Литрпг. Трудно быть логом

И хлынули в мир чудовища, и ожили камни, и люди превратились в зверей. Им было суждено стать жертвами в чужой Игре. Но они всё равно бились в безнадёжной битве, когда явились первые Игроки...

+++++++++++++++++++++++++++++

Пролог

Лог — Файл регистрации, протокол, журнал или лог (англ. log) — файл с записями о событиях в хронологическом порядке.

* * *

— И всё-таки, господин президент, как вам удалось создать реальность такой... реальной?

— Это секрет фирмы, но вам я его открою. Как вы знаете, в многомерности Анкеля находятся тысячи миров, лишь немного отличающихся от нашего. К сожалению, перенос материальных объектов между нами невозможен. Зато мы можем использовать эти миры, как основу матрицы. Нужно было только найти максимально подходящую для нас реальность, скопировать её, и внести нужные изменения под вирт. Так мы получили высочайшую достоверность происходящего.

— Но подобные операции требуют огромных вычислительных мощностей. Как вы добились...

— А этот секрет фирмы я не открою. Но приглашу вас в гости. Через неделю намечается пробный пуск Команда бета-тестеров проведёт испытания. А ещё через два месяца проект заработает в полную силу, и судьба этого мира окажется в руках героев.

— Да, мы уже были на демовходе. Просто сказочные ощущения! Спасибо. Ждём начала Игры!

* * *

Он глядел из башни на город, в котором вырос. На утопающие в зелени особняки, извилистые переулки ремесленников, коробки портовых складов у Рыбьего Конца. На тёмную громаду внешней стены, с которой он однажды сорвался и сломал руку. Харвендел — славная столица славного королевства.

Добрый — хорошее прозвище для хорошего короля.

Ещё год назад так и было...

Король Дорнан повернулся от окна и сел в мраморное кресло, слишком твёрдое и большое для него.

— Граф Храмн, что слышно из Тар-Галона?

На стол плюхнулся увесистый мешочек со свитком.

— Лорд Тар-Галона прислал новые дары с уверениями в вечной дружбе, — проскрежетал флотоводец, явно сожалея, что не смог поблагодарить лорда-пирата лично.

Король задумчиво тронул длинным прутом башенку на островах. Раньше башенок стояло три, но две положили год назад, когда гигантское щупальце высунулось из воды и одним ударом превратило в развалины половину неприступного пиратского замка.

Тогда Тар-Галон попросил мира, и они его заключили. Все были против, помня про тысячелетние кровавые набеги, но за Дорнаном осталось слово короля.

— Что у Воющих?

— Среброкрылые вернулась, — встрепенулся моряк, мечтательно глядевший на недобитый замок, — Потеряли в бурю один корабль, но команда спаслась. Они видели длинный чёрный остров, который вдруг нырнул под воду. И ещё...

Флотоводец помрачнел.

— У Воющих было много обломков. Очень. Они выловили моряка, и... Поющего Каравана больше нет. Что-то пришло за кораблями ночью.

Король молча склонил голову в память храбрых купцов. Моря стали слишком опасны.

— Отзовите все корабли, пусть лишь лёгкие лодки дежурят у портов.

— Над нами будут смеяться крысы, — пробурчал Хромн.

До чего же мешают эти голоса в голове. О чём они шепчут?

— Зато люди не пойдут на корм рыбам, — спокойно отозвался король, — Но, так и быть, я разрешаю выход больших кораблей, если они вернутся в порт до заката.

Хромн шумно выдохнул, ещё что-то пробурчал, но медленно склонил голову. Слово короля.

И пусть его назовут Дорнаном Трусливым.

Место принца Эдвина пустует. Что ему скучные взрослые склоки, когда можно колотить рыцарей-наставников деревянным мечом, радуясь своей силе?

— Что у Кханада?

— Завеса держится.

Указка помедлила у розовой полосы. Насколько простирается она? Затопила все земли воинственных степняков, или дошла до края мира?

— Будьте осторожны.

Шёпот в голове и муть в глазах. Нет! Никто не должен знать, что король болен!

Великаны у Серых Холмов, вампиры в выселках, крысы и Чёрный Дом в столице. Чёрная Гора и брошенные селенья вокруг. Небывалый урожай тыкв. Соседний Телериум. Вроде всё. Мир держится, хоть раскололся год назад.

— Что скажет хранитель мудрости?

Седобородый волшебник даже не вздрагивает, глядя перед собой. С тех пор, как маг две недели назад вдруг выдохнул огонь и сжёг троих человек, он бледен и молчалив.

— Что скажет служитель богов?

Жрец в жёлтой мантии срывается с места с пылкой речью про молитвы и покаяние. Он всегда об этом говорит.

А голоса в голове снова звучат, и в них куда больше смысла.

Предупреждают? Видят? Что?

— Тихо! — страшным голосом сказал король.

В Зале Совета мгновенно настала тишина. Закрывший глаза король сидел, запрокинув голову со вздувшимися жилами. И слушал, слушал изо всех сил. Захрустели его пальцы на мраморных подлокотниках.

— Ээээдвин, — медленно, будто повторяя за кем-то, произнёс он, — Ээээдвин... Нет!

Одним прыжком король оказался на ногах, и советники ахнули — глаза монарха сверкали ярким светом. Дорнан резко огляделся, рванул к окну и выбил его одним ударом. В Ласточкину Башню ворвался свежий воздух. А король, не задерживаясь, выпрыгнул в пустоту.

У советников вырвался слитный крик. Хромн замер с протянутой рукой. Градоначальник схватился за сердце. Через мгновение все кинулись вслед и высунулись в окно, царапаясь о стеклянные осколки.

До вымощенной булыжником площади было добрых сто локтей. Но они не увидели внизу окровавленное тело. Лишь вмятина в камне, будто принявшем в себя хороший удар, и отлетевшая под башню корона.

— Где? — озвучил тайный советник общий вопрос.

— Там, — показал Хромн, впервые за день тихо и неуверенно.

Крохотная человеческая фигурка удалялась от дворца, перескакивая немыслимыми прыжками через крыши. Чтобы заметить её, нужен был взгляд моряка. Чтобы поверить — сердце святого.

— Не может быть, — пробормотал первожрец, — Что случилось?

В дверь за их спиной проскользнул запыхавшийся гонец, и кинулся к тайному советнику.

— Отстань, не до тебя, — отмахнулся он от вестника, но сказанное имя заставило его замереть, — Что? Эдвин? Повтори?

— Господа, — сказал он странным голосом, и все к нему повернулись, — Я знаю, куда спешит король. К Чёрному Дому.

— Быстрее за ним! Коней! Карету! — взревел Горнан.

— Не нужно кареты, — вдруг сказал волшебник, стал на окно и взмахнул рукой.

Перед его ногами начало быстро расти облачко.

А отступивший тайный советник глядел на трещины, оставшиеся в мраморных подлокотниках от пальцев короля.

* * *

Из-за бревенчатой стены был виден лишь кончик чёрной крыши.

У ворот белели палатки, рядом уже была почти достроена казарма, а сзади виднелся кусочек второй стены, которая должна была замкнуть всё снаружи.

Четыре вышки по углам стерегли всех, кто попытался бы выбраться или попасть внутрь. Снаружи шёл помост, по которому мгновенно могли вскарабкаться лучники, и на тяжёлых воротах, сделанных на всю высоту стены, засов тоже был снаружи. Здесь больше боялись таящегося внутри, чем внешних врагов. Один раз Дама уже выходила, хоть и осталась на чёрной траве, и стрелы падали, не достав её на палец.

Ещё три месяца назад Дом Радости был заполнен утомлёнными учёбой студентами. Но потом он вдруг почернел за одну ночь. И когда клиенты по старой памяти сунулись внутрь, их встретили всё те же девочки во главе с Матушкой Кса, только чёрные, красноглазые, с клыками и когтями.

Крики клиентов раздавались ещё три дня. Посланный внутрь отряд рыцарей пропал бесследно, сжечь дом не удалось, пламя гасло в окутывающей стены дымке. Король распорядился поставить охрану. Откуда-то стало известно, что вещи в Доме стали волшебными, и последние купцы сулили за них любые деньги. И потому каждую ночь в Дом лезли герои и воры, и а стражи их ловили. Обычно гвардейцы спали, днём, выставив лишь пару часовых.

Но сейчас у ворот царила суматоха. Два десятка дюжих молодцев, полуодетых и едва вооружённых, раскачивали засов на воротах, пытаясь его сорвать.

— Быстрей, быстрей, свет вас храни! — надрывался из передних рядов бородач-десятник.

— Прям вот сейчас они подошли! — сбивчиво рассказывал гвардеец в полном доспехе, обряжённому в одно исподнее бородачу, — Я им и говорю: проходу нет. Он: а ты знаешь, кто я? Я — так точно, знаю, ваше высочество я у вашей опочивальни в карауле стоял. Но приказ короля — не пущать. А крепче слова короля нет. Тут уже и ребята подошли. Он вздохнул, на два шага отошёл, а потом вдруг как кинулся через нас. И перескочил на два роста! Копьё у меня вырвал! Чуть не сорвался, но на одной руке вытянулся и вылез. И перемахнул внутрь. Мы к воротам — а он изнутри засов копьём пробил, наконечник на ладонь вышел.

— Чтооо? — заорал неодетый. — А ну ломай живей! А ты чего стоишь?

И кинулся к воротам.

— Прочь, — сказал за спиной негромкий голос, и все невольно прыснули в сторону.

Удар — и ворота из цельных брёвен просто сорвало с петель.

Невысокий, немолодой мужчина шагнул внутрь, придерживая разорванную на боку мантию.

Чёрный дом, острый, угловатый, встретил его взглядом мутных окон. Но человек смотрел не на дом. А на щуплую фигурку, стоящую на его пороге с клинком в руке.

Дверь перед ним как раз открывалась в непроглядный мрак.

— Эдвин! Остановись! — крикнул пришелец.

— Папа? — повернулся юноша, — Я скоро вернусь. Я всё сделаю. Не беспокойся. Кто, если не первый, верно?

— Эдвин! Не надо! — с нестерпимой мукой в голосе вскричал Дорнан.

— Я одолею Даму и упыриц. Не бойся. Я знаю, — улыбнулся юнец и шагнул внутрь.

Король опоздал лишь на миг. Чёрная дверь захлопнулась.

Через мгновение по ней застучали клинки подбежавших гвардейцев.

— Назад! — рявкнул Дорнан, третий раз за день заставив себя послушаться.

А потом ударил сам, кулаком.

Дверь устояла, но дом содрогнулся и отъехал на пядь вместе с фундаментом.

Удар.

Что-то треснуло позади.

Удар.

Король отъехал на полшага, оставив в земле глубокие борозды.

Замахнулся.

И... Удар пришёлся в прозрачный щит.

— Не надо, ваше величество, — мягко сказал сошедший с облака Артхан. Прилетевшие с ним советники прыснули в сторону.

Волшебник спокойно встретил и выдержал пылающий взгляд короля.

— Там мой сын, — проклокотал Дорнан

— Я знаю. Но тебе нельзя идти следом.

Воздух между ними вдруг взялся сияющими разводами. Волшебник пошатнулся. Но тут Дорнан опустил голову, и всё прошло.

— Я вижу всех, — глухо сказал король, — Я вижу каждого в городе. Но не Эдвина. И не этот дом.

— Это ловушка, мой мальчик, — мягко сказал Артхан, будто тридцать лет назад, когда показывал фокусы щуплому принцу, — Смотри.

Старческая рука прижала к чёрной стене королевскую руку.

И Дорнан чуть не задохнулся.

Теперь он Видел. Видел, как пульсирует в доме тёмная сила, как тянутся по городу её щупальца, зазывая людей. Как пришёл на этот зов Эдвин, но Дом ждал не его. Дверь перед принцем открылась, лишь когда появился король. Принц был наживкой.

Эдвин силён. Сильнее почти всех в королевстве. Он будет сражаться, победит Даму. И займёт её место, став Чёрным Принцем. Но если следом войдёт король, то будет ещё одна битва. И место принца займёт Чёрный Король. Для этого был создан Дом, и перед ним была никчемна вся его вдруг обретённая сила.

Монарх уронил руку, опустил голову. А потом его плечи начали вздрагивать. Архимаг подошёл и обнял за плечи короля. Над их головами пылали числа. Пятьдесят и восемьдесят.

— Кто, если не первый, мой мальчик? — сказал волшебник, — Ты должен быть сильным. Ты — наш король.

— Боги, пошлите нам спасителя, — прошептал Дорнан.

+++++++++++++++++++++++++

Бродяга

Солнце ласково пригревало щербатый частокол на холме, который не остановил бы даже хромую курицу. За холмом вставали горы. Внизу сверкала лента реки, спокойной и тёплой.

Сверху к воде убегала тропа, в кустах у которой притаился широколицый рыжеволосый парень.

Непохоже было, что он куда-то спешил.

Торп зачарованно глядел, как Мрана хлопочет на речных подмостках. Вот она в очередной раз с плеском бросила и потащила по воде бельё, молодые груди задорно дрогнули под тонкой тканью, тяжёлая коса качнулась над упрятанными в юбку крутыми бёдрами.

Торп шумно сглотнул и переступил, качнув хомутом, в который для сохранности продел голову.

Тем временем, девушка подхватила ушат, качнулась, и обплескалась водой. Ойкнула, и быстро собрала юбку, открывая стройные ноги.

Торп сглотнул ещё раз.

— Ух ты! — вдруг мечтательно сказал кто-то рядом.

Торп подпрыгнул, звонко стукнув хомутом себе по затылку. Рядом стоял и скалился щуплый чужак-оборванец примерно его же лет, с котомкой на плече и без оружия. Сероволосый, сероглазый, и весь какой-то серый, будто вывалянный в золе.

— Мамочки! — взвизгнула за спиной Мрана, и, судя по плеску, прыгнула в воду, а потом побежала через кусты. Ох и достанется теперь на орехи.

— Ты кто такой? Откуда? — строго спросил парень, на всякий случай придерживая хомут двумя руками.

В Кашки редко кто захаживал, особенно в последние дни.

— Мрум. С дороги, — охотно сообщил заморыш, сверкнув щербиной меж зубами, — Спешу приобщиться к силе и мудрости, коими славен ваш славный град.

— Чего? — опешил Торп. Таких странных речей он не слышал даже от жреца, когда тот перебирал медовухи. Да что ж это такое? Чужак — и не одного взрослого вокруг!

— Учиться и качаться. Дружить. Вот с ней бы задружил...— мечтательно протянул пришелец.

— А этого хочешь? — сунул ему под нос Торп здоровенный кулак. Уж с хваткими до их девчонок чужими парнями разговор был короток.

— Конечно хочу, давай! — обрадовался чему-то чужак, и выставил перед собой руки.

Торп размахнулся и ударил в ухо. Заморыша просто снесло.

— Что-то не получилось, — сосредоточенно сказал чужак, лёжа на земле, — Можно ещё?

И быстро вскочил.

Конечно можно! Торпу было не жалко.

Второй удар пришёлся в нос, чужак хлюпнул кровью, отступил на шаг и вернулся.

Третий, по плечу, заставил его покачнуться. Но зато четвёртый, от души, попал поддых. Заморыш скрючился, и завозился, как червяк по траве.

Не пришиб ли?

— Ххх... ххорошо! Сстойкость! Свет в путь! — поблагодарил вдруг чужак, щедро поливая траву кровью.

— Свет в путь, — брякнул совершенно запутавшийся Торп. Заморыш был явно не в себе. Ну и что с ним делать?

Судьба, на счастье, распорядилась по-своему.

— У реки они затаились, у реки! — услышал над собой Торп и снова присел за кустами. На подъёме стояла Кнета, мать Мраны, и, размахивая веником, что-то объясняла грузному мужику с золотой цепью на взопревшей рубахе. В руке тот держал толстую палку, но на поясе был ещё и меч.

Староста!

— Эй, уважаемый, — дёрнул Торпа за рукав чужак, — Есть ли у тебя ещё полезные навыки или поручения?

— Да тихо ты, — свирепо зашептал парень, — Вот, к нему иди, он всё даст!

Чужак вытянулся, разглядывая старосту, а Торп уже катился по склону в реку. Про старосту было доподлинно известно три вещи: он перебивал кнутом хорошую ветку, выпивал бочонок пива за один присест и терпеть не мог чужаков и оборванцев.