Тропой лекаря

Сейчас я делала то, чего стоило бы избежать — я разжигала интерес к себе. Недоступное — манит, притягивает, заставляет выходить на охоту. Лорак и выйдет...

Рука вновь тяжело легла на мое плечо, я приготовилась звать на помощь, но...

— госпожа Ветана! Как я рад вас видеть!

Уважаемый купец Жерх (он же Жмых и Жмот) улыбался во весь рот, глядя на меня. Рядом стояла его жена, и тоже улыбалась.

— Госпожа Ветана, рада познакомиться с вами! Муж рассказал, что благодаря вам живы и я, и наш ребенок.

Я ответно расцвела в улыбке.

— И мне очень приятно. Как вы себя чувствуете?

— Пока еще не очень хорошо, да и для маленького пришшлось нанять кормилицу, но главное, что я выздоравливаю. Придворный лекарь осматривал меня, и сказал, что все будет в порядке. Спасибо вам громадное.

Я едва удержалась, чтобы не фыркнуть.

Придворный лекарь! Да он только мигрени, небось, и лечит. А побегал бы он как я, по вызовам, да по болячкам, переломам, ранам, родам... чего я только не насмотрелась за это время! В лекаре главное не статсу, а практика, а у меня она куда как обширнее! Вот!

— я тоже надеюсь, что все будет в порядке. Если что — обращайтесь.

— Обязательно. Я так мужу и сказала, случись что — только к вам.

Я кивнула. Можно понять женщину. Придвоорный лекарь наверняка обидится, если одновременно с ним позовут и какую-то девицу из желтого города. Узнает и обидится. И будет у меня куча проблем.

Так что пусть кичится своей работой, пусть сшибает деньги, а я буду попросту работать и приносить людям пользу.

— Вы потанцевать? — поинтересовалась тем временем Мила.

— я уже ухожу домой...

— Да, мы потанцевать, — я и забыла про Лорака, а мужчина про меня не забыл. К сожалению. И сейчас попытался положить мне руку на плечо, подчеркивая, что мы вместе.

— А это ваш друг, госпожа Ветана? — в голосе Жмыха послушались неодобрительные нотки. Интересно... Я покачала головой.

— Нет, что вы. Господан Лорак просто принял меня за солдатскую шлюху, а сейчас ищет возможность подтвердить свое предположение.

На лице купца на миг отразилось изуумление, а потом он понял.

— Господин Лорак, будьте так любезны покинуть нас. Немедленно.

— Я не..., — попытался что-то сказать мужчина,, но кто его слушал?

— госпожа Ветана, буду счастлив, если вы составите нам компанию.

— Благодарю за любезное приглашение, господин Жерх, госпожа Жерх...

Когда мы закончили расшаркиваться, Лорака рядом уже не было. Жмых пожал плечами.

— Судя по форме — это десятник второго столичного полка. Надо бы позаботиться, чтобы он не стал сотником. Мужчина, который имеет наглость навязывать себя женщине, теряет право называться мужчиной.

Жена подтвердила слова мужа решительным кивком. И это — купцы. Так где же нашло приют благородство?

* * *

Об этом мне предстояло узнать спустя три часа. Надолго я задерживаться не стала, памятуя о контрабандистах. Угорь постепенно выздоравливал, и хотя я опасалась рецидива, самое страшное уже миновало. Температуры не было, заражения удалось избежать, кишечник у мужчины работал нормально — теперь остаавалось его только выхаживать.

Кажется, контрабандисты меня убивать не собирались, здраво рассудив, что лекарей не напасешься, а личная лекарка, к которой можно обратиться, которая не выдаст, и которая знает свое ремесло — это ценность. А ценности надо беречь.

Я тоже не возражала.

Я отлично понимала, что они занимаются нехорошим делом, что нарушают закон и вообще — в тюрьме всех вылечат... на плахе здоровыми окажутся, но отказать не могла.

Дар меня просто огнем жег.

Отказать кому-то в помощи для меня становилось немыслимо. Я должна была лечить, это было сильнее меня. И даже так...

Я заметила, что любая трава у меня на огороде, цветы на окнах и рассада в специальных деревянных кадках цвели и пушились так, словно собирались три урожая за год дать. Даже соседей это затронуло. Кажется, я становилась сильнее.

Или просто дар раскрывался?

Дома я ходила лечить разве что раз в пять — шесть дней, очень много времени занимала учеба, которая мне не пригодилась. А здесь каждый день, да по пять-шесть раз в день, а иногда и каждую ночь...

Дар — он как мышцы, если их не качать, он и расти не будет, это я поняла со всей отчетливостью.

Отношения с контрабандистами имели и свою положительную сторону. В портовых кварталах я могла появляться в любое время дня и ночи без опасений быть ограбленной и избитой.

Уж что они шепнули, кому... не знаю и знать не хочу. Но меня все устраивало. Желтый город — сложное место...

За этими мыслями я не заметила, как дошла до калитки. Вставила ключик...

— Кажется, мы не договорили, да, лапочка?

На мое плечо опустилась тяжелая рука.

Рем Лорак!

Громила-десятник смотрел на меня не самым добрым взглядом.

— Кажется, нам и разговаривать не о чем, — парировала я. — Руку уберите, любезнейший.

— А если не уберу? Ты мне кое-что должна, детка.

— Пощечину? — ощетинилась я. — С радостью, да не допрыгну.

Злость просто перехлестнула через край. Да что этот кусок тупого мяса себе позволяет!?

А может, одно наложилось на другое? Праздник, на котором я впервые за долгое время позволила себе расслабиться и даже выпила пару бокалов вина. Платье, которое сначала пытался испоганить жирными пальцами Крамар, а теперь и этот хам. Само его поведение...

Неважно, благородная я или нет! С любой женщиной нельзя так обходиться, даже с самой последней проституткой — нельзя!

Мужчина был твердо уверен что любая женщина должна тут же пасть ниц пред ним и раздвинуть ноги — или раскрыть кошелек, в зависимости от желания великого и прекрасного господина. А тут — непорядок! Какая-то финтифлюшка отказывает! Да как она смеет!?

Наказать нахалку, всенепременно наказать!

Что дело дойдет до изнасилования, я не верила. Не тот тип мужчин... или тот?

— Не пощечину. Вот это...

Лорак притянул меня к себе и попытался поцеловать. По счастью, пьян он был, как свинья, а потому не мог найти у меня губы, попадая в лучшем случае в ухо. Я отбивалась, думая, что зря надела легкие туфельки. Была бы я в сапогах, которые специально заказала — прочные, страшные, зато на деревянной подошве — и он бы век хромал. А так — разве что пальцы отшибу.

А может, стоит попробовать?

Я запустила ногти свободной руки в шею громилы. Десятник взревел, как дикий осел и занес руку, но не пригнуться, ни пнуть его в колено я не успела. Мужчина как-то странно хрюкнул и начал заваливаться вперед, на меня. Я едва отскочить успела, а то бы точно пришлось с платьем попрощаться.

— Госпожа Ветана, вы в порядке?

Старший из братьев-угрей (угрят? Угренят? Как вообще называются детеныши угря) смотрел на меня с тревогой.

— В порядке, — успокоила я мужчину.

— А это что за ...?

Я невольно фыркнула. Очень уж затейливую родословную вывел контрабандист десятнику. От медузы, краба и съеденной ими дохлой ослицы, которую всю жизнь навозом откармливали.

— Этот назойливый господин решил, что неотразим для всех женщин Алетара. А я оказалась родом из другого города, — невольно улыбнулась я.

— А что это за господин?

— Десятник третьего городского полка, кажется.

— Ах, вот как, — в глазах контрабандиста загорелись нехорошие огоньки. Я поспешно подняла руки.

— Только не убивайте его, пожалуйста. Мне такая известность ни к чему, а он мог друзьям рассказать, к кому шел...

Кровожадные огни потухли — и после секундной паузы зажглись вновь.

— Не убью. Но он об этом еще очень сильно пожалеет. Госпожа Ветана, вы меня не подождете минут двадцать?

— Разумеется, господин.

Имен я их так и не знала, а на вопрос, как обращаться к братьям, мне порекомендовали называть их Старший и Младший. Мол, ремесло такое... прозвище слишком известно, а имена лучше наоборот, не упоминать. Мало ли кто и где оговорится. По размышлении, я с ними согласилась и ограничивалась в разговорах вежливым 'господин'.

Контрабандист без лишних церемоний взвалил себе на плечи тяжеленную тушу — и скрылся в темноте. Я пошарила рукой.

Фууу....

Повезло, успела ключик в замок вставить, а то выронила бы и ищи на земле впотьмах... до утра хватило бы. Надо переодеться, и сумку взять.

Я как раз успела, когда в окно поскреблись. Контрабандист был весьма и весьма доволен собой. Как кот, сожравший крынку сметаны и успешно избежавший встречи с тряпкой.

— Госпожа Ветана, вы готовы?

— Да.

* * *

Угрю было гораздо лучше. Сидеть я пока не разрешала, но лежать, опираясь на подушки, и даже самостоятельно кушать протертый жидкий супчик — вполне. Чем больной и занимался в ожидании лекаря. Я привычно присела рядом, отставила в сторону поднос, пощупала пульс мужчине и принялась снимать повязку.

Мужчины ждали моего вердикта с трепетом.

Наконец, я кивнула.

— Да. Заживает на редкость быстро, теперь я вам так часто не понадоблюсь. Будете меня раз в два дня приглашать, этого хватит. Если что случится — зовите, сразу прибегу, если боли будут, спазмы, но вроде как не должно.

Мужчины переглянулись. Я чуть напряглась.

Думать — одно а вот что у них в головах? Может, все-таки решат вырастить поколение крабов-лекарей? Откормленных моим мясом?

Нет, не решили.

— Госпожа Ветана, сколько мы должны за лечение?

Я незаметно перевела дух. Кажется, пронесло?

— Ваш сын уже уплатил, — отмахнулась я.

— Я свою жизнь дороже ценю.

— Поверьте, он заплатил более, чем достаточно.

— И все же, я просил бы вас принять еще небольшую плату — и продолжать приходить к нам в гости до моего полного выздоровления.

— Тогда и плату стоит отложить до того же времени. Раньше нельзя, примета плохая, — отмахнулась я.

— Госпожа Ветана, вы ведь из благородных?

А на этот вопрос у меня ответ был заготовлен заранее.

— Внебрачная дочь. Пока отец был жив — помогал, а потом... неважно.

— Понятно. Госпожа Ветана, случись что — мы можем к вам обратиться и рассчитывать на сохранение тайны?

Я на пару минут задумалась.

Контрабандисты — это опасно. Очень опасно. С другой стороны, коготок уже увяз. И вряд ли, отказавшись, я выйду отсюда целой и невредимой. В лучшем случае — утратившей дар.

Да, ходило и такое поверье.

Маг жизни может не только исцелять своим даром, но и убивать, это ведь две стороны одной монеты. Только исцелять он может всю жизнь, а убить лишь раз, потом дар его покинет. Навсегда.

Сколько в этом правды, я, по понятным причинам, не проверяла.

Контрабандисты ждали моего ответа молча. Я глубоко вздохнула.

— Поймите меня правильно, господин. А могу ли я рассчитывать на сохранение тайны? Связавшись с вами, я рискую не меньше, даже больше, чем вы.

Мужчины довольно переглянулись, и слово взял старший угренок.

— Обещаем, госпожа Ветана, никто, кроме нас троих о вас не узнает.

— Четверых.

— Лита тоже будет молчать, это в ее интересах.

Я пожала плечами.

— Если вы обеспечите сохранение тайны — я готова помогать людям.

Кажется, им тоже не хотелось меня убивать. Со мной распрощались со всей возможной сердечностью, и проводили до дома.

Веселье началось утром.

* * *

— АААААААИИИИИИИИИ! — мелодично выводил чей-то звонкий голос.

Да так душевно выводил, что меня снесло с кровати, как ураганом. Я подхватила сумку и как была, в ночной рубашке помчалась на крик. Единственное, что сообразила — это накинуть по дороге халат.

Голос привел меня к симпатичному домику через два от моего. И доносился вопль праведный из хлева.

— Пропустите, я лекарь!!!

Соседи, собравшиеся на крик, расступились без слов — каждый хоть раз да побывал у меня в гостях. А в хлеву...

Вопила Талара — симпатичная толстушка лет пятидесяти, жуткая болтунья и сплетница, обладающая незаурядным талантом слышать вовсе не то, что ей сказано. Так я, неосторожно сказав ей, что являюсь внебрачной дочерью благородного человека, вскоре услышала, что у меня трое внебрачных детей от знатного графа. Где дети?

Так с графом и остались.

Зачем? Ясное дело, титул наследовать будут. Своих-то у графа нету! Почему нет? Так ему уже за девяносто, были дети, да погибли, лекарка их спасти пыталась, не получилось, и поставил ей граф условие — пока новых не родит, он ее и не выпустит!

Причем врала она так вдохновенно, что ей верили! Знали, что врет, но верили. Такой вот талант!

Талара смотрела куда-то в хлев и вопила на одной ноте, пока я сильно не тряхнула ее за плечи.

— А ну замолчи! Что случилось!

— Св-винка моя! Свинка!

Я вгляделась в стойло и зажала рот рукой.

Охххх...

Талара с мужем разводили свиней, причем не абы каких, а белых, миролских. Очень симпатичная, мясная, флегматичная порода... держали супруги свинок в хлеву, но чтобы те не дрались, не худели и не портили друг другу шкуру и мясо, разделяли их по небольшим загончикам, вроде лошадиных стойл. В загоне как раз хватало места для корыта, поилки и свинки. Очень крупной свинки.

Сейчас же рядом со свиньей спал еще кто-то...

Кто-то?

Совершенно голый десятник Рем Лорак. Одежда его была разбросана тут же, причем трусы чья-то рука натянула свинье на передние лапы, рубашка кокетливо выглядывала из кормушки, а штаны я и не видела. В поисках тепла бедняга ночью подкатился к свинье под бочок, а та, видимо, благодаря размерам, не придавила несчастного. Так что мы имели обнявшуюся пару.

— Он мертвый? — шепотом спросила Талара.

Я пригляделась.

— Кажется, нет.

Потом огляделась, нашла взглядом здоровущий сапог (еще деталь одежды) — и прицельно запустила им в спящего десятника. И попала, конечно.

'Мертвое' тело громко всхрапнуло и перевернулось, открывая то, что мужчины обычно прячут от женщин до брачной ночи. Но тут прятать не стоило, ту можно было гордиться.

Утреннее возбуждение, прохладный воздух... эмммм... флага не хватало. А древко — было.

— Как это мило. Это — любовь? — пробормотала я.

И только потом поняла, что ляпнула.

Талара взвилась, как укушенная.

— Что!? Ах он скотоложец поганый!!! Да как он смел!? Да я!!! Да к градоправителю!!! Да он на моей свинье женится!!!

— Не забудьте на свадьбу пригласить, — не удержалась я, и видя, что 'любовники' зашевелились вполне согласованно — дала деру.

Благо, протолкаться обратно было намного легче. Всем было интересно, кого Талара застукала, за каким делом, и что теперь будет с этим несчастным.

Я бы на его месте женилась.

Или удрала бы в другое королевство, сменила имя, внешность, работу... зная Талару?

К завтрашнему дню весь город будет знать об этом происшествии тако-ое!

Контрабандист выполнил свое обещание. Действительно, не убил. И десятник об этом сильно пожалеет.

* * *

В этот же день после обеда меня навестил господин Крамар, вновь с букетом роз. Да когда ж он успокоится!?

— госпожа Ветана, вы позволите?

Не позволила.

— Господин Крамар, вы и сами понимаете, что ваше присутствие в доме незамужней девушки бросает тень на мою репутацию.