Судьба на излом: Нэя

— Только часть музыки из выбранного тобой репертуара придётся воспроизводить, как есть, — предупредила мама. — Гитарой тут не обойдёшься, иначе весь эффект будет смазан.

— Но приглашать кого-то — значит, раскрыть карты перед конкурентами! — возразил я ей.

— Необязательно приглашать, — не согласилась со мной мама. — Возьми минусовки из Базы Знаний, перенеси на свою МВМ и подключи к аппаратуре на конкурсе.

— Мамуля! Ты — гениальна! — воскликнул я, целуя её в щёку. — Ну, теперь она не устоит!

— Ладно-ладно, пылкий влюблённый, чего ради родного ребёнка не сделаешь.

И вот мы собрались на празднике. По жребию я был вторым. Передо мной выступала девушка с песней о хлеборобах. Жюри оценивала нас по десятибалльной шкале и ей выставили шесть баллов.

Теперь мой черёд. Выхожу на сцену подбадриваемый возгласами поддержки нашей группы. К середине второго куплета, как и было задумано нами, вся наша группа зажгла свечи и в полумраке зала это смотрелось вообще шикарно. Жюри минут пять совещалось, после чего мне выставили максимальную оценку. Наша группа взревела от гордости за своего участника. Так вышло, что первое место осталось за мной. Остальные конкурсанты получили оценки от трёх до восьми баллов.

Второй тур не принёс кардинальных изменений в таблицу мест участников. После моей песни "Там за туманами" многие зрители откровенно сопереживали гипотетическим героям этого музыкального произведения. Как итог — снова десять баллов и прочное лидерство в общем зачёте.

На третьем этапе я попросил подключить заранее приготовленную МВМ к усилителю воспроизведения и... началось! То, что творилось в зале — не передать словами! Публика выла, свистела и пыталась подпевать припев этой песни. Здесь уже не было никакой конкуренции, только всеобщее одобрение. К этому времени я уже достаточно освоился на сцене и мог позволить себе двигаться по ней, как настоящий певец. И снова мне дали максимальную оценку. После обнародования суммарного количества очков по итогам третьего конкурса, выяснилось, что меня уже не догнать никому, если только я не получу меньше двух баллов.

И вот, наконец, подошло время последнего четвёртого тура. Волнуюсь, как мальчишка лет десяти. Перед началом пения объявляю, что эта песня посвящена той девушке, которая мне не безразлична. Опять помощь мне оказывает моя МВМ: понеслась замечательная музыка во вступлении и я начал петь. Все свои чувства я вложил в это произведение:

Сердце стучит неустанно от любви,

Что же сошёл я так рано с колеи,

Той, что прямой и спокойной,

Не извилистой, простой,

Что ведёт по жизни холостой.

Две души, два огня

Я помнил это, где бы ни был я

Две души, два огня

Все чем только может сердце хоть на миг согреться

Две души, два огня

Грели ночью и при свете дня

Две души, два огня

Будь со мной, не оставляй меня

Если в глаза ты посмотришь мне сейчас

Значит, поймешь все, как будто в первый раз

Я шел к тебе так долго, и признаться не легко

Что я прятал в сердце глубоко

Две души, два огня

Я помнил это, где бы ни был я

Две души, два огня

Все чем только может сердце хоть на миг согреться

Две души, два огня

Грели ночью и при свете дня

Две души, два огня

Будь со мной, не оставляй меня

Только поверь, что тебя я не забыл

Знаю не прав, что так долго не звонил

Объяснить все просто, только правды нет в словах

Я растаю на твоих губах

Две души, два огня

Я помнил это, где бы ни был я

Две души, два огня

Все чем только может сердце хоть на миг согреться

Две души, два огня

Грели ночью и при свете дня

Две души, два огня

Будь со мной, не оставляй меня

Это был форменный шок, фурор — называйте, как хотите. Многие студенты, ставшие уже парами за тот промежуток времени, который мы учимся в Академии, обнявшись, раскачивались в такт музыке. Наша группа вновь зажгла свечи, их поддержали другие — заставив вспыхнуть многочисленными огоньками спички и зажигалки. После окончания песни зал разразился многоголосым эхом, требовавшим повторения песни на "бис". Я заметил, как Радмила что-то горячо говорила Ингрид и немного подтолкнула последнюю к сцене. Ставшая почти пунцовой, Олафссон взошла на неё и несмелыми шагами подошла ко мне. Публика взревела и захлопала. Я взял девушку за руку.

— По итогам всех этапов конкурса первое место занимает группа 1-04, с исполнителем Сергеем Асташёвым. Поздравляю! — председатель жюри передаёт мне фарфоровую статуэтку в виде певца исполняющего песню с микрофоном в руке. — А теперь, по многочисленным просьбам, Сергей исполнит свою последнюю песню на "бис".

Я достал приготовленную заранее распечатку песни и протянул её девушке. Мы немного посовещались с Ингрид и разделили часть слов в куплетах пополам, а припев решили петь вместе. Этот вариант исполнения понравился залу ещё больше. Феерия праздника песни длилась ещё долго и удалась на славу. После конкурса руководство Академии разрешило танцы, которые сопровождались как выступлениями кого-то из студентов, так и музыкальными композициями из МВМ нашего учебного заведения. Танцы продолжались до полуночи, и мы с Ингрид почти не покидали танцевальной площадки. Во время медленных танцев у меня появилось непреодолимое желание поцеловать свою избранницу, но я понимал, что она весь вечер старалась не дать повода к этому действу и любая попытка форсировать события приведёт к обратному эффекту.

Ну, что ж, доверие приходит не сразу.

* * *

22 июня 1960 года. Подмосковье. Академия Далёких Перспектив. Полдень.

Вовсю готовились к сдаче экзаменов за первый курс. Аудитория, закреплённая за нашей группой, негласно стала штаб-квартирой нашего маленького коллектива. Пройдя бок о бок весь учебный год и помогая друг другу справиться с волнениями и трудностями первого семестра ещё зимой, мы обрели уверенность в своих силах и полное взаимопонимание. Тщательно изученные материалы в тех научных направлениях, на которых каждый из нас специализировался, позволили нам дополнительно натаскивать товарищей, кому эти дисциплины давались с трудом. Взаимоотношения в подгруппе прошли проверку временем и по-настоящему закрепились: французско-японский и грузинско-сербский дуэты прочно стали парами, перейдя из конфетно-букетного на более серьёзный уровень, а мы с Ингрид основательно застряли в первом. Попытки с моей стороны перевести отношения на другую стезю встречали некое невидимое сопротивление у моей девушки, временами даже нервозное, отчего я впадал в уныние. Однажды, во время очередного "сеанса выяснения отношений" Олафссон попросила её не торопить, сославшись на её семейное воспитание. И потому я "дал задний ход", оставшись просто другом, не обделённым мелкими знаками внимания.

Артём постоянно лавировал между штудированием конспектов и очередной интрижкой с какой-нибудь студенткой, но недавний разговор с нашей мамой внёс затишье в его бурную любовную деятельность на время экзаменов.

Экзамены. Сегодня последний из них. С честью пройдя первые, мы потеряли достаточно много сил и только собрав волю в кулак, рванули к финишной прямой. Примерно к десяти утра "отстрелялись" почти все из нашего маленького коллектива, за исключением меня и Давида. У всех сдавших только "хорошо" или "отлично". Наконец, из оставшихся в списке вызывают меня, а следом входит Габуния. Если с утра и было волнение, то сейчас оно просто улетучилось. Наверное, просто устал волноваться. Билет достался из середнячков. Примерно через сорок минут, потные и счастливые мы в обнимку выходим из аудитории. Всё! До свидания первый курс и здравствуй второй!

Пару часов спустя, закончив организационные вопросы с деканатом, мы, переполненные эмоциями, на общественном транспорте двигаем в сторону кафе "Дельфин", что в пригороде Москвы. Ещё зимой, после первой сессии, мы обнаружили этот тихий уютный уголок в одном из пригородов столицы и стали его завсегдатаями. Теперь же заранее заказанные столики ждут нас для празднования студенческого триумфа — успешного окончания курса.

— Кто куда собрался на каникулах? — интересуется Артём, после обильного этапа чествования торжества.

Несмотря на строгий запрет распития, в этом заведении, спиртного несовершеннолетними, нам удалось пронести пару бутылок шампанского и опустошить их.

— А что, есть предложения? — в свою очередь игриво интересуется раскрасневшаяся Юкки, сидя в обнимку с Франсуа.

— А давайте махнём ко мне в Грузию? — предлагает Давид и со всей грузинской горячностью начинает хвалить родные пенаты. — Там такие места! Горы, море, а какие у нас пейзажи! Эх, генацвале! Кто в Грузии не был — тот много потерял!

— Можно, конечно, попробовать, но это нужно заказывать номера в гостинице, бронировать билеты на поезд или самолёт... — начал загибать пальцы Фарид.

— Э-э-э, кацо! Какая гостиница, а? У меня родители живут недалеко от Батуми. Есть такой населённый пункт — Махвилаури. А бабушка живёт в Боржоми. Побываем и там и там. Искупаемся в море, потом попьём целебной водички, шашлык, цыплёнок табака... да что говорить — там столько всего!

— Ну, если так всё просто, то почему нет? — взглядом вопрошаю всю нашу группу. По лицам видно, что никто не против.

* * *

24 июня 1960 года. Аэропорт Тбилиси. 21 час 45 минут.

Относительно быстрые сборы в дорогу, вкупе с обещанием родственникам, что мы обязательно позвоним, когда доберемся и в придачу негласная помощь с билетами нашей с Артёмом мамы, позволили нам отправиться в это путешествие уже через сутки после праздника в кафе. И вот мы стоим в зале ожидания аэровокзала Тбилиси, с тревогой взирая на отсутствие общественного транспорта. Ни такси, ни автобусов нет — пустующая дорога к аэропорту красноречиво говорит об этом факте. Всех прибывших на этом вечернем рейсе разобрали остатки такси и встречавшие их лица, остались лишь мы.

Давид чешет затылок и уныло вопрошает безмолвным взглядом всю нашу группу. Достаю персональник8 и отхожу в сторону. Открываю справочник телефона и выбираю накануне данный мне мамой номер Якова Джугашвили.

— Алло. Добрый вечер! — стараюсь говорить как можно тише. — Яков Иосифович! Это Сергей Асташёв.

— А-а-а, Серёжа! Здравствуй, дорогой! Рад тебя слышать! Давно не общался с вами. Как там Анастасия Олеговна, Фёдор Александрович, как Настя с семьёй и вы с братом?

— Да-да, всё нормально, спасибо.

— Что-то случилось? Рассказывай!

— Нет-нет, ничего не случилось, просто мы группой решили отдохнуть в Грузии и только что с самолёта. Находимся в аэропорту, но транспорта нет, а нам ещё в Батуми попасть нужно.

— Вах! Вас сколько человек?

— Девять. Нам бы хоть до гостиницы какой добраться, чтобы ночь переждать, а с утра...

— Какая гостиница, дорогой, о чём ты?! Я сейчас автобус за вами вышлю. Ждите у входа, никуда не уходите!

— Да, я понял, Яков Иосифович, спасибо большое!

В приподнятом настроении подхожу к своим друзьям.

— Ну, как будем выкручиваться из создавшейся ситуации? — вопрошает меня Артём.

— Простите меня, пожалуйста, это моя ошибка! — виновато оправдывается Габуния.

— Спокойно, Давид! Сейчас звонил отцу, он обещал помочь с проблемой, — незаметно мигаю брату и добавляю шёпотом, обращаясь к нему. — Звонил дяде Якову, тот сейчас пришлёт автобус.

— Ну, ты вообще! — крутит у виска Тёмка и тоже добавляет шёпотом. — Борзометр9 зашкаливает? А если они догадаются? — незаметно кивает на остальных. — Всё наше инкогнито лопнет, как мыльный пузырь.

— В данной ситуации придётся использовать наши маленькие родственные связи, — подмигиваю всем остальным.

— Я тебе потом скажу на эту тему, — нарочито менторским тоном извещает меня брат.

Через двадцать минут к главному входу подъезжает мини-автобус, из которого выходит водитель и интересуется, кто из нас Сергей Асташёв. Получив от меня утвердительный ответ, он с улыбкой приглашает нас в салон, и вскоре мы благополучно начинаем движение по ночным улицам Тбилиси. Заметив, что наш маршрут пролегает в объезд центра города, Давид начинает нервничать.

— Эй, генацвале! Гостиницы в центре, а мы куда едем?

— Успокойтесь, товарищи студенты. Мы движемся в обход центра, на выезд из города. Товарищ Джугашвили поручил мне доставить вашу группу к нему на дачу, а завтра отвезу вас в Батуми.

— Товарищ Джугашвили?! Яков Иосифович?! — Габуния удивлённо смотрит то на шофёра, то на меня. — Вах, Серёжа-мэгобари10, я даже боюсь предположить, какие связи есть у твоего отца.

— Да какие там связи... просто папа однажды помог одному хорошему человеку, так вот и познакомился с товарищем Джугашвили. Я и сам в шоке, что Яков Иосифович решил пригласить нас к себе, — однако от меня не ускользнула хитрая ухмылка моего брата. Внимательно на меня смотрящие глаза Тёмки так и говорили "Молодец, выкрутился!"

Через некоторое время автобус останавливается у ворот небольшого особняка в пригороде Тбилиси. Пара минут и шофёр, открыв сам ворота, подруливает к дому, где нас уже встречает сам дядя Яков. Короткое рукопожатие со всеми и он около меня.

— Мы с Артёмом инкогнито. О нашей родственной связи в СФГ никто из группы не знает, — заговорщицки шепчу я ему. Он кивает и приглашает всех в дом.

В зале накрыт импровизированный стол с напитками разного сорта и фруктами.

Всё больше убеждаюсь, что гостеприимность у грузин в крови.

Габуния, ещё не отошедший от шока лицезрения первого лица республики и его гостеприимства по отношению к нам, неожиданно немногословен. Яков Иосифович поинтересовался о цели нашего прибытия, обещал завтра договориться, чтобы нас поселили в одном из пансионатов Батуми, оформив краткосрочные санаторные путёвки на две недели.

Около полуночи мы разделились и девушки ушли в гостевой домик, а парни по-солдатски заняли все диваны и раскладные кресла в доме Председателя Верховного Совета Грузии.

* * *

25 июня 1960 года. Батуми. Пляж профилактория "Жемчужина Грузии" 15 час 25 минут.

Лежим на пляже и наслаждаемся кристально чистой морской водой и условиями сервиса. Как и обещал дядя Яков, около десяти утра мы прикатили в Батуми. Нас поселили в самую известную здравницу — "Жемчужину Грузии". Несмотря на жаркие споры с администрацией, ни Юкки с Франсуа, ни Давиду с Радмилой не удалось поселиться вместе: только при наличии официально зарегистрированного брака.

"Моральный облик туриста из СФГ должен быть примером для подражания", как говорит наша мама.

Далее был шикарный обед и ныне мы загораем на шезлонгах, периодически охлаждая себя купанием в Чёрном море. Сейчас почти нет отдыхающих: они вернутся с экскурсий только к 17-00 и потому тишина и покой — неизменные наши спутники.

К вечеру, взяв такси, мы решаем доехать до родителей Давида. Он уже предупредил их, позвонив ещё с профилактория. Через полчаса мы оказываемся в гостях у не менее гостеприимной семьи Габуния. Сулико Гививна радушно встречает нас торжеством своего разнообразного кулинарного искусства, не упустив случая посмотреть на будущую невестку.