Литрпг. Трудно быть логом

И в этой яме, в серой темноте, сидела крыса, внимательно глядевшая красными глазками на пришельца.

Если она и была меньше чужака, то ненамного.

— Кис-кис, кися, — чуть слышно прошептал пришелец, заползая в камеру.

В его руке ниоткуда появился нож.

Тварь прыгнула с места, метя в лицо, когда он ещё выпрямлялся. Попала в плечо. Затрещала рубаха.

Он шатнулся, махнул перед собой ножом, а крыса уже вцепилась в ногу. Рванула, отскочила. Штанина начала темнеть.

— Ах ты..., — прорычал Мрум.

Крыса вскочила на стену и ударила в бок. Нож скользнул по её загривку. А она уже шмыгнула в ноги и грызанула ступню.

Удар. Укус. Удар. Серое тело изгибается, пропуская лезвие. Нож вдруг затанцевал в сложном танце, но никого не зацепил. Удар! Клинок вонзается в землю.

Крыса была быстрее.

Мрум попятился, отступил в нору, согнулся. Крыса двинулась следом и рванула за волосы на голове, вырвав целый клок.

Мрум отшатнулся, стал на колени. Левая рука выстрелила, чтобы прижать тварь к земле, но крыса снова опередила. Пасть сомкнулась на пальцах. Брызнула кровь.

Парень зарычал и сжал руку. Крыса рванула головой, но не вырвалась.

— Попалась!

Его нож снова заиграл и завертелся. Крыса извивалась, рвалась, но в этот раз не могла уйти. Клинок сёк ей голову, передние лапы, шею.

Когда она вырвалась и попятилась в яму, то была едва жива.

Мрум выглядел не лучше. Кровь капала с руки, текла по голове и телу. Тяжело дыша, он двинулся следом.

Сзади раздался шорох. Мрум повернулся.

— Вот тьма! — успел сказать он, и серая туша сбила его с ног.

Луна сверкнула и спряталась за облаками.

— Не дам, — угрюмо сказал Торп переминающемуся мужику с лопатой.

И снова прислушался. В норе было тихо.

Лишь десяток мужчин остался у дыры. Девочку унесли в дом женщины, и теперь только бегали туда-обратно в ночной полутьме. Уже и до рассвета оставалось всего ничего, а от брата не было ни слуха, ни духа.

За воротами заскрипели колёса. Темные створки распахнулись перед телегой со здоровой бочкой, которую толкали четверо мужчин. Запрягать лошадей в темноте было хлопотно.

— Не пущу, — сказал Торп, становясь на пути.

— Да загрызли уже заморыша, — буркнул угрюмо кто-то из мужиков, — Отойди!

Торп согнул плечи, жалея, что рядом нет ни отца, ни старосты. Они обходили село в поиске других нор.

— Не пущу — повторил он, поднимая объеденное копьё без наконечника.

Мужики толкнули телегу.

Торп ткнул перед ней древко и упёрся.

— Уйди, неуёмный, — проворчал кто-то без злобы.

Парень отчаянно мотнул головой.

Телега надвигалась.

Тут за спиной что-то шмякнулось.

— Стойте!

Торп вздрогнул и обернулся. У забора согнулся брат.

— Я сказал, — задыхаясь, повторил он, — Ждите. Скоро. Зароете. Зальёте. Сорвёте. Ловкость. Вкачаю. Сейчас.

Он подошёл мимо расступившихся мужиков к норе, вздохнул и снова шагнул в её тёмную пасть.

Копьё вырвалось у Торпа из руки, но телегу больше не толкали.

— Не вылезал он отсюда. Я глаз не сводил! — сказал один из стоявших у норы.

— Через другую выбрался, — бросил другой, и все успокоено вздохнули.

Все, кроме Торпа.

А оборванец сидел в норе, прямо у входа. Сидел не шевелясь. Вот по его телу пробежала дрожь. Что-то сверкнуло.

— Ну, теперь потанцуем, — пробормотал Мрум, дёрнул плечами и пошёл по норе согнувшись. Его ноги будто плыли среди корней и камней.

Шагов через десять он остановился, повернулся к левой стене, поводил перед ней ладонью и с силой ударил. Земля осыпалась, показав проход. В руке появился нож. Мрум скользнул в темноту. Вскоре оттуда послышалась возня и писк.

Выбравшись, Мрум воткнул несколько раз нож в землю.

— Будешь знать, как в спину бить, — пробормотал он.

Яма открылась на прежнем месте, и в ней сидела крыса, здоровая и целая.

— Соскучилась?

Мрум сделал шаг, зверь рванулся навстречу. Оборванец тут же отступил в нору. Зверь сунулся следом, рванул, открывая пасть. Но левая рука ловко прихлопнула голову, прижимая к земле. А нож затанцевал, ударяя с немыслимой быстротой.

Через десяток выпадов крыса затихла.

— Давно бы так, — проворчал Мрум, и затолкнул обратно в яму тело.

Из этой камеры разбегалось ещё три хода, но он пошёл по среднему, самому широкому. По пути встретились три крысы, но парень расправился с ними несколькими ударами. Здесь можно было идти почти в полный рост, и он торопился изо всех сил.

Через пару десятков шагов открылась следующая яма, куда больше прежней. Она даже была освещена кристаллами на стенах. И в ней сидела здоровенная... даже не крыса. Трёхглавое чудовище со сросшимися телами и ржавым обручем на средней башке.

Оно глядело на Мрума в шесть красных глаз. В лапах у неё были сжаты булава, клинок и копьё. Вокруг валялись хомуты, мешки, короба, уздечки. Натасканное из села барахло.

— Давай быстрее, — сказал парень.

Крысиный король заверещал и пошёл вперёд. Проход за спиной закрылся туманной пеленой.

Верещал крыс противно, в три голоса. И пахло от него мокрой псиной.

Зверь замахнулся булавой, тут же ткнул копьём.

Мрум сместился в сторону.

Ржавая сабля пошла наискось. Парень встретил её ножом и отлетел к стене. Тихо выругался и пошёл боком вдоль стены, осторожно ставя ноги.

Зверь медленно повернулся и снова ударил булавой. От стены посыпались крошки.

Он был нетороплив, неуклюж. Но чудовищно силён.

Булава чуть поднималась для удара, и падала медленно, разгоняясь к концу. Копьё прилетало неуклюже, с замахом сбоку. Сабля шла наискось. И булава, и сабля не доставали, стоило только прижаться к стенке. Но рисковать не хотелось — зверь мог просто сделать шаг вперёд.

Мрум скользил вдоль стены. Крыс поворачивался и бил. Они сделали полный круг, прежде чем парень решился на атаку. Выпад — и лезвие скользнуло по свалявшейся шерсти на боку.

Крыс заскрипел и снова ударил.

Нет, так не пойдёт.

Мрум полоснул зверя по пальцам, но чуть не сломал о коготь нож. Примерился за спину — но там моталось сразу три толстенных хвоста, один из которых хлестнул по ноге, оставив красный след на лодыжке.

Парень отскочил и снова пошёл по кругу.

Внимательные глаза, скалящиеся пасти, толстый загривок. Вот лапа поднялась, занося булаву, и под ней открылась гладкая кожа.

Мрум ударил туда, и отпрыгнул. Крыс взвизгнул. Лезвие потемнело.

Парень ударил ещё раз, но промахнулся.

Они сделали круга три по яме. Крыс бил, человек жалил. Булава-копьё-клинок. Булава-копьё-клинок. Король был неутомим. Пожалуй, он мог замотать и изрубить целый рыцарский отряд, но вёрткий и щуплый парень без труда успевал и даже не запыхался. Он бил, полосовал, всё глубже втыкал под лапу нож.

Булава-копьё-клинок. Булава-копьё-клинок.

Всё было проще, чем ожидалось.

Он ещё успел это подумать, когда булава выпала из ослабевшей правой лапы, её подхватила левая, и тут же пошла на замах.

Мрум привычно отступил в сторону, примеряясь для удара.

Но лапа прикрывала рану, а булава пошла как-то не так. Совсем не так.

Он пригнулся, но всё равно на миг опоздал.

Брошенная булава толкнула в плечо, крутанулась по макушке и врезалась в стену.

Он покатился по полу, путаясь в барахле. В ушах звенело, но всё перекрывал крысовый крик.

Созывает подмогу. Ну замечательно!

Крыс вдруг завертел копьё, расчерчивая яму смертоносными сполохами.

Мрум перепрыгнул. Ещё раз.

Широкий наконечник летел то выше, то ниже.

Перекатившись к булаве, парень схватил и рванул оружие, но тут же отпустил, ощутив неподъёмную тяжесть.

По шее текло что-то тёплое. Он тронул макушку и наткнулся на слипшиеся волосы. Перекатился, уходя от нового удара. Крыс шагнул, поднял булаву.

Бросок!

Он пригнулся, но выбитый из стены камень больно ударил в спину.

Надо было срочно что-то менять.

Копьё с лёгким стоном пронеслось рядом. Сверкнул клинок.

И нелепо вильнул, встретившись с лезвием.

Оборванец стоял, чуть качаясь на согнутых коленях. Повёрнутые чуть внутрь ступни твёрдо упирались в землю.

Удар булавы он тоже встретил удачно. Не отбил, а скорее отбился от неё сам.

Пошло копьё, самое неуклюжее и медленное. Нож застыл наискось, готовый встретить и провести.

Но в последний момент крыс качнулся, копьё дёрнулось и пришлось ниже.

Удар полыхнул в груди. Мрум упал и скорчился, кувыркнулся, дрожащими пальцами раскупоривая бутылочку с розовой тягучей жидкостью. Сладкий вкус вернул силы. Вовремя. Как раз чтобы уйти от копья.

Думай, как плут, бейся, как плут!

Он снова заскользил у стены, вглядываясь во врага от ржавой короны до нижних лап. Три головы скалились, роняли пену, средняя выдавалась вперёд и была крупнее. Она всегда начинала визжать первой, остальные подхватывали.

Ударило копьё, но в этот раз он не стал увёртываться, а вскочил на древко, оттолкнулся и прыгнул вперёд, прямо на крыса.

Если король растерялся, то лишь на миг. Он замахнулся клинком, но на рукояти уже стояла босая пятка. Медленно поднялась и устремилась наискось булава.

А вот три пасти щёлкнули, и две из них не впустую.

Мрум откатился, встал, шатнулся и прижался к стене. Потянулся за бутылочкой. По его груди и лицу густо струилась кровь.

Крыс шагнул вперёд, занося клинок. Мрум с трудом увернулся.

Главная голова дёргалась и верещала.

Потом вдруг замерла и повернулась налево.

Корона, которая только что болталась на её ушах, теперь сидела на левой.

Главная, не задумываясь, вцепилась обидчице в шею. Та завизжала. Махнула булавой. Правая попыталась вставить между ними копьё. Стена из трёх тел качнулась и упала, бушуя в странной драке.

Мрум шагнул вперёд, занося нож.

Через шесть точных ударов всё было кончено. Завеса на тёмных входах пропала. За одной из них сидела крыса, но, увидев победителя, развернулась и исчезла.

Парень качнулся и пошёл по пещере. Кристаллы вдруг начали мигать и погасли, но серая фигура по-прежнему уверенно шагала в темноте.

Десятки факелов пылали во дворе. Вернувшийся староста угрюмо выслушивал людей. Взломанные кладовые и сараи, растащенные хлевы. Неведомые грабители прошлись этой ночью по всему селу.

Женщины плакали.

— Что делать, старейший?

Староста закряхтел и с надеждой глянул на восход. У него неведомые гости побывали тоже.

— Кипятком эту нору! Волчанкой! Дохлыми кошками закидать! — слышались отчаянные злые голоса.

Торп стоял у норы, отчаянно и безнадёжно. Скорей бы утро!

— Всё чужак! — отчаянно вскрикнула Старая Кнета. У неё пропала корова.

Толпа зароптала. Торп крепче сжал никчёмное копьё.

На восходном крае медленно бледнели звёзды.

Он появился, когда никто не ждал. Тёмная рука вынырнула из норы и зашарила по кругу. Рядом ударила лопата кого-то из отпрянувших мужиков.

— Вот я вас! — пригрозил Торп и ухватил руку. В груди на миг ёкнуло — кого он тащит из тьмы?

Но появился Мрум, окровавленный и измученный. Он качнулся и сел на краю.

— Живой? — Торп боялся тронуть брата, чтоб не исчез.

— Вон, — выплюнул он в ответ, — ВСЕ ВОН!

Староста первым двинулся к воротам, соблюдая достоинство, но его обогнала толпа. Торп задержался, но оборванец ожёг его взглядом, и парень сам не понял, как оказался снаружи. Люди уходили, даже не пытаясь глянуть за забор.

А во дворе разгорался вдруг сверкнул и погас белый свет, а потом что-то упало.

Торп кинулся внутрь.

Названый брат лежал посреди двора и не шевелился. Рядом горой высились все пропавшие вещи с удивлённой коровой наверху. От норы не осталось и следа. Лишь гладкая земля.

— Ты... ты! Сделал! — восхищённо пробормотал Торп, — Надо же! Рядом был настоящий герой!

— Репа ни к чёрту, — прохрипел в ответ герой, — Что же делать!

Он встал, качнулся, опёрся на брата.

Становилось всё светлей и светлей, и макушка горы оделась в розовую каёмку.

— А так хорошо всё начиналось, — прохрипел несносный брат, — Но я теперь совсем без сил. Придётся тебе девок на сеновал для меня подносить.

И ухмыльнулся красными от крови зубами.

Торп подбирал слова, но тут к ним подбежала девушка и повисла на шее заморыша. Девушка со знакомой алой лентой в косе.

— Живой! Живая! Миленький! Спасибо! — взахлёб твердила Мрана.

Торп не сразу понял, что во дворе лежала её сестрёнка.

Прийдёныш гладил её по спине, и в его взгляде будто таяла снежная гора.

— Ты спас Кашки, отважный герой, — сказал вошедший староста.

В свете солнца Мрум вдруг засиял, будто серебряная подвеска.

Он застонал.

* * *

— Видел, что Светлый учудил?

— Угу. Логи — оборжаться. Как он теперь репу выровняет?

— Всё, что горит, и всё, что шевелится?

— Похоже так, гы-гы. Только если он всё в Выносливость вкачивал, иначе ляжет.

— А зачем он инстанс* закрыл?

— А фиг его знает. Может, перестарался. Слишком сильно ударил.

Из служебного чата Альфа-Мира.

* 'инстансы' (от англ. instance dungeon, 'подземелья по заказу'), отдельные копии подземелья для каждой находящейся в нём группы игроков.

+++++++++++++++

Бремя героя

* * *

"... И я решил, что инстанс уровня 3+ оказался слишком велик для этого селения, и полностью парализовал жизнь неписей, что ставило под угрозу развитие локации. Поэтому я его обнулил без согласования с руководством, чем превысил свои полномочия. Полностью раскаиваюсь в содеянном. Больше такого не повторится. Потери в репутации обязуюсь восстановить в течение трёх дней."

Из объяснительной тестера ? 3

* * *

— Господин президент, что вы скажете об обвинении в мошенничестве? Независимая группа проанализировала ваш демо-ролик номер три и определила, что для овиртовки такой глубины требуется двадцать пять вычислительных мегаиндексов, когда у Альфа-мира официально заявлено лишь семьдесят два. Как вы собираетесь овиртовать огромный мир, населённый разумными существами? Откуда возьмёте вычислительные мощности? Какую афёру вы замышляете с этим проектом?

— Как хорошо, что у нас прошли времена Джордано Бруно, и люди уже не сжигают за то, что не могут понять. Буду краток. До встречи в суде.

* * *

Бдительно заворчал за кустами Черныш.

— Славный пёсик, — льстиво пропел женский голос, — Славный пёсик, лови!

Было слышно, как славный пёсик ловит и что-то жуёт. Зашуршали кусты. К сеновалу вышла женщина с корзинкой и поклонилась.

— Неет! — взвыл не своим голосом Мрум.

Женщина испуганно и непонимающе попятилась.

— Я не поднимаю цыплят! Не заговариваю зубы! Не лечу козье вымя! И трещины в копытах тоже!

— А вот корова... Если... — пробормотала женщина.

— Аррр! — зарычал будто оборотень, заморыш, — Мне что, мало того, что я в реале выслушал?

Женщина исчезла.

Мрум застонал, закрыв руками лицо. Он был не в духе сразу, как только проснулся. С утра у него побывали все Кашки, и теперь начинали идти на второй круг. Сначала он ругался и отнекивался. Потом всем приказывал свежую крапиву на голое тело и бег по острым камням. Потом ругался колдовскими словами, но даже это не проняло женщин.