Зверь лютый. Книга 3. Пейзанизм

Не, Ванюша, недооцениваешь ты предков: ломанули через луг в лес как на пожар. Или — от пожара. Галопом по бездорожью. Когда "вятшестью" меряются — дороги не разбирают, лошадей и людей — не жалеют. "Честь — дороже". Особенно — дурню при власти. "Письками мерятся" — поспешать надо.

"И жить торопится

И мерятся — спешит".

А вот мы заседлались спокойно и следом двинулись. Аким все уши мне оттоптал и отжевал. Чего делать, куда смотреть. "Отжевал", потому что половину наставлений — на ухо шёпотом. Всю правую половину лица вытирать пришлось — слюни не только у Макухи летят.

Почуял владетель серьёзную прибыль — и ушёл в экзальтаз.

"Два мужика в экзальтазу

Пустились по морю в грозу.

Будь послабее экзальтаз

Длиннее был бы мой рассказ".

Тут Потаня появился с Любавой.

Ну, девку-то я сразу завернул: у её бати ещё не все постирано. Сказал бы просто "нельзя" — получил бы кучу проблем. А так — неисполнение прямых должностных обязанностей из традиционного женского круга. Скривилась, но ушла. А Потаню я с собой взял — нужен кто-то, кто о местных заморочках представление имеет. Да и на Шарку его посмотреть.

Своих всех четверых погнал оружие взять. И Николая тоже: ожидаются споры хозяйствующих субъектов — потребуются экспертные оценки стоимости. Рейтинговых агентств здесь нет, да и фиг с ними, с рейтингами. Что я, Греция с Португалией? Но хоть представление иметь что почём...

Аким уловил смысл — велел и Доману ехать. А коней-то на всех не хватает, а я-то верхом ездить не умею. Совместим одно с другим, "минус на минус даёт плюс": Ноготок меня в седло вздёрнул. Ивашко сразу ревновать начал. Не в смысле секса, а в смысле к господину приближённости.

И мы поехали, спокойно, вдоль речки. Той дорогой, что недавно раков тащили. Вроде бы вот оно было, только что, а уже сколько всего.

* * *

Может, это из-за меня? От детскости моей?

У ребенка каждый день куча событий происходит. Все важные, значимые, знаковые. Потом проходит лет двадцать и вдруг выросшее дитятко выдаёт:

— Когда у папы борода — он страшный.

— Да когда ж ты меня в бороде видела? Один раз когда тебе три годика было.

— Ага. Но я помню.

Дети — они такие. Сколько не учишь — всё забывают. А вот что мимо летело... Влетело и застряло.

Отсюда главное правило: веди себя при детях всегда прилично. Всегда. А то они потом такое про тебя вспомнят... Причём — в самый неподходящий момент.

Только как-то события эти, "хеппинсы" — не из детского круга. "Пауки" битые возами — как-то не по-младшешкольному.

Или это эффект "попадизма"?

"Свинья грязи всегда найдёт, а попаданец — приключений".

Попадун вляпывается в течение исторического процесса как камень в болото. Рвёт верхний слой, разбрызгивает грязь. Всё вокруг хлюпают и булькают, пока этот чуждый данному месту-времени булыжник не взбаламутит ил на самом дне и не затихнет там в придонной мути.

И хоть бы такая каменюка только исторический процесс рвала — она ж судьбы человеческие рвёт и ломает! Кое-какие — целенаправленно. Но в основном — просто не замечая. Как муравьёв давит.

Верно древние китайцы говорили: "Не дай бог жить в эпоху перемен".

Всякое изменение для человека, который под это "колесо истории" попал — катастрофа. Мои современники любили слово "стресс". Так это для экзальтизированных дамочек с таблетками. А вот когда:

"Враги сожгли родную хату,

Убили всю мою семью".

Это что? Тоже стресс? А если не враги? А если соседи-родственники? Соотечественники и единоверцы, сослуживцы и сотрапезники?

Рвутся отношения между людьми, имущественные, социальные, личные.

"Кто был ничем — тот станет всем".

А кто чем-то был? Станет "пылью лагерной"?

Это уже не про попаданцев — вообще про революционеров и реформаторов.

Всякие изменения в обществе — боль конкретных людей. Только треть особей хомосапиенсов склонна воспринимать инновации. Хоть какие.

Получается что идеал истинно демократического общества, которое работает на большинство, на оставшиеся две трети — полный застой и стагнация. А всякий прогресс — не дерьмократично и не либерастично. И — не просриатично.

Как у здешних, у предков: всё должно быть по старине, от дедов-прадедов.

Вот с этим они татаро-монгол и встретили. И на триста лет всем народом под степняков легли. Ханскую туфлю смоктали и причмокивали. Просриоты, факеншит. Баяны "преданий старины глубокой".

Вот в чем просриоты с дерьмократами сходятся — в консервации. Мечта славянофила выглядит как мудрость царя Соломона: "И что было — то и будет. И нет ничего нового под луной".

И не надо. Им.

* * *

Лошадь под нами прыгнула через канаву. Ноготок поймал меня уже в полете и крепко прижал к себе. Ух как больно! У него же боевой пояс надет. А там шипы сантиметровые по всему периметру. Хорошо — безрукавку овчинную успел накинуть, а то была бы у меня сплошная перфорация по спине. Наша компания снова спустилась к реке и подъехала к воротам в весь.

Ворота распахнуты, возле лежат двое мужиков. Рубленных-колотых-резанных — не видно. Боя, вроде бы, не было. Но голова у одного в крови. И над ним уже баба воет. А второй тихо лежит — только ножками сучит. Не хорошо как-то сучит. Я такое подёргивание уже наблюдал. И в этой, и в прошлой жизни. Называется — предсмертные судороги.

Да что он, вирник, сдурел что ли? Наших смердов резать... Не позволю!

Команда въехала в селище.

"И ужас народа при слове "побор"

Подобен был ужасу казни".

"Побор", "набор", "разбор"... как не назови, а на Руси всякое явление "мужей государственных" — либо ужас до тошноты, либо тошнота ужасная, до рвоты. Либо — "два в одном".

Герцен описывает появление землемеров в удмуртском селе:

"С криками "межимерия!" крестьяне бежали в лес подобно жителям западных губерний при наполеоновом нашествии".

Понятно, что всякое государство — организованное насилие. Но что ж оно так коряво "организовано"! Если уж снимаете шкуру с подведомственного стада, то хоть делайте это как-то... задорно, весело, доброжелательно, в атмосфере праздника и искреннего сочувствия.

"Весело подняли и весело понесли".

Вон как евродемократы — врут в глаза. Но при этом так душевно, так искренне сочувствуют. Аж и самому думать не хочется. Чувствуешь, что поимели. И уходишь удовлетворённый. Хотя бы морально. И облегчённый. Не только финансово. А у нас...

У нас Макуха творил суд и расправу. Как понимал, так и творил. Его люди сгоняли "пауков" в середину селения, прямо к воротам. Сгоняли резво и резко. Плетями. Здесь, на пятачке перед воротами, ставили на колени. Кто медленно соображал — плеть, кто вякал — плеть. Впрочем, народ не возражал. Как электорат на президентских выборах.

Единственные, кто осмелился иметь собственное мнение, были собаки. Их рубили с седла. Между делом стражники заскакивали в дома и прихватывали "что плохо лежит". Как всегда, "плохо лежало" особо ценное и наиболее компактное. Попутно выгоняли из домов попрятавшихся обитателей. Вой, крик, плач...

Слева в это орущее многоголосие вдруг врезался... даже не крик, а какой-то... визг уходящей в разнос турбины. Я такое только в первый день слышал. В свой первый день в этом мире. Когда на зимнем льду речки Волчанки княжьи гридни рубили головы повстанцам. А я сам стоял в общем ряду кандидатов.

Господи, как давно это было! Полгода назад.

На перекрёстке носом вниз лежала бабёнка, а стражник, упёршись ей в спину коленом, что-то делал с её головой. Звук и ему не понравился. Он хорошенько ахнул её кулаком по затылку. Выгибающаяся молодка воткнулась подбородком в плотную утрамбованную землю. Прикусила язык. Ныть не прекратила, но мощность сбросила сразу децибел на 80. По логарифмической шкале.

Стражник махнул кинжалом у её головы и удовлетворённый поднялся. У него в руке качались две небольшие гирлянды.

* * *

А называется это... височные кольца. Точно. Совершенно специфическое славянское женское украшение. Скандинавские, к примеру, дамы много чего из ювелирки от наших баб переняли. До 10 века все эти викинги женского рода ни ушных, ни шейных украшений не носили. Ну, наши как-то потихонечку их к цивилизации приучили. Объяснили, показали, дали поносить. Но вот височные кольца... это уже высший пилотаж.

Больше всего славянская дева так украшенная похожа на правоверного еврея с пейсами. Причём в пейсы вплетены металлические колечки. Бывает девушки косички такие на висках заплетают, бывает кожаный ремешок к волосам привязывают, а уж на него эти самые... позвякивающие поблёскивающие приманки для самцов.

Ловля богом суженного на блесну. По выходным и праздничным дням.

Что интересно: всё может поменяться, перениматься, заимствоваться. Но вот эти кольца у каждого славянского племени — только свои. Как автоответчик "я — свой" в каждых национальных ВВС. У радимичей на Соже — только семилучевые. А вот тут... Точно, серповидные бронзовые висюльки. Как у кривичей и положено быть.

Столько крика из-за нескольких медяшек. Поршневые кольца куда как импозантнее смотрятся. Можно сказать: гламурнее. Хотя откуда здесь гламур? Или — поршневые кольца?

* * *

Хватит этнографировать и ювелировать — переходим к мордобою с отягчающими. Ох как я не люблю "власть пердержащих". И по жизни не люблю, и притормаживать их не люблю.

"Не тронь дерьмо — вонять не будет" — русская народная мудрость.

Но надо:

— Господине! Вирник! Останови людей своих!

Не слышит. Или вид делает, что не слышит. Реальность от имитации отличается просто. Путём теста на беременность. Ну, или русского мата. Желательно громко и складно.

— Макуха! Е...ть тебя в ухо! Не остановишь людей — вые...у всех как бл...дей!

Услышал. Скорость смены цвета на морде — как у хамелеона на спинке. Но рисунок задника не воспроизводит. Тебе бы только на фоне большевистского знамени... мимикрией заниматься.

— Собери людей, наконец. А то устрою всем п...дец.

И не надувайся так. Я ещё на первом курсе многоэтажные конструкции строить наловчился. У меня их однокурсники списывали и на память заучивали. Рифмованные, в двенадцать этажей, со словообразованием и неожиданными поворотами сюжета. А то развели здесь, понимаешь, зародыш русского языка из трёх слов.

Эх, прав был Владимир Владимирович. Я не про того ВВ, который на "П", а про того, который на "М". Вот именно — Маяковский. Он так и сказал: "Покайтесь во всех отглагольных рифмах".

Ну, "не согрешишь — не покаешься". А ну-ка согрешу-ка:

— Ты тут виру берёшь или Муму е...ёшь?

А вот это я зря. Как-то я такого оттенка зоофилии в восприятии слушателей не предусматривал. Я ж не про корову! Не читали тут ещё про Герасима и Муму. Поскольку не написано. Хотя всё равно — оба варианта... с нестандартной ориентацией.

А вот железяки из ножен тащить — это не надо.

Главное — моим не надо. Вынул меч из ножен для "попугать" — плати князю гривну виры. Эти-то "княжии" — могут и помахать железками. Мы-де помехи разгоняли. Ага, перед антенной радиолокатора, который здесь будет через 800 лет.

Им можно — они "при исполнении". А нам нельзя. А вот что именно нам нельзя...

— Чарджи! Охрим! Савас ицин оклар. Тарафлар реддетти! (Стрелы к бою. Разойдись по сторонам.)

Чарджи понял. Принял в сторону, вытягивая из тула лук. У него и тетива натянута. Принц-принцем, а ко всяким неожиданным осложнениям... как пионер — всегда готов. Охрим не понял, но навык работы в команде у него есть. Чарджи ему только рукой махнул — поехал на другой фланг лёгким шагом.

Ну что, ребятишки, стражники-нужники-кольчужники — поиграем? Под "кинжальным и перекрёстным"?

И закон...

"Я не херувим, но чту уголовный кодекс".

Здесь свободное ношение оружие не ограниченно. "Русская Правда" только о мечах говорит.

Ну как, вирник, переваришь калёную, гранёную, бронебойную между четвёртым и пятым рёбрами? Потом, правда,... Но это будут уже мои проблемы — для покойников "потома" нет.

"Блаженны павшие за правду". В том числе и за "Русскую Правду". В "Пространной редакции" в варианте "Устав Мономахов". Хочешь быть блаженным? — Сща будешь.

Мне по жизни приходилось несколько раз вот так, "безбашенно", лезть на рожон. "Рогом переть". Не единственная, но очень важная вещь — полная уверенность в своей готовности пойти до конца. Без деталей "конца" или "пойти" — по полному "гамбургскому" счёту.

Сыграть такую... "отмороженность" — у меня не получалось. Не играется. Нужно в эту свою готовность поверить самому.

Есть, поймал, ничего кроме места боя и врага на нем не видишь и видеть не хочешь — победил. "Берксерк" это не дурень, возомнивший себя оборотнем, наевшись мухоморов. Это кураж до звона в голове и мышцах, смены контрастности и цветоощущения в глазах. Поймал кураж — враг отступает. И не только двуногие — милицейские овчарки со скулежом убегали.

Макуха выдохнул. И начал бледнеть. Как интересно видеть, когда красномордый брат на глазах становится братом бледнолицым. С пятнами по лицу и усыханием по фигуре. Точно: то был такой... надутый. А тут раз и... сдулся.

Паренёк возле его коня, сунул пальцы в рот и свистнул. В обоих концах селения раздался новый взрыв звуков. Что-то хлопало, что-то вопило, что-то гавкало и ругалось. Но стража стянулась к воротам в полминуты. Я же говорю: волки. И отнюдь не "позорные".

— Потаня! Покажи господину вирнику подворье душегуба Хохряка. А то опять заблудится.

Нормально. Прошло. Не смотря на недоуменные взгляды стражников, Макуха, пожевав бороду, поехал за Потаней.

Ну и как же без Ивашки? Ему же повыпендриться не дали, так он сам. Только вирников отрок подхватил узел с награбленным, лежавший у ног господского коня, а Ивашка уже тут как тут. Типа: "А что это здеся наше оборонилося?". Даже и за гурду хвататься не пришлось — отрок с полувзгляда всё понял и растворился безо всякого сухого остатка в форме уношения тяжестей и ценностей.

Местных я разогнал, Якова с Суханом и Доманом отправил присматривать за "исполнением правосудия". А главное — за исполнителями. Ворье, ёшкин кот, как всегда. Русские власти — плоть от плоти такого же народа.

А сами мы переехали пятачок у ворот и вошли на общинный двор.

С этого места весь и начиналась. Не "Паучья" — прежняя, ещё до Своякового похода. Я это место несколько дней назад с того берега, с сосны разглядывал. Вспомнилось — оглянулся. Где ж это я тогда сидел? — А вон на том суку.

Я — тогда, а вот кто-то — сейчас. На сосне человек сидит. Далековато и одет в тёмное. Если бы не дёрнулся, когда я разглядывать начал — и не заметил бы. Вроде здоровый мужик. Показал Чарджи — у него глаза лучше всех. Тот лук, было, ухватил — куда там. Далеко. Но древолаз движение понял, съехал сходу вниз по стволу и исчез. Ну и кому мы нужны на этот раз? Кто ж это озаботился живой "камерой видеонаблюдения"? У нас тут что — избирательный пункт по выборам президента РФ?