Тропой лекаря-3. Дар целителя

Последней просьбой короля к усталому магу стало отправить письмо принцу.

Магическим образом созданный ветерок подхватил конверт и помчался над морем.

От крови — к крови, иначе адресата найти нельзя. Так что и подделки тут исключены. Письмо кровью закрывается, кровью вскрывается, да и ветер призывается так же, на крови отправителя.

И если у того не хватит сил, придется платить годами жизни.

Впрочем, у короля их хватит, в этом маг воздуха и не сомневался.

А в кабинете его величество ждала первая приятная новость за этот день.

Очнулся легат.

И был вполне пригоден для допроса.

Его величество подумал, не стоит ли помариновать подонка в пыточной, но потом решил, что и так хватит. Это голодные крысы — храбрые, а сытые отличаются трусостью. В любом случае, палачи у него хорошие. Сломать зажравшуюся мразь смогут. И лучше спуститься ему.

Мало ли....

Уж удрать от некроманта негодяй не сможет. Даже померев со страху.

* * *

Легат висел на дыбе, сверкал глазами и выглядел весьма гадко. Обнаженное тело, покрытое шерстью, дряблые мышцы...

Одетые люди вообще часто смотрятся куда как солиднее.

При виде короля, впрочем, вся спесь с мерзавца слетала. Осталась только трусость, и в таком количестве, что не удержалась внутри организма. Полилась наружу зловонной желтой струйкой.

Его величество мило улыбнулся, показывая клыки.

— Что же вы, любезнейший Мартин. Мы еще беседовать не начали, а вам уже плохо? А как же дыба? Клещи? Раскаленные иглы? Неужели не хотите подробно ознакомиться со всем нашим ассортиментом?

— Д-демон...

— Что вы, я еще маленький.

Король посмотрел на свои когти. Палачи были людьми доверенными, и метаморфозам короля не удивлялись. Им еще когда объяснили, что это — иллюзия. Вот владеет ей король, и чтобы напугать всякую мразь, она подходит как нельзя лучше. Разве нет?

Палачи охотно согласились, что с напуганными подонками работается легче, и с тех пор Эрик мог хоть в демона превращаться посреди пыточной — они и ухом не вели.

В жизни ведь что главное?

Правильно. Твоя собственная безопасность. А им как раз ничего и не угрожало, кроме премиальных за хорошую работу или штрафов за болтливость. И чего тут бояться? Работать надо!

Получив королевский кивок в подтверждение, один из подручных раздул горн, второй принялся перебирать клещи страшноватого вида, пока не вытащил тоненькие...

— Да нет. Это для пальцев, а с пальчиками мы еще поработаем, — отмахнулся старший палач. — Ты лучше принеси круглую пальцерезку, может, она и для чего другого сгодится.

— За меня отомстят! — попытался пискнуть легат. Но чтобы держаться под пытками, нужен опыт иного рода. Такого у зажравшегося хомяка не было.

После шестой иголки под ногти, он уже не угрожал, только скулил. Но его величество пока ни о чем не спрашивал, просто наблюдал и получал удовольствие.

Сам бы на части порвал гниду, да нельзя пока...

Наконец палач кивком подтвердил, что мерзавец доступен для диалога, и король медленно поднялся с кресла.

— Сделаем перерыв, любезнейший? Поболтаем о делах наших тяжких?

Легат закивал.

Чтобы избавиться от иголок под ногти, он готов был разговаривать. Хоть с утра до вечера.

— Думаю, вы сильно удивляетесь, почему до сих пор живы. да, я нашел заклинание, которое на вас наложили, и должен сказать, что это работа профессионала. Только он не учел одной проблемы. Чтобы умереть, вы должны попасть в плен. А вы были в бессознательном состоянии, и этого не понимали. Так что заклинание не сработало. Вы следите за моей мыслью.

Легат что-то пискнул.

— Не слышу ответа?

— Да... с-слежу.

— Да...?

— Да, ваше величество.

— Вот так, — кивнул король, продолжая развивать свою мысль. — Мало ли кто вас нес, куда нес... Вы приказ не отдали, а потом было поздно. Это — мой дворец, здесь каждый камень пропитан моей силой, и пыточная — одно из самых защищенных мест. Здесь, считайте, на каждом камне — руны. Если вы отсюда выйдете, может, и сможете умереть. Но пока вы здесь — нет. Вывод ясен?

— Вы... — голос легата сбился на фальцет, он кашлянул и продолжил чуть более уверенно сорванным от крика горлом. — Вы меня не выпустите отсюда.

— Верно. И умереть здесь можно по-разному. Быстро и спокойно, или медленно и мучительно. Что вы выберете, я не знаю. От вас зависит.

Ответом королю стала кривая усмешка.

— О жизни речи не идет?

— Да вы наглец, любезнейший. Господа?

Палачи закивали, возвращаясь на места. Не слушая криков легата, его величество отошел, уселся обратно в кресло, налил себе вина и взял книгу. Между прочим, он еще не успел дочитать седьмой сонет Эль-Алима, говорят, великолепные стихи... А времени все нет и нет... вот здесь и почитаем.

И крики жертвы королю совершенно не мешали получать удовольствие от стихов о красотах пустыни.

* * *

Сонет закончился примерно через полчаса, его величество посмотрел на палачей, и старший кивнул, мол, можно пообщаться.

На этот раз пострадала и вторая рука. Уже ногти, не просто иглы.

Подручные сноровисто окатили жертву водой, дали пару глотков, чтобы разговаривал нормально, и отошли, предоставляя слово королю.

— Итак, Мартин? Поговорим — или продолжим развлекаться?

— Д-да, ваше величество.

— Что — да?

— Пог-говорим.

И в этот раз легат действительно сломался. Его величество мило улыбнулся.

— Итак, давайте начнем с истории. Около ста лет тому назад прабабушка Ветаны сбежала из вашего храма. Вы в курсе истории?

— Д-да, ваше величество.

— У нее была родня?

— Ее мать была беременна и родила мальчика.

— Полный брат по крови?

— Нет. От одного из служителей.

Его величество поморщился.

— Расскажите мне подробно о семье... как ее звали?

— Лизетта Дайнир.

— Вот. О Лизетте Дайнир.

Легат говорил так быстро, что секретарь писать замучился, и клякс насажал.

Его величество внимательно слушал, потягивая вино из бокала и чуть морщась от ядреного алкогольного духа. Ладно, потерпим.

Лизетта Дайнир была случайной находкой Храма.

Сирота, оставшаяся с братом без родителей, после вспышки эпидемии.

Мала была, вот и не понимала ничего, брат и вовсе грудничком был, в приюты их взяли, а вот дальше...

Девочка не смогла контролировать свой дар, и он проявился в очень неудачном месте и в неудачное время. Одна из подруг споткнулась, сильно ударилась виском и могла бы отдать богу душу, но Лизетта вмешалась. По-детски неумело, но этого хватило с избытком.

Подруга выжила.

А случившийся рядом храмовник мгновенно определил мага жизни.

Были предприняты розыски, и Лизетту поместили в особые условия при Храме. Ей было тогда примерно восемь лет, брату на четыре года меньше. Дети, совсем дети. Замечательный материал для лепки, готовый принять нужную форму в руках умелого скульптора душ человеческих. А других в храме и не было. Работа такая...

Девочка росла послушной, непокорности и свободомыслия не проявляла, и тем удивительнее было для храмовников, когда она — пропала. Как раз перед свадьбой с высочайше одобренным женихом.

Куда может сбежать полностью неподготовленный маг жизни, который плохо ориентируется в городе, не знает цен, ничего не умеет, кроме как лечить...?

Это было невероятно и невозможно, но Лизетта смогла не попасться. Ее так и не нашли.

А вот брата вырастили в нужном ключе. Но — увы, силы в нем не было. И в его детях — тоже. Более того, на селекционеров из Храма словно сама жизнь ополчилась. Он успел сделать двоих детей, а потом умер — самое забавное, во время очередной эпидемии. И один ребенок умер вместе с ним. Силы-то брату не досталось, и маги помочь не смогли.

Оставшегося ребенка — девочку, так же не наделенную даром, — вырастили и попробовали получить потомство от нее. И вновь неудача!

Даже маги воды не помогли — девочка послушно родила сына и умерла при родах, когда ей было около тридцати лет. Раньше у нее даже забеременеть не получалось, хотя муж и старался. Вот у сына-то и оказалась в наличии магия жизни.

Это и был тот мальчик, которого убила Ветана.

Его величество посчитал поколения.

Первое — родные, второе — двоюродные, третье — троюродные. Значит, Ветана убила троюродного дядю. Бывает...

— У мальчишки есть дети?

Детей пока не было, только беременная жена, и юный Дайнир поделился радостной новостью. В ребенке он чувствовал ту же силу, что и в себе, маги жизни на это способны.

А если так...

Магов жизни много не бывает, но слишком уж удачно складывались обстоятельства. Про династию королей-некромантов знали давно, и ненавидели ее тоже со времени Александра Проклятого. Да никто и не ожидал, что придется рисковать Дайниром. Ставка делалась на Ришардов, которые действительно могли войти в город победителями. Если бы не оказавшийся в распоряжении короля маг жизни.

Вета справилась с эпидемией, его величество дал отпор гвардейцам, тиртанцы тоже не помогли... что оставалось?

Приводить в действие последнее средство.

Дайнир, обработанный до состояния зомби, не отказался, и радостно пошел воевать со Злом на благо Храма.

Дальнейшее — известно.

Его величество кивнул — и принялся вытряхивать сведения.

Где находится жена и ребенок Дайнира? Какая там охрана, какие ловушки, где находится сейчас Доверенный? Где предстоящие?

Где содержится брат Ветаны? Как его охраняют?

Есть ли в распоряжении Храма другие маги жизни? Нет? Какая жалость...

У него было много вопросов...

И на часть из них он получил ответы. На остальные — палачи разберутся, а ему принесут уже список.

И — нет. Так легко легат с жизнью не расстанется. Он до-олго будет жить, очень долго и очень весело. И жалеть об этом каждую оставшуюся минуту, и завидовать Дайниру.

Его величество не слишком переживал о покушении на свою жизнь — дело житейское, но и спускать подобную наглость не собирался.

Храму пришла пора преподать наглядный урок.

* * *

— Как она?

— Ночью бредила, бабушку звала, сейчас вроде как жар спал.

Голоса звенели, отражаясь от серого марева, в котором я плавала. Оно окутывало меня теплым коконом, и выбираться из него совершенно не хотелось. Но...

Надо?

Надо, Веточка. Надо, солнышко...

Бабушкин голос словно звенел рядом, помогая, уговаривая, направляя куда-то... Я завертела головой по сторонам.

— Бабушка?

Она была совсем рядом. В красивом платье голубого цвета, с улыбкой, совсем молодая, но я ее сразу узнала.

— Свиделись, Веточка.

— Бабуля...

И мне вдруг все стало безразлично. И что я уже взрослая, и что недостойно себя так вести... Я бросилась ей на шею, и расплакалась так, как не рыдала уже очень давно. С детства.

Расплакалась, со слезами выплескивая из себя боль, горе, потерю, одиночество... я ведь теперь не одна! Мы вместе, а значит, все в порядке...

Меня никто не торопил. Бабушка гладила меня по волосам, пока я не успокоилась, а потом потянула на скамеечку рядом с собой.

— Веточка, тебе вернуться надо.

— Куда?

Я даже не поняла сначала, о чем она. Куда возвращаться? Зачем? Мы ведь вместе, все хорошо...

— Веточка, тебя ждут. Ты помнишь, что было?

Я не помнила, да и не хотела. Что-то подсказывало мне, что воспоминания будут болезненные.

— Почему я не могу остаться с тобой?

— Потому что ты еще не сделала все, что должна.

— А что я должна? И кому?

— Ты поймешь. Обязательно поймешь, маленькая моя... А возвращаться тебе надо.

Уходить мне не хотелось.

— Бабуля...

Умильный тон не подействовал. Бабушка строго погрозила пальцем, как в детстве, а потом улыбнулась.

— Я тебя подожду еще, ты не бойся. Обязательно дождусь. И пригляжу... солнышко ты мое.

Она встала со скамейки, крепко обняла меня, а потом потянула за руку, развернула — и подтолкнула в спину. И я полетела куда-то вниз. Туда, где темные облака забвения разрывались красными искрами боли...

* * *

— Зачем они убили Оломаров?

Его величество поглядел на огонь через вишневый сок.

— Потому что Лаура Оломар — не вполне сестра Ветаны. И даже не Оломар, если считать по отцу.

Алонсо закашлялся, подавившись вином.

— Двое старших — его, а младшенькая — нет?

— Именно. Ее мать нагуляла от любовника. Сам Оломар, вследствие перенесенной дурной болезни, стал бесплоден, причем радикально, вылечить его не брался даже Дайнир — не те силенки.

— Мамашу тоже списали в расход, чтобы шума не поднимала?

— Именно, — кивнул его величество.

— И из них сделали отвлекающий маневр?

— Конечно. К тому же, если бы они получили Вету — а Дайнир тоже чувствовал рядом мага жизни, храмовники могли бы попытаться промыть ей мозги. Сказать, что я приказал, что устранил ее родных, что...

— Они бы наплели, — согласился Алонсо. — Ох, напели бы... соловьи бы от зависти подохли.

Его величество кивнул. Он был согласен с постановкой вопроса. Ведь откуда у Храма была информация о Ветане?

Да от ее родителей. Единственный человек, который ее хорошо знал, ее бабушка, была мертва. А что могли сказать остальные?

То, что видно сразу. Добрая, ласковая, неглупая, людям охотно помогает, от жениха сбежала, но тут все понятно, кто бы от садиста не сбежал? А в целом — обычная дворяночка из небогатых, без особых амбиций и запросов. Такой легко управлять, такую легко подчинить, пообещав нечто... приятное. Например, роскошь, или достаток, или любовь...

Крючков у Храма хватило бы.

Никто не знал Ветану с другой стороны. Не знали, какая она самостоятельная, гордая, иногда и в ущерб себе, часто наивная, но очень порядочная. Себя забывающая ради других...

И его величество подозревал, что нашла бы коса на камень. Или Храм — на вложенные в Ветану принципы. Про случай из детства, который и определил дальнейшую жизнь девушки, он не знал.

— Не думаю, что у них получилось бы. Сломать девочку можно, но прогибаться под храм она не стала бы. Как она сейчас?

— Лежит, бредит, — отозвался Рамон.

— Горячка?

— Ренар смотрел, сказал, что тут он не поможет. И... похоже, что дара она лишилась. Окончательно видно будет, когда она в себя придет, но признаки уже сейчас плохие.

Король задумчиво кивнул.

— Жалко... Но Корона девочке обязана. И мы ее не бросим.

На этот раз промолчали и Алонсо, и Рамон. Они тоже бросать девушку на произвол судьбы не собирались, хотя и по разным причинам.

— А теперь поговорим о другом. Власти Храма в Раденоре надо положить конец. И будет это примерно так...

* * *

— Пить...

Голос был мой, но какой! Комары пищат громче.

Чья-то теплая рука приподняла мою голову, к губам прижалось холодное стекло, и я сделала глоток. Второй, третий... вода — это счастье. Это жизнь.

А там и глаза удалось открыть...

Комнату эту я не помнила. Роскошный балдахин над кроватью — тоже, и саму кровать, и стены, обитые синим шелком, и громадное окно с видом на море...