— Да, сэр, — кивнул Витольд.
— И на улицу один не выходи, — спохватился я. — Пока не стоит...
Дальше все вроде бы шло неплохо: сперва явился портной, снял мерки и пообещал, что одежда для мальчика будет готова в ближайшее время (а слухов станет еще больше, я по этому поводу и не волновался уже), потом приехал мистер Боунс с кипой документов, над которыми мы просидели довольно долго. Хорошо еще, не пришлось никуда ехать, он все уладил за меня... Разумеется, я оплатил его услуги и записал адрес: такой деловой человек мог когда-нибудь пригодиться.
Нужно было еще разобраться с оплатой пансионата, которую Сигрид внесла вперед, но это могло подождать. В общем-то, я мог махнуть рукой на эти деньги... С другой стороны, логичнее было бы положить их в банк на имя Витольда, лишними не будут.
Мальчик вел себя настолько безупречно, что я снова начал нервничать. Спасали меня только мои крошки — после общения с ними я обретал душевное равновесие.
Ларример бродил по комнатам со скорбным видом, в беседы со мной не вступал, а лишь изливал свою горечь Атенаис Седьмой. Еще больше он разобиделся, когда я заявил, что присматривать за шустрым мальчишкой ему будет тяжело, и самым гнусным образом переманил мужа Мэри, Сэма, у его нынешней хозяйки. Тот согласился с радостью: и жена рядом, и плату я предложил вполне приличную, и не нужно было терпеть выходки сварливой вдовы с целой сворой капризных левреток и прайдом злющих сиамских кошек. По сравнению с этим служить камердинером при Витольде было настоящей синекурой, и Сэм был искренне мне благодарен.
Мэри тоже не унывала, готовила роскошные блюда и шепотом рассказывала о том, что Блумтаун всколыхнулся, как море во время шторма. Я не часто баловал местных жителей эксцентричными выходками, этим славился Сирил, но на сей раз я, кажется, обскакал кузена. Чего доброго, люди решат, что у нас с ним родственное соревнование!
— Ваша корреспонденция, сэр, — похоронным тоном произнес Ларример, и я не глядя сгреб с подноса стопку писем.
Это в камин, это тоже... О нет! Письмо от тетушки!
С тех пор, как тетушка Мейбл вышла замуж, писать она стала намного реже, телефон же ее не устраивал — она не любила, когда кто-нибудь подслушивал на линии, а телефонистки частенько не могли удержаться. Теперь тетушка предпочитала являться в гости без предупреждения, лихо руля новеньким синим "тиккером" и распугивая пронзительными гудками клаксона замешкавшихся пешеходов. Супруг ее обычно восседал рядом, ухмылялся в усы и казался совершенно довольным жизнью. (А я, кстати, понял, откуда у кузена такая отвратительная манера водить машину — он был один в один тетушка Мейбл!)
К счастью, на этот раз она предпочла сперва написать... От негодования буквы прыгали, и я с трудом разбирал написанное. В общем и целом, тетушка была крайне обижена на меня за то, что я предпринял столь ответственный шаг, даже не подумав посоветоваться ни с нею, ни с матушкой, вообще ни с кем! Нет, разумеется, усыновление — дело богоугодное, но как я мог так поступить? Следовало осмотреть несколько приютов, ознакомиться с историей тамошних обитателей, узнать, не были ли их родители больны, не привлекались ли к суду... Ну а уж потом на семейном совете можно было решить, какого именно сиротку взять в дом! Но нет, мне взбрела в голову очередная блажь, и теперь неизвестно, во что все это может вылиться. Слухов уже, во всяком случае, предостаточно... Словом, она приедет такого-то числа, и тогда мне не поздоровится!
Что ж, явись тетушка сразу, я мог бы и не пережить такого напора. Теперь у меня хотя бы было время подготовить некоторые встречные аргументы... Впрочем, у меня их не имелось: не мог же я рассказать ей о некоторых щекотливых деталях моей биографии. Весьма многочисленных деталях...
— Мэри, — сказал я кухарке. — Моя драгоценная тетушка приедет в гости послезавтра. Вы уж расстарайтесь, а? От вашей стряпни она впадает в экстаз и забывает, за что собиралась меня отругать.
— Конечно, сэр, — кивнула она и улыбнулась. — Как прикажете.
— Толли, — обратился я затем к мальчику. — Моя тетушка — это... гхм... Нет, она очень хорошая. И муж ее — прекрасный человек. Только, очень тебя прошу, не вздумай устроить при них что-нибудь этакое и придержи характер. Словом, будь паинькой, иначе она нас обоих со света сживет!
— Хорошо, сэр, — серьезно ответил Витольд. — Я умею вести себя в обществе. Меня этому научили.
— Вот и прекрасно, — кивнул я. — Поэтому — лучший новый костюм, идеальная прическа... и великолепные манеры. Искренне надеюсь, что ты справишься, потому что иначе...
— Ваша тетушка сживет нас со свету, — закончил он все так же серьезно, без тени улыбки. — Я буду стараться вести себя безупречно, сэр.
— Вот и прекрасно, — вздохнул я. — Будем надеяться, все обойдется...
Оставшееся до визита тетушки Мейбл время я провел как на иголках. Ларример портил мне настроение скорбной миной и явным нежеланием разговаривать, Мэри развела бурную деятельность, прибираясь в столовой и гостиной (по ее мнению, приходящая горничная манкировала своими обязанностями), заставила Сэма натереть паркет до зеркального блеска, вычистить ковры, надраить перила, начистить столовое серебро, а сама между делом изобретала какие-то невероятные блюда. Ну а я мог только уединяться в оранжерее и, включив граммофон, полностью отдаваться заботе о своих малютках...
4.
О приезде тетушки я узнал заблаговременно: с улицы донесся визг покрышек, скрежет, и только потом раздался звонок в дверь. Хм, хорошо еще, что не последовало характерного "бум!", а то тетушка имеет обыкновение тормозить в столб. Или в чужой автомобиль. Или в витрину магазина.
Суперинтендант Таусенд чуть ли не со слезой вспоминает времена, когда самой большой его головной болью были перепалки со мною из-за езды в темноте или по скверной погоде... Увы! У тетушки Мейбл со здоровьем полный порядок, и запретить ей что-либо нет никакой возможности.
— Виктор... — зловеще произнесла она, воздвигнувшись на пороге. На зонтик тетушка опиралась, как на двуручный меч, а то, что она назвала меня полным именем, не сулило ничего хорошего.
— Добрый день, — радостно произнес я. — Полковник, рад видеть...
— Взаимно, — Стивенсон тряхнул мою руку. — Представьте, по пути мы даже никого не задавили!
— Это прогресс, — серьезно кивнул я. — Пройдемте же к столу, сегодня Мэри превзошла самое себя.
— Обожаю вашу кухарку, — сказал полковник, поправляя усы. — В смысле, ее стряпню. Вот бы переманить ее к нам...
— Не пойдет она к вам, — хмыкнул я. — У нее четверо детей мал мала меньше, муж у меня теперь служит... Ну куда она подастся?
— В том-то и дело...
Наша болтовня немного разрядила обстановку, но тетушка все еще хмурилась. Ларример же, принявший у нее зонтик, пальто и шляпку, просиял: видимо, он надеялся, что меня приструнят, и все вернется на круги своя.
Мы уселись за стол, обменялись еще парой ничего не значащих фраз, и наконец тетушка Мейбл не выдержала.
— Виктор, и где же твой... хм... воспитанник? — поинтересовалась она, постукивая пальцами по столу.
— Да-а, уж от вас я никак не ожидал! — встрял полковник. — Ну и отчудили же вы, Вик! Зачем вы это? Женились бы, и вся недолга... Вы же молодой совсем, обеспеченный, опять же, за вас любая с радостью пойдет!
— Любая мне не нужна, — вежливо улыбнулся я. — Да и вообще я не намерен терпеть в своем доме посторонних женщин.
— Ага, зато вы согласны терпеть посторонних детей!
— Ничего, от мальчика никакого беспокойства, — ответил я и попросил: — Ларример, попросите Сэма его позвать.
Тот тяжко вздохнул и удалился, а через несколько минут явился, конвоируя Витольда: видимо, не доверил Сэму столь важную миссию. Ну, мальчик не подвел: насколько я помню, столь аккуратно я не выглядел никогда в жизни, даже если надо мною долго и усердно трудилась матушка.
— Вот, тетушка, — сказал я, — это и есть Витольд Ингварссон.
— Что за варварская фамилия? — удивился полковник.
— Не более варварская, чем ваша, — не удержался я, видя, как нахмурился мальчик. — Но, думаю, когда я улажу все формальности, ее можно будет сменить. Если, разумеется, Витольд не будет против. Тетушка?
— Да-да... — как-то странно произнесла она, разглядывая ребенка. Тот тоже внимательно смотрел на нее, не опуская глаз и чуть склонив голову к правому плечу. — Подойди сюда, мальчик!
— Да, мэм, — отозвался он и приблизился.
— Сколько тебе лет? — спросила тетушка Мейбл.
— Скоро исполнится восемь, мэм, — невозмутимо отозвался Витольд.
— Обучен ли ты грамоте?
— Да, мэм, — лаконично ответил он.
— Тетушка, — вмешался я, — Витольд вполне бегло читает, я вчера едва отобрал у него "Робинзона Крузо". Считать тоже умеет, и недурно для его возраста, а за остальным дело не станет.
— Даже за иностранными языками? — ядовито улыбнулась она.
— Bien sШr, madame, — неожиданно выдал мальчик. — Ce n'est pas compliquИ.
— Гхм... — откашлялся я. — Ну, как видите, с этим нет никаких проблем, верно, Витольд?
— Ikke noe problem, — согласился он, а я понял, что тетушка, кажется, проиграла.
Но я рано обрадовался: она тут же снова ринулась в бой.
— Вик, — о, уже просто "Вик", это прогресс, — ты хотя бы представляешь, какие невероятные слухи ходят о тебе в городе?
— Ну уж не страшнее тех, что распускали инспектор Деверелл и миссис Ходжкин, — хмыкнул я. — Витольд, присядь...
Он кивнул и взобрался на стул. Поданные Мэри кушанья источали соблазнительные ароматы, но пока всем было не до еды.
— Но Вик... — простонала тетушка Мейбл. — Неужели ты в самом деле не мог жениться? Зачем тебе нужно было так поступать?
— Насчет женитьбы я уже все сказал полковнику, — ответил я. — А тут... ну, по велению сердца. И вообще, это был знак судьбы. Уж вы-то, тетушка, должны бы понимать, что это такое!
— Вик, прекрати поминать мне то дурацкое увлечение спиритизмом, — рассердилась она. — Я же говорила тебе, это была лишь дань моде!
— Да-да, а Сирил тогда чуть не надорвался, завывая на чердаке...
— Вик!
— Молчу, молчу, — рассмеялся я. — Тетя, ну что такого страшного произошло? Ну посудачат в городе неделю-другую, мне к этому не привыкать. А Витольд — очень смышленый мальчуган, уверяю, он вам понравится...
— Хм... — произнесла она и взялась за вилку.
Первый раунд остался за мной.
Явно проголодавшийся полковник с энтузиазмом набросился на еду. За отсутствием руки пользоваться ножом он не мог, но в семейном кругу ему прощалась некоторая неаккуратность.
Витольд же демонстрировал самые изысканные манеры и вообще напоминал мальчика из образцовой семьи, воспитанного строгим гувернером. Воистину, сын актрисы!
— Вик, — снова начала тетушка, когда подали десерт, — и все-таки я должна сказать, что...
— Если вы беспокоитесь о наследстве, — сказал я, — то тревоги ваши беспочвенны. Вы же знаете, что дом и земля достанутся Сирилу. Да он и так теперь более чем обеспечен! Что до прочего... Матушка и сестра, разумеется, получат свои доли, ну а остальное я волен завещать, кому угодно. Вон хоть Мэри.
Та вздрогнула и чуть не выронила стопку тарелок.
— Вик, у меня и в мыслях не было... — смешалась тетушка, а я перебил:
— Ну а раз так, давайте не будем больше возвращаться к этому вопросу. Я сделал то, что сделал, и решения своего не поменяю. Вы лучше посоветуйте, где найти учителей для Витольда! Я ничего в этом не понимаю.
— Господи, как ты вообще собираешься воспитывать ребенка, если представления не имеешь, насколько это сложно! — воздела она руки.
— Ничего, — хладнокровно ответил я. — Он уже вполне воспитан, начинать с нуля не требуется. Вот с вопящим младенцем я бы точно не справился, а так... Ну и, разумеется, у меня всегда есть к кому обратиться за помощью, дорогая тетя!
Она немного оттаяла и засыпала меня ворохом ценных советов. Я внимал, кивал, а сам краем глаза следил за мальчиком.
— Извините, тетушка... — остановил я поток важных сведений. — Витольд, если ты покончил с трапезой, можешь идти к себе. У нас взрослый разговор.
— Да, сэр. Благодарю, — отозвался он, слезая со стула. — Мэм... сэр...
— Ларример, проводите, — велел я, и дворецкий, насупившись, повел мальчика прочь. — Бедняга, он никак не привыкнет!
— Ничего! — сказал вдруг полковник, успевший разделаться со своей порцией и потребовать добавки. — Скоро вспомнит, как вы были маленьким... Одолеет его ностальгия, а тогда только следите, чтоб он мальчишку не избаловал.
— Благодарю за совет, — серьезно сказал я, а тетушка продолжила свой монолог.
Они уехали довольно поздно (стартовала тетушка Мейбл с таким же визгом покрышек, с каким финишировала) и, честно говоря, порядком вымотали мне нервы. Ну какое кому дело, усыновил я ребенка или нет? Увы, на правах близкой родственницы тетушка никак не могла пустить дело на самотек, и я уже понял, что мне придется писать ей еженедельные отчеты о состоянии дел.
— Ларример... — слабым голосом воззвал я. — Где Толли?
— Я проводил его в детскую, сэр, — полным осуждения тоном ответил дворецкий.
— Хм... — произнес я, заглядывая в комнату. — Но его тут нет! И куда же он подевался?
— Не могу знать, сэр! — встревожился Ларример. — Наружная дверь заперта, на кухне Мэри, так что уйти через черный ход он не мог!
— Значит, он где-то в доме, — подытожил я. — Может, в библиотеке?
Но нет, и в библиотеке Витольда не оказалось. Мы обшарили оба этажа, но не нашли мальчишку. Этого еще не хватало!
И тут меня осенило...
В два прыжка я вознесся в оранжерею. Что может сотворить любознательный ребенок с моими малютками, я даже представить боялся!
Дверь была приоткрыта. И ведь это я сам ее не запер, когда услышал, что явилась тетушка! Прежде мне не от кого было запираться, а поменять привычки я не успел...
Я осторожно заглянул внутрь. Следов разгрома не заметно, все стоит на своих местах. Разве что вот Конно-идея и Милли развернуты немного иначе, чем прежде, я оставил их в другом положении.
Я на цыпочках пробрался в следующее помещение и остановился на пороге. Да, Витольд оказался здесь. Он осторожно прикасался пальцем к ощетинившемуся колючками Echinocactus grusonii, а тот, честное слово, вовсе не думал колоть нахального мальчишку, хотя тот же Ларример регулярно напарывался на эти длиннющие иглы.
— Сэр? — Витольд, вздрогнув, обернулся. Видимо, я выдал себя каким-то звуком. — Я...
— Я же просил не заходить сюда, — сказал я.
— Простите, сэр, — понурился мальчик. — Я... ну... В комнате было так... ну... И я не знал, что вы решите с вашей уважаемой тетушкой...
— Толли, ради всего святого! — рассердился я. — Решения в этом доме принимаю я, а если тетушке угодно поворчать, так что тут поделаешь? Ты лучше скажи, как тебя сюда занесло?
— Не знаю, — пожал он плечами. — Внизу вы разговаривали, в библиотеку не хотелось... А тут я еще не бывал. И дверь оказалась открыта. Я просто зашел и... Сэр, я ничего дурного не сделал! Только смотрел, честное слово!
