептала она, ласково коснувшись самоцвета. Пальцы скользили по блестящей поверхности, будто гладили ребенка.

— Ильгр алек! — Снова, как и в случае с другим морским змеем, чужим голосом произнесли ее губы. — Адана ймени тэрра, иссиди элу!

Звезда ответила бриллиантовыми вспышками.

Ладони принцессы наполнились теплом.

Самоцвет снова сверкнул; свет разлился из всех его граней и, вырвавшись наружу, залил все пространство.

Чудовище застонало, завертелось, будто уж на сковородке, и распалось на песчинки.

Через минуту все было кончено.

Всадник обернулся к принцессе и с улыбкой поблагодарил ее за помощь. Его конь, переливаясь в солнечном свете, взмыл в небеса и затерялся в голубином небесном своде.

Всадником, конечно, был Миарон.

— Ну и дела! — Девушка убрала Лучезарную звезду. — Война богов, оказывается, докатилась и досюда. Могу поспорить, что чудище послали сюда специально, чтобы убить меня. Если даже в дакирских водах появились твари Лардек, а в дакирском небе — сиальдарские боги, что же тогда творится в Лиэне? Лишь бы только она, пусть даже темная и холодная, не оказалась во власти Марис!

События последнего часа утомили ее, хотелось отдохнуть, посидеть у камелька в тишине и покое, и, вспомнив о лоскутном одеяле деревень, принцесса решила завернуть в одну из них: маскарад гарантировал безопасность в обделенных частыми визитами генров местах.

За шпалерами виноградников оказалась одно милое поселение. Как и предполагала девушка, центром ее мироздания была винодельня. Но ягоды были собраны, сок в гигантских кадушках отжат, и теперь будущее вино бродило в прохладном подвале.

В деревне не оказалось ни харчевни, ни постоялого двора. Женщина, чистившая на крыльце дома свежее пойманную рыбу, на ломаном языке путников объяснила, что трактир есть дальше, у усадьбы Дербехедов. До нее — целых четыре мили, но выбора не было: желудок упорно требовал свое.

Любуясь нитью виноградников, где хозяйничали птицы, подъедая забытые и засохшие ягоды, девушка незаметно для себя доехала до нужного места. Там тоже была деревня, немного больше, чем предыдущая, на главной улице, протянувшейся вдоль дороги, красовалась недавно поновленная вывеска с виноградной лозой — видимо, виноград здесь был везде.

Из-за низких крыш деревенских построек выглядывали башенки помещичьего дома, которому для солидности добавили элементы замковой архитектуры, впрочем, не слишком удачно.

Стелла в нерешительности остановилась возле массивной двери с окошечком: все-таки это чистой воды безрассудство, в ее положении нужно быть осторожнее, а потом вошла.