— Ты всегда такой?
— Не пыли. И ногами не пыли. Я просто называю вещи и существ своими именами, или хотя бы пытаюсь это делать, в отличии от тебя. А Тиуна твоя и есть недоделанная касатка. Кто тебе мешал позвать к берегу свою прабабку и показать ей свою избранницу. Она бы сразу во всём разобралась. Отвёз бы девушку на уединённый островок в Ожерелье, где источник есть. Пожили бы вместе спокойно полгодика и стала бы она рошкой по второму облику. Что мешало?
— Много чего мешало. Я ..., не простой рош, в общем. Слишком многие смотрят в мою сторону, и подводить род не дело. И Тиуна тоже, не крестьянская дочь.
— То есть ты нашёл себе невесту в ровнях. Молодец. Не то что я, моя, так намного выше меня.
— Смешно, когда женщина больше мужчины. Друзья потом дразнить будут, говорить, что на кашалотке зацепился. Или ещё как. Мол удобно — за плавником спрятался и десятник мимо пронырнёт, в наряд на загонщика не поймает.
— Я не про рост. Хотя сейчас смешно вспомнить: я, перед тем как со своей познакомиться, на ней верхом катался — она лошадью прикинулась.
— Хотел бы я на твою посмотреть, да сравнить вас рядом.
— Увидишь ещё, не её, так с тёщей познакомлю. Потому как думаю, что надо бы их свести, я твою пра имею в виду.
— К моей пра просто так не поднырнуть. Людские маги на острове по нескольку дней, а то и десятину живут, ждут пока она на них внимание обратить изволит. А в прошлый раз посол от Дельфов три дня ждал приёма. Только когда отец за него попросил, тогда подойти позволила. Строгая она, жуть глубинная.
— Заболтались мы с тобой. Ну что, в рощицу идём, судя по дороге: усадьба там. Раз твоя суженная рода непростого, то значит нам туда и дорога?
— Нет, нет там её. Чутьё подсказывает, что она вон в том домике, с белой материей на окнах.
— Что такое окно знаешь, а что такое занавеска — нет.
— Бойницы и окна на кораблях есть, только вот тряпками их никто не закрывает. Разве что на больших кораблях. Но Тиуна мне про то не рассказывала. Там она. И меня тоже чувствует, забеспокоилась, чувствую, но в сознании не полном, бредит, или как жар у неё.
— Пошли лечить.
Встретила нас пожилая женщина. Не бабушка старая, но в годах. И маленькая такая. Вся чистенькая, ручки на белом переднике сложены, прямо как статуэтка игрушечная или куколка, что девчонки играют. Взгляд добрый и внимательный.
— Святой круг вам в помощь, уважаемая! Лекарь я, — и молчу. Внебрачная беременность не болезнь, о ней на всю округу языком не треплют. Даже странно, что девушку здесь содержат, в усадьбе скрыть всё намного проще. Или хозяева настолько местными уважаемы и любимы, что не боятся, что кто то проболтается на сторону?
— Проходите в дом, святой человек, и вы молодой человек проходите.
— Простите, что перебиваю и не даю приветить путников как Создатель завещал, но для всего есть своё время. А иногда его нет. Где тут у вас можно руки помыть, покажите, да пройдём, делом займёмся, — она даже не удивилась, только облегчение какое то по лицу скользнуло и пропало.
— Вот умывальник, пожалуйста.
— А спутник мой пускай здесь пока побудет. Вы ему взвару вот из этих травок заварите, а то пока дошли упарился он. Молодой, не умеет ногами медленно ходить. Они быстрые, всё торопятся — всё бы им мчаться, да побыстрей. Дети неразумные. Не слушают старших, а потом сидят в углу на лавке и глазами гордо сверкают, на слова правильные.
Женщина прыснула в кулачок, глядя как семнадцатый гордо отвернулся от меня в окно и уставился на занавеску.
— Заварю, святой странник, у меня как раз и вода вскипела. На сколько воды наливать?
— Вот с этого сбора — на три кружки вот таких. А вот с этого — по паре жменек на кружку, после дела и сами попьём, — всё руки помыл, инструмент мне пока никакой не нужен, так что сумочку мою пусть Кас посторожит, — ведите, уважаемая, меня Мирр зовут.
— Надежда. Тут и вести то недалече, вот, — открывает в сторону полог, закрывающий проход в соседнюю комнату, — проходите. Можно мне с вами побыть?
— Даже нужно, лерра Надежда. Надежда нам в нашем лекарском деле всегда пригодится, да и в жизни тоже, не помешает. Рассказывайте, что да как. Как она сегодня себя чувствовала?
— С утра вся не своя. Как в сознании потерялась. Шепчет всё..., потом вроде успокоилась. А перед самым вашим приходом её в жар бросило и она как струна напряглась. Я уже к соседу бежать хотела, чтоб мальца своего на лошади за отцом её отправил. Попрощаться.
— Рано ещё прощаться, — смотрю на лежащую на кровати в одной рубашке девушку и удивляюсь. Такого я ещё не видел. Надо посоветоваться. Невольно отвёл взгляд на хозяйку дома. Ба! Да тут тот же рисунок энергий и строение дыхательных путей такой же сложности. Где тут мой камешек-активатор, а то я тут таких могу дел понаделать, что как бы хуже не стало.
— "Учитель, я сейчас правильно думаю, что это не просто так, а с морем связано? Не может быть у сухопутного существа таких дыхательных приспособлений сложных".
— "Всё верно, Мирр. Морской народ. Мало их осталось и вырождаются они. По крайней мере эта ветвь, дальняя, от младшей дочери Морена, что из глубин за любимым человеком ушла. Так они и остались, потомки этой любви: между морем и землёй. Живут на кораблях и островах в Ожерелье. Да и то, за последнее время люди их всё больше под себя подминают, корабли всё лучше и надёжней. Мало их, да и кровь со временем ослабла и сильно с людской помешана. Хоть они и сильнее сухопутных здоровьем, но малая численность — есть малая численность. Русалки сухопутные. Лови, тут карта энергетики и полное строение — это тебе привет от Тао. С Эри всё в порядке, не считая того, что они с моей женой устроили перестановку. Десять големов еле справляются".
— "Понял, спасибо. Как соберутся рощицу перед домом пересаживать — сразу зови, прилетим на помощь. Или Аррайю пришлём, как сдерживающее средство".
— "Второе мне больше понравилось, дельная мысль. Пусть сама своё чудо утихомиривает. Заодно и Нику ей для ровного счёта в корзинку положим. Пусть почувствует себя бабушкой и потренируется немного. Работай сам, всё у тебя получится, только осторожней с потоками!"
Нашёл что вспомнить! А как учиться и ошибок не делать? Такого не бывает. Понятно, что рассказывать об этом не особо хочется, а кому приятно свои ошибки на общее обозрение выставлять. Понятно, что не всё так просто: раз, считал хран, два — и ты уже всё по данному вопросу знаешь и умеешь. Только вот между раз и два столько десятых и сотых долей, длящихся не один день, и не один десяток тренировок и занятий сначала на мороках, а потом и на живом, так сказать, материале. И накопители неправильно заряженные и обработанные в пыль разносил и мастерскую, что у меня в пещерке Ветер с Юем пристроили уже раза три пришлось обновлять, мягко говоря. Про тот, крайний случай, что сейчас мне Юй вспомнил, мне вообще вспоминать не хочется.
Родовая особенность драконов Ор — способности управления энергией живых существ, природной энергией жизни. Даки в этом отношении больше к камням и прочему с землёй связанному, тяготеют. Называть камни мёртвыми — глупость, просто они живут в другом временном цикле, они и им подобная часть мира — это свой уголок, что ли, живущий хоть и в общем потоке, но в своём порядке движения времени. Потому и дружны Даки с гномами, что у тех тоже способности в этом направлении идут, только немного другим путём. Даки управляют камнем, могут вырастить кристалл, сплавить из камня что то. Гномы поступают иначе — они либо отсекают лишнее, рождая из камня свои творения, либо работая над сутью составляющей, выплавляя из руды металл и творя уже из него. Разный подход к земле и немного разная энергетика.
Оры — в этом отношении ближе всего к друидам. Просто друиды, как и гномы работают с основной составляющей существа, а мы со всем в полном составе. Если друид создавая новое заставляет переродиться, то Ор — попросит изменить облик. В первом случае будет новое растение, во втором — тоже, но с заданными свойствами. В первом идёт подпитка перенаправлением жизненной энергии от источников леса, во втором — Ор отдаёт свою, накопленную или пропускаемую через себя и перерабатываемую энергию, без разницы из чего, источник или накопитель. Правда я, как и Ника исключение из правил — я работаю с камнем как Дак, с живым существом как Ор. Но никто даже не думает причислять меня к древним богам и богиням — не успевают за мной прибираться и подзатыльники мне отвешивать. Крайний раз не угадал с наполнением потока энергии и вымахнувшая вверх сосна зацепила крышу портика у хозяйственной пристройки, той, что по образу храма Гармонии. Было стыдно ещё и от того, что от удара падающей колонны меня спасла Эри, успевшая сгрести меня в охапку и заслонить собой. Колонна упала мимо, я успел прикрыть нас щитом, но всё равно — не очень приятно, когда из-за твоей дурости и неосмотрительности подвергается опасности твоя любимая. Тем более в положении.
Можно учиться по ускоренному методу: кладёшь в рот хран и садишься на "сковородку". Так Вью называет тот выгиб энерговода, что нам для операции на Ящере понадобился. Он так и остался на полянке, только я его немного переделал — вместо стола стало кресло. Источники не только несут энергию мира, вместе с энергией они несут и знания мира и то, как их применять. Считываешь аккуратно и медленно хран и одновременно принимаешь поток энергии источника. Если делать всё правильно, то сразу получаешь и знания и навыки их применения. Но малейшая ошибка или стоит задуматься — получаешь сожжённую на заднице и спине шкуру. Тут не до шуток, стоит шамкануть и найдут в кресле сваренную вкрутую тушку с побелевшими глазами и румяной корочкой на известных местах. Я так учил всего несколько раз, хватило впечатлений по уши. Но это было нужно, не всегда есть время изучать нужный тебе вопрос по обычному способу. Можно конечно встать ногами на энерговод и вроде бы всё нормально. Но ты поймёшь, что упустил скорость усвоения тогда, когда поток вспухнет волной и ты просто загоришься в буйстве энергий. У людских магов одно время была такая казнь. Пока один из сильных магов не поддался потоку, сумел заблокировать самораскрывающийся хран и подчинить источник, на котором его казнили. Дальше началась казнь его палачей. Так первый архимаг Вилентийской академии доказал своим противникам верность своего представления законов движения планет вокруг светила. А не наоборот, как было тогда положено думать. До
* * *
*сь, как говорит Кассаэй.
— И что делает морская дева в деревеньке на тракте?
— Выполняет волю вождя. И хоть она мне не дочь, но я люблю её не меньше, я её кормилица.
— Не похожи вы на кормилицу.
— Мы быстро теряем красоту, и кровь ослабла и жить мы должны не на суше. Но не я себе жизнь выбирала, так судьба распорядилась. Лучше скажите что с Тиуной и можно ли ей помочь?
— За тем и пришёл, чтобы помочь. Выйдете или здесь останетесь?
— Останусь, может и помогу чем, я для неё готова жизнь отдать, если потребуется.
— Жизнь отдавать не надо. Постойте рядом с проходом, если паренёк сунется — придержите. Да, это он ...
— Я ему, стервецу, сейчас ноги вырву!
— Зачем? Оставите свою воспитанницу без мужа. При том, что в случившемся оба, скажем так, принимали живейшее участие.
Начал потихоньку формировать образ, что мне показал Кассаэй и только подтолкнул её к перерождению, как за спиной шум. Нельзя мне сейчас отвлекаться — очень работа тонкая, она же с ребёночком. Всё провёл нормально, но слабая она, надо энергией напитать. Даю поток, а тут этот неугомонный прорвался, даже не прорвался, а влетел.
— Надежда, вы рыбу любите?
— Обожаю, особенно крупную, в ней костей меньше. Только где её взять? У нас тут только касатки.
— Нет, у нас тут одна касатка, женского пола и одна рыба безмозглая. Сказано же было некоторым, что надо тихо в уголке посидеть.
— Для рыбы слишком большой, даже для касатки. И как только поместился в комнате. Эй, не ворочайся, а то придавишь невесту! Уж больно он большой.
— Не зря же сказал, что рыба безмозглая! Зачем под поток сунулся? Сам теперь мучайся и корми такое тело здоровое. Это тебе урок на будущее.
— "Эй, чего застыли и молчим? Быстро облик другой приняли, пока мы с Надеждой ухи не захотели!"
— "А можно?" — тихий девичий голос.
— "Ей опять плохо не станет?" — заботливый ты наш.
— "Так хотела малыша понянчить...", — почти шёпот, еле разобрал.
— "Надежда, я вас тоже зацепил, когда от его хвоста уворачивался?"
— Не знаю, просто, как сил прибавилось. Словно молодость на пару мгновений вернулась, — сколько сожаления в голосе. И не только сожаления: такой букет чувств, что задыхаюсь в этом ворохе несбывшихся надежд, любви и безнадёжности. Ох, не просто так всё это. Могла бы, и наверное, мечтала стать не кормилицей, а матерью этой девушки. Если не была ею? А какое мне до этого дело? Никакого. Просто интересно. Зачем себе врать: хочется узнать причину этих ярких чувств, хочется помочь, и очень любопытно всё это. Кошки, что с нас взять, мы все такие.
— Я сам не знаю что выйдет, если мы попробуем, — кому я это говорю, она уже заранее со всем согласна. Молчит, только нервно сжимает руки. Ещё и эти двое смотрят на меня как будто я им что то должен. Мне кажется, но Кассаэй старше выглядит что ли? А, одним подзатыльником от Учителя больше, одним меньше — какая разница.
— "А вот там и посмотрим. По окончанию опыта, глядя на результат", — вот же, дал Создатель язву в наставники.
— "Я чувствую, что надо. Я осторожно, честное слово!"
— "Давай уже. Мне самому интересно что у неё за облик будет".
— Так, молодые — в соседнюю комнату и перекусить что нибудь приготовьте, нам всем необходимо.
— Тиуна, там в подполе, засолы, каша на плите, подогреть только надо. Да пошли своего белопузого к кузнецу за самовзгонкой — он мне с прошлого раза должен. Заодно и пусть в огороде зелени нарвёт. Что глазами крутишь — встал на ноги — учись ходить. Это тебе не марель на мелководье загонять, тут с людьми общаться надо и жить дружно.
— Семнадцатый, слушай, что мудрая женщина говорит. Давайте, идите, здесь только мешать будете.
Стоим друг напротив друга, мнёмся.
— Что не так, лекарь?
— Кровь ваших родителей слишком ослаблена. Надо бы сначала подпитать вас, просто чтобы ваше тело сил прибавило, но это дело не одного дня.
— Не надо! Пусть будет как будет. Я сильная.
— Чтобы не случилось — не пугайтесь.
— Отбоялась своё уже. И умереть мне не страшно — у девочки есть муж и защитник, а князь сам за себя постоять может. Если что — скажите, что любила и унесла это в своём сердце. Пусть не переживает.
— Нет, так у нас ничего не получится. Вы как на смерть идёте.
— Долго говорим, пора дело делать, — собрана и спокойна, вот это выдержка, и не скажешь, что перед тобой хрупкая женщина.
Вдох, и на выдохе: н-на, собранный с накопителей поток окутывает её тело мутным белым коконом, такова сила наполнения, что воздух превратился в туман от мощного выплеска.
