Институт экстремальных проблем. Часть 8

— Светлана просила ни во что не вмешиваться, — покачал головой врач. — Я рискнул поставить всего лишь глюкозу, а Свете стало хуже, пульс замедлился, и пропал контакт со мной. До этого я, пусть слабо, но чувствовал ее, а сейчас стоит барьер, через который я не могу пробиться.

— Попытайтесь, возьмите на помощь Илью, Дениса, они ведь тоже могут быть донорами!

Даже объединив усилия, врач и спасатели ничего не смогли сделать. Барьер, окружавший Светлану, остался непроницаем, и все попытки пробиться через него, передать девушке энергию оказались тщетными. Так закаменевшая в засуху земля не впитывает попавшую на нее влагу; капли воды, опудренные мельчайшей пылью, ртутными шариками перекатываются по иссохшей от жары и безводья поверхности до тех пор, пока не испарятся.

Медведев потерянно огляделся по сторонам и вдруг заметил лежавший на столике маленький шарик. Вадим схватил его и — никто не успел помешать — вложил в руку девушки ажурный костяной мячик, который, как она говорила, накапливал энергию и помогал управлять ее потоками, и, обхватив мертвенно холодную ладонь своей, прижал к сфере тонкие пальцы. Он сделал это очень осторожно, но кость вдруг с тихим хрустом треснула, и шарик распался в мелкую крошку, которая высыпалась из безжизненной руки, а горошина, бывшая внутри, упала на пол и укатилась куда-то в угол. Генка, собравший за спасателями все вещи и наконец появившийся в доме, оказался на ее пути и шарахнулся в сторону.

— Димыч!!! — Середкин крепко обнял друга. — Черт! Получилось! А я не верил!

Медведев молча кивнул головой в сторону Светланы.

— Что?! Никак не придет в себя? — Середкин помертвел.

Вадим еле стоял на ногах, и Олег усадил его на табурет рядом с кушеткой, на которой лежал Антон.

— Командир, — вдруг раздался голос Усова, тихий, но уже не похожий на еле слышный шелест, — все в порядке?

— Со мной — да, — коротко ответил Медведев, пожав протянутую ему слабую руку.

— А Света? — Антон попробовал приподняться, чтобы разглядеть девушку. — Почему она не пришла в себя? Что с ней?!

— Непонятно, — ответил за Медведева Сашка.

— Вы все боялись за Антона и за меня, — Вадим говорил таким сдавленным голосом, будто его душили, — но никто, даже я, не задумался о том, что это может быть опасно для Светы.

— Она была сама уверенность! — встрял Денис.

— Ты бы лучше кошками своими занимался! — сердито бросил ему Середкин, повернулся к Олегу и с мольбой обратился к нему: — Скажи, что с ней все в порядке! Что с ней все будет в порядке!

— Она ничего не оставила себе, отдала все... — Илья низко опустил голову, а потом и вовсе отвернулся, чтобы никто не увидел его лица. — Любила всех, поэтому и ее все любили.

— Хватит!!! Да что это за панихида?! Что вы ее хороните?! — не выдержал Худяков. — Собираемся и едем!

* * *

Солнце уже к десяти часам утра успело настолько раскалить воздух, что очертания предметов потеряли свою четкость. Светлану и Антона без раздумий было решено везти не на "Газели", где их можно было бы уложить, а в машине Андрея, в которой был кондиционер. В джип Рябова Олег почти силой затолкнул и Медведева, при этом полушепотом переругиваясь с ним.

— Со мной все в порядке, — упирался Вадим, — я не кисейная барышня, поеду с ребятами.

— Ты не кисейная барышня, ты идиот, — врач начал терять свое знаменитое спокойствие, — еле на ногах стоишь, а выпендриваешься, как здоровый! Полезай в джип!

— Ничего со мной не будет, я и в "Газели" не изжарюсь!

— Слушай, придурок, я не о тебе беспокоюсь, — сквозь зубы рычал доведенный до белого каления Худяков, — да пусть твои мозги изжарятся хоть в "Газели", хоть где! У тебя в башке жарить нечего! Антон может сидеть, а Свету тебе придется держать на руках!

— Так бы сразу и сказал! — напоследок огрызнулся Вадим и не без помощи Андрея забрался на заднее сидение.

Медведев чувствовал себя неловко перед ребятами, которым всю дорогу предстояло париться в старом микроавтобусе, и сердился на врача, не желавшего признать его здоровым. Злость пропала, когда Олег с Андреем передали ему на руки Светлану. Вадим бережно прижал к груди девушку, завернутую поверх кимоно в тонкую простыню.

— Вы что, не могли убрать эту сбрую? — вполголоса, будто боясь разбудить любимую, спросил он у Рябова. — Она ведь мешает!

— Вадим, посмотри внимательнее — серебро словно вросло в кожу, так просто ни одну цепочку не снять.

Андрей осторожно прикоснулся к широкой серебряной полоске, охватывавшей лоб Светланы. Медведев точно так же тронул ее одним пальцем и нахмурился:

— Что за чертовщина!

— Вот в клинике и будем разбираться, а пока, по-моему, лучше ничего не трогать, — бросил Олег. Он вместе с Сашкой устраивал на переднем сидении Усова, который пришел в себя и слабо отбивался от врача, крепко державшего его в своих медвежьих объятиях. — Антон, не дергайся, — попросил его Худяков, — ты поедешь вместе со Светой и Вадимом и будешь контролировать обстановку, потому что я не знаю, чего можно ждать от этого психопата, — он покосился на Медведева, который, сделав каменное лицо, решил проигнорировать услышанную характеристику.

По колдобинам грунтовой дороги двигались очень медленно. Андрей на каждом ухабе сжимал руль так, что белели пальцы; он хотел бы поднять машину в воздух, чтобы ни Света, ни Антон не ощущали толчков. При малейшей неровности на дороге сердце Вадима замирало то от боязни причинить неудобство любимой, то от надежды, что она очнется. Но ничего не происходило, глаза девушки все так же были закрыты, дыхание не становилось глубже, а холодная кожа вызывала в памяти кошмар, приснившийся года полтора назад, когда Медведев навещал родителей. Тогда ему привиделось, что Светлана превратилась в ледяную статую, а он всеми силами пытался ее отогреть. Вот и сейчас Вадим старался покрепче прижать ее к себе, представлял, что делится с любимой жизненными силами так же, как она не раз отдавала энергию ему. Сам Медведев чувствовал, что усталость куда-то исчезла, будто не было бессонных ночей и изматывающего пути через лабиринт, он не ощущал ни боли, ни голода, ни жажды, более того, пробудилась его мужская природа, что, впрочем, обрадовало Вадима лишь в первый момент. Очень скоро радость перешла в досаду. "Вечно у тебя все некстати, скотина! — ругал себя Медведев. — Маньяк! Кобель! Животное!" Вадим чувствовал отвращение к себе, мысленно извинялся перед Светланой, пытался сосредоточиться на своей тревоге за нее, но тело не слушалось приказов рассудка, напряжение все нарастало и нарастало, возникла мучительная боль, и в конце концов Медведев не выдержал:

— Останови! — попросил он Андрея.

Тот сразу затормозил.

— Вадим, что с тобой?! — Рябов увидел в зеркале заднего вида искаженное лицо Медведева и испугался. — Света?! — Парень в ужасе повернулся назад.

— Нет, с ней ничего не произошло... Спит... — Вадим постарался успокоить Андрея и тут же ему пришлось объясняться с Олегом, выскочившим из остановившейся "Газели": — Ничего не случилось, просто мне нужно выйти.

Худяков принял Свету из рук Медведева, кинувшегося в густой подлесок. Он проводил Вадима внимательным взглядом.

— Андрей, подержи-ка Светлану, — попросил он Рябова и передал девушку ему.

Медведев стоял полусогнувшись, упираясь головой в ствол молодой березы.

— Что случилось? — за спиной раздались треск ломавшихся веток и голос Худякова.

— Ничего, — прохрипел, не оборачиваясь, Вадим.

— Знаю я твое "ничего"! — Олег схватил его за здоровое плечо и рывком развернул к себе.

Медведев сумрачно глянул на врача и молча разделся. Худяков не сдержался и присвистнул:

— Однако! И давно это с тобой?

— Как только выехали, так сразу и началось. Сначала еще ничего было, терпимо, а сейчас, по-моему, все просто лопнет. И болит адски...

Где-то за кустами раздался встревоженный голос Середкина:

— Димыч, ты где? Что случилось?

— Не лезь сюда! — рявкнул Вадим.

— Да ладно тебе, если надо отлить, то так бы и сказал, все ведь свои... — Генка с примирительным бурчанием выдрался из подлеска и остановился, озабоченно глядя на густой кустарник. — Ты там надолго не задерживайся, а то клещей нацепляешь!

— Между прочим, он дело говорит, — заметил Олег, — ты, командир, к себе разные неприятности как магнитом притягиваешь.

Медведев не обратил на его слова никакого внимания.

— Что это такое? Можешь сделать что-нибудь?

— Это, дорогуша, похоже на то, что называется приапизмом. Слышать об этом — слышал, а вот видеть — не доводилось. Только с тобой, — вздохнул Худяков, — такое могло произойти.

— Оставь на потом свои комментарии, — с трудом, но все-таки сдержался Медведев. — Лучше сделай что-нибудь!

— Ладно, поставлю тебе спазмолитик и успокаивающее, все равно под рукой ничего другого нет. Заснешь — может, пройдет.

Антон не спал. Он обеспокоенно посмотрел на скрюченного командира и на озабоченного Олега:

— Вадим, что случилось?

— Да ничего не случилось! — пробормотал Медведев, забираясь в джип.

Худяков сел рядом с ним, отобрал у Андрея Светлану и устроил ее у себя на коленях, ехидно заметив:

— Дополнительный раздражитель лучше устранить!

— Я поеду с парнями, — обидевшись, Вадим дернулся в сторону "Газели".

— Сядь! — Худяков удержал его на месте. — И не рыпайся, а то я тебя по-простому успокою, и ты отправишься в нейротравму на пару с Антоном, только выглядеть будешь более живописно. — У Усова из-под повязки на полголовы растекался чудовищный кровоподтек багрово-фиолетового цвета.

Медведев рассерженно затих и молчал минут десять, но потом не выдержал:

— От твоих уколов — толку чуть.

— Могу отрезать, применить самый быстрый и эффективный метод лечения, — вполголоса ответил Олег и невесело усмехнулся: — Это даст стойкий результат.

В конце концов успокаивающее подействовало, и Вадим задремал. Уже засыпая, он спохватился, что до сих пор не знает, что с Ириной, но перед глазами все расплывалось, и Медведев не смог даже включить мобильный телефон, в конце концов выронив его из рук. Антон, наоборот, выглядел довольно бодро, он то и дело оборачивался назад и пытался дотянуться до Светланы, желая прикоснуться к ней. Худяков то и дело цыкал на него.

— Света... — Усов развернулся, насколько позволил застегнутый ремень безопасности и подушки, которыми он был обложен, и смотрел на девушку, не отрываясь. — Как же так? Ты исцелила Вадима и меня, а сама... Олег, что делать?

— Приедем в клинику и будем думать. Проведем полное обследование и по его результатам решим, что предпринять, потому что пока я не знаю, как вывести Светлану из этого состояния. Тебя тоже нужно как следует посмотреть на томографе, анализы взять...

— Со мной все нормально, — уверенно заявил Антон, — только голова немного болит и в ушах какой-то шум. Это ерунда, не нужно на меня время тратить, займись Светой.

— Займусь, — кивнул Худяков и постарался поудобнее устроить голову девушки на своей широченной груди.

О неприятностях, которые ему грозили, потому что теперь было невозможно что-либо скрыть, врач не думал, в глубине души надеясь, что до увольнения из институтской клиники дело не дойдет. Олег беспокоился за Светлану. Антон, похоже, так же, как и Вадим, выбрался из лабиринта выздоровевшим, а вот Света... Девушка словно спала, но Худяков не чувствовал ее дыхания, настолько редким и неглубоким было оно, и врач подозревал, что и температура упала еще ниже, потому что тело казалось просто ледяным. Медведев, одурманенный лошадиной дозой транквилизатора, спал, Антон тоже задремал, убаюканный мерным шумом мотора.

— Фарид Сулейманович? Здравствуй! — Олег дозвонился до заведующего отделением нейротравмы, который был его давним знакомым. — Ты на работе в такую жару? Нет, я воспитывать тебя не собираюсь — сам еду в клинику, и то, что ты на месте, очень мне на руку. У нас тут, понимаешь ли, одна проблемка возникла...

Шарипов заподозрил неладное:

— Михалыч, ты не темни, говори прямо, что тебе от меня нужно.

— Нужно одного нашего парнишку посмотреть, голову он себе разбил, причем здорово, — Худяков вывернул шею, стараясь разглядеть Усова; тот, похоже, спал, но врач до предела понизил голос. — Я бы хотел отправить его на новый томограф.

— Ты знаешь, какая у нас очередь на него?

— Знаю, поэтому и обращаюсь к тебе по старой дружбе. Речь идет о нашем Антоне.

Олег решил признаться во всем. Опустив подробности и, естественно, ни слова не произнеся про лабиринт, он рассказал, что к Антону после падения вернулось зрение, и надо бы хорошенько обследовать парня — вдруг страшный диагноз был все-таки ошибочным. Шарипов слушал, недоверчиво пофыркивая в телефон, но, задав несколько профессиональных вопросов, согласился с тем, что Антона стоит привезти в клинику.

— Один вопрос, что называется, на засыпку, — Фарид Сулейманович перебил Олега, когда тот начал его благодарить, — куда я его пристрою? У меня все забито, одну ординаторскую уже под палату приспособили и еще две койки в коридоре третий день стоят, хорошо, что Дронов до сих пор этого безобразия не увидел. С такой травмой, как ты говоришь, твоего мальчика в духоте держать нельзя. Разовьется отек мозга, что тогда делать будем?

— А если я его к себе положу? — предложил Худяков. — Оформим к тебе, а у меня Антон временно полежит, пока у тебя место не освободится.

— У тебя, насколько я знаю, тоже свободных коек никогда нет, — удивился Шарипов, — постоянно то в коридоре кто-нибудь лежит, то в холле какие-то огороды из ширм городите. В интенсивную терапию хочешь его пристроить?

— Нет, там все занято, — одно место в БлИТе было свободно, и Олег вез туда Светлану, — наш командир не против такого соседа, — врач бросил быстрый взгляд на Вадима, который временами вздыхал во сне, — и мы уже прикинули, как туда втиснуть вторую кровать.

Шарипов немного поворчал, переложил ответственность за возможные неприятности на Худякова, но согласился на такой вариант. У Олега немного отлегло от сердца, потому что решилась хотя бы одна проблема — Антон перейдет на легальное положение в клинике. В том, что с ним все будет в порядке, врач почти не сомневался, не было сомнений и в том, что лабиринт исцелил Вадима, а вот как помочь Светлане, Олег пока не знал, и это мучило его.

* * *

До города добрались неожиданно быстро, потому что никто из горожан не спешил возвращаться в пропахшее раскаленным асфальтом пекло, и пробок еще не было. Разомлевший от жары охранник лениво кивнул, узнав Илью и Андрея, и пропустил машины на территорию института.

В клинике только что начался тихий час, но и без того там стояли тишина и безлюдье, потому что и врачи, и пациенты по возможности старались не выходить из помещений, где на полную мощность работали кондиционеры. Андрей подъехал к служебному входу, и Олег начал будить Вадима:

— Хватит дрыхнуть!

Несколько сильных толчков привели Медведева в чувство. Он еле разлепил глаза, плохо понимая, где находится, а Худяков уже переключил свое внимание на Рябова: