Выродок

Юллин кивнула, и знахарь вышел от неё так же тихо, как и зашёл. Эльма ещё немного постояла возле стола, рассматривая рисунки, затем сложила их в стопку, потушила лампу, и быстро раздевшись, нырнула в постель. Через мгновение она уже крепко спала, не обращая внимания на порыкивания грайса за открытым окном и отвечавшего ему Детинушку.

Эльму разбудила Ивия, стоящая возле койки и осторожно потряхивающая её за плечо.

-Лита, проснись, — Ивия увидела, что Юллин открыла глаза и успокоено села на тюфяк. — Там стучат, — она указала рукой на дверь. Эльма зевнула и, натянув штаны, побрела открывать. Возле двери никого не было, но прислушавшись, Юллин услышала тихие голоса, раздававшиеся из комнаты лекаря. Вскоре от него выскочил Грошик и, увидев эльму радостно закивал, приветствуя её.

-Светлого дня! — поприветствовала и она мальчугана, потрепав его по вихрам.

-Собирай Ивию, и освежаться пойдём, — сообщил Грошик. — Барн Кун тоже сейчас выйдет, и тётка с нами пойдёт, говорит, стирки много накопилось.

-Ну вот, — огорчённо сказала Юллин, — значит, ты и её в такую рань поднял...

-Не я, — прыснул мальчик, — это барн Касам. Он Детинушку пытается из Ракушкиной каморки выковырять. Во..., слышишь? — Грошик прижал ладошку к уху.

Внизу действительно раздались звуки какой-то возни, после чего раздался возмущённый вопль Детинушки, которому Касам явно мешал спать.

-Он с Гарлином вчера, ох и долго гулял, — стал пояснять Грошик,— потом пришёл и стал с Касама жратву требовать...

-Подожди, — эльма заглянула в комнату и пригласила Грошика внутрь. Ивия радостно заулыбалась, увидев мальчика, но осталась сидеть, поджав под себя грязные ступни. — Собирайся, мама, — сказала Юллин. — Сейчас на речку пойдём, искупаемся.

Помешанная кивнула и, достав из плетенца старый выщербленный гребень, стала причёсывать волосы, растрёпанные после сна. Эльма же решила не заплетать свою косичку, верно посчитав, что после купания всё равно придётся это делать. Она стала одевать фаниту, но посмотрев на свою рубаху, сшитую из плотной коррорской ткани, передумала и повесила её обратно на рога какого-то зверя, используемые Касамом вместо вешалки.

-Ух, ты, — Грошик проследил за её движением и увидел длинный кожаный свёрток, стоящий в углу под рогами. — Это что, Юллин, меч? — он осторожно потрогал предмет, привлёкший его внимание.

-Он, родимый, — усмехнулась эльма. — Ты не отвлекайся, рассказывай, что там ночью произошло. Говоришь, Детинушка поздно пришёл... А Касам дверь во двор, не закрыл что ли? Она выспрашивала Грошика и одновременно рылась в своих вещах, пытаясь найти хоть какую-нибудь смену одежды для Ивии...

-Почему не закрыл? Закрыл, — пожал плечами Грошик. — Он всегда на ночь всё запирает.

-Так как же Детинушка вошёл? — усмехнулась эльма. — Выдумщик ты, Грошик.

-И ничего я не выдумщик, — обиделся Грошик. — Детинушка дверь-то открыл и вошёл.

-И как же он её открыл? — Юллин даже прервала своё занятие, во все глаза, смотря на мальчика.

-А сразу, — не раздумывая сказал Грошик. — Касаму теперь засов придётся на место приколачивать, две скобы гномьего железа вывернулись, во как! Мы с тёткой от шума подхватились, тут я и услышал, что Детинушка повечерять захотел. А Касам ему: " — Иди, мол, с кошаком своим гнусей лови, вон у тебя силы дурной сколько, тебе поголодать полезно". Тогда Детинушка сам на кухню залез и съел всё, что нашёл, а заодно и два кувшина вина вылопал. Хорошо хоть хозяин ему сразу показал, где он спать будет, а то бы стал он по кашеварне бродить, будить всех. Теперь вставать не желает: ещё бы, столько вина перевёл...

Грошика прервал деликатный стук в дверь.

-Открой, — сказала Юллин мальчику и опять сунулась в походный мешок, уже понимая, что она не найдёт там ничего подходящего: всё что попадалось под руку явно не подошло бы Ивии по росту.

В комнату вошёл Кун и, поздоровавшись с Ивией, положил рядом с Юллин узел. — Здесь вещи моей Айрин, — смущённо произнёс он. — Так, хранил на память... Ивия с ней примерно одного телосложения — я ещё вчера подметил...

-Спасибо, Кун! — облегчённо вздохнула эльма. — Так, вроде бы всё собрали теперь. Ну, что стоим? — она посмотрела на находившихся в комнате. — Мама, ты готова? Ивия кивнула и торопливо вскочила на ноги, тут же уцепившись рукой за эльму. — Веди нас, кормчий! — Юллин подмигнула Грошику, и возглавляемая им компания высыпала в коридор. Внизу их ждала Арая, у ног которой лежало два узла с грязным бельём и раздосадованный Касам.

-Нет, вы только посмотрите! — закричал он, едва увидев своих постояльцев. — Мало того, что я согласился на то, чтобы этот полудурок жил в моей кашеварне, так он ещё умудрился сломать дверь и сожрать всё, что было на кухне! И это за одну ночь! — Касама аж передёрнуло. — Это что же случится, если он здесь на седмицу задержится, я вас спрашиваю? Нет, я сейчас зайду к Рыжеблуду, и пусть забирает свой "подарочек"...

-Не надо,— в окно просунулась лохматая башка Детинушки, — к барну старшему не надо... и, немного подумав, он добавил: — Ябедник!

-Я тебе дам, "не надо", я тебе дам "ябедник", — Касам неожиданно схватил со стола кружку и запустил её в окно, угодив торчащему там Детинушке точно в лоб. Верзила ойкнул и исчез из поля зрения, заставив остальных рассмеяться. Смеялась даже Ивия и, вообще за прошедшие вечер и ночь, её поведение явно изменилось. Она не шарахалась постоянно от людей, только старалась держаться рядом с эльмой и то временами абсолютно без опаски отпускала Юллин от себя, стоило последней сказать ей об этом.

-Добавилось забот, — сварливо проговорил Одноухий. — Теперь придётся на Приовражное ехать, крюки дверные покупать... Да еду заодно! — громко крикнул он в сторону окна. — Слышишь, вредитель?

За окном стояла тишина. Так Детинушку ещё не обзывали, и он посчитал, что последний вопрос варщика относится не к нему.

-И когда ты туда собрался? — остановилась Юллин.

-Да вот сейчас прям. Вас провожу и поеду.

-А в кашеварне кто останется? — эльму, похоже, серьёзно волновал этот вопрос.

-Так Фильт. Он дверь делать будет, — Касам недоумевал, как такая очевидная мысль не пришла Юллин в голову. — Крюки надо поставить дополнительные, и на ту дверь и на эту. Одни расходы, — он огорчённо взмахнул рукой. — Кстати, — оживился варщик, — вы угощайтесь, вот. Он указал на стоящие, на соседнем столе кружки. — Фильт, опять же, расстарался, сходил пораньше на наше торговище и приволок.

В кружках было налито ещё тёплое молоко, а на глиняном блюде рядом лежали ломти нарезанного пышника — ноздреватого домашнего каравая с, радующей глаз поджаренной корочкой. Все сгрудились у стола, кроме Ивии, которая во все глаза смотрела на происходящее. Наконец она подошла и робко отломила кусок пышника от ломтя, оставшегося на блюде.

-Бери весь, — с набитым ртом проговорил Грошик, — это ж твоё осталось. И молоко пей...

Ивия застенчиво улыбнулась и взяла кружку. Пила она медленно, как бы наслаждаясь и молоком и пышником и всем тем, что творилось вокруг неё, боясь упустить даже мгновение. Все шутили, переговаривались, и было чувство какой-то тёплой атмосферы, воцарившейся в кашеварне с появлением эльмы. Даже Касам, отбросив своё мрачное настроение, хохотнул пару раз на затейливые шутки знахаря. Продолжая балагурить, все высыпали на крыльцо, рядом с которым, прямо на земле сидел Детинушка, поглаживая грайса. Фильт не обделил молоком и Гарлина, который в этот момент усердно облизывал морду розовым языком.

-Вставай, охламон! — произнёс Касам. — На речку пойдёшь со всеми. Мыться будешь.

Детинушка отрицательно помотал головой. В его жизни понятие мытья отсутствовало напрочь. Да, он периодически бултыхался в реке, но, чтобы делать это, с целью навести чистоту, ему и в голову не приходило. Раньше, когда Детинушка был ещё маленьким, его купали, но уже тогда для этого требовались немалые усилия нескольких подручных: один мыл его, а остальные просто не давали Детинушке сбежать. Поэтому он набычился и свирепо посмотрел на Одноухого. Вид у Детинушки действительно был грозный и варщик лишь развёл руками, а затем и вовсе отступил назад, не смея настаивать на своём предложении. Он растерянно посмотрел по сторонам, но заметив эльму несколько оживился.

-Юллин, а может, ты кота с собой возьмёшь? Детинушка — то за ним сам пойдёт, как миленький... — Касам с мольбой посмотрел на эльму.

-Нет, барн Касам, — сразу отмела эту идею Юллин. — Гарлин и сам плескаться в воде не любит, да и задача у него будет другая. — Гарлин! — она подозвала грайса, села на корточки и взяв руками кота за голову медленно проговорила, смотря хищнику прямо в глаза. — Комната. Никого не пускать.

Гарлин мигнул и тут же стремительно бросился к одинокому дереву, стоящему прямо под окнами гостевых помещений. Вскочив на него, он медленно прошёл по ветке, прогибающейся под его тяжестью и в последний момент, когда казалось, что он вот-вот свалится на землю, ловко перемахнул в открытое окно комнаты Юллин. — Всё, — смотрящая за маневрами грайса эльма выпрямилась и, отряхнув руки, оглянулась на остальных, стоящих с открытыми ртами.

-Обидела, девонька, — засопел Касам. — Неужто ты считаешь, что я или Фильт полезем в твоих вещах копаться?

-Что ты! — улыбнулась ему Юллин. — Про вас я и не думала, но в кашеварню должен Лохмоть пожаловать, если ты помнишь... А вот он может полюбопытствовать, что и у кого хранится. Фильта вокруг пальца обвести, ему раз плюнуть, сам знаешь,...Что ж с Детинушкой — то делать? Может его прямо здесь окатить из лохани какой-нибудь, вы ж как-то моетесь в холодное время...

-В Абелин ездим, — опередил Касама Грошик. — Там знаешь мывки какие, мм-м... Только денег дерут, просто ужас какой-то. Да и не действуют они сейчас.

-Подождите, — призвал всех к тишине знахарь. — Как это окатить? Зачем? Он встал к Детинушке спиной и подмигнул всем остальным. — Детинушка, ну-ка иди сюда, — Кун подмигнул ещё раз и сделал серьёзное лицо.

-Ну, чего ещё? — вздохнул верзила, но знахаря ослушаться не посмел и подошёл к Куну.

-Ты у нас теперь кто? — начал знахарь. Детинушка недоуменно посмотрел на него и пожал могучими плечами. — Ты теперь постоялец барна Касама, — доверительно сказал Кун, положив руку ему на спину. — А в его кашеварне есть такое правило-каждое утро надо умываться, а время от времени ходить мыться полностью. Сегодня как раз такой день. Видишь, мы все уже готовы, только ты один нас задерживаешь. Да и учти, что грайс барны Юллин, которого ты кошаком кличешь, только с постояльцами играет. Помнишь, вчера он к тебе подошёл, а Шкипера прогнал: знал уже, что ты к нам селишься, а дружок твой нет.

-Кошак умный, — согласился Детинушка и тут же недовольно засопел. Он чувствовал какой-то подвох, но никак не мог догадаться, в чём он заключается. Поморщив лоб, он вдруг радостно осклабился, посчитав, что нашел, как разбить доводы знахаря.

-А Фильт не идёт! — сообщил он лекарю. — И барн Касам не идёт! Значит, и я не пойду! — верзила стал разворачиваться, чтобы исчезнуть в недрах кашеварни.

-Так они не могут, — вмешалась эльма. — Из-за тебя, кстати, и не могут. Ты же дверь вчера сломал, а им теперь делать её придётся. Или может, ты этим займёшься, а они с нами пойдут?

Детинушка подумал ещё немного и вынужден был сдаться. Действительно, засов сломал он — тут эльмка правду говорит. И Фильт за инструментом в сарай пошёл: он даже хотел ему помочь поискать, но немой его прогнал. Идти на речку было, конечно, не охота, но и к ремонту замка его душа не лежала: ему было гораздо привычнее что-либо ломать, чем приводить в порядок. Поэтому Детинушка махнул рукой и первым отправился со двора, а за ним, потихоньку смеясь, и остальные.

Раннее утро на Вечной Бели радовало глаз. Река текла, окутанная лёгкой дымкой, плывущей по берегам. Два корабля уходили вниз по течению, стремясь к лазурному морю. Кое-где были разбросаны плоскодонки рыболовов, вышедших за ранней добычей, но основная их часть, как объяснил Грошик, давно раскладывала свой улов на торговищах. Светило уже показало свой ободок и на широченной ленте водного потока начали играть блики, но в воздухе ещё сохранялась утренняя свежесть, которую удваивала близость реки. Кое-где начинали щебетать птицы, и вдали виднелось стадо рогалей, домашней скотины, чьим молоком они заправились с утра.

Дорога, по которой, их вёл Грошик, постепенно превратилась в широкую тропинку и стала уводить их от Бели. Детинушки нигде не было видно. Это немного насторожило эльму, и она обратилась к идущей рядом Арае:

-Что-то не так? Мы же вроде на реку идём, а она в другой стороне...

-На саму реку нам не надо, — ответила тётка Грошика. — Здесь места глыбкие, сама видишь, какие посудины ходят. Тем, кто не боится и плавает хорошо, может и у пристани по нраву пришлось бы, но нам там опасно будет.

-А Детинушка? Он, что, знает, куда мы идём? — эльма отмахнулась от мошки, затанцевавшей прямо перед её носом.

-Знает, конечно, — рассмеялась Арая, — его же в детские годы тоже туда таскали, где и мы купаться будем. Там и постирушка, кстати, наша: может тоже, чего освежить захочешь... Хорошо— то как,— Арая мечтательно закинула голову и вдруг запела. Голос у уроженки севера оказался глубоким с какими-то надрывными нотками, она тягуче выпевала слова, и от этого казалось, что песня не на миг не прерывается и одна фраза как бы цепляется за другую. Эльма прислушалась и удовлетворённо кивнула: хотя песня была ей незнакома, она, обладая изощрённым слухом, доставшимся ей от родителя — гнома, моментально уловила мелодию и подхватила немудрёный мотив. А вскоре рядом зазвучал и третий голос. Женщины удивлённо обернулись на Ивию, которая тихонько подпевала им, правда, порой замолкая и просто шевеля губами. Видно было, что хоть она и знала песню, но петь уже давно не пробовала, и теперь ей приходилось вспоминать слова. Так, распевая, они дошли до знахаря с Грошиком, которые остановились и смотрели на них с восхищением.

-Здорово, тётя! — выдохнул малец, когда песня закончилась. Кун же внимательно приглядывался к Ивии, которая засмущалась от его взгляда и спряталась за спину эльмы. Знахарь сделал незаметный жест рукой, показывая Юллин, что ему надо переговорить с ней с глазу на глаз. Эльма кивнула и ловко перецепила руку Ивии к руке Араи, после чего ласково сказала помешанной: — Мама, я отойду, поговорю с барным Куном? Ивия посмотрела на Юллин, потом на знахаря, и пошла по тропинке, убыстряя шаги, потянув за собой кухарку. Подождав, пока они отойдут подальше, Кун неожиданно заскрипел зубами, чем даже напугал Юллин.

-Что с тобой? — эльма настороженно смотрела на знахаря.

-Дурак! Какой же я дурак! — в сердцах сказал Кун, напугав эльму ещё больше. — Ходил, упивался собственным горем, а посмотреть вокруг ума не хватило. Вот у кого настоящее горе! — он кивком головы указал на идущую впереди Ивию. — Смотри, как она к люду тянется. Пытается вспомнить хоть что-нибудь из прошлой жизни: по каплям, по крохам собирает! Нет бы, мне раньше это понять, может и смог помочь ей, ведь я же лекарь, в конце концов! Так нет же, сам себя в свой внутренний склеп упрятал. Сотню раз её видел до этого, и что? Так, бегает ещё одна сумасшедшая, мало ли их Погибель расплодила...