— Так будет правильно, и вообще надо вначале победить Волдеморта.
— Слова не мальчика, но мужа! Это тебя Грюм научил?
Поттер обводит рукой поляну, нюхлеры разбегаются.
— Конечно, он, кто ж еще? Я много думал и понял, что он прав. Если я зачем-то нужен Волдеморту, то он постоянно будет присылать своих слуг или приходить сам. И тогда те, кто будут рядом, подвергнутся опасности из-за меня.
Говоря это, Гарри необычайно серьезен. Видимо, и вправду долго размышлял на эту тему. Интересно, сделал он следующий шаг в рассуждениях: раз те, кто рядом, в опасности, он должен первым прийти к Волдеморту, в одиночку, а не ждать, пока Темный Лорд совершит очередной набег? Или он пока говорит только о той, которую любит и не хочет подвергать опасности? Мы же — те, кто рядом с ним сейчас — уже неоднократно бывали вместе с Гарри в переделках, и он мог просто не оттранслировать свои размышления на наш счет.
Ладно, все равно разговор как-то криво пошел. Вернемся к нюхлерам и зоопарку.
После проникновенного высказывания Поттера мы приманиваем нюхлеров на спецмонету из ящика неподалеку. Монета фальшивая, как и остальные в ящичке, и служат для работы с нюхлерами. Не лезть же руками в их норы? Правда, плодятся они быстро и много, как и положено для их размера. Не знаю, как насчет кротов, но вот крысы точно рожают маленьких крысят пачками, как и нюхлеры. Живут, опять же, в земле, ходы кривые роют своими плоскими лапами, больше похожими на детские лопатки из песочницы.
Так и не понял, чего в них тянет на третью категорию, разве что какие-то скрытые резервы есть?
Скажем там, пытаешься отобрать у нюхлера монету, а он в боевой режим переходит: шерсть дыбом, алмазные клыки лезут и когти огроменные. Воображение моментально дорисовывает использование нюхлеров как боевых животных. Носишь с собой дрессированного нюхлера, в решающий момент достаешь и кричишь: «Тузик, фас, он твой изумруд спёр!» Нюхлер кидается и рвет когтями обидчика, и все. Самому можно в бой и не вступать. Воображение продолжает развивать идею и дорисовывает стаю боевых нюхлеров на поводках, рвущихся в атаку. Точно, и еще надо будет монетомет, на манер арбалета. Мало того, что золотой монетой, кинутой на огромной скорости, можно убить, так еще и будет на что натравливать нюхлеров. Главное — в противника попасть, а там уже нюхлеры довершат разгром.
Внезапно понимаю, что мысленно уже победил Волдеморта и пошел дальше.
Очень интересно. Следствие того, что понял, осознал и принял этот мир и тело? И проблема Волдеморта вдруг перестала быть проблемой? Или у меня просто в очередной раз перекос и отвал башки, и мне опять мнится, что я крут и всесилен? Хм-м-м, какая, в сущности, разница, ведь если мы победим этого Темного Лорда, то будет время на всё.
Включая лечение моей многострадальной головы, но не ограничиваясь им.
Глава 22
Приближалась Вальпургиева ночь, и Луна, лежа животом на подоконнике и разглядывая озеро, думала, как бы отметить праздник. Подходящего холма для правильного танца рядом с Хогвартсом не было, а центр Запретного Леса Луна так и не нашла. Проводить ритуалы на опушке не имело никакого смысла, и поэтому она продолжала размышлять, но тут ее прервали. Близкая-но-не-слишком-подруга Джинни Уизли, со смешными рыжими волосами, веснушками и светлой душой, влюбленной в Гарри Поттера, налетела на Луну и затарторила:
— Там! Там! Там!
— Пам! Пам! Пам! — тут же откликнулась Луна и даже отбила такт рукой.
— Нет! Нет! — топнула ногой Джинни. — Там Рон пропал!
— Ро-о-он? — мечтательно протянула Луна.
У брата Джинни была очень интересно окрашена душа — вся в пятнах, переливах и разводах несочетаемых цветов, и поэтому взгляд Луны частенько останавливался на Роне, и она любовалась им, как будто прикладывала к глазу игрушку магглов под названием калейдоскоп. Самому Уизли от этих мечтательных взглядов становилось тревожно, и тогда душа начинала переливаться интенсивнее, что несказанно радовало Луну.
— Да, Рон! Пойдем, пойдем! — Джинни тянула за собой Луну. — Мне никто не верит!
Она почти плакала, и Луна в очередной раз подумала, что никогда не поймет отношений между братьями и сестрами. Никогда.
Быстрым шагом они пошли куда-то к центру Хогвартса.
— Понимаешь, Гарри Поттер ездит выступать в газетах и на радио, — издалека начала объяснять Джинни. — Ну, чтобы маги сражались с Тем-Кого-Нельзя-Называть.
— Понимаю, — кивнула Лавгуд, вспомнив клятву не рассказывать о том, что Гарри вовсе не Гарри.
— И Рону очень хотелось ездить вместе с ним, он думал, что Гарри выслеживает Пожирателей и хочет их поймать, а тогда Рон смог бы помочь Гарри и они бы вдвоем прославились, понимаешь?
— Понимаю, — еще раз кивнула Луна.
— Гарри не брал с собой Рона, говорил, что опасно, — Джинни сглотнула, — и правильно делал, да, Гарри все правильно делал, а Рон прямо заболел этой идеей. Все ходил и придумывал, и пробовал, и пытался бежать, а его ловили, и он еще ходил и пытался пролезть в тайные ходы, и у него не получалось, а потом он на уроках от злости ломал перья и придумывал новые способы. Временами он непрерывно ходил и бормотал; я говорила близнецам, а те только смеялись и говорили, мол, Рону полезно узнать, что не все в жизни удается.
Луна вспомнила, как плакала над телом мамы и умоляла ее вернуться, а та лежала не шевелясь и так и не открыла глаза. Если бы близнецы испытали такое, они не стали бы говорить, что это полезно.
Джинни же все тараторила и тараторила в такт быстрым шагам. Девушки почти бежали по коридорам, но никто их не останавливал. Дураков доставать подружек Бешеной Грейнджер в Хогвартсе не было. Пусть даже сама Бешеная отсутствовала, описания испытаний Турнира из газет были более чем красноречивы. Убившая мантикору вряд ли хоть чуть-чуть вспотеет, убивая тех, кто портил ей или ее друзьям жизнь.
Так, во всяком случае, упорно твердили школьные слухи, и от Луны окончательно отстали.
Сама Лавгуд это особо не замечала, но иногда она грустила в одиночестве, и тогда самые боязливые начинали усиленно перешептываться. Вдруг нажалуется Грейнджер, когда та вернется? Правда, Луна быстро приходила в себя и снова начинала улыбаться, петь и танцевать, и тогда страхи отдельных личностей проходили.
— И вот Гарри снова пошел к директору, чтобы отправиться на выступление, а Рон помчался по коридору, хохоча как одержимый, и я побежала вслед за ним, вдруг ему помощь потребуется? Он бегал и бегал по коридорам, а потом раз — и нырнул в стену!
— В стену? Рональд умеет становиться бесплотным? — заинтересовалась Луна.
— Да если бы! — внезапно зло рассмеялась Джинни. — Тогда я хотя бы не волновалась за него, потому что он торчал бы в женских душевых и раздевалках целыми днями!
— Так устроена природа, — пропела Лавгуд, — так завещано...
— Да плевать! — перебила ее Джинни. — Вот, смотри, стена! Клянусь чем угодно, он взял и вошел в стену прямо здесь! И при этом был так доволен, как будто в одиночку выиграл чемпионат по квиддичу, стал префектом школы и нашел кусок золота размером с Хогвартс.
— Таких кусков не бывает, — возразила Лавгуд, — ведь всем известно, что древние лепреконы разломали все большие самородки, чтобы маги охотнее ловились на их фальшивое золото!
— Неважно, все равно золота тут не было и нет, а вот стена есть! — упрямо набычилась Джинни. — И мне никто не верит! И директора в школе нет! А МакГонагалл мне тоже не верит!
Луна оглянулась. Странно, что в школе, набитой живыми и говорящими портретами, именно на этом участке внезапно не оказалось ни одной картины. Коридор изгибался, и отрезок, на котором сейчас стояли Джинни и Луна, вообще не просматривался. Только в окно, но высота тут соответствовала примерно шестому этажу, с земли ничего не разглядишь.
Лавгуд прикусила верхнюю губу и зажмурила левый глаз, как учил папа. Она внимательно всматривалась в стену, Джинни рядом переминалась с ноги на ногу.
Младшая Уизли и сама не знала, зачем обратилась за помощью к Лавгуд. То, что Луна немного не в себе, было давно ясно всем «Львам», но также все знали, что у нее доброе сердце. Джинни с гневом вспомнила все выслушанное ею за попытку помочь брату и решила, что когда они поймают Рона, она точно даст ему в глаз. А потом, когда пройдет синяк, даст во второй глаз! Чтобы знал, каково это: когда пропадает брат и когда тебе никто не верит!
— Здесь была дверь, — наконец медленно произнесла Лавгуд и открыла глаз. — Но нам в нее не пройти.
— Мы же умеем колдовать! — Джинни достала из кармана мантии палочку. — Алохомора!
Заклинание озарило стену, и... ничего не произошло. Луна покачала головой.
— Это магия самого Хогвартса, здесь мы бессильны. Нужен директор Дамблдор, поговорить со школой, и тогда выяснится, куда делся Рональд.
— Магия школы? — потрясенно переспросила Джинни. — Как он сумел? Он же лентяй, никчемный...
— Джинни, он же твой брат! — укоризненно перебила ее Луна.
— Именно поэтому я отлично знаю, что Рон-ленивая-задница-Уизли никогда в жизни не смог бы договориться с Хогвартсом или смагичить что-то такое! — выкрикнула Джинни и топнула ногой. — Как он это сделал? Почему?! Зачем?!
— Джинни, с твоим братом все будет в порядке, — мягко проговорила Луна, — не надо так нервничать.
— Да что б ты понимала! — в сердцах крикнула Уизли-младшая и убежала.
Лавгуд грустно смотрела вслед. Почему-то ее помощь всегда всех расстраивала. Кроме Гермионы — но ее нет, и от этого грустно было уже самой Луне. Веселая команда распалась, тренировки прекратились, даже Джинни убежала в слезах. Сама Луна не видела повода расстраиваться. Хогвартс вернет Рона, ведь замок не злой, он просто старый. Подумав, Луна решила сообщить о случившемся декану Рэйвенкло, профессору Флитвику. Вдруг директор, когда вернется, решит расспросить Луну, и та увидит, как Дамблдор общается с Хогвартсом?
— Это будет просто чудо, — нараспев проговорила Луна и отправилась к декану.
В это же время Чарли Бакстер в образе Гарри Поттера и в сопровождении Альбуса Дамблдора и Артура Уизли входил в Министерство. «Закрытый режим», введенный в Министерстве, предполагал, что попасть туда можно только вместе с сотрудником Министерства, в данном случае — с Артуром Уизли. За самим Артуром, как главой отдела, неотступно следовали два мракоборца с тоскливыми от скучных дежурств лицами. Как сказал бы Грюм — «молодые еще!», и был бы абсолютно прав.
За время, минувшее с первой войны, многие ветераны вышли в отставку, умерли или переехали. Оставшиеся в строю оказались сильно прорежены за последний год, а остальным не хватало боевого опыта. Не говоря уже о том, что новичкам, вставшим в строй только в этом году, не хватало всего. Опыта, выдержки, умений и так далее. Но делать было нечего, не доверять же иностранным аврорам охранять Министерство и сотрудников? Вот и затыкали «дыры» молодыми аврорами где можно и где нельзя.
Артур только посмеивался и втихую давал советы молодежи.
— Твое выступление будет транслироваться на всю Британию, и даже если Пожиратели решат напасть, то сильно пожалеют, — сообщил Дамблдор. — Сам я присутствовать не смогу, дела, но думаю, тебе не впервой.
— Да, сэр, — тихо ответил Чарли, не выходя из образа.
Сам он думал, что Пожиратели должны быть клиническими идиотами, чтобы пытаться напасть на выступающего в Министерстве. Но, как показал прошедший год, идиоты среди Пожирателей или перевелись, или были укрощены тяжелой рукой Волдеморта. Так что можно было сосредоточиться на выступлении и не думать о том, что через дверь ворвутся Пожиратели, как это было в редакции «Ежедневного Пророка».
Еще Бакстер думал о том, что предатели в Министерстве, вольные или невольные, так и не вычислены до конца. Не хватало сил и средств следить за всеми, а поимка и показательная казнь нескольких шпионов только вынудила остальных действовать вдвое, втрое осторожнее. А кроме того, он думал, что школьники в Хогвартсе подозрительно тихие в этом году, и если это следствие усиленных мер безопасности, то надо такое практиковать регулярно.
Хотя Альбус точно будет против и скажет что-нибудь в духе «мы лишаем детей детства».
— Сюда, Гарри, — показал рукой Артур. — Вначале министр Боунс хочет поговорить с тобой.
Чарли пожал плечами: мол, хочет — так давайте поболтаем. Лифт, способный двигаться как по горизонтали, так и по вертикали, перетащил их в другое крыло. Дверь кабинета министра опознала Артура Уизли и немного приоткрылась, пропуская внутрь. Гостям пришлось практически протискиваться, что давало министру дополнительное время. Так, на всякий случай: двери, пусть и волшебные, тоже иногда ошибаются.
— Сразу к делу, — сказала Амелия, указывая на кресла. — Стало доподлинно известно, что нападение на Министерство состоится через неделю.
— От кого стало известно? — уточнил Чарли. — И почему вы говорите это нам, а не Дамблдору? Мы все-таки рядовые члены Ордена, а он...
— Я знаю, кто он, — устало перебила его Амелия. — Дамблдор считает, что это ложный ход. Мои люди полагают, что нападение будет, хотя и основываются только на слухах. Достоверной информации нет, как нет ее и у Альбуса.
— Тогда...
— Если нападение состоится, каждый маг будет на счету, — пояснила министр. — Но я хотела бы, чтобы нападение состоялось. Неопределенность изматывает, маги устают и ошибаются. Можно как-то в речи дополнительно зацепить, чтобы уж точно напали?
— Если бы мне, мадам министр, был известен такой рецепт, — наклонил голову Бакстер, — то я бы давно сказал нужные слова. Делаю что могу, пусть и в образе Гарри Поттера, но я не всесилен.
— Знаю, — устало махнула рукой Амелия, — знаю, но время идет, результатов особых нет, слухи поползли, скоро паника начнется. Напряженность растет, мне все чаще про Статут и обещание напоминают.
— Так может, Темный Лорд специально тянет время? — предположил Артур. — Раз у него есть преданные люди в Министерстве, он в курсе настроений и ему выгодно ждать.
