Даже меня немного напугала резкость в его голосе, однако его реакция не удивила меня. Ему самому было очень нелегко убедить всех, что он снова стал прежним.
— Знаю, в это трудно поверить, — добавил он уже мягче, — но она действительно изменилась.
— Я побуду с ней, — предложила я.
— Нет-нет. — Дмитрий покачал головой. — Сидни права в одном: Соня может почувствовать себя сбитой с толку. Лучше побыть с ней тому, кто хорошо понимает, что произошло.
Я хотела было возразить, что по-настоящему Соня знает только меня, но потом решила, что, пожалуй, останусь с братьями. Сейчас они выглядели безвредными, но я не доверяла им. Дмитрий, по-видимому, тоже. Он подошел ко мне и прошептал на ухо:
— Не спускай с них глаз. Сейчас Роберту плохо, но он может оправиться быстрее, чем мы думаем.
— Знаю.
Он сделал несколько шагов, но потом остановился, обернулся и посмотрел на меня задумчиво и даже с каким-то благоговением.
— Роза?
— Да?
— То же самое... То же самое было и когда Лисса изменила меня?
— Более или менее.
— Я не отдавал себе отчета... Это было... — Казалось, он с трудом подыскивает слова, что было очень не похоже на него. — То, как свет залил комнату... То, как Соня изменилась... Увидеть, как из смерти возникает жизнь... Это было...
— Прекрасно?
Он кивнул.
— Обретенную таким образом жизнь... нельзя тратить впустую.
— Да, нельзя, — согласилась я.
Я заметила — что-то в нем изменилось. Совсем немного, ну как тогда, в проулке, но я понимала, что ужас его прежнего стригойского существования давит на него чуточку меньше.
Больше он ничего не добавил. Я провожала его взглядом, пока он уходил. Поскольку делать было нечего, Сидни уселась на полу, скрестив ноги и положив на колени книгу. Закрытую — чувствовалось, что мысли алхимика витают где-то далеко. Виктор тем временем опустился в кресло и откинулся на спинку. Он выглядел не так плохо, как Роберт, но чувствовалось, что оба брата сильно устали. Это хорошо. Чем дольше они будут оставаться не в форме, тем лучше для нас. Я принесла из кухни кресло и тоже села. Все было спокойно.
Я чувствовала себя сиделкой, в какой роли, собственно, и выступала. День выдался долгим, за окнами скоро стемнеет. Это тревожило меня. Судя по всему, у Сони есть знакомые стригои; что, если они заглянут сюда? Она не была среди них изгоем, иначе откуда бы Донован знал о ней? Я должна быть особенно бдительна, а ведь усталость сказывалась и на мне. Братья уже спали. Сидни, видимо следуя своему человеческому расписанию, нашла одеяло, подушку и устроила что-то вроде постели на полу.
А я? Сейчас я застряла где-то между человеческим и вампирским графиком жизни; Дмитрий, по-моему, тоже. На самом деле мы жили по расписанию "делай, что должно", в котором долгому сну места не было.
Внезапно по связи до меня докатилась волна возбуждения и изумления. Эти чувства не указывали ни на какую опасность, но любопытство подтолкнуло меня проверить, как там Лисса. Я знаю — даже в те моменты, когда я проникаю в ее сознание, мое тело остается настороже. Почему бы не посмотреть, как Лисса завершила испытание?
Конечно же, прекрасно. Она ехала назад, ко двору, усталая, но довольная собой. И не одна она. Все ее спутники, похоже, ощущали то же самое... все, за исключением Эйвы Дроздовой. Она единственная не выдержала и воспользовалась телефоном, чтобы попросить о помощи. Лиссу это удивило. После утреннего нытья Маркуса Лазара казалось более вероятным, что именно он сдастся. Но нет, этот хоть и немолодой человек справился; следовательно, он будет участвовать и в дальнейших испытаниях. Эйва старалась не встречаться ни с кем взглядом, с унылым видом уставившись в окно. Место в Совете оставалось за ней, но королевой ей однозначно не быть.
Лисса сочувствовала ей, но не очень. Испытания для того и предназначены — чтобы отобрать лучших. Кроме того, у Лиссы были и свои проблемы. Бодрствование в светлое время дня нарушало нормальный вампирский режим, и сейчас ей больше всего хотелось вернуться, уйти в свою комнату и несколько часов спокойно поспать.
Вместо этого по возвращении она обнаружила, что их ожидает целая толпа.
ДЕВЯТНАДЦАТЬ
Парковка находилась на окраине двора, поэтому Лисса была поражена, увидев, что все пространство заполнено взволнованными мороями. Между ними, словно призраки, сновали стражи — прямо как во время выдвижения кандидатов, — по возможности поддерживая порядок. Пока фургоны пробивались к гаражам, толпа продолжала расти, люди заглядывали в окна, стараясь разглядеть кандидатов.
Лисса с ужасом смотрела на толпу, опасаясь вылезать из машины. Ариана успокаивающе улыбнулась ей.
— Это нормально. Их интересует одно — кто выбыл, а кто нет. А вот кто больше всех сгорает от любопытства.
Она кивком указала в сторону переднего фургона, и через ветровое стекло Лисса разглядела шесть других кандидатов. Поскольку испытание в лесу было подготовлено только для шести человек, группу разделили пополам. Остальные кандидаты пройдут проверку завтра.
Лисса привыкла к тому, что королевские морои соблюдают порядок и правила приличия, и такое их возбуждение удивило ее. Конечно, в толпе были и прибывшие ко двору простые морои. Все толкались, заглядывали через головы друг друга в попытке выяснить результаты, выкрикивали имена некоторых кандидатов. Мне даже показалось странным, что это не сопровождается песнями и размахиванием флагов.
Лиссу и ее спутников, вышедших из фургона, встретили приветственными криками, быстро прокатившимися по всей толпе. Почти сразу стало ясно, кто выдержал испытание, а кто нет. Толпа еще больше наэлектризовалась. Лисса застыла на месте, растерянно оглядываясь по сторонам. Одно дело — деловито обсуждать с друзьями преимущества ее выдвижения, и совсем другое — внезапно почувствовать на себе, что на самом деле означают выборы.
Она была сосредоточена на нескольких вещах: моя безопасность, поиски убийцы, прохождение испытаний. Сейчас, глядя на толпу, она осознала, что выборы значительнее ее, значительнее всего, что она могла себе представить. Для собравшихся здесь это была не шутка и не жульничество, чтобы использовать брешь в законе и оттянуть время. На кону буквально стояла их жизнь. Морои и дампиры, живущие в других странах, подчинялись законам этих стран, но одновременно подчинялись здешнему правительству, чья власть распространялась далеко за пределами двора, по всему миру, на всех мороев и дампиров, считающих себя членами нашего сообщества. Да, монарха выбирали мы, но потом наше будущее формировал именно он.
В конце концов стражи позволили членам королевских семей пробиться сквозь толпу и забрать своих кандидатов. У Лиссы никого не было. Джанин и Эдди, вопреки тому, что заявляли раньше, не могли проводить с ней сутки напролет все семь дней в неделю; и семьи у нее не было. Она медленно шла сквозь хаос, ошеломленная этим моментом осознавания. В душе ее сражались противоречивые эмоции. Она обманывала всех, но только сейчас ощутила, что это низко; возникло желание немедленно пойти и снять свою кандидатуру. В то же время внезапно ей захотелось быть достойной этих выборов, захотелось идти с гордо поднятой головой, успешно выдержать испытания, пусть даже она участвует в них по своим, скрытым мотивам.
Наконец сильная рука легла ей на плечо. Кристиан.
— Давай выбираться отсюда. — Он потянул ее за собой, проталкиваясь сквозь толпу. — Эй, не хотите немного помочь принцессе?
Последние слова были обращены к стоящим неподалеку стражам.
Впервые на моих глазах он повел себя как королевский морой, опирающийся на власть, данную ему по праву рождения. Для меня он был ехидным, циничным Кристианом. По правилам же моройского сообщества и поскольку ему уже исполнилось восемнадцать, формально его можно было рассматривать как лорда Озера. Я совсем забыла об этом; но стражи — нет. Они ринулись к Лиссе, помогая Кристиану пробираться сквозь толпу. Лица вокруг нее слились в неясное пятно, шум — в глухой рев. И все же иногда что-то доходило до сознания. Люди выкрикивали ее имя, говорили о возвращении дракона, который был символом семьи Драгомир.
"Все это на самом деле, — билось у нее в голове. — Это реальность".
Стражи успешно вывели Лиссу из толпы и, убедившись, что ей ничто не угрожает, оставили ее на пути к дому, где она жила. Она любезно поблагодарила их за помощь. Наконец они с Кристианом оказались в ее комнате, и она рухнула на постель, все еще не придя в себя окончательно.
— О господи! Просто безумие какое-то.
Кристиан улыбнулся.
— Что именно? То, как вас встречали? Или само испытание? Не совсем понимаю, о чем ты.
Лисса оглядела себя. По дороге домой ей дали бумажные полотенца, но одежда все еще оставалась влажной и мятой. Туфли и джинсы были в грязи, а на что похожи волосы, даже думать не хотелось.
— Да, мы... — Слова застряли у нее в горле — и не потому, что она внезапно раздумала произносить их. — Не могу рассказать. Заклинание не позволяет.
— Какое заклинание? — спросил он.
Лисса закатала рукав, приподняла повязку и продемонстрировала ему крошечную татуировку в виде точки.
— Это заклинание принуждения, лишающее возможности рассказывать об испытании. Вроде того, что у алхимиков.
Кристиан явно был впечатлен.
— Здорово! А я никогда не верил, что заклинания алхимиков работают.
— Видимо, работают. Очень странное ощущение. Я хочу рассказать, но просто... не могу.
— Все в порядке. — Он откинул в сторону пряди ее влажных волос. — Ты выдержала, вот что важно. Думай лучше об этом.
— Единственное, о чем я могу думать в данный момент, — это душ... В некотором роде забавно. Учитывая, как я промокла.
Тем не менее она не двигалась, уставившись на дальнюю стену.
— Да что тебя беспокоит? — мягко спросил Кристиан. — Испугалась толпы?
Она перевела на него взгляд.
— Нет, дело не в этом. Конечно, впечатление от этого скопления было пугающее. Но просто я внезапно поняла... Ну, не знаю. Поняла, что я — часть очень значительного процесса, который продолжается с...
— С начала времен? — поддразнил ее Кристиан, цитируя нелепое высказывание Натана.
— Почти. — На губах Лиссы возникла улыбка и тут же угасла. — Дело не только в традициях, Кристиан. Выборы — ключевая составляющая жизни нашего общества. Прочно укоренившаяся. Мы можем обсуждать возрастной закон, или необходимость учиться сражаться, или что угодно еще. Но это нечто древнее. И влекущее за собой очень серьезные последствия. Далеко не все собравшиеся там американцы, многие съехались из самых разных стран. Я иногда забываю, что, каким бы ни был двор, он правит мороями повсюду. То, что происходит здесь, оказывает воздействие на весь наш мир.
— И как ты вписываешься во все это?
Лисса, погрузившись в свои мысли, не могла воспринимать Кристиана так объективно, как я. Он знал Лиссу, понимал и любил ее. Между ними существовало созвучие, очень похожее на то, что было у нас с Дмитрием. Временами, однако, он не мог понять мысли Лиссы. Он никогда не признавался в этом, но я знаю, что отчасти он любит ее потому, что Лисса — в отличие от меня, натуры импульсивной, — всегда казалась воплощением спокойствия и разумности. А потом она вдруг делала что-то совершенно неожиданное. Такие моменты восхищали его — хотя иногда и пугали, потому что он никогда не знал точно, какую роль в ее действиях играет стихия духа. Сейчас был как раз такой случай. Кристиан знал, что эта история с выборами сильно действует на нее, и, как и я, предполагал, что может стать еще хуже.
— Я хочу воспринимать эти испытания серьезно, — объяснила Лисса. — Это... Это позор — относиться к ним иначе. Оскорбление нашего сообщества. Моя первоначальная цель — выяснить, кто подставил Розу, — неизменна, но в то же время... Я хочу пройти через эти проверки как реальный кандидат на королевский трон.
Кристиан на мгновение заколебался — большая редкость для него.
— Ты хочешь стать королевой?
Это выдернуло Лиссу из философских мечтаний на тему традиций и чести.
— Нет! Конечно нет. Мне всего восемнадцать. Я еще даже не имею права пить спиртное.
— Что никогда не мешало тебе делать это.
Теперь Кристиан стал более похож на самого себя.
— Серьезно! Я хочу учиться в университете. Хочу вернуть сюда Розу. И не хочу править мороями.
Озорные искорки вспыхнули в голубых глазах Кристиана.
— Знаешь, тетя Таша любит шутить на тему того, что ты на самом деле была бы лучшей королевой, чем остальные, но иногда... Иногда мне кажется, что она не шутит.
Лисса застонала и растянулась на постели.
— Она мне нравится, но необходимо держать ее под контролем. Если кто и в состоянии добиться, чтобы этот закон изменили, так это она и ее активисты.
— Да не беспокойся. У этих ее "активистов" есть одна особенность — они так многим недовольны, что обычно их внимание быстро рассеивается. — Кристиан тоже лег и притянул Лиссу к себе. — Но если уж на то пошло, я тоже думаю, что ты была бы замечательной королевой, принцесса Драгомир.
— Смотри, испачкаешься.
— Подумаешь! — Он обнял ее, не обращая внимания на влажную и грязную одежду. — Большую часть своего детства я прятался на пыльном чердаке и у меня была одна-единственная белая рубашка. Ты всерьез думаешь, что меня заботит эта тенниска?
Она рассмеялась и поцеловала его, на мгновение выкинув из головы все тревоги и просто наслаждаясь ощущением его губ. Учитывая, что они лежали на постели, я задумалась — не пора ли удалиться? Спустя несколько мгновений Лисса оторвалась от него и удовлетворенно вздохнула.
— Знаешь, иногда я думаю, что люблю тебя.
— Иногда? — с притворным возмущением спросил он.
Она взъерошила ему волосы.
— Все время. Но я не должна давать тебе расслабляться.
— Думаю, у тебя получается.
Он снова потянулся к ее губам, но замер, услышав стук в дверь. Лисса слегка отодвинулась, но не размыкала объятий.
— Не отвечай, — попросил Кристиан.
Лисса нахмурилась, выскользнула из его рук, встала и подошла к двери. Немного не дойдя до нее, она сказала:
— Это Адриан.
— Тем более не открывай, — настаивал Кристиан.
Не обращая на него внимания, Лисса открыла дверь, и, конечно, там стоял мой беспечный бойфренд. За спиной Лиссы Кристиан пробормотал:
— Не. Вовремя. Как. Всегда.
Адриан оглядел Лиссу и перевел взгляд на развалившегося на постели Кристиана.
— Ха! — Он вошел внутрь. — Вот, значит, как ты намерена решить свою семейную проблему. Куча маленьких Драгомиров. Хорошая идея.
Кристиан поднялся и подошел к нему.
— Именно. Ты помешал осуществлению официального задания Совета.
Адриан был одет как обычно, в джинсы и черную тенниску, хотя на нем они выглядели так, будто это одежда от дизайнера. Скорее всего, так и было. Господи, я соскучилась по нему! Я соскучилась по всем моим друзьям.
— Что случилось? — спросила Лисса.
Кристиан, похоже, воспринял появление Адриана как личное оскорбление, а вот Лисса понимала — он не пришел бы сюда без серьезной причины, в особенности так рано утром, по моройским понятиям. Хотя, как обычно, на его губах играла ленивая улыбка, в ауре ощущались волнение и напряженность. У него явно были какие-то новости.
