Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Договорились, — нахмурился Артем, но все-таки не выдержал. — Это что же, 'Антипророк'?
— Это хуже, — задумчиво протянул я, посмотрев в темноту улицы за окном. — И это стоит любых денег. Представляешь — когда ничего не получается, хоть плачь, хоть смейся...
И отдать такое кому-то еще — никогда.
— Думаешь, сможешь поставить талант себе на службу?
— Я даже не знаю, можно ли его вообще контролировать. — Перевел я вновь взгляд на Артема. — Там, где я прочитал, про это ничего нет. Может, это пассивная способность. Может, ее придется обуздать и развивать.
И никогда бы не узнал об этом, если бы не увидел Силу Крови Ники вживую. Слабому и молодому роду Еремеевых такое даже близко не полагалось! А вот кое-кому, кто некогда проживал гораздо южнее и был с гарантией признан мертвым, отчего все его секреты стали просто занятным архивным фактом...
Во всяком случае, если мои планы — десяток раз перепроверенные и продублированные — перестанут разламываться и трещать по швам, это уже будет бесценно.
— Нике все это может не понравиться. — Скептически покачал головой Шуйский.
— Попрошу по-родственному, — вздохнул я.
— Ты ей не отец. Пошлет подальше.
— О-о, скоро у меня будет власть, которая и не снилась ее отцу. И ты мне в этом поможешь. Пожалуйста.
— Максим, ты ее хоть любишь? — Замялся Артем.
— Сам как думаешь? — Смотрел я на него со спокойной усталостью.
— Понятно, — неловко поднялся друг из-за стола, скрывая взгляд. — Вот, пока не забыл — перстни твои из дома закажи. Семейные, родовые, охранные — которые с гербами. Пусть видят, что не абы кому дочку отдают, а уважаемому человеку, а? — Хохотнул он неискренне. — А то твоя вечная белая рубашка и брюки. Стиля бы тебе немного, — цокнул он, собираясь на выход. — Ну, я пошел.
— Что не так с моим стилем? — Нахмурился я. — Между прочим, последняя коллекция, — покосился я на сорочку.
— Угу. Практичная и ноская, хоть сейчас контракт подписывай.
— Так это ведь хорошо?
— Контракты должны подписывать твои подчиненные! — Наставительно покачал Артем пальцем.
— Это тебе Вера сказала. — Четко определил я.
— Ну, да. — Замялся он. — В общем, со стилем тоже надо что-то делать.
С чем и юркнул за входную дверь.
'Две недели тут, и уже все лучше меня знает', — проворчал я про себя.
Поднялся вслед за ним, вышел в прихожую. Подумав, свернул к балконной двери и, облокотившись на перила, посмотрел в темноту улицы, подсвеченную желтым светом фонарей.
Внизу неспешно прошагал за угол соседнего дома Артем, и там почти сразу заработали три басовитых мотора. Мгновение — и кавалькада белого кортежа мелькнула в видимом уголке соседнего двора.
Памятуя о повестке дня, все же дозвонился до грузовой компании, сообщив правду про оставленные фотографии. Те обескуражили ответом — мебель они выгружали на каком-то пустыре, после чего перегрузили на другие газели без номеров, и куда те уехали — они без понятия. Учится, однако...
Люблю ли я такую девушку? Какая глупость — искать ответ, после которого станешь завидовать.
В этом весь Артем — задавать вопросы, после которых ему становится грустно. То 'насколько умен твой кот', 'насколько сильна твоя собака' и 'весело ли жить в большой семье'. То вот это.
Но верхний этаж моей высотки, конечно, надо все равно переделать в темницу. Хватит Нике шастать по съемных квартирам.
Глава 4
Снилось темное и тревожное — бесконечные переходы технических этажей, нитки кабелей на бетонном потолке и паутины проводов по углам, в тени которых, казалось, пряталось что-то хищное и разумное. Редкие участки рассветного неба над головой — блеклого и почти бесцветного, которые тут же скрывались за очередным участком темноты. В этом сне были ощущения падений и подъемов, и отчего-то — холода и жара.
Опытный астролог наверняка растолковал бы эту напасть, а если собрать их несколько, то через некоторое время они врали бы хором что-то одно: про забытое прошлое, тревожное настоящее и будущее, которое точно станет счастливым, если заплатить.
Но каждому сну суждено завершиться. На этот раз: под звуки проснувшегося города, шум автомашин и лай собаки где-то вдали. Наверное, не закрыл окно. В пользу этого говорил и холод, сквозняками касающийся лица, и плотно подвернутое под тело одеяло, особенно тщательно обнимающее ноги. Подушка, правда, куда-то подевалась за ночь, да и постель чувствовалась откровенно жестковатой и давящей на затылок и плечи.
Это я у Ники вчера, что ли, заночевал? И действительно, путь от ее дома до моего отсутствовал в памяти, хотя решение остаться в незнакомом месте, да еще спать на полу — мне уж точно несвойственно. Наверное, была причина, и главное ее вспомнить — но мысли неохотно приходили после сна, а веки никак не хотели подниматься. Частично я все же справился — хотя бы глаза открыл.
Передо мной во весь размах потолка какой-то невообразимо огромной комнаты стояло перевернутое изображение столицы. Словно в отражении воды, виделась довольно странная для запечатления подборка современной архитектуры: многоэтажные панельные дома с надстроенными мансардами, Сергиевский храм чуть в стороне справа, здание Лефортовского суда там же и вдали левее — силуэт Кремля с его башнями. В общем, такая себе композиция, пусть и очень реалистичная. Вон, по улице Сергия Радонежского даже машины замерли на светофоре, как настоящие.
А потом светофор сменился на зеленый, машины поехали, и стало как-то очень нехорошо.
Я дернулся, обнаружив руки плотно прижатыми к бокам. Резко повел шеей в стороны, констатировав, что под спиной вовсе не бетонный пол, а вполне себе вертикальная плита фасада жилого здания — та, которая под самой крышей, и вовсе не сквозняк все это время дул в лицо, а ветер, которому на высоте сорока метров быть и полагается. А я, получается, на этом самом здании подвешен над улицей вниз головой.
— Ну, теперь ты мне веришь? — Произнес вкрадчиво подозрительно знакомый женский голос
Верилось решительно во все. И в бога — особенно сильно.
Продышавшись и успокоившись, посмотрел в сторону ног, зафиксировал в памяти серый холщовый мешок по шею, в который я был плотно упакован, и канат, которым были тщательно завязаны мои ноги поверх мешка. Канат шел выше, уходя за край крыши. На бортике рядом с ним обнаружилась Ника, расположившаяся там как та Аленушка с картины Васнецова — даже наряд с длинным платьем цветочного мотива и светлой кофтой поверх был чем-то схож, как и распущенные рыжие волосы. Разве что вместо грустного выражения лица — азартное довольство.
— Доброе утро, — перебрав все шедшие в тот миг на ум слова, я озвучил самые приличные из них. — Хорошо выглядишь.
— Спасибо, — потупилась она смущенно.
— А во что я должен верить? — Набрался я терпения.
Потому что ругаться, материться и воевать, находясь в таком положении — не лучшая затея. Помощи ждать все равно неоткуда: в этом городе никто не смотрит вверх, а все романтики давно перепадали в открытые люки.
— В то, что я действительно уронила тебя со второго этажа. — Наставительным тоном произнесла Ника, качнув подбородком.
— А нельзя было это мне просто как-то поубедительней сказать? Я, в целом, человек доверчивый. — Раздражённо дернул я запястьями, обнаружив, что те отдельно привязаны к телу.
Ноги, впрочем, тоже были замотаны веревкой по всей их длине — не пошевелить.
— Ты бы не поверил. Зато теперь ты понимаешь, что тебе нужен врач? — Строго спросила девушка.
— А если я не согласен, ты вытянешь меня наверх?
— Нет.
— Тогда согласен. Только с условием, что я найму еще одного психиатра. Ну, чтобы за тобой тоже присматривал. В смысле, как старший наставник.
— Думаю, не нужно, — посмотрела Ника с подозрением.
— Нет, так нет, — легко отказался я. — А теперь можно меня поднять?
— Мы еще не договорились об оплате моих услуг!
Ага-ага. Я покосился вниз — ну точно, самое время провести выгодные деловые переговоры.
— У меня страховой полис. — Отозвался я категорично.
— Это частная практика!
— А у тебя лицензии для нее нет.
— А все почему? Потому что я не доучилась из-за тебя, — прибавилось опасной бархатистости в голосе Ники, а рука ее направилась в сторону каната.
— Я к тому, что лицензию можно и достать! — Тут же отрапортовал я, как мне видится, излишне бодро.
Но Нику проняло. Во всяком случае, рука ее вернулась обратно на колени.
— Как? — Было море недоверчивости в ее голосе.
— Например, восстановить тебя в университете. — Охотно дополнил я предложение. — Завершишь — вот тебе и лицензия.
— Невозможно, — грустно ответила Ника. — Приказ уже подписан.
И даже налетевший ветер завыл особенно тоскливо.
— Ну и что? — Подпустил я легкомыслия в голос. — Я тут на два факультета поступил одновременно. И мое место на мировой политике хотят перекупить очень влиятельные люди... Ника, может, я поднимусь?
— Нет-нет, ты продолжай, — отмахнулась она.
— Так вот, — вновь набрался я терпения. — Если уступлю, могу просить место на другом факультете для тебя. А там после первой же сессии переведешься к себе обратно.
— Почему сразу не на медицинский?
— Потому что тебя оттуда только что отчислили, и так не получится, — вздохнул я. — И подними меня уже, наконец!
— Ладно, — неохотно согласилась Ника. — Только развязывать пока не стану.
В итоге, вытянула она меня на тот самый бортик крыши, оказавшийся довольно широким, и расположила на самом краю. Даже петлю на ногах ослабила и помогла сесть.
Я проследил путь каната по крыше и на некоторое время завис, обнаружив конец завязанным бантиком на хиленькой телевизионной антенне.
— В общем, на робототехнику тебя устрою. К себе, — рублеными фразами произнес ей.
— А почему туда? — Ворохнулась беспокойством Ника, предусмотрительно отсевшая так, чтобы я мог ее видеть. Ну и сбежать если что.
— Да там несложно все. Фаза находится максимум с двух попыток.
Потому что током будем лечить эту сумасшедшую.
— Ну, если только на семестр... — Задумалась она. — Тем более, пациент рядом...
Это еще мы посмотрим, кто из нас пациент.
— Как я вообще сюда попал? — Повел я шеей, разминая.
Вместе с некоторой тенью стабильности, явились неприятные ощущения по всему телу, удостоверяющие, что это все — не продолжение сна.
— Так ведь стакан в раковине. — С довольством и радостью качнула Ника головой.
— Я ж его мыл, — хмуро глянул в ее сторону.
— Вот именно! На стенки стакана нанесено особое вещество в виде прозрачной пленки, а там и реакция гидратации в присутствии катализатора с выделением газа. Я знала, что ты не удержишься, и помоешь стакан! Окна закрыты, вентиляцию я заглушила. Осталось только подождать. — Похлопала она ресницами.
Значит, какая-то новая отрава, от которой защита не спасла. Скверно.
— А на фотографии что нанесла?
— А фотографии — не твое дело! — Вспыхнула она алым цветом. — Это мои личные вещи, и какое хамство в них заглядывать!
— Хочешь сказать, не специально оставила? — Был я мрачен и подозрителен.
— Нет! Тем более, какая тебе до них разница, — повернулась она горделиво вбок, стараясь незаметно коситься в мою сторону и отслеживать реакцию.
— Манекен верни.
— Нет.
— Ладно, — вздохнул я, посмотрев на город.
Так — когда все на своих местах, а не вниз головой — действительно гораздо лучше. Вон, и шпиль Министерства иностранных дел теперь виден. Красота.
— Верну за выкуп.
— Так плохо с деньгами? — Повернулся снова к ней.
— Прошу не путать меркантильность с семейной традицией!
Ну и семейка... А, впрочем, если рассматривать любую неприятность с точки зрения возможной выгоды...
— Ладно... Есть для тебя работа. Оплата сдельная, хорошая. Долги закроешь, на жизнь даже останется.
— Лечить кого-то? — Осторожно уточнила Ника.
— Копать.
— Прости, что?
— Ну, твой дар обращать все вокруг в песок. Ему же все равно, какое добро переводить? Тот же грунт, например.
— Сила Крови — это секрет, который недопустимо использовать в мирской жизни!
— Но деньги нужны? — Уточнил я.
— Нужны. — С грустью признала Ника.
— Так вот. — Продолжил я. — М-м.. Может, хоть мешок с плеч снимешь?
— Не отвлекайся.
— Надо прокопать тоннель. Вниз метров на шесть. Потом прямо, думаю, метров сто. И наверх по маяку.
— Я сокровищницы грабить не стану. — Категорично отозвалась девушка.
— Это не сокровищница! — Возмутился я. — И не грабить, а позаимствовать. Вернем даже лучше, чем было!
— Тогда что это?
— Музей, — вынужденно признался я.
— Подумать только! Предложить такое мне, честному человеку! — Возмутилась она в голос.
— Ладно, я пошел, — поморщившись от звуковой волны, стряхнув с лодыжек канат, передвинулся я обратно к краю бортика.
Раз уж никакого толку, то и делать мне тут больше нечего.
— Куда?! — Вскинулась Ника.
— Да у меня в пуговицах артефакт от падения, — перекинув ноги на улицу, успокоил я девушку и прицелился к удобному зеленому пятачку внизу.
Так все равно быстрее. Во всяком случае, лучше, чем эта беседа и утренняя встреча целиком. Еще я на учебу опаздываю, а как наказать — придумаю потом, с оглядкой на ее губительный талант. В общем, полетели.
— Так я ведь тебя переодела! — Воскликнула Ника за момент до того, как я оттолкнулся.
— В-во что? — Напрягшись, замер на краю борта, который внезапно показался очень скользким и будто бы даже с наклоном в сторону улицы.
— В чистое, — смутилась Ника.
Я медленно повернул к ней голову.
— Ну, я пока несла тебя по чердакам, твоя одежда сильно испачкалась, и...
— И нижнее белье тоже? — Перебил я ее.
— Нет! — Возмутилась она через смущение.
— Тогда ладно, — расслабился.
Последняя граница защиты, значит, работала, и от падения могла спасти.
— А вот эти пуговицы... Ну, на нижнем белье, они у тебя каждый раз новые?
— Перешиваю, — неохотно уточнил я. — Они же дорогие. А что?
— Но ведь ты перезаряжал их после прошлого падения? Ну, со второго этажа у тебя дома... — С надеждой уточнил ее голос. — Головой вниз...
— Ника. — Произнес я пересохшим горлом и прикрыл глаза.
Потому что высота впервые стала пугать.
— Ау?
— Ты не могла бы осторожно взять меня за плечи и помочь перебраться обратно на крышу?
— Конечно-конечно! — Покладисто отозвалась она.
В общем, через минуту стоял на кровле даже без мешка на плечах и полностью развязанный. Внутри до сих пор потряхивало.
Я бы, конечно, артефакт перезарядил. Если бы вообще знал про факт падения! И сестры — легкомысленные создания — тоже не догадались намекнуть...
Рядом держалась Ника, виновато заглядывая из-за плеча мне в глаза.
— Время? — Уточнил у нее сухо.
— Восемь двадцать! — Бодро отрапортовала девушка, возвращая мне мой же мобильный телефон, мои же часы, деньги и даже — лист бумаги с записанными кандидатурами на похищение.
Только с листиком вышла заминка — передали-то его мне, но из собственных рук выпускать не торопились.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |