Не надо оборачиваться

— Ах, вот как! Тогда слушай внимательно, Нежный! — он прервал речь, потому что Нежный снова схватился за голову и застонал. — Сорокина, давай всё таки ты. Раз уж ты такая наблюдательная, тебе он лапши на уши не навешает. Как постоянно вешает мне, подлец такой. Вот уволю на хрен и поставлю на твоё место Сорокину, понял?

— Дела обстоят так, товарищ майор, — начала Сорокина. — Федералы хотят, чтобы мы снова нашли оборотней.

— А они снова их отпустят, — вяло отреагировал Нежный. — Мы, вообще-то, должны расследовать убийство, а не ловить сказочных персонажей. А уж после того, как эти ребята дали мне по голове, мне плевать с высокой горки, чего там они хотят или не хотят.

— Подполковник, который Федералов, сказал, что ему кое-что известно о делах банды Лысого.

— Передайте ему мои поздравления. Знание — сила.

— Нежный, ты что, идиот? — заорал шеф. — Тебе тот лейтенантик совсем мозги вышиб? Ты забыл о наших делах с Лысым? А он — не забыл! Он знает, а знание, как ты сейчас сказал, это сила! А что у нас против этой силы?

— Дело давнее и мутное. Уже и Лысого нет с нами. Уйдём в несознанку, и все дела. С Лысым или без него, а прикопаться и к столбу можно. Отобьёмся как-нибудь. А если вдруг и не отобьёмся — тоже ничего страшного. Ну, уволят, и что? Меня давно зовут в частные фирмы.

— Нежный, ну, пожалуйста, найди оборотней, — едва не плача, попросила Сорокина.

— Она тебе за это пообещает ничего не отстреливать, если что, — буркнул шеф.

— Если что? — попытался уточнить Нежный.

— Если то самое! Не строй из себя ещё большего идиота, чем ты есть! Отобьётся он! Частные фирмы его куда-то зовут, блин! Ты не понимаешь, что при желании федералы нам запросто навесят политическую статью? Экстремизм там всякий, терроризм и всё такое прочее? Это как раз по части твоего дружка подполковника. И дело с Лысым сюда отлично ляжет, даже если он не сможет ничего доказать.

— Ладно, с нами всё понятно, — Нежный тяжко вздохнул. — А Сорокина-то чего переживает? Она того Лысого в глаза не видела и слыхом о нём не слыхивала. А все её грешки, если, конечно, она не святая, остались в другом городе.

— Переживаю, потому что вы оба идиоты! — объяснила Сорокина, уже начиная всхлипывать. — Федералов мне сказал, что если мы будем саботировать его расследование, некоторые из нас погибнут от нападения оборотней, он это лично обеспечит. Неужели непонятно, что теперь, когда оборотни были у него в руках, а он их упустил, никто уже не будет возиться с компроматом?

— Да, сколько с ним знаком, он всегда предпочитает действовать жёстко, — признался Нежный. — И добивается успеха. Насчёт убийства нас — думаю, блефует. Но проверять на своей шкуре не хочу. Вот если бы точно знать, что для острастки первым убьют Бардина — тогда другое дело. Можно было бы немного потянуть время.

— Хрен там! — уверенно заявил шеф. — Такие, как Бардин, вечны. Их невозможно ни убить, ни уволить. Можно только на пенсию отправить, но именно его — ещё не скоро. Так что будем делать, Нежный? Перекрываем все выезды из города, вокзал, аэропорт? Ищем друзей и родственников этой Агаты и устанавливаем за ними наблюдение?

— Это федералы и сами сделают, — скривился Нежный. — У них для этого ресурсов побольше, чем у нас. А мы попробуем отыскать, где проживает или проживала до недавнего времени девица-страж, которую Агата вызвала на подмогу. Но для этого нужен компьютер, а ближайший — в управлении.

— Когда я был простым опером, мы как-то находили преступников без всяких компьютеров, и не хуже, чем вы сейчас.

— Так точно, товарищ полковник. Научите нас. Покажите, как это делается.

— Заткнись, Нежный! Я уже давно не опер. Я теперь не ищу сам, а приказываю найти таким, как вы. И сроки устанавливаю. Так что хватит симулировать, вставай и быстренько дуй в управление, к своим незаменимым компьютерам. И чтобы к утру...

— Шеф, компьютеры есть не только в управлении, — напомнила Сорокина. — У меня в машине лежит ноут.

— Кто там у тебя лежит?

— Ноут. Ноутбук. Переносной компьютер. Да и у Агаты есть компьютер, вон он стоит.

— Я думал, это телевизор, — признался шеф.

— Индюк тоже думал, — сказал Нежный.

— Что?

— Ничего, товарищ полковник. Вам послышалось.

— Ты уже говорил что-то о моих крыльях. У меня крылья, потому что я, по-твоему, индюк?

— У вас нет крыльев. А те, что были, вовсе не индюшачьи.

— А какие?

— Орлиные. Вы же орёл, товарищ полковник. Или нет?

— Вам что, обоим спецназ мозги вышиб? — мрачно поинтересовалась Сорокина. — Если это кого-то интересует, я уже включила комп Агаты и подобрала входной пароль.

— Да ты ещё и хакер! — восхитился шеф.

— Пароль там был "Агата", — предположил Нежный.

— Да, — подтвердила Сорокина. — Но на латинице и с буквой "эйч".

— Что это за буква такая? — обеспокоился шеф.

— Это, товарищ полковник, английская буква, — пояснил Нежный. — Вы, когда были простым опером, находили преступников без всяких букв "эйч", и не хуже, чем мы сейчас. А ты, Сорокина, подключи интернет. Если пароль подберёшь.

— Он сам подключился, автоматически. Ничего подбирать не надо.

— Отлично. Посмотри карту местности вокруг этого дома, и сформируй список адресов соседних домов, из которых сюда можно добраться быстрым шагом минут этак за десять. Очень уж быстро эта страж появилась. Наверняка где-то неподалёку живёт.

— Может, она просто случайно оказалась поблизости.

— Может. Сделала список?

— Да. Уверен, что она не бежала? Потому что за десять минут эти твари могут пробежать насквозь весь город.

— С чего ей вдруг бежать? Только привлекать к себе ненужное внимание. Никакой срочности у них не было. Теперь из списка домов сделай список квартир.

— Сделала.

— Выброси из списка квартиры, где живут взрослые мужчины.

— Взрослые — это с какого возраста?

— С которыми уже можно трахаться. Допустим, от тринадцати лет. Или нет, лучше от пятнадцати.

— Нежный, ты трахаешься с тринадцатилетними пацанами? — изумился шеф.

— Товарищ полковник, займитесь лучше делом. Свяжитесь с местным участковым, и спросите, нет ли в здешних краях квартир, которые снимают бабы без мужиков.

— Ты совсем оборзел? Что ты мне указания раздаёшь? Может, ты теперь мой начальник?

— Никак нет, товарищ полковник. Но мне показалось, что вы не хотите, чтобы вас прикончили федералы под видом оборотней. Если я в этом не ошибаюсь, свяжитесь, пожалуйста, с местным участковым, и узнайте у него, какие квартиры в окрестных домах снимают бабы без мужиков. Это несложно. Вы же когда-то опером были, а мастерство не пропьёшь.

— Не бабы, а женщины, — поправила Сорокина.

— Участковый наверняка тоже не знает буквы "эйч". А для тех, кто её не знает, слово "бабы" намного понятнее. Ты уже получила список бабских квартир?

— Да. Что там его получать? Исключила те, в которых проживают лица мужского пола старше пятнадцати лет, и всё. Простенькая команда. Семнадцать квартир осталось.

— Ещё участковый две назвал, — добавил шеф, пряча телефон в карман. — А почему тебя интересуют одинокие бабы, Нежный? С чего ты взял, что среди оборотней нет мужчин?

— Одна баба с огромными сиськами перестреляла троих вооружённых боевиков. Другая, плоскодонка, запросто отобрала у меня пистолет. А где оборотни-боевики мужского пола? Их нет, если не считать старика Бонифация, которого тоже больше нет, так что его можно не считать. Да и какой из него, на хрен, боевик? Значит, ищем баб без мужиков.

— А может, у оборотней матриархат? И женщины у них сильные, а мужчины слабые и глупые? — спросила Сорокина, но явно без особого интереса. — Примерно как у нас сейчас.

— А я думаю, у них там все или почти все лесбиянки. Агата — почти наверняка, а эта страж — вообще самая что ни на есть типичная.

— Нежный, где это ты успел хорошо изучить лесбиянок? — не промолчал и шеф. — Небось, лесби-порно постоянно смотришь?

— Иногда, товарищ полковник. Заглядывая вам через плечо.

— А я подумала, что лесбиянка — собака Молли, — вспомнила Сорокина. — А ещё Бардин говорил, что в Венгрии, там, где убили дочку Хоттабыча, были две русскоязычные лесбиянки, причём одну из них тоже звали Агата. Это ему полицейский-венгр рассказал. Я, как услышала, ещё подумала, что имя редкое, а у нас в фигурантах две Агаты. В общем, странное совпадение. А ещё там был кто-то из Ван-Хельсингов, но он быстро уехал, сказал, что оборотни к этому убийству ни при чём, так что ему там делать нечего. Так что это точно не одна и та же Агата.

— Послал же Господь сослуживцев, — вздохнул Нежный. — Совпадение, как же. Ладно, проехали. Сорокина, посмотри фото всех, кто живёт в квартирах из твоего списка, и скажи, нет ли там дамочек, похожих на Агату.

— В соседнем доме живёт очень похожая женщина. Её зовут Зинаида...

— Плевать, как её зовут. Я должен сам посмотреть. Сорокина, помоги мне встать, пожалуйста, — майор, хоть и с трудом, сумел подняться. — Как приятно опереться на надёжное плечо товарища!

— Нежный, это не плечо, а грудь! — недовольно поправила его Сорокина.

— Всё равно приятно.

* * *

Лита почти всегда чувствовала, когда за ней кто-то следит, но сейчас это чутьё оказалось бесполезным. И так понятно, что из окна на неё смотрит или мать, или Зина, а то и обе сразу, и на этом фоне ей никаких посторонних взглядов не уловить, ни враждебных, ни безразличных. Она осмотрелась вокруг, и не заметила никого, кто бы ею интересовался. Осматривалась не очень тщательно — если следят профессионалы, всё равно не заметишь, а люди, что смотрят из окон, вообще для неё невидимки.

Лита подошла к своей машине, открыла багажник и достала оттуда ключи. Не от машины, разумеется, а от дверей подъезда и квартиры Зины. Уходя, она незаметно прихватила их с собой, так, на всякий случай. Женщина, открывающая дверь ключом, привлекает к себе куда меньше ненужного внимания, чем та, кто проскальзывает в подъезд вслед за кем-то из жильцов, или та, что орёт в домофон, кто она такая и почему нужно её впустить.

Зайдя в прихожую, замёрзшая Лита заперла входную дверь. Более-менее согрелась только минуты через две, и только тогда с огромной неохотой сняла шубу и пристроила её на вешалку. Она ждала, что к ней кто-нибудь выйдет, но её приход остался незамеченным. Лита, бесшумно ступая на носочках, вошла в пустой зал, где на столе сиротливо стояли чашки с давно остывшим чаем и банка варенья, которую никто не удосужился закрыть.

Внимательно прислушавшись, она уловила размеренное сонное дыхание, причём сдвоенное, доносящееся из спальни. Лита слегка приоткрыла дверь, и на неё пахнуло характерным мускусным запахом, отлично ей знакомым. Она шагнула внутрь и грубо пнула ближайшую к себе женщину, не глядя, какую именно.

— Кармелита, что ты себе позволяешь? — заорала её мать.

— Я, значит, защищаю Род на сумасшедшем морозе, а вы тут надумали развратом заняться? — прорычала в ответ Лита. — Вы так оплакиваете смерть любимой сестрицы и просто любимой?

— Как я могла отказать мудрейшей? Скажи, они мертвы?

— Вы же слышали два выстрела? Разве стражи когда-нибудь промахиваются?

— Я всё-таки на что-то надеялась...

— На что? Нет, не отвечай, Зина. Быстро обе встали и оделись!

— Ты чего тут раскомандовалась, Кармелита? — мудрейшая уже пришла в себя и попыталась взять ситуацию под контроль. — То, что ты — моя дочь, не делает тебя мудрейшей!

— Ты, якобы мудрейшая! Вставай, одевайся и готовься принимать гостей.

— Кого?

— Кого, кого... Агату и Зинкину подружку.

— Так они же убиты!

— Кем?

— Тобой!

— Ты слышала выстрелы?

— Ну, и шуточки у тебя, Лита, — вздохнула с облегчением Зина. — Их отпустили?

— Держи карман шире! Их сопровождали двое, и ещё двое были в микроавтобусе. Стражу секунд на пятнадцать работы. Майя прекрасно справилась. Тела быстренько забросили в автобус, и уехали. Я решила не вмешиваться. Ещё немного понаблюдала, и вернулась сюда. И увидела, как две похотливые суки спят после оргазма. Или оргазмов, не знаю и знать не хочу. Хватит болтать! Или вы сейчас оденетесь, или я ухожу, и разбирайтесь сами. Никогда бы не подумала, что самой вменяемой окажется страж!

Обе женщины нехотя встали и начали одеваться. Лита презрительно на них смотрела, старательно подавляя желание забыть обо всём и заняться кое-чем приятным с кем-нибудь из них. Лучше, конечно же, не с матерью.

— Кармелита, с чего ты взяла, что они придут сюда?

— А куда им идти? — Лита резко тряхнула головой, прогоняя прочь дурацкие мысли. — К Настёне? Это далеко, а они обе без верхней одежды. Явятся сюда, как миленькие.

— Но почему ты за ними не проследила, чтобы сейчас не гадать? Только не говори, что ты не можешь догнать автомобиль!

— Да, не могу. Не привлекая внимания — уж точно. Никто не может. Любая бегущая со скоростью автомобиля бросается в глаза.

— Кто тебе мешал преследовать их на своей машине?

— Мама, я не самоубийца. Страж наверняка заметит погоню, и вряд ли это понравится Агате. Вряд ли они станут выяснять, кто сел им на хвост, будут стрелять. А прикончить меня из автомата — пара пустяков, хоть Майе, хоть Агате. Не хочу.

— Из какого ещё автомата?

— У спецназовцев были автоматы. Майя их забрала. Ещё вопросы есть?

— Лита, а всё-таки, почему ты думаешь, что они вернутся сюда? — робко спросила Зина. — Их же тут могут поймать. Разве Обращение — не лучше?

— Мама, объясни ей, пожалуйста, — попросила Лита. — Ты мудрейшая, у тебя язык хорошо подвешен.

— Да это же сто раз обсуждалось на Совете, — раздражённо процедила Юлия сквозь зубы. — Последний раз — в девяностые, когда у Рода возникли экономические трудности. И всякий раз итог один — крупному зверю не выжить ни в городе, ни в окрестных лесах, там просто жрать нечего, кроме людей. А если жрать людей...

— Про людей понятно, мудрейшая Юлия, — перебила её Зина. — Но ведь не так давно в здешних лесах жили волки, им еды хватало.

— Когда-то хватало. А сейчас? И они умели охотиться стаей, а мы? Кого из нас обучали охоте? Стражей?

— Часовая лекция, никакой практики, — поморщилась Лита. — Вся охота — за час. Бесподобная подготовка. И не думаю, что наставница сама хоть раз охотилась.

— К тому же зима — вообще голодное время, — напомнила Юлия.

— Будем жрать друг друга, — Лита вздохнула. — Я никому не угрожаю, но на такой диете больше шансов дожить до весны у стражей. Но мы тоже отощаем.

— Дурацкая шутка, — обиделась Зина. — Мудрейшая, а если Обернуться в домашних?

— Ты согласна ходить на поводке и в наморднике, жрать собачьи консервы и подставлять сама знаешь что кобелям, с которыми тебя будут сводить? — не поверила Юлия. — И по телевизору смотреть придётся не то, что хочешь, а то, что нравится хозяевам.

— А если хозяев будут изображать женщины Рода?

— Всё равно плохо, потому что...

— Потому что менты всех отловят, — закончила фразу Лита. — Вы можете помолчать, чтобы я, если что, услышала шаги на лестнице?