Вот и топаю в ночь, да уроки на ходу с Учителем повторяю — тоже практика не плохая, а то в расположении особо не помагичишь. Погода хорошая, по ночам уже и не прохладно, лето на носу. Деньга есть немного, в дороге на хлеб заработаю, лекари мы или погулять вышли?
Тяжелей ногам — так душе легче, веди меня дорога, от милого порога. Эх, нету, нету на том пороге милой то. Авось всё сложится...
Если кто-то думает, что любого путника прямо за порогом ждут одни томящие душу своей красотой и притягательностью испытания, из которых любой мало-мальски достойный герой должен обязательно выходить победителем, то он немного ошибается. Или все до сих пор думают, что разбойники глупые и шумят в засаде, а перед тем как напасть свистят в три пальца и сосну корабельную на тропинку валят? А на ближайшем болоте живёт зачарованная принцесса и к ней Вас обязательно проводит местный леший? А ещё добрые и немного глупые крестьяне за полмедяка вас накормят от пуза за лечение захромавшей коровы и снятие сглаза той колдуньи, что охраняла принцессу на болоте и которую Вы, как истинный герой по доброте душевной запытали (надо же было про тропинку к принцессе узнать)?
Как бы это ни было, но я всё это испытал за первые несколько дней на собственной шкуре. Разбойников заметил издалека, а потому обошёл стороной, вернее попытался. За что получил стрелу из самострела чуть ниже задницы, на излёте. Кто же знал, что они дураки несколько постов поставят. Зато сразу столько впечатлений: болевой шок, почти до грани потери сознания (хорошо кость не зацепило, а то бы сдох от боли), головокружение от потери крови, стрельба из укрытия не целясь (ха, снял троих, самых глупых, что по полянке напрямки ломанулись добычу считать). Заодно и в магии потренировался, до полного выработка накопителя — весь вечер меня гоняли , злыдни мстительные. В результате обзавёлся семёркой бездыханных тел, пятью серебрушками, корявым (и к тому же очень тяжёлым) самострелом, пятью ножами-переростками, одним приличным кинжалом ... и почти всё. Знаменитых, так любимых истинными разбойниками волшебных мечей и чудесных доспехов не попалось. Попалось три косы переделанных в подобие копья-палмы, которые были безнадёжно испорчены при проведении умиротворческой операции по умиротворению их владельцев — сжёг я их огненным выдохом нахрен, при этом, перепутал формулу и спалил вместе с одеждой и всем чем было. За что потом получил два дополнительных занятия в нагрузку, от Учителя не скроешься.
Про полевую операцию в состоянии обалдения на нерваке — я вообще молчу! Во, какой аккуратный шрам в три пальца. Хран увидит — зачет придётся три раза пересдавать. Зато: успевал и стрелять, и обезболивать, и перезаряжать и стрелу из ноги тащить с матами, прости Создатель, и рану затянул одним выдохом, между вторым и третьим умиротворённым разбойником. Откуда только полштанины кровищи натекло, не понятно.
Потом на шум и запах припёрлась стая диких собак, и пришлось лезть с перешейка, на котором меня тати подловили, в болотину, побросав половину хабара. Я же сказал, что самострел тяжёлый, зараза, надо было выбросить, зачем волок, не понятно — свой же есть.
На болоте изгваздался как леший и встретил лешачью принцессу — макву. Эта тварь детей маленьких просто обожает, ворожит, взглядом манит и в топь заманивает себе на прокорм. Не на того нарвалась, тварь. Мы тоже глазки строить умеем, драконьи. До утра сидел на какой то кочке, заряжал накопитель, чтоб из топи выбраться по воздуху, да ногу подлечил. Пока над болотом порхал — чуть всё добро не утопил.
Зато героем в деревеньку зашёл: весь в грязи и тине, с простреленной и окровавленной штаниной, на кукане башка маквы срубленная, из мешка этот самострел ("аж самого Жупана, точ в точ его") чтоб ему не ладно, оглоблей торчит.
Самострел сдал старосте, для отчёта и предъявления голове городскому. Голову маквы и место, где пожёг татей, сменял у сына его старшего на двое штанов и чистую рубаху ("девок пугать на Праздник начала лета самое — то"). Покормился, закупил каши, да сальца копчёного в дорожку у старосты свояка. У кузнеца сменял ножи на потраченные стрелы к своему самострелу, кинжал занычил на память.
А ещё вырвал ему, кузнецу, два зуба, получил в глаз (кто же знал, что этот сухостой такой жилистый, да крепкий, что одного обезболивающего не хватит), напился с ним, исключительно в целях излечения болезных, нас, то бишь ("Ягодная" лучше всех лекарств опухоль снимает, как лекарь тебе говорю").
В результате Вы можете представить себе достойный образ героя-путешественника, вышедшего из ворот сей досточтимой деревеньки: с опухшей мордой, подбитым глазом, слегка прихрамывающего на обе ноги сразу (не помню, хоть убейте, где вторую "починил") и с мокрым плащом на дорожном посохе. Да высохнуть не успел он после стирки. И это за неполных четыре дня. А мне ещё пять топать. Если всё нормально.
Я поймал её на третий от того села день. Ну, прямо так, чтобы поймал — нет, просто увидел. Да вот она — прямо на полянке лежит, под камень маскируется. Надо отдать должное очень талантливо. Смотрел бы обычным зрением: камень как камень, ничуть не хуже ещё трёх таких же. Только меня Аррайя, да дорога давно отучили от такой расхлябанности и невнимательности.
Сначала появилось неясное ощущение взгляда в спину, потом видел ночью в воздухе неясную тень пару раз, на фоне светлых пятен озёр. Потом почувствовал запах, когда начал петли сдваивать и след сбивать, как лешаки учили. Когда понял, что всё это бесполезно, то спросил Учителя.
За что получил мозголомную оплеуху — про доспех забыл совсем, а когда он на мне в полёте щит создаёт... Понятно? Осталось расслабиться и просто наблюдать, чем же всё это закончится. Вот, у неё терпение закончилось — решилась поближе на меня посмотреть.
Потрепать ей нервишки? А кто сказал, что это безопасно, потому и хочется пошалить немного. Так, так, та-ак...
Можно сделать вид, что из самострела хочу потренироваться. Хотя, это не то — болтом нельзя, а шарик ей даже не почувствовать, если в бочину. Магией опасно — морок спадёт ненароком. Как же мне тебя подначить малость? Придумал.
Зеваем, да потягиваемся, да идём за "камень" расстёгивая ширинку. А куда нам торопиться, вот зайдём тебе за спину, чтобы не видела. Стою, поливаю ей заднюю лапу, из фляги, не урод же я, прости Создатель. Терпит. Упорная. Даже не шевельнулась. Ладно.
Собрал хворост, костерок разложил, так чтобы дым в глазки. Естественно не мои. Где тут мешочек то мой. Вот, блин, только отвернулся — потянуло силой, что-то из раздела воздушной магии, точнее не определить. Справилась с дымом, защитку навертела? Ладно, проехали.
Пытка запахом разделываемой тушки ухлика была не напрасной. Глотает слюни, но не двигается. Ладно, следующий раз, если, конечно он будет, рыбу на тебе испробую.
Перекусил, свечерял чайком, надо поспать немного, заодно и солнышко опустится. Опёрся спиной на соседний камешек, смотрю сквозь ресницы — как она меня рассматривает. Кто же ты такая и что тебе надо? Запах знакомый немного, приятный запах, свой такой. Но я тебя не видел и не знаю. Жалко, что за мороком не видно настоящего цвета чешуи.
Ладно, свечерело, пора полетать. Заодно потренируемся в щитах рассеивания, чтобы сбить тебя со следа. А мешочек мы тебе, подруга, для присмотра оставим, вот под этот камешек положим. Я полетаю, а потом вернусь, милая, присмотри за снарягой.
Место удобное, и от стоянки это самая близкая вода, где скупнуться можно, вот тут и заляжем. Только вот мороки нам не нужны — грязь на лице надёжнее, а тина неплохо запах отбивает. Ждём.
Чёрная, как Аррайя и Гранит, блин, вот кто ты, запах знакомый! И ночью, как и мама, полетать любишь. Я же вижу, как уверенно на протоку заходила.
Как она заднюю левую оттирала, умора, наверно там чешую стёрла напрочь, до блеска. Даже потихоньку маревом полирнула. Дымом ноздри то забиты, не чувствует — пахнет или нет. Вода не пахнет, вот ей наверно и кажется, что отмыться никак не может. Я по ночам от стоянки далеко отлетаю, потому и не торопится, выучила мой распорядок. Всё, отмылась — полетела назад. Давай, давай, а я тут рыбку половлю, утром тебя рыбкой побалую. Даже не перекусила. Голодная будет злая, может и не выдержать. Или днём поохотилась удачно?
Полночи она у меня нюхала запах свежей рыбы — кукан специально на посох повесил ей под носом. Глупость конечно — попробуй в лесу кукан на ветку подвесь — к утру лесная живность оприходует, пусть не всё, но попробовать изволит обязательно. Да первый же глазарь-филин хоть одну, да оторвёт и упрёт, про мышей я и не говорю. А тут — даже жуки присесть боятся — рядом драконьи ноздри. Это первый прокол. Поутру роса на камнях, да траве. Три камня сырые, а один сухой — это два. Ой, ой, извините за ошибочку — есть у нас роса, берём слова свои неправильные обратно — вон, если магическим зрением не смотреть, то медленно выступает на камне роса, в виде слюны, непроизвольная реакция, а потому — плохо контролируемая. Значит голодная, не успела поохотиться. Тогда шутить не будем, здоровье пожалеем своё. А вдруг сорвётся. Одну рыбину на углях запёк, а парочку духу лесному в дар оставил. Духа кормить надо, а то неприятности могут быть, вон, камни уже росой как плачут, только бы не заржать.
Больше она так не подставлялась. Рядом со стоянкой хоронится, только вот не всегда с ветром угадывает. Мало тебя мама гоняла, ох мало. Вот за это и получай очередным шариком из самострела точно промеж рожек. А это я в стрельбе тренируюсь, да мажу мимо мишени. Вот, теперь я тебя где угодно увижу — на том шарике поисковик висел, дракона у нас теперь с пятнышком на лбу, а ничего так, красиво смотрится, прямо не дракона, а олень благородный, в магическом зрении, олениха, если быть точным.
Вот и дотопал до заставы. Конечный пункт назначения и место проведения практики. Заставой это место годков так тридцать назад было, кабы не позже. Городишко, так вернее будет. Хотя иное село и поболее вырастает. Но, военная часть, храм Создателю, как ни крути — город, только маленький. Местность тут особенная, а потому мимо никак не податься — все дороги только тут сходятся. И природа чего только не намешала. А потому мне с практики помимо отзыва ещё и мешок травок подсобрать надобно. Список был на два листа, да я уполовинил — неужто внук травницы не знает, что чабрец лучше в цвет собирать, а зверобой на четыре десятины позже зацветёт, и так далее. Чувствуется, что Хран список составлял с одной целью: меня занять чем то, от безделья избавить.
Аккурат в рыночный день притопал — половину списка у местных на рынке закупил. Уже всё просушено, в мешочки холщовые перебрано. Другую половину, меньшую, надо заметить, по дороге наковырял. Осталось малость самую подсобрать, всего ничего, так, по мелочи.
Наставника нашёл — к гарнизонному лекарю всяк дорогу знает. Переговорили. Гонять меня особо никто не собирается, сотнику представили, да и ладно. Жить буду при лекарне, утром вместе с мастером Довлатом на обход, до обеда — на всех процедурах, а после обеда — хвосты кобелям местным крутить. Шутка. После обеда — сбор трав и кореньев, да и всё. Без дозоров в степь не соваться, с местными не задираться, девок почём зря не портить, а то тут строго с этим. А можно подумать где то есть, где с этим не строго.
Умылся с дороги, пошёл к мастеру оружейнику запас шариков для самострела пополнить, да кинжал показать, а то тот деревенский кузнец носом вокруг него крутил больно.
Интересный ножичек оказался — в рукояти секретка, полая рукоять. А по виду не скажешь. И работа старая, очень качественная. Только вот клейма такого он не припомнит, обещал по книгам своим посмотреть. Шариков для самострела не дал, запас небольшой держат только для драконьих наездников, а лекарям всяким не положено. Не больно и надо, кузнецу закажу за денюжку. Погулял ещё по торжищу, закупил себе свечерять чак-чаку оркского — орчанка пристала: "Купи, да купи!" Попробовал, действительно вкусно.
Потом попёрся в чайную "Юз баши Кеймень" (по-моему так называется, уж больно коряво написано, "под старину"), попил чайку степного, зелёного. Ничего так, только наш взвар на богородской траве крепче будет, и за угол меньше гоняет. Посмешил народ — ноги затекли, не умею, как местные сидеть, вот и затекли, а понял, когда уже вставать начал. Посмеялись вместе. Нормальный народ, а в граничных городках всяк живёт: и дроу, и орки, и гномы, и люди. Не воруй, налог плати исправно и на чужую жену зенки не пяль. Да когда враг под стены подойдёт на стены эти иди за детей своих, да братьёв живота не жалеть.
Тут же с десятником познакомился: Сарык-полуорк. Сговорились по утрам помахать шестами, мужик опытный, поучит новому. А я его парням, что в лекарне отлёживаются, чем смогу — помогу.
Зашёл к ним ввечеру — потрепали их знатно, нарвались на разъёзд степной, пятеро против десятка. Как живые то ушли, порезаны они сильно. Довлат им переломанные рёбра, да пальцы подзалечил, основное затянул, а мелочёвка болит — спасенья нет никакого.
До полночи практиковался в лечении резаных ран и ушибов. Потом заварил им снотворного напополам с обезболивающим (по привычке, не всё же магией, травы полезнее), а когда зашёл в покой, смотрю — спят заразы все. Чего старался, спрашивается. Пошёл к дежурной — отдать горшок, может, кому пригодится.
Она мне разом его и прописала, полную чарку. А как ей поступить, если по лекарскому покою привидение шатается — еле на ногах стоит, щёки запали, глаза фонарями светят.
А как вы думали с Сарыком познакомился — выписал ему за "лекаришку дохлого", он мне за "хрена узкоглазого", кузнец — правша, Сарык — левша, вот и свечу на оба глаза, правда под левым уже почти зажило — желтеет.
Да просто, что тот раз, что этот — на себя магичить не стал сильно, так, отёка чтоб не было, подзалечил, а дальше само пройдёт. А шатало от того что потратился на ребят.
Пока я дежурную нашёл, в половину покоев заглянул, так к утру Худуном уже все дразнили. А это легенда какая-то оркская (или орочья, не знает никто как правильно, потому как Совет Гномий по делам образования на данном слове сильно заспорил, до драки. За что Архимаг Верховный их жалованья за две десятины лишил, чтоб впредь из-за хрени всякой не позорились. Извините...) про привидение степное, ну их в пень дырявый, острословы, не знают чем себя занять — выздоравливали бы лучше побыстрей. (Архимаг, кстати, тогда пошутил, что это первое в его жизни произнесённое заклинание, которое оказало поистине магическое воздействие и не потребовало никаких затрат магической энергии.)
Проспал до обеда. После обеда был выгнан Довлатом на речку загорать, да рыбачить. Половили с мелкотнёй рыбки, эх, жалко драконов нет — угостил бы. Вечером отметили с Сарыком выздоровление его парней, хотя им ещё пару дней валяться, раньше их Довлат всё равно не отпустит. Заодно переговорил с ним — по поводу как можно в ночной дозор отпросится, и у кого.
Золото, а не десятник, ни каких вопросов лишних не задавал, просто сказал, что завтра возьмёт с собой. Он со старичками молодняк в степь на трёхдневный выход поведёт и я с ними. С наставником порешал — он не против.
