Тропой лекаря - 2. Дар смерти

— Ваша светлость, загадка разгадана?

Моринар сдвинул брови.

— Надеетесь избавиться от моего внимания, госпожа Ветана?

Я промолчала.

Надеюсь?

Век бы вас не видеть, жить и радоваться!

Герцог прочел мои мысли, потому что укоризненно покачал головой.

— А если вам потребуется моя помощь? Не стоит зарекаться, госпожа Ветана, не стоит...

Я хотела гордо отказаться, но вспомнила про барона Артау...

— Ваша светлость, никто из нас не знает, что принесет нам завтрашний день. Возможно, это вам потребуется моя помощь.

Улыбка у герцога оказалась неприятной. Блеснули белые зубы на очень загорелом лице, но глаза оставались холодными.

— Все возможно, госпожа Ветана. Все возможно.

Я так же улыбнулась в ответ, одними губами.

— А потому... это, конечно, не изумруды...

Фуляр скрылся в кармане камзола. Вместо этого на стол лег простенький медальон, уже не платина. Золото, простая цепочка с пластинкой на которой выбит герб Моринаров.

— Наденьте. По предъявлении медальона, вас пропустят ко мне в любое время дня и ночи.

Я взяла цепочку в руки.

Не слишком толстая, витая, порваться не должна, пластинка небольшая, как половина ивового листа, с одной стороны выбит герб Моринаров, с другой три буквы:

Р.А.М.

Инициалы?

Я кивнула.

— Благодарю, ваша светлость.

— Думаю, от этого подарка вы не откажетесь. И прошу простить мое поведение.

Я выдохнула.

Ладно. Провокацию я прощу. Но не забуду.

— Ваша светлость, я могу понять ваши мотивы. Вы не хотели причинить мне вред, вы хотели знать правду — и только.

— Очень точно подмечено, госпожа Ветана. Я знаю, что вы неглупы. И все же, если хотите выдавать себя за простолюдинку, прикладывайте больше усилий. Заглянуть за вашу маску очень просто...

— Ваше сиятельство, вы первый, кому это понадобилось.

— Алетар — мой дом. А вы мне решительно непонятны.

— Мне поклясться, что я не замышляю ничего дурного ни Алетару, ни его правителю, ни лично вам?

— Поклянитесь?

Я подняла правую руку. Положила на сердце, ощутив под пальцами сильные быстрые удары.

— Ваша светлость, я клянусь своей кровью и родом, что не злоумышляю против Алетара или его граждан. Я просто хотела жить здесь. Я приехала не со злом. Да услышит Светлый мою клятву.

Моринар испытующе посмотрел на меня.

— Верю.

Я опустила руки.

— И все же, госпожа Ветана, вы кажетесь чужеродным элементом в Желтом городе. Здесь одно простонародье, им вы торчите из рисунка, как драгоценный камень из песка.

Я не смогла удержаться.

— Ваша светлость, за все время, которое я живу среди простых и грубых людей, никто не оскорблял меня так изощренно, как аристократы.

Моринар откинул голову и расхохотался.

— Госпожа Ветана, вы уверены, что не хотите... скрасить мое одиночество?

Я усмехнулась в ответ.

— Простите, ваша светлость. Думаю, на такую завидную добычу и без меня охотницы найдутся. А я не буду становиться у них на пути. Тут и моего таланта лекаря может не хватить.

Герцог помрачнел, но ненадолго.

— Поверьте, репутация палача и мерзавца надежно защищает меня от охотниц.

Я покачала головой.

— Уж позвольте не поверить, ваша светлость. Вы слишком выгодная партия.

— Хм... госпожа Ветана, а вы точно бастард? Как-то слишком хорошо вы осведомлены о нравах высшего света.

Я заставила себя усмехнуться.

— Разумеется, я не бастард, герцог. Я благородная дама, из приличной семьи, а в Желтом городе практикую развлечения ради.

И улыбку насмешливее.

Герцог покачал головой. Не поверил.

— Госпожа Ветана, я надеюсь, что мы друг друга поняли.

Я заправила медальон под одежду.

— Вы выразились вполне ясно, ваша светлость.

— Тогда позвольте мне откланяться.

Я встала из-за стола, провожая гостя. Герцог склонился к моей руке, коснулся губами запястья. Выпрямился.

— Найдите мне хоть одну простолюдинку, Вета, которая не покраснеет, когда герцог поцелует ее руку? Не смутится? Не...

Я вздохнула.

— Ваша светлость, я все понимаю. Мне уехать из Алетара?

— Это как вы сами решите. Но если останетесь — я буду рад.

Я улыбнулась и присела в поклоне, мысленно желая герцогу провалиться в самую глубокую яму самого глубокого омута.

Какое?! Его!? Дело!?

День рождения, определенно, не удался.

* * *

Бертен ждал за оградой.

Ждал все-таки. Не ушел.

Я понимаю, что он не решился бы противостоять герцогу, но и меня одну не оставил. А это уже неплохо.

— Вета?

Я улыбнулась. Аристократы привыкают играть, держать маски — и это хорошо.

— Герцог больше не вернется. Могу угостить тебя взваром?

— Буду благодарен.

И все же, я заметила, как взгляд Бертена обежал комнату, остановился на открытой двери в спальню. Интересно, чего он ждал? Что я здесь и сейчас отдамся герцогу?

Фу.

Пятно взвара привлекало внимание. Интересно, удастся ли мне спасти коврик? Он уютный такой, связан из лент...

— Вета?

— Герцог сделал мне недопустимое предложение, — сухо произнесла я. — Я повела себя не лучшим образом, и не смогла сдержать гнев.

— Ты в него кинула кувшином?

Я опустила глаза.

Да, кинула. И жаль, что не попала.

— Вета, он...

— Не причинил мне вреда. Слова не считаются.

Бертен кивнул. Ну да, у аристократов не считается зазорным плохо подумать о человеке, предложить нечто недопустимое, а я...

Здесь и сейчас — я простолюдинка. И все же, все же, как бы мне хотелось увидеть герцога, будучи самой собой. В блеске украшений, титула...

Но — кого увидит он?

Я и в рубище, и в золоте останусь все та же... если уважают не меня, а титул, кому нужно такое уважение?

Точно не мне.

Гадко.

— Он... больше не придет?

— Надеюсь.

— Палач что-то сказал? Дал тебе слово?

Я удержала брезгливую гримасу. Сказал, сделал... я понимаю, что герцог и ты, Бертен, это величины несопоставимые, что ты сделал все возможное, что от других я бы и этого не дождалась, но почему мне так гадко?

— Все будет в порядке, Берт, — мягко произнесла я. — Герцог — человек чести.

Бертен ощутимо расслабился. Как же люди любят слышать то, что им нравится, удобно, приятно...

— Я рад, что это... так.

— Я тоже рада, что все хорошо кончается, — согласилась я.

Бертен посмотрел на пятно.

— Принести воды?

— Да, пожалуйста.

Мы вместе оттерли пятно, замочили коврик, выпили еще взвара... потом Бертен ушел, а я завернула гадальный пирог в полотенце, и отправилась к морю.

* * *

Закат...

Солнце медленно опускается в море, и оно окрашивается бездонно-алым, темно-багровым, вскипает и кажется, что в него пролилась кровь миллионов людей. Все мы вышли из моря, и уйдем в море, и волны смоют наши следы на песке. А что останется?

Суета, и пустота, и тишина.

И только плеск накатывающихся на берег пенных барашков.

Я выбрала небольшой мыс, выдающийся в море. И прогуляюсь, и успокоюсь, и пирог бросать удобнее. Обратно не приплывет.

Я развернула пирог, размахнулась...

До воды он, кажется, так и не долетел. На лету его подхватила какая-то птица... чайка? Альбатрос? Кто-то еще?

Я плохо в них разбираюсь.

Во всяком случае, у этого летучего хищника сегодня будет хороший ужин.

А у меня?

Думаю, это значит, что моя судьба еще не определена, вот и все. Я с дрожью вспомнила про барона Артау...

Золотая пластинка под платьем показалась теплой. Я невольно коснулась ее рукой.

Что ж...

Ваша светлость, вы сегодня взбесили меня до предела. Но... если вы поможете избавиться от барона, я прощу вам многое. Только вот как выдать Артау, не выдавая себя?

Не знаю...

Но я обязательно что-нибудь придумаю! Сестренку я ему не отдам! Вот!

* * *

Рамон Моринар с удовольствием вспоминал сегодняшний вечер.

Забавно?

И даже очень.

Можно было приказать схватить непонятную девчонку, выбить из нее информацию, но мужчине захотелось развлечься...

М-да, развлекся. Чуть кувшином голову не проломили.

И... он был бы разочарован, согласись девчонка на его предложение. Это как... золотая монета вдруг оказалась бы фальшивой. Обидно почти до слез. Но — нет. Игрушка обещала много интересного.

Смешная девочка. Но разозлилась она не на шутку. И не назвала ни имени, ни рода, к которому принадлежит. Не врала, но и называть их не стала.

Что ж, он все равно узнает правду.

Хотя... какой из нее бастард? Это просто смешно. Незаконные дети реагируют совсем иначе, если они, конечно, не королевские отпрыски. У нее слишком много гордости, слишком много самоуважения, она совершенно не стесняется и не боится... нет, она определенно, законный ребенок. Графский?

Да, вполне возможно.

И как она пыталась лгать ему в лицо. Ему! Смешная девочка! Но стойкость заслуживала только похвалы. Хотя... сильно он не давил, но ведь она не первая. Рамон отлично понимал, кто сломается, а кто нет... Ветана не сломалась бы. Дави, не дави... она бы не дрогнула. Выстояла. Интересно, откуда у соплюшки такой внутренний стержень?

И откуда она сама?

Рамон подумал еще недолго, а потом решил начать проверку с соседних государств. Дать задание, и пусть проверят, не пропадали ли в Риолоне, Теварре или Мироле девушки-дворянки?

Все возможно...

Скажи кто-то герцогу, что его игрушки — живые, что им больно, что...

Он бы искренне удивился. Такие мысли в голову Рамона Моринара не приходили уже очень давно.

Глава 9

— Госпожа Ветана! Госпожа Ветана!!!

Тихий вечер мне не удался. Только-только расслабилась, только взялась за книгу, как в окно забарабанили. Никогда не закрываемая дверь распахнулась, и в комнату влетел малек, неуловимо похожий на Шими. Впрочем, все они там, в порту, на одно лицо. Чумазое и растрепанное.

— Госпожа Ветана, помогите, а?

— Что случилось?

Я отложила книгу и принялась обуваться.

— Госпожа Ветана, у нас Шнырька избили. Помогите, а?

Я нахмурилась.

— Шнырька?

Выяснилось, что ребята сбились в стайку и оборудовали под жилье одну из прибрежных пещер. Подрабатывали в порту, то принести чего, то позвать кого, и не всем это нравилось. Стайку решили выжить из порта более решительные конкуренты. Принялись отлавливать мальков по одному и лупить, что есть мочи. А мне предлагалось пойти и полечить одного, особо избитого. Кстати — бесплатно.

Мальчишка обещал отработать или помочь чем, но я не приняла эти слова всерьез.

Впрочем, и лечить не отказалась.

Что ж я — полная скотина? Мальчишке плохо, а я буду плату трясти? Но...

— Тебя как зовут?

— Шнурком кличут.

Я едва не хихикнула. Мальчишка был действительно похож на шнурок — длинный, тощий, нескладный. Да и забавно — Шнурок и Шнырек. Сдержалась, понимая, что мне этого в жизни не простят.

— Шнурок, давай договоримся? Что я вам помогу — никому ни слова. Сам понимаешь...

— Да понимаю я. Помогите, госпожа Ветана. А мы чем сможем, отслужим. Хороший он, Шнырек...

Я вздохнула, и махнула рукой. На то и маг жизни, что в помощи никому не откажет.

* * *

Нам пришлось выбираться из города и идти достаточно далеко по берегу. В туфли мне тут же набился песок, я подумала пару минут, и разулась. Босиком было намного удобнее. Да и кто меня тут видит, чтобы читать лекцию о хороших манерах? Песок приятно холодил ноги, то там, то тут попадались ракушки, выброшенные на берег жестоким приливом, иногда ступни щекотали клочки водорослей, мне вдруг захотелось побегать босиком по воде, но я сдержалась.

Больной ждет.

Пещерка оказалась небольшой, но очень уютной. Вход был устроен так, что ее не заливало во время дождя, мальчишки натащили в нее старых ящиков и бочек, устроили нечто вроде кроватей, засыпали все соломой и сухими водорослями, в центре пещеры горел костерок в специально огороженном очаге, а неподалеку лежал мальчишка лет двенадцати и тихо поскуливал. Видимо, боль была такая, что сдержаться не получалось.

Рядом сидело еще шестеро ребят разного возраста, лет от восьми до двенадцати. Все они смотрели на меня настороженными глазами, а один так и откровенно зло. Но молчали. Первой пришлось заговорить мне.

— Мое имя Ветана. Я лекарка. Пришла помочь.

— А чего за это хочешь? — независимо шмыгнув носом, поинтересовался один из мальчишек.

— А чего с вас взять?

— Нечего.

— Вот я ничего и не хочу.

— Так не бывает...

— Тогда я сейчас помогу вашему парню, а вы сделаете вид, что меня здесь не было, — отрезала я.

Я не боялась, хотя такие стайки могут быть опасны. Но — не получалось вот. Я видела перед собой только мальчишек. Опасных, жестоких, но детей, которые беззащитны перед окружающим миром, как и я сама. Просто... у меня хоть дар есть, а у них вообще ничего.

Мальчишки нехотя расступились. Я опустилась на колени рядом с парнем.

— Ну-ка, погляди на меня...

М-да, измолотили его — словно пшеницу обмолачивали. Лицо — сплошной синяк, глаз не видно, из носа засохшая струйка крови, явно сотрясение мозга, а сколько синяков... рука вывернута... ну тут вывих, ребра, кажется, сломаны, повезло, что легкие не пострадали, оп-па...

Еще и нога сломана.

— Как он сюда доковылял-то? — вслух подивилась я.

— Увидели, разогнали тех ... высказался кто-то из детей, а его сюда принесли.

Я кивнула.

— Значит так. Воды нагреть, ему надо раны промыть. Есть в чем?

Для этого нашелся котелок, дырявый с одного бока и тщательно залатанный. Вода из него не выливалась, но подвешивать приходилось полубоком. Я осмотрела его и признала достаточно чистым. Потом посмотрела на Шнурка.

— Иди, мой руки, да посильнее три. Помогать будешь, подавать, что скажу.

Сама я уже деловито выкладывала на чистую холстину бинты, залитые воском, пинцеты, щипчики, лубки, которые по моей просьбе выстругивали из дерева... хорошо, что взяла с собой.

Попросила подбросить топлива в костер — и приступила к работе.

Дар послушно пел в кончиках пальцев. Мальчишки и не заметят пару случайно проскользнувших искорок, в тенях от костра, а я знаю, что больному будет полегче. Выздоровеет быстрее, опять же, последствий не будет — сломанные кости болят к непогоде...

Шнурок послушно держал, вытягивал, подавал, мальчишки поглядывали с уважением — зверями на меня посмотрели только один раз, когда я рывком поставила мальчишке руку на место, и тот заорал, что есть силы. Маковое молочко — и то не помогло. Большую дозу я давать боялась, а маленькая все не сняла. Эх, дети-дети...

Наконец, все было сделано, ребра туго перебинтованы, лубки наложены, а я откинулась спиной на большой камень, отдыхая от тяжелой работы. Часа два возилась...

— Ффуууу... Попить дайте?

Воду мне поднесли в глиняной чашке грубой работы, но чистой. Видно было, что мыли. Я попила, и поблагодарила.

— Спасибо, ребята. Все, теперь вашему другу только лежать.

— Долго лежать-то? — говорил со мной тот, кто смотрел самым неприязненным взглядом. Видимо, вожак стайки. А Шнурок то ли его распоряжение нарушил, то ли еще что...