Тропой лекаря

— Ну и ушел бы? Начал свое дело...

— Мать ему не дала бы.

— Он мог бы уехать втайне от нее, — пожала я плечами, — кто хочет, тот выход всегда найдет.

— Это верно. Только вы забываете, что ему пришлось бы тяжко трудиться, начинать с самых низов, жить в трущобах, считать медяки...

— Не вижу в этом ничего предосудительного.

— Вы не так воспитаны, госпожа Ветана. Вам приходилось в жизни всего добиваться самой. А тут избалованный мальчик, из богатой семьи, которому с детства все преподносилось на золотом блюдечке... и ему надо от всего отказаться. Рассчитывать только на себя, забыть о приятной и спокойной жизни...

Я криво улыбнулась.

— Да, господин Самир, наверное вы правы.

— Вот он и придумал план. Мать, хоть и болела, но дело выпускать из своих рук не собиралась. Одновременно, она понимала, что сынок — взрослый мужчина, и — да. Юнис приискали по ее просьбе, чтобы мальчик не подхватил какой дурной болезни. Мирий подумал — и принялся влюблять в себя женщину. Ему это удалось достаточно быстро. Юнис легко поверила, что если бы не госпожа Литорн, Мирий женился бы на ней. Она получила бы все. Роскошные платья, деньги, свой дом...

— В хорошее так легко верить...

— Этим и пользуются все подлецы, госпожа Ветана.

— Но Юнис и сама хороша...

— Да. Мирий аккуратно подталкивал ее к убийству, и капли она действительно накапала госпоже Литорн сама. Но вы успели вовремя. Тогда Мирий, понимая, что мать спасена, и дальше в его жизни ничего нее изменится, принялся действовать. Он напугал Юнис арестом, сказал, что сейчас ей надо уйти...

— А сам поднялся к матери. И влил ей остаток капель. А я в это время сидела внизу и ни о чем не подозревала...

— А как вы могли что-то подозревать? Кто мог бы заподозрить такого любящего и почтительного сына? Он же постоянно говорил только о матери. Утренние цветы для мамы, любимые пирожные для мамы, вечерний поцелуй для мамы...

Я поежилась.

— Я надеюсь только, что госпожа Литорн не узнала, кто именно отравил ее.

— Мирий говорит, что она была без сознания.

Слабое утешение. Но все же...

— Если бы она все видела, у него никогда не хватило бы смелости. Так что... он убил мать и спустился к вам, вниз.

— А что теперь с ним будет?

— В этой истории невиновных нет. Виновата и Юнис, виноват и Мирий...

— И?

— Они оба отправятся на каторгу. Она — на пять лет, он — на десять лет.

— Она же беременна...

— До родов ей дали отсрочку.

— А ребенок?

— Он признан полноправным Литорном. Состояние он унаследует, под присмотром сестры Юнис...

— Как-то это несправедливо.

— Почему? В чем виноват ребенок? Кстати, единственный внук госпожи Литорн?

— Просто его мать выйдет с каторги и вернется к нему. Получится, что деньги, ради которых она пошла на преступление, она все равно получит?

Господин Самир покачал головой.

— Госпожа Ветана, это — каторга. Поверьте, это действительно страшно. Не факт, что она останется жива, но даже если и так... До родов она поживет в Храме, там ей не дадут сделать что-то с собой или с ребенком, да и малыш родится здоровым. А потом она родит — и через три дня ребенка оторвут от нее. На несколько лет. Это достаточное наказание за ее глупость и алчность.

Я пожала плечами.

Но, действительно, кто во всей этой истории пострадавшие?

Госпожа Литорн, только ее уже не вернешь.

Ее внук.

Иннис и ее дети.

По большому счету все достанется им, а Иннис производит впечатление порядочной женщины. Хотя кто знает, что там будет дальше?

Какие все-таки страшные существа — люди.

Глава 15.

Стук в окно давно стал для меня привычным и родным. А сейчас еще и приятным. Хоть от вредных мыслей отвлекал.

Тошно было.

Ну да, я вот такая девочка из бедной семьи, которая вынуждена всего добиваться сама, трудиться...

Интересно, господин Самир так плохо разбирается в людях, так нагло врет, или это я в роль вжилась? То, что было у Литорна, медяшки по сравнению с моим состоянием. А я живу в желтом городе, работаю за гроши, отлично общаюсь с жителями 'городского дна' и чувствую себя... счастливой?

Именно так!

Я довольна своей жизнью.

Мне нравится мой дом, и я хотела бы выкупить его в свое пользование. Мне нравится моя работа, и я получаю от нее удовольствие. Мне нравится моя жизнь.

Я отвечаю за себя сама, я самостоятельна, свободна и счастлива.

И только сейчас понимаю, как много сделала для меня бабушка, когда твердила: 'Учись, Ветка! Женщина может позволить себе многое, если она самостоятельна. Будет у тебя дело в руках, будут знания — в любом месте выживешь!'. Спасибо тебе, родная...

Дверь я открыла без опаски.

Мужчина, который стоял на пороге, выглядел настоящим аристократом. Тонкие черты лица, благородная седина на висках, военная выправка... Болен?

А вот больным он совершенно не выглядел.

— Добрый день?

— Здравствуйте. Госпожа Ветана?

— Да. А вы...?

То есть кто вы и откуда вы меня знаете. А заодно — чего надо? Эх, воспитание мое, благородное... Другая бы сейчас все в глаза выпалила, а я и того не могу!

— Карнеш Тирлен. Лекарь. Может быть, вы обо мне слышали?

Слышала?

Да весь Алетар слышал.

Карнеш Тирлен был одним из самых лучших лекарей Алетара. Причем, самостоятельным, независимым и разборчивым. Мог лечить бедняков за медяки, работал в королевской лечебнице для неимущих, мог отказать графу или герцогу... и отказывал. Было дело...

От восхищенного вопля я удержалась усилием воли.

— Да, господин Тирлен. Вы ко мне в гости?

— Пожалуй, что и так, госпожа Ветана. Не пригласите войти?

— Входите, коли с добром пришли...

Я отошла от двери, освобождая проход. Господин Тирлен прошел внутрь, окинул домик взглядом лекаря, одобрительно кивнул. И на чистоту, и на развешанные над очагом пучки трав, и на пилочки-щипчики-ножички...

— У вас тут неплохо, госпожа Ветана.

— Благодарю.

Я не спрашивала ни о чем. Сам выскажется.

— Госпожа Ветана, мне рассказал о вас герцог Моринар.

Я опять промолчала. А что тут можно сказать? Что это плохая рекомендация? Это для меня, у всех остальных другое мнение.

— Он сказал, что виноват перед вами?

Мне зверски захотелось выглянуть за дверь и проверить — на месте ли небо, море и Алетар. И не плавает ли у побережья дохлый кракен.

Герцог? Виноват?

Точно, где-то что-то сдохло.

— Так же он сказал, что извинений вы от него не примете, но кое-что он может для вас сделать. Он побеседовал со мной, и я приглашаю вас к себе в ученицы.

Воплей восторга мужчина не дождался. Приглашает он! А жить на что? К тому же, ученики сильно зависят от своего учителя, а мне это не подходит.

— Господин Тирлен, у меня практика. И люди...

— Я понимаю. А потому предлагаю вам иные условия. Обычно ученики неотступно находятся при мастере. Вас я буду приглашать на самые интересные случаи. Два дня из десяти, второй и шестой день, я практикую в больнице для бедных. И буду рад видеть вас там же.

Вот на такое предложение я была согласна.

— Благодарю, господин Тирлен. Это мне подходит.

— В случае эпидемий или чего-то неожиданного, я провожу там больше времени. Но пока нам и двух дней хватит, госпожа Ветана.

— Еще раз благодарю. Если я не ошибаюсь, второй день — послезавтра?

— Да. Я прихожу на рассвете.

— Я тоже буду в больнице.

— Как мне можно называть вас? Госпожа Ветана — это долго и неудобно, не так ли?

— Вета. А...

— Обычно, мои ученики обращаются ко мне 'наставник'.

Я пожала плечами. Почему бы нет? Мы не настолько близко знакомы, чтобы я допустила подобные вольности. Господин Тирлен может называть меня сокращенным именем, как наставник, но я его — нет. Это уже недопустимо.

— Может быть, я предложу вас взвар? Или...

— Не стоит, госпожа Ветана. Я приходил поглядеть на вас. Вижу, Рамон не преувеличил.

— Рамон?

— Моринар. Вы...

— Мы не были официально представлены, — не солгала я. А попросту — меня не интересовал белесый палач. Ни в каком виде. Хоть его сахаром облепи со всех сторон!

Вот!

— Вы сильно на него обижены.

— У меня есть на то причины, господин Тирлен.

— Рамон бывает резковат...

— Возможно, господин Тирлен.

Всем своим видом я показывала, что герцог Моринар, урожай брюквы, проблемы коровьих подков и дойки чаек мне одинаково интересны. Лекарь понял это и кивнул. Поднялся с места, повернулся к двери.

— Буду ждать вас, госпожа Ветана.

— Благодарю, господин Тирлен. До встречи.

Дверь тихо закрылась, а я в восторге закружилась по комнате.

Да уж!

Себя не обманешь!

Я недопустимо мало знаю. И сейчас мне чудом удается избегать ошибок. Выручает магия, но всю жизнь на нее полагаться не станешь. А вот господин Тирен творит все то же, что и я, но без магии. Просто чутьем, умением. Знаниями...

Знаниями, которых у меня катастрофически не хватает. А ведь цена моего невежества не испорченная шаль, не загубленная плюшка, не протухшая рыбина.

Цена моей оплошности — человеческая жизнь.

Вот, как с госпожой Литорн.

Это ведь и я виновата в ее смерти. Что не смогла спасти второй раз.

Магия? Не худо бы к ней и знания приложить.

Учиться, учиться, учиться... УРА!!!

* * *

Следующий стук в дверь я восприняла вполне спокойно.

А зря.

— Госпожа Ветана?

От холопа, который воздвигся на пороге, так и веяло чем-то неприятным. Неопределимым, но неприятным. Так бывает, когда где-то под половицей крыса сдохла. Пованивает...

Неясно — откуда, но ощутимо и неприятно.

Вот если продолжать аналогию с домами — у этого человека целый крысятник почил смертью безвременной.

Спасибо моему воспитанию.

Внешне я была совершенно спокойна. Улыбнулась, сделала пригласительный жест рукой.

— Добрый день, светлый...?

— Лелуши. Слуга Шантр Лелуши, к вашим услугам, госпожа лекарка.

— Ветана. Что привело вас под мой скромный кров?

Да, не из простых свиней свинья. Не холоп, целый слуга. Значит, и храму полезен, и что-то у него в запасе есть...

— Да вот, желудок разболелся...

— Так что же вы стоите?! Проходите, присаживайтесь!

Слуга Лелуши прошел в дом, послушно уселся в удобное кресло и воззрился на меня невинным взглядом.

Я уселась на свой любимый стул и улыбнулась в ответ. Невинно-невинно, как мой братец, когда запихивал в вещи мамы живого ужика.

— Желудок? А что кушали?

Слуга Лелуши пустился в длительный рассказ.

Судя по его словам, желудок у мужчины болел регулярно. После жирного, тяжелого, острого, сладкого... язва?

Вполне возможно.

Эх, сейчас бы тебя своим даром прощупать, да нельзя.

Магия рвалась на волю, но я придавила ее, словно кошачий хвост — тапкой. Пусть не дергается, не до нее! Радом с храмовниками я магию применять не буду, пусть хоть загнутся всем составом!

— Госпожа лекарка?

— Вам бы сочку попить. На голодный желудок. Сможете приготовить?

— Какой сок?

— Картофельный в смеси с морковным. Половина стакана одного, половина — другого. Натощак. Вот как встали утром...

— Тяжко это, госпожа Ветана. Служба... Нет ли какой настоечки?

Я подумала еще немного, и полезла на полки. Где там у меня был древесный гриб?

Измельчить чагу было несложно, потом добавить меда из соотношения один к двум, залить водой и протянуть слуге Шантру.

— Пусть постоит три дня в темном месте, потом пейте с утра по маленькой рюмочке. Натощак. Закончится — еще придете.

Побочным эффектом настойки была бессонница, но какая разница? Авось и не поспит, не жалко, чай, не в кузнице работает... И на службу в храме не опоздает.

— Благодарствую, госпожа Ветана. Так уж мне вас расхваливали, так расхваливали...

Я вежливо улыбалась, всем своим видом демонстрируя, что лекарство получил — и свободен. Куда там! На слугу это не действовало.

— Говорят, и ручки у вас золотые, и настойки чудесные...

— Так секрет несложен. Мало кто ко мне идет, вот и удается всем помочь, — пожала я плечами.

Чуть покривила душой, но разве это важно?

— Госпожа Ветана, вы скромничаете. Я тут с людьми беседовал, так они вам чуть ли не магические силы приписывают...

Опасность!!!

Внутри меня словно громадный колокол забил.

ОПАСНОСТЬ!!!

Спасибо маме — внешне я даже бровью не повела. Так же улыбалась, спокойно и ровно.

— Какие силы, слуга Лелуши? Были б они у меня — разве я бы тут сидела?

— И то верно. Маги жизни все наперечет...

А глаза внимательные, въедливые, умные... вот ты, значит, зачем пришел?

Второй этап проверки?

Не удивлюсь, если у тебя и артефакт какой с собой имеется, чтобы мою силу почувствовать.

Ан нет!

Пока все внутри меня, ничего ты не увидишь, спасибо амулетику. Если б я хоть один щуп выпустила, попробовала бы понять, что с тобой, ты бы сразу понял, кто я. А я удержалась.

Как чуяла.

Или просто — почуяла?

— Что-то мне часто про них говорят, — задумалась я.

Лелуши вскинул брови. Насторожился.

— А кто еще?

— Да есть тут одна дама...

— Я ее знаю?

— Госпожа Арнейт. Фатина.

— Да, очень благочестивая прихожанка.

Кто бы сомневался. Небось, все полы в Храме юбкой протерла, стервь старая...

— Вот, она мне про магов жизни рассказывала. Хорошее это дело, наверное...

— Богоугодное. И душеспасительное.

— Жаль, не всем дано. Знаете, как бывает? Вот лекари просят-молят, а нет им дара. А какой-нибудь придворный бездельник, которому всех интересов только балы да наряды, получит дар, а к чему он ему?

Шантр Лелуши закивал.

— И то верно, дитя света. И то верно... Иногда дается людям, а вот для чего... но на то Его воля, и не нам, скудоумным, ее обсуждать.

Я закивала, удерживая на лице то же выражение вежливой заинтересованности.

— Тяжкий это дар, наверное. Вот я бы на себя такую ответственность не взяла. Никогда.

Да кто б меня спрашивал?

— Если дар использовать во благо...

А определять степень благости Храм будет это понятно. По полезности Ему и Его делу. И никак иначе.

Разговор тянулся еще минут пятнадцать, то сворачивая на магов жизни, то уходя в сторону лечения язвы, слуга крутил и вертел, я не уступала...

А когда-то сердилась на маму! А оказывается, навыки общения в свете, они тоже нужны в обычной жизни?

Сказать кучу слов ни о чем, поддержать разговор так, чтобы ничего не было понятно...

Какое полезное умение!

Наконец я выпроводила господина Лелуши, и в изнеможении прислонилась к косяку.

Чтоб тебе обе ноги переломать по дороге! Явился тут...

Бабуля, спасибо тебе! За науку, за амулет, за все спасибо!

* * *

Слуга Шантр был недоволен.

Как-то не так прошел разговор. И опыт тоже прошел не так. И вообще...

Артефакт на энергию мага жизни не отозвался. Никак.

Девушка с охотой поддерживала разговор ни о чем, беседовала и о магах жизни, но является ли магом она сама?