Напряжение: том 4

— Родные захотят отомстить.

— Сложно найти место, над которым не видно звезд ночью, персонал неразговорчив, а мир вокруг закрыт высокими стенами.

— Ты их к деду собрался везти? — Догадался Федор.

Федора хранитель крепости Биен тоже признал внуком. Может, за компанию. Может, завороженный тем, как загорается и гаснет огонек внутри рубинов на ладони у смеющегося мальчишки, перебегая с одного неогранённого камня на другой.

— У него есть подавители Силы, — пожал я плечами. — Целый полигон.

— Его бы мнением поинтересоваться, — пробурчал брат.

— Оказывается, у меня тут день рождения был недавно.

Федор удивленно приподнял бровь.

— Было два, стало три, — задумчиво цокнул я.

Первое — назначенное в приюте, второе — по моим документам, и третье — настоящее. Главное, не забывать отмечать.

— Так что я знаю, что себе попрошу, — подытожил я.

И мне не откажут.

— Максим, подожди. Может, я технику у князя в архивах поищу, — все же попытался остановить меня Федор. — Там всякого накоплено — глаза разбегаются!

— Поищи, отчего нет, — улыбнулся я одобрительно. — А я своим способом попробую.

— Ладно, — вздохнул он, принимая мое решение. — Так что за женщина, которая хотела тебя убить? — Вроде как перевел он тему, но во взгляде просквозил холод.

Этим он в сестер. Те тоже сама ангельская покладистость, но для обид у них отдельный блокнотик: то есть, два блокнота, записывают в которые синхронно, а вот вычеркивают, отомстив, по очереди.

— Нормально, женюсь на ней. — Пожал я плечом.

— А это не слишком жестоко? — Холод сменился порывистыми милосердием и добросердечностью.

Качествами, присущими исключительно ему. И может — его матери, с которой мне не довелось повстречаться.

— Хватит думать обо мне плохо! — Не сдержался я, хлопнув ладонью по подлокотнику кресла. — У меня, может, высокие чувства.

— К собственной убийце? — Скептически покачал подбородком брат.

— Да это как портфелем по голове в младших классах, — махнул я рукой. — У нее, может, тоже высокие чувства, только сказать боится.

— А если нет? — Не сменил выражения лица Федор.

— Да как нет, если да! — Всплеснул я руками. — Вон, недавно я как-то на полу заночевал, так она в квартиру пробралась и мелком меня обвела, — мечтательно припомнил я следы в квартире Ники, когда позже вернулся обратно. — А ведь могла и убить.

Федор уронил лицо в ладони.

— Самолет она уронила?

— Бесхозяйственная, да, — понуро согласился я. — Зато медик в семье. И даже ветеринар, — задумчиво припомнил я старого князя Шуйского.

— Познакомишь? — Заинтересовался Федор.

— Лет через десять. — Неохотно кивнул я.

— А что так?

— В башню после свадьбы посадить хочу. Так что пусть не привыкает к встречам с новыми людьми. — Строго произнес я. — Фото ее показать?

— Давай, — подтянулся Федор на своем кресле поближе к экрану.

— На рамку прицела не обращай внимание, так просто лучше видно...

— Ага-ага... Так это же Ника, — удивленно произнес брат, стоило получить и распаковать отправленный ему архив. — Как ее фамилия-то была.. Еремеева! — Вспомнил он.

— Последнюю неделю Еремеева, — проворчал я.

— Она согласилась сменить фамилию? — сосредоточено рассматривая фото, спросил он для поддержания разговора.

— Она вообще об этом не знает и знать не должна.

Федор удивленно покосился в видеокамеру.

— Нечего вмешивать во взвешенное мужское решение постороннее мнение! — Наставительно произнес я.

— Так а свадьбу как проводить?

— Как-как... Когда-нибудь потом, — пожал я плечом. — Отец согласится, подпись я ее знаю. Зачем волновать человека?

Брат нахмурился.

— Будет удобный случай и хорошее настроение, все ей расскажу, — пообещал я.

— С другой стороны, — прикусив губу, вслух поразмыслил брат. — Если разойдетесь, то никакого стресса.

— Вот! Одни плюсы. — Согласился я с ним.

Только не разойдемся, нет.

— Слушай... Это все потому, что она тебе жизнь спасла? — Посмотрел он внимательно и очень серьезно.

— Да что опять-то, — досадливо поморщился я.

— Увидел в Москве, стало совестно. Она, я слышал, потеряла дар Целителя.

— Федор...

— Может, проще откупиться?

— Да с чего ты вообще взял, — поднял я ладонь, останавливая его.

— С того, что две недели назад у тебя была Лена. — Отметил он наблюдательно.

— Расстались, — подытожил, не распространяясь, я те отношения.

— А две недели спустя ты уже готов жениться, — продолжил, проигнорировав, он так же сосредоточенно. — Вы не гуляли, не ходили по парку, ты не дарил ей цветы.

— Дарил! — Возмутился я, припомнив букет с розами.

Там, правда, был металлический прут внутри...

— И по парку ходили!

Под конвоем городовых.

— Вы максимум падали из одного самолета, виной чему была она, — завершил он констатировать. — Где тут высокие чувства, Максим?

— Они есть, — упорствовал я.

Брат отклонился на кресло, оперся локтями на подлокотники, сцепив ладони перед собой и скептически посмотрел в мою сторону.

У Федора, несмотря на возраст, были как-то и чувства — пусть и безответные, и первая влюбленность. Оттого понятно желание обнаружить эти чувства у меня.

— Ты хочешь отдать ей свою фамилию, капиталы и влияние. — Мудро смотрел на меня младший брат. — А я не вижу, за что.

— Ее талант Целителя был завязан на меня, — под его укоряющим взглядом, все-таки произнес я.

— Все-таки чувство вины, — с досадой поморщился Федор, прикрыв глаза ладонью.

— И теперь ее талант снова есть, — заверил я.

Пальцы на руке Федора чуть разомкнулись, чтобы дать пространство удивлению в его взгляде.

— Даже сильнее, чем был раньше. — Поделился я и с улыбкой слегка растерянно повел руками. — Она меня любит. Может ничего не говорить. Может даже пытаться убить и подвесить за ноги над дорогой. Хотя последнее, конечно, перебор, — с осуждением отметил я.

— А ты — ее? — Не теряя удивления, уже с интересом уточнил Федор.

— Вот Нике сложнее, да. — Посочувствовал я ей. — Никогда не знаешь, насколько все взаимно.

— Максим! — Елозил он от любопытства на месте.

— Меня еще никогда так не любили, чтобы даже подумать от такого отказаться.

— Хватит увиливать.

— Да я даже ей ничего не сказал, а ты тут настаиваешь на признании в прямом эфире, — укорил я его. — Вот подслушивает нас сейчас седовласый мытарь из княжеских, и слезинку от умиления платочком утирает.

— Не подслушивает, — отмахнулся Федор. — В мой канал и комнату никто влезть не может.

— Значит, люблю, — выдал я стратегическую информацию. — Оказывается, недели для этого вполне достаточно, — задумчиво покачал я носком ботинка.

Если в этой неделе есть достаточно взрывов, покушений, падений на самолете и спасений жизни.

Федор светло улыбнулся и растекся расслабленно по креслу.

— Характеры, конечно, надо еще притирать, но десять лет в башне — это десять лет в башне. — Мудро отметил я.

— Даже день она там не просидит, — веско заметил он.

— Это наше семейное дело! — Ответил я фразой, заготовленной для прокуратуры и суда.

— Вот увидишь, — хмыкнул младший брат.

— Сам хоть как? — Вздохнув, попытался я вернуться к каноничному течению беседы.

— Лучше всех, — отмахнулся Федор. — Что мне будет. У тебя точно больше проблем нет?

— Да какие у меня могут быть проблемы!

Собственно, взгляд с той стороны экрана категорически этому не верил.

— Нет, ну правда, — замялся я. — Основное я тебе рассказал. Остальное так — рутина.

Надо бы сегодня прогуляться возле того банка, о котором говорил Артем.

— Максим.

— Говорят, проблемы со стилем одежды, — выражая скепсис, оглядел я себя.

Вроде, нормально все. Но Федор на видео, вот паразит, сочувственно и с пониманием покивал.

— Надо что-то делать. — Постановил он. — Немедленно вылетаю! — И рука его тут же потянулась к ноутбуку закрыть крышку.

— Стой, куда! — Спохватился я.

Но экран уже погас. Тут же перезвонил — абонент вышел из сети.

Набрал его стационарный и призвал все мастерство языка для разъяснения с консьержем.

— Adu-ți înapoi calul, bastardi! — Гневно отозвалась трубка и разразилась короткими гудками. /*Верните лошадь, мерзавцы!*/

— Вот блин. — Вздохнул я с тоской. — Федор приезжает.

Одно хорошо, 'немедленно' в Румынии — это два-три дня. Потому что даже если лететь надо срочно, для начала неплохо бы разогнать со взлетной полосы разлегшихся там овец. А для этого нужен пастух, которого нет на месте, потому что он на дне рождении, свадьбе или поминках родича. Ну а если приехать туда, то как без почетного места для уважаемого гостя, торжественной речи и совместного застолья на день-два? Потому что самолет и то место далеко за горизонтом — пустяк по сравнению с уважением и семьей. Мудрый народ понимает это и не торопится.

Да и в архивах Федор обещал поискать информацию, что вполне укладывается в интервал времени, пока главу его свиты будут спаивать в гостях. Так что есть время, есть — только потряхивает легонечко все равно.

Быть старшим братом — огромная ответственность. Важно показать правильный пример, быть образцом поведения, а если что-то пойдет не так, то вовремя указать, что так делать не надо, пусть даже дирижабль не наш и застрахован. Собственно, с примерами 'как не надо' у меня получалось лучше всего...

А тут, понимаешь ли, главный жизненный пример — выбор супруги. Ведь не ради одежды и стиля он собирается приехать, совсем нет.

Это для меня важнейшим параметром спутницы жизни является личная выживаемость и способность откачать с того света. А если он насмотрится, и приведет домой еще одну сумасшедшую...

В общем, надо что-то делать с Никой. Задобрить, может?

В процессе размышлений, вызвал автомашину и отправился смотреть место будущего ограбления банка. Не то, чтобы это так сильно было необходимо — уже прошли те времена, когда план составлялся только мной, на основе собственных наблюдений и обрывков доступной информации. Есть специальные люди, у людей есть базы данных, а также штат наблюдателей, которые войдут в здание, пройдут мимо черного хода и разговорят соседей. Потому что если все это будет делать один человек, то непременно попадет на заметку службе безопасности банка, ответственной за мониторинг видеозаписей и окружения. Ну а уж когда все произойдет, все видео просмотрят не единожды. Тем не менее, личное впечатление надо составить.

Цель загадочные руководители закрытого клуба наметили откровенно наглую. Всего в двух домах рядом по Садовой улице — здание управы района, а еще в двух сотнях метров далее, на противоположной улице расположился шестиэтажный корпус Префектуры округа. Любые агрессивные действия рядом с административными службами прозвучат оплеухой властьимущим чинам, нагнав заодно страху за собственную жизнь, а значит городовых основательно накрутят на оперативное расследование.

Правда, если забыть про высокопоставленное соседство, цель не выглядит особенной и подозрительной: банк 'Шелихов и партнеры' занимал два этажа в пятиэтажке на первой линии, но по воскресному времени был закрыт. Еще в собственности банка была полоса парковочных мест у дороги, огороженная сейчас цепочкой, и скверик за зданием с отдельным подъездом и асфальтированной площадкой для персонала. Остальные три этажа здания приходились на жилые квартиры, парадные которых находились с противоположной от дороги стороны.

Как и прочие банковские учреждения, занявшие жилой фонд, банк купца Шелихова ограничился укреплением перегородок комнаты с банковскими ячейками и сейфового хранилища на первом этаже, а также решетками и кирпичной кладкой на окнах в этих помещениях. Они бы, безусловно, наворотили чего побезопасней и надежней, но от излишних нагрузок могли не выдержать перекрытия и треснуть фундамент.

Кроме собственной службы безопасности, вооруженной помповым оружием и караулившей в отдельном помещении, охраной занималось частное охранное предприятие 'Витязь-Ц', гарантировавшее прибытие команды в течение трех минут после нажатия тревожной кнопки — это у них так на сайте написано, хотя за это время и скорая-то по дневным пробкам не приезжает. Тем не менее, в состав тревожной группы входили минимум двое одаренных в ранге 'ветеран', и уже это было вполне серьезно.

Пути отхода — восток и север заперт мостами через Сходненский и канал имени Москвы, на западе — огороженная забором промзона корпорации 'Эйнем' размером в целый микрорайон. На юге — развязка Волоколамского шоссе, которая если встанет, то запрет намертво. А еще — с востока садик, с севера больница, с запада школа и детская поликлиника, с юга управа и префектура... Любое резкое и нервное действие, и вляпаться можно так, что никакое высокое происхождение не спасет. В общем, есть у Артема чутье на пакости.

Пройдясь пешком до самого Восточного моста, вызвал водителя, дал ему отгул и дальше по столице ехал за рулем сам.

Все же, есть нечто захватывающее дух во фразе навигатора 'Прямо, двенадцать километров'. Огромный город — и удивительно пустой в воскресенье.

А отношения с Никой надо приводить в порядок — вернулась, оформившись решением, утренняя мысль. Конфетно-букетный период, вот это все сопутствующее — чтобы у Федора перед глазами наконец-таки был пример, как надо.

— Решено, — хлопнув ладонью по рулю, завернул в парковочный карман и немедленно сделал заказ.

Адрес Ники я уже знал — немного опрометчиво брать учебники из библиотеки на дом и не проверять на датчики слежения. Учиться ей еще и учиться...

— Цветы — есть, — удовлетворено отметил я и положил телефон на соседнее кресло. — Остались конфеты.

* * *

Иногда бывает так, что просто хорошо на душе. Не надо думать, почему — попытки разбираться в причинах разве что разбередят уснувшие страхи и воспоминания. Надо быть счастливыми, пока это счастье просто есть — и в каждом шаге, в каждом дуновении ветра появится новая, особая эмоция. Пусть ярко палит солнце над головой — и этот жар принесет радость. Пусть солнечный свет вдруг укроет приятная тень — и та тоже будет принята с восторгом.

— Девушка, вам велели передать, — остановил Нику на полпути мужчина в форменной желтой одежде курьера и передал даже не конверт — открытку.

Которую, что важно, тоже трогал своими руками — ворохнулась привычная уже тревожность. Но прежнее светлое состояние души быстро отогнало неприятные мысли, а поселившееся любопытство заставило прямо сейчас поинтересоваться текстом послания. Тем более, что внезапно образовавшийся посреди улицы тенек был столь приятен...

Внезапно образовавшийся. Посреди улицы. Ощущение неправильности заставило немедленно форсировать щит Силы прямо в процессе несложного действия просмотра открытки.

'Посмотри вверх'.

Ника резко подняла голову.

Чтобы увидеть, как ровно в этот момент белый сорокафутовый контейнер, подвешенный на кране над ее головой, распахнулся и рассыпал над ней двенадцать тонн алых тюльпанов.