Мир Диорисса. Пророчество. Книга Вторая. 2 часть.

Книга ВТОРАЯ.

МИР ДИОРИССА. ПРОРОЧЕСТВО.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ.

ДРАКОНЬЯ ИМПЕРИЯ.

Глава 1.

"Моя боль — это только моя боль.

Она никогда и никого не интересовала,

так всегда было и так всегда будет.

Она останется только со мной".

(Иар Эльтеррус)

Дар.

Я находился в полной Темноте. Уже давно. Она не была страшной. Напротив, в ней было уютно. Не было боли, не было грусти, не было вообще ничего. Только сама Темнота. Я плыл в ней, качаясь, как на волнах.

Иногда в Темноту приходили Голоса. Они о чем-то говорили, что-то просили, и, даже, требовали. Иногда они просто молчали, но я ощущал их присутствие рядом с собой. Я не понимал того, значения их слов. Я просто слушал, убаюканный их тихим шелестом на краю моего сознания. А когда они уходили, и я оставался один на один с Темнотой, мне становилось грустно. Но только на какое-то время. А потом я снова погружался в ее глубины, и чувствовал себя вполне счастливым.

Но сегодня все изменилось. Темнота все так же оставалась самой собой. Неизменной.

Голоса все так же шептали в моем сознании какие-то слова, переплетая их причудливую вязь. Но все это стекало с моего сознания как вода, унося прочь все ненужное. А потом я услышал Голос. Совсем иной. Голос, заговоривший со мной впервые. И этот Голос произнес всего одно слово. "Пора".

И после этого все изменилось.

Темнота отступала медленно и неохотно. Сдавала свои позиции, возвращавшемуся ко мне сознанию. Появился Свет. А вместе с ним пришла Боль. Не физическая боль, которая бывает, когда ты поранился. Не резкая, не острая, не пронзительная. Просто Боль. В самой душе, в самом сознании. И от осознания этой Боли хотелось выть. Хотелось выдернуть ее, как занозу, мешавшую осознать полноту Бытия. И вместе с тем хотелось, чтобы она оставалась со мной вечно. Чтобы давать мне сил. Чтобы жить. Чтобы помнить.

Что-то холодное и мокрое уткнулось мне в лицо. Защекотало. Зарычало. Сознание поправило, нет, не зарычало. Запело. Это была песня любви. Она была странной. Без слов. Без музыки. Без ритма. Она просто была. И распространяла волны тепла по моему телу от осознания того, что рядом есть тот, кто любит меня.

И тогда я открыл глаза.

На меня удивленно уставились два ярко синих глаза. Смешная мордочка. Уже не такие круглые, а более вытянутые ушки. Розовый язычок, мелькнувший на мгновение, в приоткрывшемся рту. Пришло узнавание. Это тот самый малыш ирбис. Снежный леопард. Он здесь, он рядом, и это именно он мне поет. Я попытался поднять руку, чтобы погладить котенка, но сил не было даже на то, чтобы просто пошевелить ей.

Но рядом со мной был кто-то еще. Я поднял глаза вверх, оторвавшись от созерцания малыша. На краю постели сидела девушка. Рыжие волосы, ярко-зеленые глаза. Она мне знакома. Знакома ли? Я задумался. Да, действительно знакома. Это Зира. Моя невеста. Мне стало стыдно. Как я мог забыть.

Она покачала головой, наблюдая за мной.

Правильно. Я не забыл. Я все помню. Болезнь. Эта комната. Постель.

Ее глаза светились любовью. Ко мне.

— Привет, — сказала мне она.

— Привет, — еле слышно прошептал я, — я рад тебя видеть.

Она едва заметно улыбнулась.

— Я тоже. Ты пришел в себя.

— Да, — я попытался вспомнить, но сознание отказывалось отвечать на мой вопрос. Зато ответила она.

— Да, очень давно. Я боялась, ты не вернешься.

Я удивленно моргнул.

— Как я мог оставить тебя?

Она покачала головой.

— Не меня.

Мы оба замолчали. Прошло еще какое-то количество времени, прежде чем она заговорила вновь.

— Мне тяжело напоминать об этом, но я должна.

— О чем? — я смотрел в ее глаза. В них светилась грусть.

— Я виновата в том, что погиб твой друг.

Прикрыв глаза, я увидел картину последней схватки, вставшую передо мной.

— Нет, в этом нет твоей вины, — качнул головой я.

— Я виновата, — ответила она. — У меня был выбор. Спасти вас. Или спасти его. Прости, я выбрала вас.

— Нас? — непонимающе взглянул я на нее. — Кого нас? Ты же была там со мной.

— Была, — грустно качнула она головой. — Но не с тобой. Я просто была. И я не справилась. Не смогла уберечь. Прости меня, если сможешь.

По ее щеке покатилась слеза.

Я смотрел на нее. И в мою голову пришло осознание того, что она говорила.

— Ты Леэстрая, — выдохнул я. — Ты не моя Зира.

— Я не твоя, — кивнула она.

Мы снова молчали. Я смотрел на ту, кто была Богом. Одним из Создателей этого мира. А она смотрела на меня. В ожидании чуда.

— Я прощаю тебя, — произнес я тихо. — Ты сделала все, что могла. И я прощаю.

Ее губы озарила улыбка. Она протянула руку и коснулась моей щеки.

— Ты так похож на него, — сказала она еле слышно. — Я не могла позволить тебе умереть. Я ведь до сих пор люблю его. Но ты не поймешь.

Я улыбнулся в ответ.

— Пойму. И передам тебе то, что обещал ему. Он тоже любит тебя. До сих пор. И всегда будет тебя ждать. До окончания вечности.

Ее глаза вспыхнули.

— Ты видел его? Я не могу в это поверить. Он... — она осеклась.

— Он любит и ждет. И еще, твой платок, который ты подарила ему, он до сих пор с ним.

Ее глаза расширились. И в них засияла надежда.

— Ты, в самом деле, видел его!.. спасибо тебе.

Она наклонилась и прижалась губами к моему лбу.

— Благословляю тебя, дитя мое. Будь счастлив!

Серебристое облако в воздухе растаяло как дым, а за дверью раздались чьи-то шаги, и через мгновение, в приоткрытую дверь, на меня посмотрели такие родные, ярко-зеленые глаза. Зира.

* * *

Она метнулась через всю комнату, буквально рухнула на постель и прижалась к моей груди.

— Дар, любимый мой! О боги, спасибо вам! Я думала, что потеряла тебя.

Я улыбнулся.

— Ну, нет, ты от меня так просто не отделаешься!

— Просто? — Зира оторвалась от меня, и села на кровати, уставившись мне в глаза. По ее щекам текли слезы, но она их даже не замечала. — Ты считаешь, что это просто? Мы все думали, что потеряли тебя. Что ты уже не вернешься. Лучшие эльфийские лекари разводили руками. Тело они могли вылечить. Но болела твоя душа. А им это не посильно. Они в один голос твердили, что только когда ты сам смиришься с... — Зира запнулась, но потом все-таки договорила, — потерей, только тогда ты вернешься к нам. Ко мне.

Она снова прижалась к моей груди, а я, с трудом подняв руку, положил ее ей на голову.

— Я так ждала. Я так надеялась. Верила, что ты не оставишь меня. Я каждый день с утра до вечера сидела тут и говорила с тобой. Пока, в конце концов, мои родители не решили, что мне тоже скоро понадобиться лекарь. Это была тьма. Беспросветная...

— Долго? — спросил я, но она меня поняла.

— Долго, Дар, очень долго. Сейчас середина Кветня. Ты был во тьме четыре месяца.

Я замер, осознавая масштабы.

— Боги, Зира...

Она подняла голову, и взглянула мне прямо в глаза.

— Я люблю тебя, Дар! Как же сильно я тебя люблю. Я думала я осталась одна. Мне было так страшно.

— Прости, любимая, — я обессилено закрыл глаза, — прости за все. Я никогда не оставлю тебя. Слышишь? Никогда. Верь мне.

Она склонилась надо мной, и стала покрывать мое лицо поцелуями. Боги, а у меня не было сил даже обнять ее... Я как беспомощный младенец. Рядом со мной тихонько фыркнули. Мы одновременно скосили глаза в сторону. Котенок улегся рядом с моей рукой и пытался забраться головой под мои пальцы, чтобы я его погладил.

— Он не отходил от тебя ни на минуту, — Зира протянула руку и погладила шерстку. — Ты видишь, как он вырос?

Я присмотрелся внимательней, да, он стал просто огромным. Но как?

— Четыре месяца, помнишь, — улыбнулась она. — Прости, ты сейчас вообще без щитов, поэтому я тебя слышу. С тебя сняли все, чтобы у эльфов появилась возможность тебя лечить. Щиты не пропускали. И мороки, кстати, Эль тоже сняла со всех. Так решили Владыки.

— А Лан, и Эль? — вспомнив, спросил я.

— Тут. Мы все тут. Сидим и ждем. Кстати, ты же не будешь против, если я их позову? Или попозже?

— Зови, — улыбнулся я.

— Алла'атель сделал нам всем амулеты. Теперь мы можем позвать друг друга, не снимая зеркальных щитов. Правда ходить приходится ногами, а не порталами, но это ерунда. — Она прикоснулась к висящему на груди небольшому камню, оправленному в серебро, а затем повернулась ко мне и хитро подмигнула, — сейчас придут. Разыграем?

Я улыбнулся.

— Ну, давай.

— Только щит давай на тебя нацеплю, а то на мыслях поймают.

— Увидят, — усомнился я.

— А мы не дадим ментально смотреть, а так не заметят.

Когда в комнате раздался топот, это ворвались наши эльфы, я лежал, закрыв глаза и изображая бревно, как и все последнее время.

— Зира ты нас звала, — запыхавшийся голос Лана, — что случилось?

— Ему лучше? — это Эль.

— Мне показалось, у него шевельнулась рука, — трагическим шепотом выдала моя любимая.

Рядом со мной кто-то уселся. К моему лбу прикоснулась чья-то рука. Потом к моей ладони.

— Ничего? — разочарованный голос Эль, — мы так надеялись... — и тихий всхлип.

— Может быть, прошло еще слишком мало времени? — это Лан.

— Мало? — Эль возмущенно вздохнула, — Лан, четыре месяца! ЧЕТЫРЕ! Это не один день и не неделя.

— Бельчонок, я понимаю. А ты понимаешь, кем Корин был для него? Ведь не просто другом, он звал его своим сыном. Теперь Дар остался совсем один, а ты...

Услышав имя, сердце на миг сжалось. А потом забилось дальше. Ну что ж, видимо Леэстрая была права, мне действительно пора двигаться дальше. Я открыл глаза и посмотрел на наших эльфов, но они, занятые перепалкой этого даже не заметили.

— А ты думаешь, что я дурочка что ли? — Эль пыхтела не хуже рассерженного к'ярда. — Я и сама все прекрасно понимаю. Мне Зиру жалко, посмотри на нее сам.

Эльфы оглянулись на мою любимую, которая сидела на краю кресла, уткнувшись носом в носовой платок. Они думали, она плачет? Наивные, она умирала со смеху...

— И вообще, Лан, ты не прав, — выдал я, — а вы мне на что? Как это я один?

И тут случилось ОЙ. Честное слово, лучше бы я оставался во тьме... Шучу, конечно.

Глава 2.

"Сегодня тебе хочется одного — сдохнуть,

а завтра просыпаешься и понимаешь,

что нужно было всего лишь спуститься

на несколько ступенек, нащупать на стене

выключатель и увидеть жизнь в совсем ином свете".

(Анна Гавальда, "Просто вместе")

Дар.

Немного успокоившись, они расселись вокруг меня на постели. Зира забралась мне под бок, держась за руку, и поглаживая пальцы, как будто хотела убедиться в том, что я никуда больше не денусь. Не переживай, любимая, я навеки твой.

Лан сверлил меня пронзительным взором, а Эль счастливо улыбалась.

— Ну, Дар, и напугал же ты нас, — со вздохом произнес эльф.

Я пожал плечами. Да, напугал. И вас всех, и самого себя. Признаться, чувствовать себя таким ослабленным было для меня внове. Я никогда не болел. Вот так серьезно, чтобы пугать окружающих до дрожи, никогда. Простые простуды, но это обычное явление. А то, что произошло со мной, это было странно. Наверное, шок от потери оказался намного сильнее и глубже чем я думал.

— Я сообщила родителям, — улыбнулась Зира. — Они знают, что ты вернулся.

Ой, а вот это немного пугающе.

— Они в курсе того, что произошло? — помедлив, спросил я.

Лан вздохнул:

— А ты сам, как думаешь? Когда все закончилось, мы сразу вызвали обоих Владык. Они пришли с толпой стражей, прочесали все окрестности. Похоже, что мы смогли уничтожить всех орков, которые были там на тот момент.

— Мой отец тоже сразу пришел на мой зов, — сказала Зира, — одновременно с Владыками. — Он пытался привести тебя в чувство, но ты был как камень. Это было так страшно, — она поежилась, а я ободряюще сжал ей пальцы, успокаивая. — Когда он понял, что у него не выходит, они все стали пытаться. Но даже Алла'атель, который считается одним из лучших лекарей в эльфийской Империи, не смог, и тогда мой отец принес тебя сюда. Сам. Через портал.

Ой, а вот это совсем плохо. Последнее, что я помнил, перед тем как уйти во тьму, было ощущение полета на чьих-то руках. Значит, это был Ниештарр.

— Наверное, он жалеет, — невнятно пробормотал я.

— Жалеет? — не поняла Зира, — о чем?

— Что ты выбрала себе в пару такого слабака, который не смог даже пережить потерю своего друга, предпочтя уйти во тьму, — я, вздохнув, отвернулся.

— Ты чего? — округлила она глаза, и заставила меня взглянуть ей в лицо.— Да он счел великой честью принимать тебя в своем доме. И если бы не этот разнесчастный дворцовый этикет, они с мамой не вылезали бы отсюда. Кстати, — она хитро мне подмигнула, — ты ей очень понравился.

— С чего честь-то? — вздохнул я, — четыре месяца во тьме. У меня нет сил, даже толком поднять руку. Я больше всего на свете хочу обнять тебя, а не могу. Слабак и есть.

Лан покачал головой и улыбнулся в ответ на мои слова.

— Ты знаешь, — задумчиво произнес он, — мы только и делали, что думали эти четыре месяца. Причем не только мы, но и наши родители. Версий, случившегося с тобой, было много, но самая основная только одна.

Эль и Зира согласно закивали, подтверждая его слова.

— Какая? — недоуменно приподнял я бровь.

— Ты помнишь, как тебе было плохо, когда ты получил "Поцелуй саламандры"? — спросила меня Эль.

Я, молча, кивнул. Еще бы не помнить...

— Так вот, Ниештарр думает, и мы все с ним согласны, — они действительно покачали головами, подтверждая ее слова, — что твой уход во тьму, это не от переживаний. А от того, что в тебе проснулась магия земли.

— Чего? — я широко раскрыл глаза, уставившись на нее. — Какая магия? Какой земли? Ты о чем вообще?

— А ты не помнишь? — удивилась Зира. — Ты правда не помнишь того что ты совершил там? Если бы не ты, нас бы уже не было в живых. Никого из нас.

Лан посмотрел в мои изумленные глаза и вздохнул:

— Он и в самом деле не помнит, Зира.

— Ты закопал этого шамана, — с восхищением выдала Эль, — ты его просто закопал!

— Не совсем точное слово, бельчонок, — поморщился Лан. — Дар, ты создал в земле разлом. Прямо под его ногами. Куда тот благополучно и рухнул.

— Причем, замечу, бездонный разлом, — хихикнула Зира. — Драконы просто обалдели, увидев такое.

— Дно, я думаю, там все-таки есть, — не согласился Лан, — но, по всей видимости, очень глубоко. На три лиги в глубину он точно тянется, а дальше не проверяли.

— Как? — потрясенно выдавил я.

— А вот это ты нам скажи, — усмехнулся эльф, — В целом дело было так. Вспоминай, пока я рассказываю о том, как это видели мы. Ты вышел вперед, после того как... — он на мгновение замолчал, но я мотнул головой, мол, ничего, продолжай, — в общем вышел, встал прямо перед шаманом и поднял вверх руки. Над головой. И замер. Пару минут ничего не происходило, а потом ты их начал опускать, одновременно разводя в стороны. И земля затряслась. Мы попадали все, я даже не представляю, как ты устоял. Но ты разводил и разводил руки, а потом внезапно опустил их вниз... и все. Земля перестала трястись, а на месте где стоял шаман — дыра в земле.