Иной в Евангелионе

— Тут бы еще и эпичную музыку для полноты ощущений, — смеясь, отметил я, — и будет идеально.

— Что? Неужели не впечатляет? — притворно обиделась Мисато.

— Впечатляет, — успокоил я ее, — но Ангел на поверхности впечатлил меня больше.

...Через десять минут после того, как мы вышли из машины я начал подозревать, что Мисато все же обиделась на меня за то, что я посмел не восхититься Геофронтом, ибо, по-моему, мы блуждали кругами. Девушка что-то бормотала себе под нос и крутила руками карту. Топографический кретинизм во всей красе.

— На этой развилке мы уже были, — лениво заметил я, когда Кацураги вновь остановилась, чтобы свериться с картой.

— Не были, — упрямо ответила та, — просто здесь все развилки похожи. Эй, отдай!

Выхватив карту, я взглянул на нее. Место, куда нам требовалось идти, было выделено красным кругом с размашистой надписью: "Не потеряйся!". Усмехнувшись, я увернулся от рук Мисато и рассмотрел место повнимательнее, вспомнив весь путь, который мы прошли. Найдя стоянку, где был оставлен автомобиль, я проследил путь и понял, что мы находимся внутри красной отметки... но на ярус выше.

— Нужен лифт, — отметил я и свернул, направившись к тому месту, где оные были обозначены. Карту я вернул Мисато, тем более что путь я запомнил сразу. Девушка плелась сзади и что-то невнятно бормотала про паршивцев, не уважающих взрослых. Жаль ей нельзя сказать, во сколько раз я старше ее.

Когда мы подходили к лифту, его двери раскрылись, и на пороге обнаружилась высокая зеленоглазая блондинка с белом халате, наброшенном поверх купального костюма.

— Мисато, — недовольно произнесла блондинка, — где тебя носит? Опаздываешь!

— Прости, Рицко, — молитвенно подняла руку Мисато. Рицко глубоко вздохнула. Считает про себя, что ли?

— А это... тот самый мальчик? — она повернулась ко мне и осмотрела с головы до пят. Моим внешним видом она все же была немного удивлена, хотя наверняка знала, что я... эм, немного акселерат.

— Да, это Третье Дитя.

Третье Дитя? Это что за зверь? Не знаю насчет третьего, может, у Гендо еще были детишки, но называть парня, который на полголовы тебя выше, дитем, не очень-то разумно. Пусть даже моему телу четырнадцать лет.

— Что ж, — Рицко дежурно улыбнулась, хотя ее глаза не улыбались, в них я видел напряжение, — я доктор Рицко Акаги, я глава группы инженеров, ответственных за проект "Е". Добрый день.

— День мало смахивает на "добрый", если учитывать того кошмарика, что веселится сейчас на поверхности, — заметил я, — мое же имя, полагаю, вы знаете.

Рицко неопределенно хмыкнула. Двери лифта вновь открылись — разговор мы начали, когда загрузились в него — и она поманила нас за собой.

— Идемте, мы опаздываем.

Пока мы шли, Мисато оправилась от провала с ориентацией на местности и начала допрашивать Рицко.

— Как там ноль-первая Ева?

— Установили снаряжение, проводим разморозку и тестируем системы.

— Вероятность запуска?

Рицко поморщилась. Вопрос ей явно не понравился.

— Крайне мала, но все же ненулевая.

Коридор сменился лестницей, потом мы вновь прошли по длинной и довольно извилистой кишке стального кордиора, миновали эскалатор, и через несколько минут Акаги уже открывала дверь в темное помещение.

— Входите, — произнесла она, и закрыла дверь. На мгновение воцарилась тьма, которую Рицко разогнала, включив освещение. Как оказалось, мы находились на стальном мостике в большом зале, похожем на вертикальную шахту. Ее большую часть занимал ни кто иной, как огромный робот в фиолетовой окраске и с довольно длинным рогом. Когда включился свет, я смотрел в другую сторону, где на расстоянии в десяток метров возвышалась глухая стена шахты, поэтому собственно робота сразу не заметил.

— Что это? — удивился я. Акаги будто бы ждала этого вопроса.

— Это, Синдзи, универсальный человекообразный боевой робот Евангелион. Перед тобой — номер первый. Последняя надежда человечества, — черт, и снова этот пафос. Робот внушал, но на указанное Акаги звание не откровенно тянул.

— Эм, док, Мисато, это, конечно, все замечательно, но зачем мне вся эта экскурсия, — осторожно начал я, — тут как бы монстр бродит по поверхности, разве вам не им лучше заняться? Я вполне могу и подождать. И где все же мой отец?

— Я здесь, — раздался громкий голос сверху. Я поднял голову и увидел Гендо Икари. Мужчина стоял в нише над Евангелионом, защищенной бронированным стеклом. Богатый мундир, очки, борода, — давно не виделись.

— Сомневаюсь, что ты соскучился, — лениво отозвался я, — итак, может, хотя бы ты мне объяснишь, что означает все происходящее? И какова моя роль во всем этом?

Гендо ответил не сразу. Сверху донесся глухой вой, и послышались удары. На мостик посыпалась каменная крошка.

— Слушай меня внимательно, Синдзи, — произнес Гендо, — Евангелиону нужен пилот. Им будешь ты. Задача — уничтожить Ангела. Если ты откажешься, человечество, весь мир, погибнет.

Кратко и лаконично. И при этом жуткая чушь. Что ты задумал, Гендо?

— Что? — Мисато не дала мне ответить, вполне предсказуемо возмущаясь, — но он только что приехал! Он даже не пытался синхронизироваться! Даже Рей удалось это далеко не сразу!

Рей? Это еще кто? Впрочем, неважно, сейчас нужно разобраться в происходящем, и до того, как Гендо прервал речь Кацураги, это сделал я.

— Мисато, помолчи, — жестко сказал я, заставив девушку осечься, — я вполне могу говорить за себя сам.

Мисато удивленно округлила глаза, а я снова повернулся к отцу.

— Не знаю, что у тебя на уме, и не думаю, что ты вообще в праве мне что-то приказывать, — спокойно произнес я, глядя ему прямо в глаза, — однако, ситуация у тебя явно катастрофическая. Я согласен, но потом нам нужно будет поговорить.

— Отлично, — Гендо выглядел удивленным, то ли от того, что я заткнул Мисато, то ли потому, что так быстро согласился. А может, потому, что услышал по отношению к себе полное равнодушие. Интересно, на что он рассчитывал?

Акаги, получив разрешение, взяла быка за рога, и уже через десять минут, в течение которых несколько раз раздавались ощутимые толчки, вызывавшие осыпание потолка шахты, я сидел со странными контактами на голове в сигарообразной капсуле, которую ввели в спину Евангелиону, или, сокращенно, Еве.

Я расслаблено лежал на ложементе и выслушивался в рапорты инженеров, думая, как же я дошел до жизни такой? Я не почувствовал лжи в словах Гендо, а значит как минимум он сам верил в то, что говорил, а значит этот Ангел — реальная угроза для мира. А смерть этой Земли — очень нежелательная для меня перспектива.

— Пилот занял место в контактной капсуле!

— Принято! Ввести капсулу!

— Капсула зафиксирована! Начинаем подключение управления!

— Заполнить капсулу!

Я удивленно смотрел, как капсула заполняется ядовито-оранжевым раствором. Фанта — вливайся?

— Что за хрень? — возопил я.

— Не волнуйся, — раздался деловитый голос Акаги, — когда твои легкие заполнятся LCL, это заменит тебе дыхание.

Ясно-понятно. Да и на вкус ничего. Тем временем сообщения инженеров продолжали идти.

— Питание подключено. Все системы работают нормально! Начинаем синхронизацию!

Или у меня начались галлюцинации, или ложемент действительно поехал куда-то вниз по радужному туннелю. Главное, что бы не в страну пони, остальное я переживу. Мгновение — и я вижу тот самый ангар, как будто передо мной повесили огромные экраны с изображением. На границе восприятия я что-то почувствовал. Некое отстраненное внимание. Интересно. Это же робот, хоть и биомеханический, как я понял, но тут есть чье-то сознание? Я сосредоточился, и перед глазами замелькали образы, выстроившиеся в необычную картину, которая впечатлила меня в разы больше, чем Ангел, Геофронт и вид Евангелиона вместе взятые.

Это был комок тьмы, похожий на большое черное пульсирующее сердце, оплетенное светящимися радужными лентами.

— Синдзи! — нечто звало меня, но я не двинулся с места. Понимание ситуации пришло с восстановлением почти забытых воспоминаний о смерти Юи. Да... она тоже была в этой капсуле... внутри Евангелиона... и... он ее поглотил. Из капсулы вытащили лишь ее костюм. Не знаю, что стало с ее телом, но что стало с душой, я понял теперь. В душах я разбирался хорошо — статус обязывает — и легко мог отличить одну от другой. И легко мог запомнить одну, чтобы много позже узнать из тысячи. Душа Юи была здесь. Эти ленты, сковывающие истинную суть этого странного существа, и были ее душой, исковерканной... но, возможно, еще подлежащей восстановлению. Но для начала стоило покорить суть самого Евангелиона.

— В сторону, — приказал я, срывая ленты и формируя из них небольшой светящийся шар, держа его в левой руке. Черное сердце замерло, не ожидая такого быстрого освобождения, но находилось в растерянности недолго. Оно сразу начало трансформироваться, превращаясь в большую ящероподобную тварь, похожую на доисторического динозавра. Черные иглы вырвались из его тела и устремились ко мне, норовя проткнуть меня насквозь. Но тщетно. Я выставил руку, и иглы бессильно скользнули по возникшему щиту.

Я не собирался уничтожать то, что было Евангелионом, ибо одного взгляда мне было достаточно, чтобы определить его суть.

Это был хищник. Опаснейший, очень хитрый и немного безумный, но хищник. Животное. И как животное, оно понимало язык силы очень хорошо. И я ударил. Раздался болезненный визг, но я не слушал его и ударил еще. И еще, наращивая давление.

— На кого огрызаешься, тварь? — прогрохотал мой голос. Тварь заскулила и присела, держась довольно длинными передними лапками за вытянутую голову. Я снял давление и подошел вплотную. Тварь подняла голову и посмотрела на меня своими мелкими красными глазками.

— Подчинись или умри, — медленно произнес я, давая твари полностью осознать дилемму.

Хищник подчинится сильнейшему — но он же нападет первым, стоит только дать слабину. Я положил руку на голову существа, принявшего мою власть, и оно рассеялось, впиталось, погружая меня в короткую эйфорию. Теперь этот хищник будет со мной всегда, пока я живу в этом мире, служа мне из тьмы моей собственной души.

Осталось решить один, последний вопрос.

Я поднял руку и отпустил шар, давая ему сформироваться в молодую женщину.

— Давно не виделись, — улыбнулся я, повторяя недавнюю фразу Гендо.

— Давно, Синдзи, — мягко улыбнулась женщина.

— Теперь ты знаешь, кто я, верно?

— Для меня ты все равно будешь Синдзи, несмотря ни на что. Ты тот, кого я родила и вырастила, другого ребенка у меня нет, — Юи начала рассеиваться в воздухе, — пока Ангелы не будут уничтожены, я буду здесь, в Еве, буду следить и помогать тебе.

Силуэт Юи потерял свои очертания, и я открыл глаза.

— Нерв А10 в рабочем состоянии! Первый контакт прошел успешно, — похоже, здесь не прошло и секунды. Собственно, так и должно быть.

— Открываю двунаправленные контуры!

— Невероятно! — прозвучал голос Акаги, — теперь должно получиться.

— Ева-01, подготовка к запуску! — а это уже Мисато.

— Снятие первых замков-фиксаторов!

— Готово! Сдвиг центрального моста!

— Удаление первого и второго ограничителей!

— Снятие предохранителей с 1-ого по 15-ый!

— Внутренний источник питания полностью заряжен! Соединение с внешним источником в норме.

Судя по изображению, а также легким колебаниям, Евангелион повезли куда-то назад.

— Ева-01 перемещается к пусковой установке! К 5-ым воротам!

— Путь свободен! Все в порядке. Подготовка к запуску завершена!

— Вас понял, — ответила Мисато, — отмены не будет?

Видимо, она спрашивала Гендо. Очень глупый вопрос. Не нужно было гадать, что именно он ей ответит.

— Запуск! — рявкнула она, отчего мне едва не заложило уши, а потом лифт лихо подкинул меня вверх. Перед глазами замелькали огни шахты.

Глава 3. Отцы и дети.

Энергия переполняла меня. Евангелион вдоволь дал мне насытиться ей. Ангел, стоявший напротив меня, казался мелкой сошкой. Я не мог бы уничтожить его без биомеханоида, но проблема была бы в банальной нехватке сил и неподготовленности тела, а не в способностях. Теперь, с этим телом, заменившим мне человеческое, я избавился от этих недостатков и не видел особых проблем с его уничтожением. Я чувствовал, что на мне висит множество ограничителей — вот в чем суть брони! — но того, что было, вполне достаточно.

Я поднял руку и сжал ее в кулак, потом взглянул на смирно стоявшего Ангела. Интересно, он понимает, что уже покойник? Через глаза Евы я видел источник его энергии — большой алый шар, будто бы застывшая капля крови. Достаточно уничтожить ее — и противник будет ликвидирован.

— Синдзи, — раздался голос Акаги, — не думай ни о чем, просто сделай шаг! Иди!

Мне стало смешно.

— Не волнуйтесь, док, — улыбаясь, произнес я, — я понял, что нужно делать.

Шаг. Еще шаг, еще... Я медленно шел навстречу Ангелу, не ускоряясь, не выставляя щит, просто шел... Когда я миновал полпути, тот не выдержал и рванулся ко мне, утробно воя.

— Синдзи, осторожно! Уклоняйся! — голос Мисато прозвучал как раз в то время, когда Ангел собирался нанести удар. Я сделал скользящий шаг навстречу, одновременно пригнувшись, избегая хватки, и нанес один точный, сокрушающий удар прямо в алый шар. Ангел успел выставить щит, но такой слабый, что я почти не заметил его. Ладонь, как острие копья, пробила источник энергии, а потом, мгновенно среагировав на опасность, я использовал щит, спасаясь от мощнейшего взрыва. Было бы глупо пострадать от уже погибающего врага. Здания вокруг снесло, местность превратилась в большой кратер, посреди которого стоял я. Целый и невредимый.

— Мисато, точка эвакуации? — мысленно телеграфировал я. Эйфория от покорения Евы прошла, и я чувствовал себя усталым. А еще корил себя на все корки из-за того, что так просто разбазарил ценную энергию. С другой стороны один точный мощнейший удар в одну точку все же лучше, чем кружить вокруг да около, разнося город целиком, и не факт, что таким образом мне удалось бы сэкономить значительно большее количество энергии.

* * *

В командном центре повисла тишина.

Да, многие понимали, что шансов практически нет. Едва только прибывший пилот мало что мог противопоставить монстру, с которым не справились плотные артиллерийские обстрелы и даже бомба N2, сброшенная на закуску. Со стороны выставление Евангелиона выглядело, скорее как жест отчаяния, а когда доктор Акаги начала говорить пилоту, как именно управлять биомеханоидом — прямо в километре от врага! — кто-то из техников покачал головой и безнадежно прикрыл лицо.

Трудно представить реакцию наблюдателей, когда из подобной безысходности их переносит на противоположную сторону — к полной, почти мгновенной победе.

Ева просто шла, шаг за шагом, и все смотрели, ждали, когда Ангелу это надоест, и он разорвет их последнюю отчаянную надежду на куски. И тот рванул вперед, занося руку для удара. Кто-то малодушно закрыл глаза и заткнул уши, будучи не в силах видеть крах их работы...