|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
1.
Внезапный звуковой сигнал мобильного телефона отвлек троих человек, сонно созерцающих огромный, во всю стену кабинета, пустой экран. Звенящий аппарат, не умолкая, прыгал по столу и назойливо напевал какую-то знакомую мелодию из числа популярных сегодня в хит-параде известных музыкальных каналов.
— Управление надзора за энергиями слушает. — Очень серьезным голосом произнес мужчина с растрепанными черными волосами и короткой бородкой, прижимая теряющийся в его большой руке как будто игрушечный, крохотный телефон.
Двое других с ожиданием уставились на него.
— Да, я понял. Мы выезжаем. — Решительно ответил он, с трудом попал пальцем по маленькой кнопке, разъединяющей связь и обреченно повторил. — Выезжаем.
— Что, опять придурки разбойничают? — Поинтересовался короткостриженный, его напарник, обладатель светло-медных волос.
— Естественно, кто же еще может навести бардак в городе в такое время. — Темноволосый бросил взгляд на часы. — Полночь вступила в свои права, вот и нечисть повылазила из своих нор.
— И... Я почти уверен, бардак они навели на нашей территории? — Подал голос молчавший все это время растрепанный, небритый блондин.
— Ну... Они же не считаются с тем, что это наша территория. — Пожал плечами его собеседник, быстро облачаясь в черную кожаную куртку — предмет зависти почти всех его коллег в управлении.
— Кто? — Задал блондин последний вопрос перед тем, как заключительно хлопнуть дверью кабинета.
— Господин Олаф со товарищами. — Раздался ответ в глубине коридора. — Не спится этой огненной твари...
Через минуту от невысокого, обшарпанного здания уже отъезжала тонированная БМВ, прощально сверкнув фарами. Красноватый отблеск их скользнул по черной речной воде, бьющейся волнами о пристань. Главное управление надзора за порядком распределения энергий, расположенное в старом, еще советских времен, доме, находилось недалеко от набережной реки Невы — самого большого Санкт-Петербургского ручейка. Водитель автомобиля — широкоплечий брюнет в кожаной куртке, хмуро оглядывая исчезающую под колесами дорогу, размышлял о своем — наболевшем. Основное наболевшее на сегодняшний день, как и на вчерашний день и, он был уверен, будет на завтрашний... есть, было и будет — сопротивляющаяся организация.
— Клоуны. — Раздраженно процедил он сквозь зубы.
— Хех. — Хмыкнул его приятель с короткой стрижкой, с соседнего сидения, без слов прекрасно понимая, о ком идет речь. — Цирк.
Глазам прибывших на место "преступления" сотрудникам надзора, зовущихся "Смотрящими", открылось удивительное по своей пестроте и оригинальности зрелище, мимо которого, пожалуй, сложно было пройти равнодушным. Да и вообще — пройти мимо. Но те, кто служил в "ГУНЗПРЭ", уже привыкли созерцать эту яркую компанию. Мало того, прекрасно знали не только имена всех ее составляющих, но и их краткие биографии, даты рождения, клички домашних животных, основные приметы, семейное положение и... Что уж там говорить, самой основной и самой, наверное, неприятной частью работы сотрудников надзора была обязанность изучать своих соперников. Знать врагов в лицо, в психологическое лицо, в энергетическое лицо и просто знать о них в принципе все. И это было омерзительно. Особенно на тот случай, если придется пристрелить кого-нибудь из особенно вышедших из под контроля мятежных "энергетиков". Согласитесь, это не слишком легко сделать, когда на протяжении нескольких лет изучаешь о том или ином персонаже всю его подноготную и чуть ли не под подушкой хранишь фотографии разных лет предполагаемых подозреваемых.
— Доброй ночи, господин Весенский. — Темноволосый довольно громко и показательно грохнул дверцей автомобиля. Глаза его, однако, не выражали никакой злобы, скорее насмешку и снисхождение. Те, кто хорошо знали этого человека, вообще вряд ли смогли бы себе представить, что эти тепло-карие глаза способны выражать злость или тем паче что-нибудь еще более страшное. — Нам на вас жалоба поступила.
Господин Весенский, он же Олаф, он же тот, кого назвали "этой огненной тварью", представлял собою довольно импозантное зрелище. Невысокий обладатель аристократической хрупкости, огненно-рубиновых волос, собранных в хвост и высокого черного цилиндра, он стоял посреди мокрого после дождя, блестящего в уличных фонарях, переулка, сложив на груди руки в белоснежных перчатках и исподлобья сверлил взглядом Смотрящего. Взгляд был достойным — очень серьезным и тяжелым, пожалуй, через чур тяжелым для очень молодого человека, силуэтом напоминающего подростка, цвета Санкт-Петербургского неба в ноябре. Вид у него был такой, будто бы он жил здесь — в этом переулке, а негодяи служащие "ГУНЗПРЭ" вторглись к нему без приглашения и теперь пачкают ковер мокрыми сапогами.
— Я не понимаю. — Скорее выдохнул он, чем произнес. Хотел что-то добавить, но закончил фразу возмущенным кивком головы.
Он был не один, а в сопровождении не менее заметных ребят. В совокупности молодые люди действительно напоминали труппу экзотического цирка — красноволосый предводитель в темно-коричневом пальто из под воротника которого виднелись кружева блузки, черноволосый и желтоглазый колдун в длинном черном плаще, хищно скалящийся в сторону сотрудников надзора и — венец букета — совсем молодой мальчишка в маске совы из настоящих перьев, надвинутой на лоб. И все трое не лучились радостью от встречи со смотрящими
— Олаф, не тратьте свое и наше время. — Вздохнул брюнет в кожаной куртке и примирительно улыбнулся. — Вы пойманы на месте преступления, на улице сырая мартовская ночь, мы все хотим спать...
— Я не наблюдал за нами никакого преступления. — Зрачки красноволосого Олафа сузились, взгляд стал еще больше напоминать о хмуром небе, уже в преддверие грозы. Этот молодой человек умел держаться с завидным достоинством монарха.
— Ну вот, снова все с самого начала. — Вздохнул блондин из надзора, почесывая щетину на подбородке. — Йозеф, зачитай ребятам об их нарушении, чтобы после этого мы смогли спокойно набить друг другу морды, отобрать то, что они без спроса взяли и удовлетворенными разойтись по своим офисам. Или, может быть, мы пропустим первые два пункта? — Этот вопрос был уже адресован не темноволосому другу, а восхитительному предводителю повстанцев.
Олаф слегка прикусил нижнюю губу, размышляя. Он уже и сам понял, что уйти незамеченными у них не вышло, и, сколько бы здесь он не изображал оскорбленную несправедливо, величественную персону, права которой нарушают вот уже... несколько десятков лет, ночного мордобоя, пожалуй, избежать действительно не получится. Он обвел глазами своих друзей — подчиненных. Он абсолютно точно знал, что никто из них не согласится без боя отдать то, что они с таким огромным трудом только что изъяли с чердака старого дома. То, что их многоуважаемый следопыт вынюхивал столько времени по всему городу и с таким трудом нашел в районе метро Пролетарская. В конце концов, они так много сил потратили на то, чтобы усыпить бдительную консьержку в парадной пятиэтажного дома, что без достойного боя свою добычу не отдадут. Он вспомнил отважную старушку, охраняющую вход в старый дом и чуть улыбнулся. Кто бы мог подумать, что существуют люди, которые так преданно любят свою работу! А ведь всем известно, что на горячее сердце увлеченного своим делом человека не действует никакой гипноз. Распределив поровну энергию, растраченную на эту небольшую помеху, все они достаточно ослабли, чтобы уступить в сражении трем выспавшимся сотрудникам надзора.
"Лё, ты нам нужен" — Выразительно подумал он и тут же дернулся от резкой головной боли. Его телепатический посыл был мгновенно блокирован. Оставалось надеяться, что друг все же, если не услышал его, то хотя бы вспомнил о существовании своего коллеги и почувствовал его нарастающую панику. Всем остальным было вовсе не обязательно знать о том, что молодой лидер команды взволнован, поэтому он спокойно и холодно посмотрел на Йозефа.
— Можно обойтись без цитирования вашей декларации. Я и так могу представить, чем вы недовольны.
— Это и ваша декларация тоже. — Короткостриженный и самый молодой смотрящий глянул на Весенского — длинноволосого Олафа, с открытой неприязнью. — Она принята общим соглашением...
— Хватит. — Резко прервал его Йозеф. — Господин Весенский, вы и ваша команда обвиняетесь в незаконном присвоении себе магического артефакта, который по праву принадлежит государственному энергетическому центру. И это значит, что вам придется его вернуть. Именем закона. — И он вытянул вперед раскрытую ладонь, которая тут же вспыхнула ярко голубым светом, подтверждающим правоту его слов, а так же право его глаголить от лица закона.
То была метка, выделяющая работников надзора — всевидящих Смотрящих.
— Нет. — Спокойно, но с присутствием стальных ноток в голосе, произнес красноволосый маг. — Мы не согласны ни с вашей декларацией, ни с вашим обвинением. — Было сложно представить, что этот молодой человек может разговаривать как-то по-другому, без ледяных интонаций в голосе и королевского взгляда, метающего молнии в собеседников. Это было довольно забавно и вместе с тем очаровательно, особенно, если учесть тот факт, что сам Олаф был на голову ниже всех своих предполагаемых соперников.
Маг тихо вздохнул, некоторое время разглядывая носки своих роскошных сапог, поднял взгляд на ожидающих сотрудников "ГУНЗПРЭ" и сощурился...
Сначала в воздухе, в полу метра от него вспыхнул небольшой фиолетовый огонек, заставивший Смотрящих резко отпрянуть назад. Затем, сопровождаемый его мрачной ухмылкой, вслед за ним из раскрытой ладони мага вылетело несколько подобных ему фиолетовых вспышек. Тот, кого звали Йозефом и тот, кто исполнял роль главного среди сотрудников надзора, выставил вперед руки, как будто растягивая в воздухе прозрачный щит, напоминающий мутное стекло. Первая артиллерия разбилась о сгустившееся пространство, не достигнув своего адресата. В это время желтоглазый колдун уже невозмутимо катал в ладони несколько обычных гранитных камушков одинакового размера, чуть слышно и зловеще нашептывая одному ему известные слова. Самый молодой из компании, передвинув совиную пушистую маску со лба на затылок, пользуясь отсутствием явного внимания, бросился в сторону. Предмет, из-за которого в центре ночного Санкт-Петербурга разгорелся столь страшный метафизический бой, он крепко сжимал в кармане белого пуховика. Растрепанный блондин, как будто очнувшись наконец-то от сонного оцепенения, резко собрался и бросился ему наперерез. Юноша рассерженно фыркнул, как большой белый кот, и взмахнул рукой, растопырив пальцы. В воздухе сейчас же рассыпалось облачко серебристой пыльцы и недавно проснувшийся блондин на секунду замер, глядя перед собой остекленевшими глазами, и тут же рухнул, как подкошенный. Очевидно, досматривать свои прервавшиеся в офисе организации сны. На секунду замешкавшийся, усыпивший его мальчишка, сейчас же получил мощный толчок в спину и, пролетев несколько метров вперед, едва успев принять в полете безопасное положение для падения, растянулся рядом. Однако, с кошачьей ловкостью, он так же быстро перекатился на спину и вытянул перед собой руки, организуя в воздухе полотно, расписанное символами и значками. Следующий удар от Смотрящего, почти его ровесника, пришелся по нему и растаял в невидимой воздушной ткани. За его спиной взвился чернильной кляксой плащ колдуна, плотно впечатанного спиной в стенку дома. Картинка эта деморализовала и без того лежащего на земле юношу с круглыми, совиными глазами, поэтому третью атаку он все-таки пропустил. Порыв раскаленного воздуха, бледным оранжевым вихрем закрутился вокруг его шеи и лица, полностью забивая дыхательные пути и глаза. Он закашлялся и, судорожно хватая ртом воздух, впился пальцами в грязный асфальт. В помутненном его сознании билась единственная мысль — нужно быстро вставать и бежать.
Конечно, найденный на чердаке старинного здания артефакт, некогда принадлежавший неизвестному, скорее всего уже мирно почившему, магу, не был настолько важной добычей и таких сражений не стоил. Но Николай Весенский, он же более известный, как Олаф, проигрывать не любил и вообще — не умел. Йозеф из надзора, в свою очередь, не собирался уступать магу.
Красноволосый украдкой осмотрел поле боя. Корчащийся на дороге младший сотрудник, спящий в соседней луже блондин из надзора, еще один Смотрящий, изображающий воинственные жесты, подкрадывающийся к нему оклемавшийся колдун... и лицо Йозефа, сильнейшего из противников, сразу же напротив него. Темноволосый смотрящий тяжело дышал, однако держался молодцом. Куда лучше держался, чем сам Олаф.
"Живым не дамся" — Решительно подумал маг, в который раз уже за время службы в их организации сопротивления.
И тут раздался визг тормозов.
— Поберегись! — Весело крикнул кто-то из открытого окна серебристого автомобиля, который со свистом прорезал воздух и остановился между Олафом и его соперником.
Продолжения сражения он уже не видел. Перед ним в окне мелькнуло радостное лицо лидера первой их команды. Самой старшей в организации. Самой лучшей в организации. Через несколько секунд сам Лё, звезда организации сопротивления, уже возник во всей красе перед своим коллегой. Едва ли намного выше его ростом, молодой шаман ослепительно улыбался. Ему не было нужды сомневаться в их скорой победе. Уж он то знал, что они, лидеры, могут спокойно побеседовать, пока их замечательные ребята рвут в клочки двоих несчастных смотрящих.
— Ты Сам, господин Ллойд и грозный Валерий Михалыч. — Довольно объявил маг. — Ну, это даже не подкрепление, брат... Это триумфальное явление небесного воинства.
— Ты знаешь, что ничего не делается просто так. — Длинноволосый шаман поправил на переносице затемненные очки, которые не снимал даже ночью. — Вот такой состав сегодня подобрался на нашу удачу.
На место стычки между надзором и повстанцами прибыли двое самых сильных сотрудников Первой команды, которым выпало в эту ночь дежурить в их организации: крылатый трехликий Ллойд — Вдохновение команды и сам лидер — Агнёс, он же в теплых кругах просто Лё, он же Эгоцентризм. Валерий же, олицетворяющий Ярость команды, подкреплял боевой дух товарищей, а так же на данный момент исполнял роль местного Шумахера.
— Ты уж прости нас, что сорвали... — Олаф, в секунду превратившийся из величавой ледяной статуи и немного смущенного парня, улыбнулся уголками губ и сияющими глазами. — Я рад, что ты меня услышал.
Мимо них, невозмутимых, пролетела чья-то шаровая молния. Следом послышалась нецензурная брань и громкий хлопок.
— Скорее почувствовал, что у вас неприятности. — Агнёс весело проводил взглядом метнувшуюся тень в длинном черном плаще. — Надо было с вами сразу же наши Крылья послать.
— Товарищу Ллойду вредно мелочиться. Он же соль нашей организации. Вдруг война — а наш трехликий по грязным чердакам лазает. — Засмеялся Олаф.
Из за машины выскочил юноша в когда-то белом пуховике и протянул шаману небольшую шкатулку. Вид у него был весьма потрепанный, как будто он и правда был то ли подранным котом, то ли потрепанной совой — сложно было решить, на кого он больше походил — этот оборотень.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
