Зверь лютый. Книга 3. Пейзанизм

Например, свой кусок земли, на котором сажают картошку и продают на базаре.

Так вот — такой собственности на землю на "Святой Руси" почти нет.

До корпоративной собственности мои современники почти доросли. Правда, на уровне законов, но не массового сознания. Общенародную — похерили. Коллективную — почти. Поскольку — "от коммуняков всё это. Свят, свят...".

А "Святая Русь" именно и есть общенародная собственность. В форме корпоративного имения "Рюрик и сыновья".

Внутри этого корпоративного владения есть конкретные "хозяйствующие субъекты". Причём, весьма ограниченные в своих правах владения и, даже, хозяйствования.

Есть земля монастырская. Тоже корпоративная форма собственности, почти полное право владения. Но — "почти". Потому что не наследуется. У монастыря наследников нет. Не закладывается и иными способами не отчуждается. И не продаётся — нельзя. Ибо — дар. Дар от владетеля земного — царю небесному. Поэтому и налогами не облагается.

Земля боярская. Вотчины. Владение, отягчённое условиями. Термин моего времени: условное владение. И наследуется, и отчуждается. Но только по суду. По княжескому. Не продаётся. И не дробится. Ибо условие владения: "служба". А службу боярскую — выставить столько-то конных, столько-то пеших воинов, оружных, добрых, доброконных — без смердов не исполнить. Смерды на земле сидят. Нет вотчины — нет смердов — нет дохода — нет боярской дружины — нет боярина.

Беспоместного боярина не бывает. Точнее: у них название другое, боярские дети. Часто — реально дети бояр. Но не всегда. По сути — отдельная сословная группа. До 17 века в Московских документах при сборе дворянского ополчения постоянно повторяются формулировки: "дворян и детей боярских".

Второй сорт с надеждой на лучшее. Повезёт — выбьется в бояре, не повезёт — осмердячится. Или вообще в холопы попадёт. Может и сам продаться. А пока большинство этих "детей" — служат. Кто — князьям, кто — настоящим боярам.

Вотчина — основа мобилизационной готовности княжества. От этого всё и пляшется. Например, поскольку баба дружину боярскую не поведёт, то и наследование землевладения только по мужской линии.

"Не гоже лилиям прясть" — это не закон салических франков, восстановленный в средневековой Франции и приведший к Столетней войне. Это юридическая норма всего мира. И Востока, и Запада. Основа обороноспособности каждого феодального владения данной эпохи. "Барон" от слова "баро" — человек. Женщина — не человек, бароном быть не может.

Любой другой тип владетеля, кроме здоровенного мужчины-барона — государственная измена и дырка в системе национальной безопасности. Допускается только в исключительных случаях при отягчающих обстоятельствах.

Младшие братья живут в усадьбе, или отделяются и строят свои. Но остаются под властью старшего брата и на его земле. В надежде унаследовать всё. Ибо вотчина не дробится, чтобы не усложнять процесс сбора ратей, не допускать обнищания боярских родов и соответствующего снижения качества утилизируемого, по княжескому призыву, ополчения.

Феодализм — система. А отнюдь не беспредел на коне и в доспехах типа большой консервной банки. Система чётко и очень жёстко прописанная. С весьма детально очерченными правами и обязанностями. В части имущественной, в части формы одежды, в части приветствия "по уставу"...

Император германский Фридрих Барборосса договаривается о личной встрече с папой римским. Ритуал предусматривает три действия: император становится перед конным папой на колени, целует папскую туфлю и ведёт папского коня к крыльцу. Две первых операции у Барбороссы возражений не вызывают. На коленях постоять, к папиной обувке губами императорскими приложиться — нормально. А вот взять коняшку под уздцы и сделать пару шагов — оскорбление чести и достоинства. Международный конфликт и ущемление государственных суверенитета с престижем.

Почему?

Две первые операции относятся к символике христианской, церковной. Коленопреклонение и лобызание. А вот прогулка с папской лошадью — действие слуги, конюха в отношении своего господина. Это уже из области светской. Признание отношений вассальной зависимости между владетелями.

Такие мелочи мои современники-попаданцы просто не ловят. А для туземцев это — как дышать. Система.

Княжеские земли...

Изначально все земли на Руси были пустые. В том смысле, что жили на них угро-финские племена. Рыболовы-охотники-собиратели. Дикари лесные. "Андрофаги" по Геродоту.

Потом на пустые земли пришли "настоящие люди": словене, славяне, балты, русичи. В законе сказано: "людины". Те куски земли, которые они засели своими общинами, стали общинными.

Как американцы гомстеды раздавали?

— Воевал против Севера? Нет? Сбор 10 долларов, участок 65 га. Пустой земли.

— Так там же эти... аппачи с команчами, дакота с сиу...

— Ага. А ещё бизоны, койоты и кролики. Охота там... ну просто сказка! Сказано же: пустые земли.

Сидящий Бизон и Маленькая Лошадь долго возражали. Бизоны — года два-три. Аппачи — вообще только одну кампанию. Потом их всех загнали в ущелье и положили. 18 тысяч кровожадных дикарей. То есть, конечно, собственно дикарей было процентов 20, остальные — кровожадные дикарки и дикарёнки. С грудного возраста начиная. Разновидность дичи, встречающейся на "пустых землях".

У нас тут не там. Мы гранты любим, а вот генералов Грантов... Так что вепсы, к примеру, и в третьем тысячелетии будут жить на территории Тверской губернии. Но — не все. И — по нашему.

А у нас — коллективная форма собственности и хозяйствования. Так и называется — колхоз. Другое название: русский "мир". А иначе не выжить.

Немецкие колонисты в Российской империи расселялись по-разному. Под Одессой — отдельные богатые хутора, даже поместья. На Волге — земля врозь, но жить селом. В Сибири даже в конце девятнадцатого века пришлые немцы селились русской общиной.

Общиной, даже в тайге, даже немцы — выжить могут.

О русской общине много чего написано. Легенды и мифы... Можно Степняка-Кравчинского почитать насчёт русского "мира" и украинской "громады". До сих пор эта форма собственности в нашем менталитете сидит. Потому что это — не только собственность, но и образ жизни. И в государственном устройстве, например, отражается. Именно "общинность". Хуторяне, хоть и тоже на земле сидят, а думают иначе, чем деревенские. Чем "общинники".

Вокруг каждой общины земли на Руси остались прежними, свободными. И сами общины были свободными. Потом пришли князья и стали собирать дань.

Старое бюрократическое правило: "бумажка сама не ходит".

Аналогично: "земля сама дохода не даёт".

Поэтому хоть и говорят "дань с таких-то земель", а имеют в виду — с общин, которые на этой земле сидят. Которых власть "доит".

"Это наша корова, и мы будем ее доить". В различных формах. Называется — "фискальная политика", налогообложение.

Сначала было самое простое — "полюдье". Пошёл "по люди" и отобрал сколько смог. Только общины на одном месте не сидят — переходят постоянно с места на место. Ищи этих "людей" по лесу.

Княгиня Ольга сама полюдье собирала. Сбор дани проходил в форме воинского похода по первому снегу.

На местах, где она стоянки в этих походах устраивала, города теперь поднялись. А общины — "примучивали". Убедили платить. Все земли стали княжескими. Вся "Русь Святая" стала собственностью корпорации "Рюрик энд санз".

Как Роснефть или Газпром — на разных участках трубы разные начальники. А собственность у них — общая. Так и говорят — "национальное достояние". И гоняют по этому "достоянию" вооружённые отряды. Всю зиму. Так было при Рюрике, Олеге, Игоре.

Ольга начала ломать такую форму фискальной политики. Накладно это и неэффективно. Стала раздавать землю боярам в вотчины, а на остальные земли ставить управителей. Тиуны, погостные бояре...

Свободных земель на Руси мало осталось. Только на окраинах да в глухих местах. А все веси, которые на княжеских землях стоят — платят князю подати. И повинности исполняют. То есть, земля у них, с одной стороны — общинная. Её община пашет, с неё живёт. А с другой стороны — княжеская. Община свою землю продать не может, наследования нет. Каждый год — передел семейных долей. Обычно — по едокам или по работникам. У общины на эту землю из прав — только пользование на условиях уплаты податей. Нет платежей — князь может похолопить всех. И продать. Или, что чаще бывает, отдать кусок земли с общиной боярину "в вотчину".

Общинная земля — тоже "условное владение".

И вотчинную землю, и общинную — заложить нельзя. Ибо заимодавец не сможет такой заклад забрать. А вот доход с них — можно. По "Правде" — весь урожай ржи за год с семейного надела, обмолоченный и ссыпанный, оценивается в полгривны.

Можно ещё и управление передать. На определённый срок с определёнными условиями.

Князь общинную землю не может продать — не его. А вот подарить — можно. Но и князь землёй тоже не владеет. Князь сидит на уделе. На правах управителя. Скажет Великий Князь — и погнали "светлого" удельного князя с удела. Снова — владение условное.

Условие — соответствовать верховной власти Великого Князя Киевского. Иначе, вполне по моей современности: "освободить от занимаемой должности в связи с утратой доверия".

Но пока князь на уделе сидит — может кусок земли отдать боярину в вотчину. Навечно. Тоже знакомо: приватизация, тендеры и аукционы на федеральную и местную собственность. Бесконкурентные.

Если на этом куске община сидит — будут смерды не княжеские повинности и подати нести, а боярские.

Смерды лично свободны, ни к земле, ни к боярину не привязаны. Нет ещё на Руси крепостного права. Не холопы, не "орудие говорящие". Вроде бы — хорошо. Не любо — встал да пошёл. А куда? А как? А труда столько в эту землю вбито... Получается баланс рисков: боярин хочет больше, но рискует остаться без смердов. Без их хлеба он, может, и проживёт. Но выставить бойцов не сможет. Перестанет быть боярином, следом вообще вотчины лишится.

Смерды и хотели бы владетеля послать куда подальше, но тогда нужно самим уходить. А это тяжко. И куда пойдёшь? Из-под боярского кнута да под княжескую плеть?

Бояре хотят взять в вотчины побольше земель и смердов. Князья не дают: с вотчин есть рати, но нет податей. Что князю важнее — иметь доход или собирать ополчение?

Натуральное хозяйство: земельная рента взыскивается в натуральной форме. Подати — хлебом, мехами, льном. Повинности — личным трудом. Защиту родины — собой.

Позже всё это постепенно будет переводиться в денежную форму. В Англии, например, появятся "щитовые деньги": серебро вместо щитов.

"Заплати и спи спокойно".

Пока боярин сидит на своей вотчине — он за смердами присмотрит, всякого баловства, разбоя на своих землях не допустит. Владетель о вотчине заботится, рвать сильно не будет — там семейство его, родовое владение. Надо сохранить и приумножить, братьям-детям-внукам оставить. Тиун княжеский — наёмник. Временщик. У него и интерес другой, и спрос иной. Вот и прикидывай — что лучше.

Ещё есть собственно княжеские поместья. Это аналог боярской вотчины. Только не отягчённой условием службы. Поскольку сам князь — всегда в службе. Эти княжеские земли малы. В Новгороде вообще запрещено князю, княгине, людям их покупать землю в собственность. Там князю земли дают в "кормление" — вот тебе кусок, на котором не ты — мы сами соберём налоги и тебе отдадим, с них и живи.

* * *

Глава 51

* * *

Между боярами-вотчинниками, у которых "служба княжеская" и нет податей, и смердами, у которых службы нет, а есть подати и повинности — прослойка, "житьи люди". Это не смердовские общины — с места на место не бегают. Живут на своём наделе, выкручиваются. Мелкие землевладельцы, хуторяне, фермеры... По-разному можно называть. И сами они разные.

Кто-то из смердов. Разбогател, выкупил у князя или у вотчинника кусок земли. Построился, живёт. Часто не в собственность выкупил, а в долговременную аренду взял. Часто — с дополнительными условиями. Типа — "без права продажи". Или: "обеспечение стола господина свежей дичью".

Другие — из купцов. Они не сколько крестьянствовать землю покупают, а так... для диверсификации бизнеса. Берут лесные участки. С бортными деревьями, где пчелы живут — мед, воск промышлять. Смолу курят. Ещё промыслы есть. Возле городов и животину на продажу разводят.

Иные — из выслуживших своё попов и приказчиков. Они большое хозяйство не строят. Так, чтобы дожить спокойно, в сытости, в собственном доме.

Всё это — отнюдь не частная собственность. В очевидном для моих современников смысле полного владения: "что хочу — то и ворочу".

Отдельная категория — отставники вроде Акима. Эти землю не покупают — князь даёт за службу. Но не на условиях немедленной службы. В безусловное и полное владение. Но не навечно. Вот только это и похоже на частную собственность моего времени. Да ещё и с освобождением от налогов. Но не долго. Обычно, лет восемь-десять. Время чтобы хозяину подняться.

Срок оборачиваемости инвестиций в здешнем сельском хозяйстве — около трёх лет. С учётом размера стартового капитала и желаемого результата, вложенные силы и средства должны, обычно, обернуться трижды. И по сельскохозяйственным технологиям получается примерно так же.

Простой пример: строить из сырого леса можно только времянки. Потом надо заменять. А лес должен в штабелях года три пролежать, прежде чем годным станет. И организационно правильно: за десять лет первый "починок", первые расчищенные "по горячему" под пашню участки сработаются. Если сможет владетель прожить дальше "первого хапка" — можно с ним дело иметь. Если нет — бестолочь, записать в смерды.

* * *

Вот приедет в этом году в Рябиновку по первопутку тиун княжеский, посмотрит хозяйство, опишет всё и скажет сколько надо князю платить. И будет каждый год наведываться, подать собирать и присматривать — а не появилось ли у Акима чего-нибудь новенького? Промыслы какие? Смерды-арендаторы? Потому что налог считается не с земли, не с площади, а с объектов налогообложения.

И будет Аким дёргаться и соображать: как лучше? Хоть бы понять — чего хотеть.

В бояре? Тогда надо смердов на землю осаживать, селение им помочь построить, самому набрать и вооружить слуг. И кормить их. А вытянешь ли?

Или — в податные, осмердячится? Отдал князю его дольку и спи спокойно. Нет нужды железо закупать. А железо — дорого. Полный доспех западного рыцаря — около двадцати килограмм. Эквивалент стада коров в шестьдесят голов. Боярские гридни столько на себе не таскают. Вообще, на Руси доспех легче. Но тоже — весьма накладно. А ещё людей и коней содержать надо.

Так может, просто вольным остаться? Не к чему держать дармоедов, обувать, кормить, учить их бою... Не прискачет вдруг посреди пахоты гонец с криком: "все в седло, князь ждёт!".

Дёргаться Акиму — только до первопутка. Потом... уже всё по накатанному пойдет. Ещё одно податное имение в волости появилась. Будут доить. Как хорошая баба корову доит — досуха.