Иной в Евангелионе

Остаток дня для начальника оперативного отдела выдался жарким. После беседы с командующим, на долю Мисато пришлась целая куча разносортной работы, включая и ту, что обычно выполнялась полковником Фуюцки, который порой заведовал делами и самого командующего. Эвакуация Евангелионов, в частности транспортировка поврежденной Евы-01, разработка плана ликвидации последствий сражения, оповещение всех важных структур от военного контингента ООН до местных японских Сил Самообороны о завершении операции НЕРВ — все это отняло у женщины немало сил и времени.

Научный отдел также в поте лица трудился на месте сражения. Майя, которую Рицко отправила на место в качестве главой исследовательской группы, ужасно нервничая, и одновременно раздуваясь от гордости за оказанное доверие, носилась по территории и раздавала команды, постепенно входя во вкус. Однако Мисато, памятуя о прошлых трофеях, сильно сомневалась, что на этот раз получится выловить нечто более содержательное, нежели очередная большая цифра "601" поперек монитора.

Что касается самой Рицко, то для Кацураги не был странным тот факт, что Акаги предпочла в первую очередь позаботиться о состоянии пилота и отбыла вместе с ним в Геофронт, как только того вытащили из покореженного биоробота. Не то чтобы научные изыскания внезапно перестали быть ей интересны — в случае Рицко подобное просто смешно и даже кощунственно — дело состояло скорее в смене приоритетов. Да и Майя была вполне компетентна для порученной работы, все же Акаги неплохо ее выучила и могла не волноваться о том, что Ибуки допустит какой-нибудь серьезный косяк, позволив ей целиком и полностью сосредоточиться на том, что сейчас было для нее наиболее важно.

Поздно вечером, когда солнечный диск уже зашел за горизонт, оставляя после себя лишь тонкую полоску подсвеченного неба, Мисато, покончив, наконец, с делами первостепенной важности, все же нашла в себе силы заглянуть в госпиталь НЕРВ.

— Ну, как он? — поинтересовалась Кацураги, заглянув в палату, где разместили Синдзи. Рицко ожидаемо обнаружилась здесь, сидя на стуле рядом с кроватью. Из-за резкого звука открываемой двери, женщина инстинктивно вздрогнула и обернулась, но при виде уставшей подруги расслабилась и вновь повернула голову к лежащему парню.

— Скоро должен очнуться, — ответила она.

— Это хорошо, — кивнула Кацураги. Подойдя поближе к кровати, она с отчетливым хрустом потянулась.

— Эх... знала бы ты, как я намучалась, — зевнула она, — ужасный день.

— Не то слово, — согласилась Рицко.

Мисато хотела бы съязвить, что сама Акаги как раз толком ничего и не сделала, однако вовремя остановила саму себя, бросив взгляд на Икари. Да, ее подруга сегодня серьезно переволновалась. Ведь, несмотря на столько столкновений с разнообразными Ангелами, Синдзи впервые понес такие повреждения, пусть они и были относительно несерьезными, а также на время лишился сознания. Для Рицко, такой, какой она теперь стала, это могло быть серьезным ударом.

На несколько минут повисла тишина.

— Я люблю его, — внезапно и очень тихо произнесла Рицко.

Мисато, уже набравшая воздух для собственной реплики, им же и подавилась, ошарашенно вылупившись на подругу.

— Ч-ч-его?

Акаги опустила голову так, что верхняя часть лица скрылась за волосами. Мисато видела лишь острый подбородок и легкую улыбку, тронувшую явно искусанные губы. Ее ладони вцепились в колени.

— Надо же, — хмыкнула она, — это оказалось легко. Признаться самой себе.

— Кхм, — Кацураги даже не знала, что сказать и вообще куда деться. Несмотря на их дружбу, Кацураги привыкла периодически ощущать, как в том или ином разговоре она приближается до особой границы, куда Акаги не впускала никого и никогда. Если дело касалось тайн НЕРВ, она закономерно обижалась и даже выражала свое неудовольствие, как это было совсем недавно. Однако, если речь заходила о личном, Мисато первая меняла тему, как так хорошо понимала подругу, не желающую откровенничать. В конце концов, у нее самой существовали моменты в прошлом, которые ей не хотелось вспоминать и уж тем более обсуждать. Лишь изредка Рицко сама мельком упоминала какой-то факт, не углубляясь в конкретику и практически сразу же сворачивая в сторону. И в контексте этого для Мисато было весьма неуютно слышать ее откровения.

Может, ей не стоило сегодня сюда приходить?

Да, она знала, что эти двое встречаются. Но это одно. Теперь же ее подруга, произнеся эту фразу, как будто перешла на новый уровень. Уровень, который Мисато казался недосягаемым ни для подруги, ни для нее самой. Уж ей-то всегда чего-то не хватало, чтобы не только произнести подобное, но и даже подумать об этом. Все же для женщин эта фраза имеет свой, особенный, едва ли не сакральный смысл.

То, что Мисато никак не ответила, Рицко явно не волновало. Похоже, она хотела лишь выговориться, и только.

— Это я была тогда — поцеловала его на выставке.

Мисато приоткрыла рот и выпучила глаза, вспомнив и осознав пикантность той ситуации в полной мере. Ну, Синдзи, засранец! Всласть постебался!

— Он заступился за меня — помнишь, как он поставил на место ту сошку? И я... сама не знаю, что на меня нашло. А потом, он вызвался с тобой на эту самоубийственную вылазку в ядерный реактор, и тогда я впервые почувствовала, что со мной что-то не так. Я... такого никогда не испытывала. Я беспокоилась за тебя, но куда больше — за него. Прости... это, наверное, прозвучало обидно для тебя...

Мисато фыркнула. Она бы, может, и обиделась, вот только ее "обижалка" сейчас явно была в ауте от всей сложившейся ситуации. И это Акаги явно только начала.

— Я места себе не находила, когда вы оправились на эту самоубийственную миссию, — продолжила Рицко, — и такого облегчения давно не испытывала, когда вы все же справились.

— Потом, уже после того, как в Геофронт прибыла Аска со своей Евой, Синдзи сделал первый шаг, — Акаги улыбнулась и немного расслабилась, — пригласил меня в "Элит". Ну, это я тебе уже рассказывала.

— Ага, — с легкой завистью в голосе протянула Мисато. У Синдзи губа не дура.

— А вот какое представление он организовал под конец... Об этом я тебе еще не говорила... честно говоря, я до сих пор не знаю, как он все это провернул. Даже не представляю...

— О чем это ты? — непонимающе спросила Мисато.

— Фукуда Соичиро — слышала о таком?

Кацураги честно напрягла память.

— Вроде был какой-то скандал у промышленников... было следствие, аресты, а нам из-за этого задержали поставки...

— Фукуда — очень важная шишка в Ассоциации тяжелой промышленности Японии, вернее он таковой был, — пояснила Рицко, — во время нашего ужина Фукуда находился в том же ресторане. Это он, как оказалось, решил "поставить на место выскочек из НЕРВ".

В голову Мисато вкрались определенные подозрения.

— И что же Синдзи отчудил?

— Прямо тогда? Ничего, — усмехнулась Рицко, — если, конечно, не считать загадочных улыбок и хитрых взглядов. Просто Фукуду арестовали. Ага, прямо в ресторане, на глазах всей почтенной публики предъявив обвинение. Взятки, наркотики, оружие... Это и дало толчок какому-то крупномасштабному расследованию. Головы в Ассоциации полетели только так.

— А... это учинил Синдзи? — охнула Мисато, — как... да и когда он успел...

— Вот и я не знаю, но он точно как-то причастен, я в этом полностью уверена.

— Это... ну вообще..., — Кацураги в который раз за этот разговор не могла подобрать слов для выражения своей реакции. Да и какая тут может быть реакция?

— Мне понравилось, — Рицко посмотрела на спящего парня с таким выражением лица, которого Мисато еще не доводилось видеть. Что это? Нежность? Страсть? Удовольствие? Все вместе? Какая-то сложная эмоция, которую ей никак не удавалось полностью идентифицировать, — он его уничтожил, ведь Фукуду вскоре казнили. Уничтожил, потому что хотел сделать мне приятное, отомстить за попытку моего унижения, пусть и заведомо провальную и не особо действенную. И мне это понравилось. Я достаточно жесткий человек, чтобы высоко оценить подобный поступок.

— Кхм, это... перебор... наверное, — Мисато невольно подумалось, что бы она сама почувствовала на месте подруги. Может... и ей бы понравилось... Такой знак внимания сбивает наповал, неудивительно, что и Рицко "сбило".

— Что было потом, ты уже знаешь, — вздохнула Акаги, — он как-то быстро перебрался ко мне, и мои коты теперь гоняют его разбросанные по дому носки. Все как-то свершилось само по себе, я как будто была в прострации, не могла разобраться в самой себе, просто наслаждаясь происходящим. Но сегодня... Я даже не ожидала, что те эмоции, которые уже довелось испытывать тогда, в Старом Токио, вновь вернутся, даже еще на порядок ярче, как и не ожидала, что Синдзи может быть причинен такой урон. Хотя должна была... И теперь я поняла, что без него уже никак не смогу.

Настроение женщины за один этот разговор менялось так быстро, что Мисато не успевала адаптироваться. Теперь мягкая улыбка Рицко, казалось, только-только повеселевшей, вновь померкла. Акаги обхватила себя руками и даже немного сгорбилась.

— И... если с ним что-то случится...

— Рицко! — предостерегающе воскликнула Мисато. Та ответить не успела.

— Ничего со мной не случится, — слабо, зато с нотками язвительности ответили с кровати, — и не вздумай больше забивать голову подобными глупостями, Риц.

* * *

Покинув палату, Мисато плотно прикрыла за собой дверь. Она совершенно не хотела оставаться внутри в качестве третьей лишней, а потому несколько скомкано пожелала Синдзи выздоровления и быстро ретировалась, оставив его и Рицко наедине.

Пройдя пару длинных коридоров, Кацураги покинула территорию госпиталя и направилась к собственному кабинету. На пути ей повстречалась Майя. Девушка заметно устала, однако в ее глазах, как и несколькими часами ранее, горел энтузиазм. Вот же фанатичка от науки, достойная своего учителя. Парня бы ей, лениво подумалось Кацураги, в конце концов, на Рицко это сработало.

— Майор Кацураги, вы не видели доктора Акаги? — подскочила девушка к ней, прижав в груди пару толстых папок с неровно торчащими из них краями бумаг.

— Что-то срочное? — осведомилась Кацураги.

— Мы закончили начальную обработку полученных с места боя образцов, — сообщила Ибуки, — к сожалению, ничего нового по сравнению с прошлыми Ангелами. Для более глубокой проверки требуется разрешение доктора Акаги.

— Ты собралась работать ночью? — приподняла бровь Мисато, на что Майя смущенно отвела глаза, — оставь это до завтра, тем более что никаких дополнительных распоряжений от командующего или полковника Фуюцки не поступало.

Кроме того, вряд ли ее подруга обрадуется, если Майя сейчас ворвется в палату к ней и Синдзи.

— Но доктор Акаги..., — нерешительно начала Ибуки.

— Решит этот вопрос завтра, — отрезала Мисато, и тут же смягчилась, — Майя, откуда такое рвение?

— Просто доктор Акаги мне теперь больше доверяет, — покраснела та, — поручает такую важную работу... Я не могу ее подвести...

Мисато закатила глаза и вздохнула.

— Думаю, ей больше не понравится, если ты завтра из-за недосыпа будешь валиться с ног. Иди и хорошенько отдохни. Считай это приказом, Майя.

— Хорошо, Кацураги-сан.

Девушка прошмыгнула мимо нее, а Мисато пошла дальше, надеясь, что больше никто ей по пути не встретится. Так оно и случилось, однако зайдя внутрь, женщина поняла, что радоваться определенно было рано, ибо в самом кабинете внезапно обнаружился Кадзи. Мужчина в привычной ему вольной манере развалился на небольшом диванчике, придвинутом к стене кабинета справа от двери. Мисато его сначала даже не заметила, а потому вздрогнула от внезапно раздавшегося за спиной голоса.

— Напряженный денек, не так ли, Кацураги?

Поморщившись, Мисато не стала оборачиваться. Вместо этого она добралась до своего стола, обошла его и буквально рухнула в кресло. С минуту она просто сидела, расслабляясь, и только потом взглянула на мужчину. Тот с хорошо знакомой и весьма раздражающей ухмылкой наблюдал за ней.

— Где ты шлялся? — буркнула она, наверное, чтобы просто что-то спросить.

Невольно она опять с легкой завистью подумала о подруге. У Рицко отношения определенно выстраивались, а вот у нее самой они скорее закручивались в какой-то монструозного вида узел, который вряд ли можно было безболезненно развязать.

Еще недавно ей казалось, что она поставила решительную, жирную точку в любых отношениях к Кадзи, кроме чисто деловых. Однако инцидент с застрявшим лифтом показал, что так просто ей, похоже, не отделаться. Увидев мужчину, который в процессе умудрился где-то пораниться, у нее голове что-то щелкнуло, заставив всплыть в памяти старые образы, когда ее студенческая жизнь была полна оптимизма — даже несмотря на все то, что происходило тогда в мире. И ее последующая реакция... если бы Кадзи тогда проявил больше инициативы... К счастью, этого не произошло. Мужчина, будучи на удивление отстраненным и задумчивым, отреагировал лишь парой дежурных шуточек.

Позднее Кацураги не раз пожалела об этом необдуманном поступке, который к тому же доставил некоторое количество неприятных минут Хьюге. Мисато давно подозревала, что этот молодой инженер был к ней неравнодушен, однако поначалу она все списывала собственную яркую внешность. Обычно мужчины, с которыми у нее потенциально могло что-то получиться, быстро сворачивали в сторону, стоило им хотя бы слегка разобраться в заинтересовавшей их даме и увидеть, что стояло за ее красотой. Большинству хватило внутреннего облика ее квартиры, вернее, царившего в ней беспорядка. Лицо того же Синдзи, пусть тот никогда не выражал ни малейшего интереса к ней, помимо чисто дружеского, было показательным в тот момент, когда он впервые оказался в ее жилище.

Но Хьюга... Тот очень хорошо знал о разгильдяйстве Мисато, ее топографическом кретинизме, пристрастии к пиву и сумасшедших гонках на спорткаре. Он единственный, за исключением Акаги, видел ее в откровенно неадекватном состоянии, подпитии, которое она не практиковала уже довольно давно, с тех самых пор, когда переживала расставание с Кадзи. И он не отвернулся, а это, в свою очередь, определенно не могло быть незамеченным и неоцененном Кацураги. Пожалуй, лишь его стеснительность была помехой к переходу к более решительным действиям, но в последнее время, особенно после эпизода с лифтом, храбрости у него прибавилось.

Они неплохо провели время на праздновании ее повышения, когда Кадзи вел себя, как будто преследовал лишь одну цель — разозлить ее посильнее. И Мисато вовсе не считала, что танцевала и развлекалась с Макото лишь в пику Кадзи. Он так наверняка и подумал, а Кацураги не стала его разочаровывать.

После праздника Кадзи куда-то пропал — в очередной раз — а Мисато чувствовала облегчение, и смогла заниматься работой, ни на что не отвлекаясь. Хьюга чутко отнесся к ее состоянию, помогая ей с работой по мере сил и возможностей. Этого она также не могла не оценить. Пожалуй, за прошедшую неделю у них сложилось некоторое взаимопонимание, которого не было никогда ранее, хотя они давно уже работали вместе.