Иной в Евангелионе

С Аской все же произошли некоторые изменения. Я был уверен, что она последовала моему совету, и именно это было причиной тому, что Сорью хоть внешне и демонстрировала гордость и уверенность в себе, была порой задумчивой и немногословной, будто что-то тщательно продумывая. Это было хорошим знаком, если ей удастся создать внутри себя так нужный ей стержень, то она избавится от самой главной собственной слабости. Верно говорят, что признание проблемы — уже полдела, а Аска совершенно точно, пусть и с трудом, но сделала это — неважно, с моей помощью, или из-за ответа ее матери.

Кадзи выглядел, как и раньше, часто улыбался, был вежлив и обходителен, флиртовал с женской половиной НЕРВ. Последнее отчасти вышло ему боком. Не знаю, хотел ли он таким образом заставить ревновать Мисато, однако теперь по НЕРВ ходили уж совсем дикие слухи про любовные многоугольники, или совсем дикие фигуры, в которых фигурировали все высшие офицеры и пилоты. А сам Кадзи получил кличку "Синдзи ?2", что совершенно точно не могло ему понравиться. Помниться, Мисато очень веселилась, когда эта кличка дошла до ее ушей.

Но вот только пристрастность суждений Мисато относительно ее бывшего парня не могла ей помочь критически оценить поведение Кадзи. Под флиртом мужчина очень профессионально мог вытягивать секреты конторы. Я как-то услышал лишь одну подобную беседу, хоть и притворился, что ничего не понял, но мне хватило. За Кадзи следовало наблюдать, хотя бы "одним глазком". Вдруг это цель не только сбор информации? С данного индивида станется и диверсию устроить...

Что касается Рей... то, пожалуй, она единственная, кто никак, или почти никак не отреагировала на результат своей первой битвы с Ангелом. Лишь изредка я замечал, как по ее губам все же пробегает легкая улыбка, когда девочке было немного весело.

Долгое время я никак не мог определиться с собственным отношением к Рей. Сначала она казалась мне неким биороботом, запрограммированным, послушным, верным одному только человеку, без чувств, эмоций, собственных желаний и мечтаний. Единственное, что я видел в ней, это какая-то пламенная вера в Гендо, неестественная, больная, как у законченных фанатиков. И тогда во мне мешалась жалость с неким чувством гадливости.

И лишь по прошествии некоторого времени я начал замечать некоторые изменения. Она могла улыбаться, редко, но искренне, что уже было для меня открытием. И тогда я пригляделся к ней более пристально и понял свою ошибку. Рей могла радоваться и грустить, восхищаться, негодовать, даже злиться, но это так слабо проявлялось, что почти не было заметно. Ее вера в Гендо оставалась непоколебимой, ее лицо сильнее всего расцветало эмоциями, когда она говорила с ним, однако у нее было выработано отношение и к другим людям. К Мисато — доброжелательное, к Рицко — настороженное, к Аске — раздражительное, к Фуюцки и Кадзи — ровное, спокойное, а ко мне она питала некоторый интерес, но не очень сильный. Тем не менее, она не игнорировала меня и довольно благожелательно отвечала, когда я начинал разговор, И, что самое интересное, она сама задавала вопросы мне.

Сначала я ее интересовал именно, как сын Гендо, что, в принципе, неудивительно.

— Вы...верите командующему Икари? — такой вопрос она задала мне однажды, давно, еще до моей битвы с Рамиилом. Мы находились в штаб-квартире НЕРВ, в кабинете Рицко, которой не было на месте. Она спрашивала меня о чем-то только тогда, когда больше никого не было рядом.

— Слишком общий вопрос, — поморщился я, тем не менее, будучи порядком удивленным этому вопросу девочки, — но если ты спрашиваешь это в абсолютном значении, то нет — впрочем, как и любому другому человеку.

Некоторое время девочка переваривала мой ответ, потом вновь подняла на меня свои алые глаза.

— Как можно не верить командующему? Он хороший человек и ваш отец, — про "других людей" ей явно было неинтересно знать.

— Хороший человек, — протянул я, — скажи мне, Рей, он хороший человек для всех — или только для тебя?

Рей дернулась и прищурила свои глаза. Но только немного и на мгновение — для нее это уже было значимым выражением чувств.

— Я не понимаю вас, лейтенант Икари, — самую чуточку жестче произнесла она, хотя мало кто бы это заметил. Для большинства это был бы тот же спокойный ровный голос безо всяких эмоций.

— Ну, тогда я поясню, — я поудобнее расположился на кресле, — понятие хорошего человека слишком расплывчато. Гендо Икари может быть хорошим человеком для одних — и плохим для других. Все зависит от его собственного отношения с тем или иным людям. Он хорошо к тебе относится, это видно. Но в общении с другими людьми его поведение иное. Кто-то может считать его холодным и отстраненным, кто-то будет более низкого мнения о нем... а кто-то просто равнодушным. И считать его хорошим человеком они не будут, отчасти потому, что просто не знают его, отчасти потому, что то, о чем они все же имеют представление, им не нравится. Соответственно, верить ему они тоже не будут. Лично я отношусь к тем, кто абсолютно равнодушен к нему.

Рей слушала очень внимательно, я видел, что она понимает, о чем я говорю, и это ей не нравится.

— Но он ваш отец. Почему вы равнодушны к своему отцу?

— Потому что я не считаю его своим отцом, — спокойно произнес я, глядя мимолетное удивление на лице девочки, — тебе известна разница между отцом и биологическим отцом?

— Это одно и то же, — уверено произнесла Рей.

— Тут ты ошибаешься, — поправил ее я, — настоящий отец не тот, кто зачал, а тот, кто воспитал и вырастил. Зачать — несложно, надеюсь, ты знаешь, откуда берутся дети? Но вырастить и воспитать ребенка — очень сложная задача, которую Икари Гендо не только не выполнил, но и даже не приступал к ней.

На несколько секунд воцарилась тишина. Рей о чем-то думала, потом спросила:

— Значит, ваш отец — другой человек, тот у которого вы жили?

— Нет, Рей, — я грустно улыбнулся, — в этом мире у меня попросту не было отца. Так тоже бывает.

Я поднялся с места, чувствуя, как к кабинету приближается Рицко.

— В общем, Рей, я не возражаю, что Гендо для тебя — хороший человек, но не заставляй меня считать его таковым. Он не сделал для меня ничего такого, чтобы я признал его хотя бы отцом, и тем более доверял что-то по-настоящему важное.

Рицко, вошедшая в кабинет, поманила рукой Рей, сообщив, что забирает ее на процедуры — это те самые, наверное, что проходят где-то внизу, куда у меня не было допуска. Рей мазнула по мне трудно читаемым взглядом и вышла вон вместе с Акаги, а через несколько минут кабинет покинул и я.

...После того случая мы довольно долго с ней не разговаривали. То ли Рей все же обиделась на меня, то ли просто обдумывала мои слова, однако позднее у нас все же было еще несколько разговоров, пусть и на более простые темы.

* * *

Мы с Рицко договорились встретиться около семи вечера у ее дома, откуда я обещал ее забрать. Для этого случая мой мотоцикл явно не годился, поэтому пришлось разжиться достойным автомобилем. Как ни странно, в этом деле мне помог достопочтенный Кояма-сан. Взбучка от Мисато его научила разве что получше подчищать хвосты, но, тем не менее, он по своим каналам достал мне неплохой спорткар, содрав значительную часть сбережений.

В отличие от Мисато, Рицко жила в хорошем частном доме, в несколько отдаленном элитном районе, похожем на тот, где проживал я. Зеленый палисадник с цветочными клумбами и каменной дорожкой от входа, окружала живая изгородь около полутора метров в высоту. Лишь в одном месте она обрывалась — там была установлена деревянная калитка, окованная железом.

Так как между автомобильной дорогой и калиткой проходил тротуар и дорожка велосипедистов, я остановился на самой дороге и припарковался у обочины. Выйдя из машины и привалившись к ее борту в ожидании, я взглянул на часы — до условленного времени оставалось не более пяти минут.

Рицко заставила себя ждать, но недолго — около десяти минут, и, нужно признать, это того стоило. На женщине красовалось черное облегающее платье со значительным, но не вульгарным декольте, не очень длинное, чуть выше колен, с открытыми плечами. На руках женщины красовались длинные перчатки, на ногах — элегантные туфли. Легкий макияж, вроде того, что присутствовал на ее лице во время поездки в старый Токио, другие серьги, вполне гармонично сочетающиеся со всем остальным. С собой женщина несла небольшую сумочку.

Выйдя из калитки, она с интересом оглядела меня, автомобиль и благосклонно кивнула, заодно дав мне вдоволь насладиться ее собственным видом, особенно чарующе выглядевшим в лучах оранжевого закатного солнца.

Я сделал шаг вперед, взял ее руку и поцеловал ее тыльную сторону.

— Как я и ожидал, ты представляешь собой восхитительное зрелище, которое сложно передать словами.

Рицко, довольная эффектом, улыбнулась.

— Ты тоже неплохо выглядишь, — заметила она, — не увидь я тебя тогда, на конференции, то была бы удивлена куда сильнее.

— Рад, что тебе понравилось, — улыбнулся я, — прошу.

Я открыл левую дверцу машины и помог Рицко забраться внутрь, а сам, обойдя автомобиль, уселся в водительское кресло и мягко стартовал.

— Сначала мотоцикл, теперь автомобиль, — Рицко потянулась за ремнем безопасности, — даже не буду спрашивать, где и как ты его раздобыл и где учился водить.

Я только ухмыльнулся, выезжая на широкую магистраль, соединяющую два города-тезки Токио-2 и Токио-3.

— Надеюсь, ты водишь получше Мисато, — отметила Рицко, — хотя, вспоминая вашу гонку...

— Хей, я умею держать себя в руках, — притворно обиделся я, выжимая почти сто пятьдесят на полупустой дороге.

— Я заметила.

Путь прошел за легкой пикировкой, доставившей удовольствие нам обоим. Через полчаса мы уже подъезжали к фешенебельному зданию, расположенному на небольшой возвышенности, откуда открывался прекрасный вид на яркие небоскребы Токио-2. На автостоянке мой автомобиль уже не так сильно будет выделяться — здесь все же ошивались сливки общества. Место, казалось бы, не очень удачное для меня с Рицко, однако уже по моей предвкушающей улыбке женщина поняла, что просто роскошным ужином и интересным диалогом дело не ограничится.

— Недурственный ресторан? — приподняла она бровь, припоминая мне мои же слова.

— Только не говори, что не знала, куда я тебя пригласил, — хмыкнул я.

— Допустим.

Я бросил ключи выскочившему служке, помог Рицко выйти из автомобиля, взял ее под руку, и мы вместе чинно прошли к входу, где нас уже встречали.

— Господин Икари, — поклонился солидный мужчина с роскошными пушистыми усами, — мы рады видеть Вас с Вашей очаровательной спутницей, прошу за мной к Вашему столику.

— Любопытное местечко, — отметила Рицко, когда мы прошли внутрь.

Она была права. Ресторан вполне заслуживал внимания всем, чем только могло привлекать подобное заведение. Он был двухъярусным — наверх вел эскалатор и отдельно лестница чуть дальше, покрытая красной ковровой дорожкой. На обоих ярусах находились места для посетителей. И там, и там были установлены столики с несколькими стульями, между которыми сновали официанты, в углу на небольшом подиуме играли что-то классическое, но мной неидентифицируемое. Также в дальней части зала были расположены более тихие, скрытые за тяжелыми портьерами, места для людей, желающих пообщаться конфиденциально.

Второй ярус, куда нас сопроводил мужчина, был меньше первого, он заканчивался где-то на середине просторного помещения, подпираемый колонами из белого мрамора, с позолоченными перилами. У них мы и расположились. Я специально выбрал это место, так как отсюда открывался шикарнейший вид на город, так как та стена, где располагался главный вход, была полностью стеклянной.

Усадив Рицко, я сел сам, забрав меню с кожаной обложкой из рук подскочившего официанта.

— Удивительно, что ты смог достать его, даже учитывая статус лейтенанта НЕРВ, — отметила Рицко, любуясь открывавшимся видом.

— Здесь правят не столько статус, сколько деньги, — хмыкнул я, — вернее, в этом городе статус формируют именно деньги. Еще одна ирония, если подумать...

— Ты о чем? — приподняла брови Рицко.

— Сопоставляя мой гонорар с расходами, то можно сказать, что одно спасение человечества стоит... несколько меньше. Хотя учитывая, что из этого можно извлечь, то возможно, что в итоге я получу куда больше, чем мог бы представить.

Рицко прищурено взглянула на меня, а потом скрыла лицо за обложкой меню, хоть я и успел заметить ее покрасневшие щеки.

* * *

— Майя, а где Рицко? — удивилась Мисато, зайдя к подруге в кабинет и увидев на ее месте лишь помощницу Акаги, что увлеченно вбивающую что-то в компьютер.

— Капитан Кацураги, — от неожиданно раздавшегося за спиной голоса Майя едва не навернулась со стула, но быстро взяла себя в руки, — доктора Акаги не будет сегодня. Она предупредила меня еще вчера.

— Не будет, значит, — удивленно протянула Мисато. В последнее время за ее подругой она замечала немало странных вещей, которые были совершенно не в ее характере, будь то журнал мод, или даже часть работы, переложенная на Майю, в то время, как Рицко занималась чем-то другим, или вовсе пропадала из виду и из самой штаб-квартиры. Чисто формально, придраться было не к чему — рабочий график Рицко всегда превышала, почти постоянно оставаясь на работе даже на выходные дни, засиживаясь не просто до ночи, а до утра. Кацураги не раз приходилось лично отрывать подругу от экрана компьютера и тащить домой под ее недовольное ворчание.

А теперь вот это. Сегодня была суббота, но Рицко это не останавливало — она была на работе уже тогда, когда сама Мисато только поднималась с постели. Проработав весь день, Кацураги была уверена, что застанет Акаги на месте или где-то в научном комплексе, однако новость о том, что Рицко в НЕРВ сегодня даже не появлялась была для нее почти шокирующей.

— Слушай, Майя — немного приглушенно произнесла Мисато, — ты за Рицко не наблюдала в последнее время странностей?

— О чем вы, капитан Кацураги? — наивно захлопала глазами Майя, — наоборот, доктор признала мои заслуги и начала доверять мне все больше работы, а сегодня даже оставила за старшую.

"Да она просто повесила работу на тебя, дуреха" — хотела было возопить Мисато, но замерла от нелогичности такого возгласа. Что бы Рицко... переложила на кого-то работу... работу, в которую она обычно вцепляется, как клещ... особенно сейчас, когда она получила данные с последнего боя...

Что происходит??

Мисато закусила губу и под недоумевающим взглядом Майи вышла прочь. Набрав номер телефона Акаги, Мисато спокойно выслушала следующее: "абонент временно недоступен". Женщину так и подмывало вызвать Акаги по "аварийке" — телефону, похожему на рацию, которую работники НЕРВ должны были постоянно таскать с собой, но это было чересчур, все же чтобы Рицко не делала сейчас, это явно было ею запланировано.

— Ну, держись, подруга.

* * *

Надо признать, Рицко неплохо разбиралась в кухне, предлагаемой высшему обществу, по крайней мере, особых трудностей у нее это не вызвало. К моему собственному огорчению, ни свиного шашлычка, ни жаренной картошечки, я тут не обнаружил, зато здесь было вдоволь морепродуктов, большую часть которых я на дух не переносил. Тем не менее, мне удалось подобрать себе салат, что-то мясное и десерт, который посоветовала Рицко. По такому случаю я заказал и вино, сделанное еще до Удара, что здесь очень ценилось.