Тропой лекаря-3. Дар целителя

Воздух, земля, вода, огонь. Меньше всего оказалось магов огня, больше всего — земли и воды, примерно по двенадцать человек. Десяток воздушников, остальные — огневики.

— Дальше. Маги огня будут выжигать заразу, в буквальном смысле. Для этого придаю вас в помощь госпоже Ветане. Ваша задача — сопровождать даму по городу, о подробностях я расскажу позднее.

На меня смотрят восемь пар внимательных глаз.

— Вы прекрасно сможете и защитить ее, и напитать силой, если это потребуется. Вета, ты хорошо принимаешь чужую силу?

Я вспоминаю, как меня подпитывал Рамон Моринар, и киваю.

— Да, вполне. Мне нужно потом несколько минут, чтобы она усвоилась, но так — неплохо.

— Вот и отлично. Маги воды поступают под начала коменданта порта, маги воздуха — начальника городской стражи. Маги земли отправляются по два человека к воротам, потом идут вдоль стен Алетара, чтобы не осталось лазеек. Надеюсь, господа, вы понимаете, что вся прозвучавшая здесь информация — это секрет?

Маги закивали. Если к вечеру об этом не будет знать весь Алетар, я буду сильно удивлена. Известно же, хочешь распространить какую-нибудь информацию, скажи, что это секрет.

М-да... Была Иветта Тойри Оломар, стала Тойри Ветана Моринар.

От размышлений меня отвлекло прикосновение к плечу.

— Госпожа Ветана...

— Господин Оривс...

— Я не ожидал такого. Я знал, что вы маг, но думал, что вы — маг воды, или земли, как я...

Мне осталось только развести руками. Простите, что не оправдала ваших ожиданий, но оправдываться я тоже не стану.

— Поберегите себя, Вета. Вам сейчас очень тяжело придется.

Молча смотрю на храмовника. А нельзя ли мне сказать что-то, чего я не знаю?

— Я буду молиться за вас.

— Маги жизни не пострадают, даже если их персонально проклинать. А вот обычные люди... помолитесь лучше за весь Алетар, служитель Оривс.

Я бросила благодарный взгляд на Ренара Дирота.

— Вета, возьми.

— Что это?

— Водяной щит. На один раз хватит.

Маленькая капелька голубого топаза приятно захолодила кожу, но на шею я кулон надевать не торопилась. Мало ли что...

— Меня вроде должны защищать.

— Клянусь своей силой, это просто щит. Там нет ничего дополнительного...

На миг Ренара окутало голубоватое сияние, и тут же схлынуло. Это не моя клятва мальчишкам, с оговорками. Впрочем, сейчас они бы точно не были против. Найти их уже не удастся, а вовремя полученная информация может спасти нас всех. Я выдохнула и надела капельку на шею, под платье, так, чтобы прикасалась к коже.

— А как активировать?

— Никак. Само среагирует на опасность. Я в него много сил вложил, уж поверь мне...

— Спасибо.

Ренар склонил голову.

— Если уцелеем, я хотел бы поработать вместе с тобой, не возражаешь?

Я кивнула.

Магия воды наиболее близка к магии жизни, человек ведь большей частью состоит из воды. Но то, что вижу и чувствую я, не увидит Ренар. Может быть, наша работа поможет кому-то еще из магов воды?

— Да, господин Дирот.

— Ренар. Мы, маги, не церемонимся в разговоре.

Я улыбнулась.

— Я себя не очень пока чувствую магом. Скорее лекаркой...

— Этакой девушкой из простонародья? — насмешливо улыбнулся Ренар.

— Из Желтого города. И кстати, там вовсе не так плохо, — шутливо 'обиделась' я.

— Ренар, тебе в помощь Ликас, прервал наш разговор королевский голос. Маг поклонился, и отошел. Отозвали и Анта Оривса, и я осталась среди огневиков.

Огляделась, вздохнула...

— Господа, будем работать? — Ответом мне были согласные кивки. — Итак, меня зовут Ветана, можно — Вета, так проще.

— Айрат Лост, — совсем седой маг, на вид ему лет семьдесят, а значит, может быть и все сто семьдесят. Маги живут дольше. А глаза темные, яркие, умные, без малейших признаков старческой дряхлости. И огонь у него — сильный, это видно.

— Алан Шенс, — тоже пожилой маг, любитель булочек и сладостей, по животу видно. И по пятнам от сладостей на одежде.

— Вит Лест, — явный теваррец, но улыбка добрая. Да, магам в Теварре несладко приходится.

— Риж Оршен, — тоже теваррец, только помоложе и с длинным светлым хвостом волос. Не белесых, как у Рамона, просто русых, неприметного пыльного оттенка. Зато глаза почти рыжие, огненные.

— Джан Эрен, — молодой маг улыбается, и пытается поцеловать мне руку. Смотрю строго. Я понимаю, что для него это простое кокетство, но... я отвыкла от этого за время жизни в Желтом городе. Здесь все просто — жениху улыбка, остальным пощечина. Это не высший свет, где и жениху, и всем остальным... мало ли, от кого что получить можно?

— Люшен Краст, — маг серьезно смотрит на меня, словно оценивая. И на запястье у него брачный браслет. — Госпожа Ветана...

— Ваши близкие? — мгновенно угадываю я.

— Да.

— Пусть приходят. Я помогу.

Светло-серые глаза полны благодарности.

Я помогу. Пока еще я могу помочь... а сколько глаз будут смотреть на меня последним взглядом? Надеясь на меня до последнего вздоха...

Светлый, помоги мне!

Знала бы я, кому молиться, кому жертвы приносить, кому поклоны бить...

Нет такой силы в мире. Нету...

— Жигер Мерет, — маг внешне похож на зажиточного купца, только вот движения у него плавные, мягкие... Если кто-то решит, что этот уютный 'пухлячок' безобиден, это будет последнее решение в жизни глупца.

— Раст Шерран, — представляется последний маг. — Госпожа Ветана, вас когда-нибудь охраняли?

— Нет.

— Плохо.

— Я постараюсь не осложнять вашу работу, — благими намерениями. — Но...

— Давайте договоримся так. Если вам куда-то надо идти — мы всегда идем с вами. Даже если вы идете по нужде.

Я покраснела. Маги смотрели равнодушно.

— Госпожа Ветана, — слово взял Вит Лест, — вы девушка неглупая, это видно. Мы, огневики, часто охраняем кого-то, и лучше знаем, как поступать. Поэтому не обижайтесь. Даже если какие-то слова или действия покажутся вам грубыми, это все для вашей пользы. Право слово...

Я вздохнула.

— Я знаю. Просто... простите, если что-то сделаю не так. Ладно?

— Вы — лечите. Мы охраняем, защищаем, подпитываем... главное — не делайте необдуманных поступков, ладно? Помните, в вас сейчас жизнь сотен людей.

Я опустила голову. Справлюсь ли я?

Вот бабушка, та бы справилась. Или поддержала меня как-то...

И показалось на миг, что плеча коснулась теплая рука. Вспомнилось, как она учила меня обуздывать свою силу.

Вета, солнышко, так ведь не начнешь делать — и не получится. Ты у меня умничка, ты справишься...

Я справлюсь?

Я справлюсь, бабушка. Я обещаю.

Глава 5

— Слушайте, люди! Внимательно слушайте! В городе возможна эпидемия болезни! Не надо никуда выходить, не надо гулять по городу! Все сидят по своим домам! Если у вас есть заболевшие, навяжите на ручку двери красную тряпку. Если вам нужны продукты — белую. Если случилось что-то непредвиденное — черную. К вам придут и помогут! Главное — не выходите лишний раз из дома. Если вы больны, не надо заражать здоровых. Если вы здоровы — не надо общаться с больными. Стража будет ходить по городу, и все всё увидят. Мародеров и грабителей будут казнить без суда и следствия. Тех, кто пытается покинуть город — тоже. Болезнь не должна разойтись по королевству. Всем лекарям подойти в лечебницу для бедных, там вам объяснят, что надо делать. Слушайте, люди! Внимательно слушайте!

Сейчас этот текст повторяют по городу, на каждом углу, повторяют каждый час, глашатаи сбились с ног, но работают. Те, кто здоровы.

На улицы, патрулировать их, отправилась вся стража. Вся гвардия. Таможенники, лекари...

Не все лекари пришли, это точно. Того лекаря, который пытался за мной ухаживать... как же его?

Дэйв Крамар.

Кажется, годы прошли с того дня, как он приглашал меня на танцы. Или века?

Здесь и сейчас для меня есть только больные. Те, кто пришел в лечебницу.

Стражники, в основном. Их проверяем в первую очередь. Кто-то жалуется на боль в висках, кто-то на жар... Нам повезло в том, что болезнь развивается не стремительно, иначе выкосило бы всех. Она захватывает человека медленно...

Что такое черная смерть?

Ее переносят крысы, а разносят блохи. Кусают крысу, кусают человека, и — готово. Есть новый заболевший. Более того, можно заболеть, даже если просто постоять рядом.

Сколько в Алетаре крыс?

А блох?

Предприятие выглядит все более безнадежным с каждой минутой, и я могу надеяться только на его величество. Если король проведет обратный ритуал, то больше заболевших не будет.

А если не поможет?

Мне очень страшно, очень. Так, что противно поджимаются пальцы на ногах, и в желудке возникает гадкое сосущее чувство. Но я точно знаю, что буду помогать, пока не перегорю или не умру. Только вот не знаю, магия ли это жизни, или простая глупость?

А раз не знаю, то не стоит и заморачиваться. Я отбрасываю назад косу, и подхожу к следующему стражнику.

Господин Самир!

Полусидит, тяжело дышит. Его, с его сердцем, свалило намного быстрее. Сил потребуется больше.

Касаюсь висков мужчины.

— Посмотрите на меня, господин Самир. Надо выпить лекарство.

— Госпожа Ветана?

Укол силой проходит почти незамеченным, потому что в рот мужчине вливается большая столовая ложка отвратительно гадкой по вкусу смеси.

Уксус, горчичный порошок, имбирь, мука и растопленный жир.

То, что легко найти в больших количествах, легко приготовить, легко превратить в однородную массу, а за омерзительностью вкуса мало кто поймет, что это обманка, и никакого полезного компонента там нет.

Вот и Самир тоже начинает вращать глазами — проглотить-то страшно, а выплюнуть — нельзя. Лекарство. И в это время я делаю свое черное дело.

Всего лишь укол силы.

Человек сам способен справиться с этой болезнью, но его силы надо подхлестнуть, дать начальный импульс, а дальше оно пойдет само. Я знаю...

Я не всегда могу описать то, что вижу, но многое сделано до меня. Маги жизни были, и маги воды есть, а потому...

Когда человек болеет, болезнетворные искорки поражают его кровь, и разносятся с ней по телу. Если он перебарывает болезнь, его кровь становится на какое-то время целебной для других людей. Не при всех болезнях, конечно, но это — есть. Кровь помнит и оберегает человека.

Жаль, что к черной смерти это не относится. Есть болезнь, при которой можно взять кровь выздоровевшего человека, и внести ее в кровь другого, чтобы тот не заболел. Здесь и сейчас так не получится.

Господин Самир, как и многие их тех, кого я касаюсь своей силой — будет болеть. Я ведь не излечиваю их до конца, я просто помогаю им бороться.

Странно, но этот метод мне предложил маг земли, Ант Оривс.

— Вета, вы сейчас будете помогать людям?

— Да.

— И скольких вы сможете спасти?

— Не знаю...

Я и правда не знаю. Когда я упаду без сил? В какой миг? Мне еще не приходилось испытывать саму себя на излом.

— Вета, ваш дар лечит, верно ведь?

— Да.

— Когда я выращиваю растение, я не ращу дуб из желудя, понимаете? У меня мало сил, я вынужден искать другие пути. Вместо этого я даю семечку первоначальный импульс, и оно само растет. А я лишь помог в начале пути. Может, если вы попробуете нечто подобное, вы тоже поможете большему количеству людей?

Я никогда об этом не задумывалась. Но...

Попробовать-то мне никто не мешал? Я и сделала. И поняла, что человек выздоровеет.

Первым подопытным, кстати, стал Харни Растум с семьей. Поняв, что заболел, он приволок всех в лечебницу, справедливо рассчитывая, что тут ему если и не помогут, то хоть умереть не дадут в одиночестве. И за детьми его уход какой-никакой будет...

Если болеют все, и дети, и родители, то и умрут, скорее всего, все. У детей нет сил бороться, у родителей нет сил им помочь.

А так... Вдруг кто спасется?

Харни, его жена, трое детей, старшему шестнадцать, младшей — всего три годика.

С малышки я и начала. Ложка лекарства, придержать ротик, чтобы не выплюнула (врать — так врать), и укол силы. Ровно настолько, чтобы запустить процесс борьбы в ее тельце.

Человек — очень сильное существо, уж поверьте мне. Если бы мы знали, как, мы бы побеждали любую болезнь. Но та коварна. Болезнь отнимает силы, подавляет волю к борьбе, тушит желание жить, словно свечу...

Кстати, черная смерть коварна и в этом. В первые два дня она сжигает силы человека в безнадежной борьбе, и человек горит, словно уголь из печки, мечется, бредит, а потом захватывает тело.

Повезло, что это был первый день. Девочка уже горела, и я лишь немного подстегнула огонь.

И оказалось — хватит и капли силы.

Малышка не стала сразу же дышать ровнее, она не выздоровела, не открыла глазки и не побежала гулять, как это делали раньше мои маленькие больные. Мне бы хотелось поступи ть так же и сейчас, но — нельзя. Я потрачу много сил, которые еще пригодятся. И...

Она выздоровеет. Я видела это так четко, словно над головой малышки горел золотистый факел. Я же маг жизни, я вижу, кто поворачивает к жизни, кто к смерти...

Следующую дозу 'лекарства' получил второй ребенок, третий, потом их мать и Харни. Лечить — так семьями, не плодя сирот. Сейчас они все устроились в кабинете господина Растума, и не собираются никуда уходить. Они проболеют еще несколько дней, но все пройдет, как сильная простуда, и памяти даже не останется.

Харни, кстати, оценил, что я потратила на них лекарство, и пообещал прибавку к зарплате.

Наверное.

Потом, после эпидемии...

Подозреваю, что эти деньги я так и не увижу, да и не надо. Переживем.

Бертен тоже попал в число заболевших. И Мирий. И...

Люди идут, лица сливаются в единое облако, я почти ничего не различаю. Просто — лечу. А потом...

— Госпожа Ветана! Умоляю, помогите!!!

Лорта я узнала бы даже в обмороке. Вскидываю голову.

— Что случилось?

— Маркиз. И госпожа маркиза... прошу вас...

— Вообще, по городу запрещено передвигаться, — это уже Алан Шенс. — Как вы сюда попали?

Лорт даже не поворачивает головы к магу.

— Госпожа Ветана. Умоляю! Хотите — рабом стану, хотите — жизнь отдам...

Вместо ответа беру Лорта за руку, и чувствую сильный жар. Он сам весь горит...

— Рот откройте. И глотайте...

Ложка омерзительной смеси, укол силы. Нельзя сказать, что Лорту становится сразу же лучше, но он послушно глотает и рассказывает.

Маркиз заболел ночью, к утру впал в беспамятство.

Слуги разбежались, он ухаживал за господином, запретив Даилине входить к нему, но...

Госпожа маркиза все равно заболела. И я — последняя надежда. Господин маркиз, когда пришел в себя, просил, чтобы я помогла. И Лоррт бросился ко мне. Сначала домой, потом понял, что я могу быть только здесь, и помчался в лечебницу. Как миновал патрули?

Огородами, господа, огородами, переулками, крышами, дворами...

Он бы еще и не то сделал, только вот помочь своему старому другу и господину никак не мог. И теперь валялся у меня в ногах, глядя с надеждой.