Хороший ученик

Вампир выпрямился и легко улыбнулся.

— Простите, коллега, — насмешливо сказал он. — Не мог удержаться, чтобы немного себя не развлечь. Мы — существа неприхотливые, нам очень мало надо, однако здесь так редко бывают гости, а наверху в последнее время слишком светло и суетно, поэтому я решил... М-м, надеюсь, вы не думаете, что я решил на вас поохотиться?

Он издевался, но не атаковал, и было непонятно, чего он хочет, однако, находясь в такой близости от вампира, я не только ясно его видел, но и чувствовал исходящий от него запах, едва уловимый на таком морозе, но все же существующий. И увы, он был мне знаком.

В момент, когда я вспомнил запах, вампир преобразился. Крылья его развернулись, глаза округлились так, что заняли пол-лица, и он рванулся ко мне, прижав длинные руки к груди и согнув пальцы когтями вперед. Я инстинктивно выставил палочку, и та уперлась в его твердый живот, а его когти — мне в грудь, обжигая холодом.

Лис вскочил, вдруг оказавшись очень большим и не менее зубастым, чем нависавший надо мною хищник.

— Отойди назад, — приказал он, и хотя говорил он через меня, вампир послушался, отступив на шаг и немного опустив крылья.

— Значит, вот в чем дело, — сказал он. — Я чувствовал, что знаю тебя, но не понимал, откуда — ведь мы с тобой никогда не встречались. А это был не ты...

Лис молчал, и я решил, что вампир обращается ко мне, а не к нему.

— Понятия не имею, о чем речь, — ответил я, наконец, взяв себя в руки.

— Ты видел моего сородича, — произнес вампир. — Этот знак остается навсегда.

Я невольно посмотрел на левое предплечье, где была Метка.

— Не этот. — Успокоившись, вампир вновь принял неподвижную позу, обернувшись крыльями и спрятав под них руки. — Ты видел нечто иное. Ты узнал запах.

"Вот это да, — подумал я. — Вот так Олливандер".

— Приведи мне этого Олливандера, — потребовал вампир.

— Он не убивал твоего сородича. Он просто хранит у себя дома его кость.

— Принеси мне кость.

— Забери сам.

— Слишком долго рыть. — Вампир плотнее закутался в крылья и опустил уголки губ. — Я знаю — вы, люди, имеете много страстей и легко продаетесь. Принеси мне кость, и ты не пожалеешь.

— Знаешь, сколько раз я это слышал?

— Но не от меня. Вряд ли тебе предлагали что-то действительно стоящее.

— Мне надо подумать.

Вампир усмехнулся:

— Сейчас ты стараешься делать прямо противоположное.

— Не люблю, когда копаются у меня в голове.

— Я не копался. Просто у меня тонкий слух. Очень тонкий.

— Мне надо подумать, — повторил я.

— Думай, но не слишком долго, — сказал вампир. — Иначе я найду других, более сговорчивых, и ты упустишь свой шанс.

Он развернулся, скользнул вниз и исчез, забрав с собой холод. Через несколько секунд в лесном тумане скрылся лис. Немного постояв, я зажег свет и продолжил путь к порталу.

Прошло меньше минуты, когда в темноте передо мной возник огонек, и я увидел Поттера с палочкой в одной руке и здоровенным булыжником в другой. При моем появлении он отпрянул и занес руку с камнем.

— Гарри, Гарри, это я! — воскликнул я.

На лице Поттера отразилось облегчение.

— Какого чёрта! Где ты был! — Он бросил камень на землю. — Я думал, тебя... в общем, не надо так больше делать. Я по этой темноте уже пять минут хожу, хотя никогда в жизни так не боялся!

Я почувствовал неожиданную благодарность за то, что он вернулся, однако это выглядело чистым самоубийством — без колдовства у Поттера не было ни единого шанса, вооружись он хоть валуном.

— Спасибо, что пошел меня искать, — ответил я, — но это было лишним.

— Лишним, не лишним — мое дело, — беззлобно огрызнулся Поттер. — Так где же ты был?

— Решил узнать, зачем он нас преследует.

— Ты что, с ним говорил?

Я кивнул.

— Идем, нам пора.

Поттер смерил меня критическим взглядом, но только молча покачал головой.

Бартлетта мы обнаружили у портала: держась за шест, он дергал его, словно пытался таким странным образом заставить портал сработать. Меня это совсем не удивило, но Гарри изменился в лице. Ничего не сказав, он взялся за шест, следом за ним — я, и через секунду нас троих потащило вверх.

Напротив выхода из портальной располагался кабинет; его дверь была открыта, а за столом сидел Ян Годжа, листавший какие-то бумаги. Не успели мы выйти в коридор, как Бартлетт заметил легионера, бросился в кабинет и схватил его за воротник, пытаясь стащить с кресла. Не ожидавший нападения Годжа растерялся, взмахнул рукой, и лежавшие на столе бумаги разлетелись по полу. Опасаясь, что Бартлетт его ударит, я кинулся их разнимать и тут услышал голос Поттера.

— Офицер Бартлетт! — заорал он прямо у меня над ухом. — Немедленно прекратить! Я сказал — немедленно!.. Выношу вам выговор с занесением в личное дело за недостойное поведение, невыполнение служебных обязанностей и превышение должностных полномочий! В понедельник получите официальное представление. Кроме того, я буду рассматривать вопрос об отстранении вас от текущего дела! А теперь марш отсюда в Лондон!

Бартлетт ошеломленно замер, как, впрочем, и я.

— Не заставляйте меня повторять дважды, — процедил Поттер с такой угрозой, что на этот раз Бартлетт послушался и стремительно покинул кабинет. Несколько секунд мы с Годжей просто смотрели на Поттера, затем легионер достал палочку, навел в комнате порядок и, не поднимаясь с места, начал ловко орудовать кофеваркой. Скоро мы уже сидели на мягком диване у окна, закрытого жалюзи, а на невысоком столике перед нами дымились две чашки крепкого черного кофе.

— Почему вы не сказали, что внизу невозможно колдовать? — спросил Поттер, успокоившись и вернувшись к своему обычному тону. Легионер вздохнул и посмотрел на меня.

— Все верно, по инструкции я должен был вас предупредить. Можете подавать на меня рапорт, если хотите. Но инструкция — всего лишь бумажка, а он, — Годжа указал вниз, — реальность. Если выбирать, кого слушать, то любой на моем месте станет слушать его... Он велел не предупреждать ни о чем, кроме холода и темноты. А еще потребовал заряжать обратный портал сообразно числу гостей, вроде как чтобы на него не сваливали исчезновения. Но на самом деле его это не волнует, он просто хочет доказать, что люди — подлая порода.

— Я думал, вампиры вымерли, — сказал я.

— Многие так думали, — Годжа снова вздохнул. — Но они живы и чувствуют себя вполне неплохо.

— Появление такого существа не прошло бы незамеченным, — проговорил Поттер, сделав глоток. Годжа кивнул:

— Если бы они появлялись. Те вампиры, о которых мне известно, живут под городами, и чтобы прокормиться, им совсем не надо выходить на поверхность.

Когда мы покинул здание Криминалистического отдела, на часах было всего 7.30. В молчании мы пересекли пустынную улицу, дошли до портальной, и только тогда Поттер произнес:

— Мы ничего не узнали.

— Мы проверили версию. Я был не прав, они живы — значит, будем искать дальше.

— Ты говорил, это ложный след.

— Я говорил, что он бессмысленный, но не ложный.

— Хочешь ждать очередного нападения? — с грустью спросил Поттер. Мне не понравился его настрой.

— Нет, не хочу. В эти выходные нам надо хорошенько отдохнуть, а в понедельник собраться и устроить мозговой штурм. Приглашу Шварца, у него большой опыт поисковой работы, может подкинуть свежих идей.

— Отдохнуть, — пробормотал Поттер. — Попробуй тут, отдохни...

Я догадывался, что сейчас он думает не о расследовании, а о поступке Бартлетта; для любого командира предательство человека, которому он доверял, было ударом. Меня же беспокоила череда сделанных мной неверных умозаключений, в том числе ошибка со сквибами. Они были живы и, возможно, не имели к анимагу никакого отношения. "Мне тоже надо отдохнуть, — подумал я. — Хотя завтра это вряд ли удастся".

Сил и времени на тренировку со Шварцем уже не оставалось, и я вернулся в Лондон. Не успел я войти в комнату, как лежавшая в гнезде Мадими распрямилась, словно пружина, и громко зашипела, вынудив меня остановиться в дверях. Дружба дружбой, но не стоило забывать, что яд этих змей убивал человека меньше чем за две минуты, а мгновенный паралич не давал шансов на спасение.

— Мадими, в чем дело? — устало произнес я, однако змея начала угрожающе раскачиваться взад-вперед, и я счел за лучшее дать ей время успокоиться. Наверняка она почувствовала вампира, и его магия пришлась ей не по вкусу.

Приняв душ, я вновь заглянул в комнату. Змея свернулась в гнезде, на этот раз не обратив на меня внимания. Я забрал планшет и уселся на кухне, вспоминая, как умело Годжа обращался с кофеваркой. Есть пока не хотелось, поэтому я решил сделать то, о чем давно уже подумывал: максимально обезопасить себя от возможного стороннего наблюдения. Квартиру закрывали некоторые чары, но при желании их можно было обойти, а полный пакет заклинаний блокировал работу компьютера и большей части электроприборов. К уже имевшимся я добавил экранирующее заклятье, чтобы даже накачавшись зельями нельзя было увидеть и услышать то, что здесь происходило. Планшет, тем не менее, работал, однако и ему требовалась защита получше; хотя я не использовал электронную почту для передачи документов и важной информации, сейчас важным становилось все, в том числе просьба, с которой я обратился к Шварцу, отправив ему шифрованное сообщение прислать мне с базы сокола. Путь был не близкий, но чужим птицам я не доверял. Вслед за этим я послал письмо Ин, спросив, не могла бы она приехать завтра на час раньше, пробежал глазами ленту маггловских новостей и выключил компьютер, перейдя к размышлениям о том, стоит ли тратить время на полноценный ужин или ограничиться чаем с бутербродами.

Ложась спать, я сомневался, что мне удастся отдохнуть. Перед глазами стоял вампир — сперва вежливый коллега, неизвестно как оказавшийся на службе Легиона, потом хищник, вздумавший поиграть с жертвой, а затем — очередной узел в ткани моей судьбы, случайно или нет возникший после видения с Олливандером. Однако уснул я быстро и проснулся лишь поздним утром, почувствовав, как через мои ноги переползает Мадими. Не успел я решить, стоит ли на всякий случай браться за оружие, как змея остановилась, заметив, что я уже не сплю и смотрю на нее.

— Я хочу извиниться, — сказала она. — Прости. Ничего не могла с собой поделать. Я их ненавижу, хотя сама ни разу не видела. Наверное, память крови — когда-то они на нас охотились.

— Ничего, — ответил я. — Вчера мне пришлось с одним из них встречаться по делам.

— У тебя бывают странные дела, — заметила Мадими.

Выйдя в кухню, я увидел сокола, сидящего на перилах балкона. Жалея птицу, проделавшую такой долгий перелет всего за ночь, я пригласил ее внутрь, однако сокол только подобрался ближе к балконной двери, но в кухню не зашел. Тогда я предложил ему мышь, которыми кормил Мадими, и он с удовольствием принял угощение. Привязав к лапе написанное вчера письмо, я отослал птицу в Хогвартс и начал готовить завтрак.

Ин сообщала, что сможет приехать на час раньше — только не надо ее встречать, адрес она знает. Несмотря на это, без десяти три я аппарировал на международный вокзал, где полтора месяца назад встречал Тао.

Долго ждать не пришлось — в отличие от сестры, Ин была пунктуальна. Одетая в длинное черное пальто и черную мужскую шапку, она деловито вышла из портальной и, увидев меня, недовольно скривилась.

— Пап, ну я же просила... Думаешь, я бы заблудилась в ваших трех соснах?

— Дело не в этом.

— А в чем?

— В безопасности.

Зная мой пунктик, Ин предпочла его не комментировать.

По сравнению с Тао (а я всегда невольно их сравнивал, хотя знал, что это неправильно) Ин казалась гораздо серьезнее и строже как к себе, так и к окружающим. Если Тао любила выглядеть общительной и веселой, несмотря на интересы, сближавшие ее, скорее, с Риддлом, то Ин предпочитала производить впечатление человека, которого интересует только дело, переводя в категорию "дел" всё, что удостаивалось ее внимания. Она уже очень давно не рассказывала мне о том, что происходило в ее жизни, и сейчас я почти ничего не знал о теме, над которой она работала, есть ли у нее друзья, и чем она собирается заниматься в будущем.

Дома Ин заглянула в комнату, но входить не стала и уселась за стол на кухне. Она отказалась от чая и без предисловий перешла к делу:

— Ты хотел о чем-то поговорить?

Я сел напротив, неожиданно чувствуя себя смущенным и даже пристыженным от того, что мы так редко общаемся.

— Да. В каком-то смысле я хотел у тебя проконсультироваться.

— Очень интересно, — сказала Ин без иронии.

— Ты что-нибудь знаешь об ископаемых вампирах? Только не то, что пишут в справочниках — это мне известно.

— Вампиры... — Ин откинулась на спинку стула. — Вампиры плохо изучены; разумные существа, к тому же хищники, доминантные в любой области заселения. — Она посмотрела на меня вопросительно. — Надеюсь, ты знаешь, что они хоть и называются ископаемыми, но пребывают в добром здравии до сих пор?

— Похоже, в Легионе я слышу об этом последним, — вздохнул я.

— А что конкретно тебя интересует?

— Для начала, почему они считаются вымершими.

— На самом деле то, что вид жив, стало известно недавно, лет двести назад или около того. Раньше им удавалось скрываться под землей, в пещерах... даже во льдах, на Северном полюсе. В общем, там, где темно и холодно — жить на поверхности им не нравится, хотя охотились они наверху. Но с какого-то момента они больше не могли подниматься: людей стало слишком много, а вампиры хоть и сильные, но не бессмертные. Так что они сочли за лучшее окончательно уйти в подполье. — Ин усмехнулась. — Когда выяснилось, что вид сохранился, те, кто их обнаружил, решили не раздувать истерию. Кому нужна конфронтация? Вампиров не так много, и если бы они решили сопротивляться, мы бы их победили, поэтому они предпочли принять условия договора, на основе которого и сложилось сегодняшнее положение — они внизу, мы наверху, и никто никому не мешает.

— У них есть какие-то необычные способности?

Ин помедлила с ответом.

— Я не видела вампиров живьем и не могу сказать ничего определенного. У них есть собственная магия, и для операций они не используют никаких посредников вроде палочек или артефактов. Чужую магию они не любят, поэтому редко охотятся на колдунов и магических существ.

— "Редко" в данном случае слово, вселяющее оптимизм, — усмехнулся я.

— Да, и еще никто не знает, как они размножаются, никто не видел их детей, — закончила Ин. — На эту тему могут быть какие-то исследования, но поскольку я к твоему вопросу не готовилась, то и сказать ничего не могу. Если очень надо, я узнаю.

— Не надо. Забудь об этом разговоре. Мне теперь есть над чем подумать.

Я ожидал, что она спросит, не видел ли я вампира, но Ин молчала, осматривая кухню. Наконец, она встала, подошла к окну и выглянула на улицу.

— Тут уютно, — сказала она. — Вообще у тебя уютная квартира. Ничего лишнего — это хорошо. — Она повернулась, оперлась руками о подоконник и прыжком уселась на него. — Ты разозлился, когда мама не захотела пойти с тобой на вечер?