Август узнал о Маргарите случайно, когда отец — теперь уже его бывший отец, — рассказал о ней в качестве назидания. Женщина была так уверена в себе, что умудрилась пропустить переломный момент. Вот только что она была популярна и желанна, а в следующее мгновение о ней уже все забыли. Сбережений у нее почти не было. Пришлось продавать драгоценности. Однако, привыкшая жить на широкую ногу, она не заметила, как растратила и эти деньги.

— Печальный конец, — констатировал старый граф, завершая свой рассказ. — Я слышал недавно, что она теперь живет на Старых мельницах у блошиного рынка.

Там ее Август и нашел сегодня днем.

* * *

Она опять его удивила. Во-первых, Танья ему очевидным образом обрадовалась. И это оказалось неожиданно приятно, потому что, как выяснилось, он тоже успел соскучиться. А, во-вторых, она собрала часы и заставила их идти. Возможно ли такое, и, если возможно, в каком из миров женщины разбираются в механике и оптике? За прошедший день гостья успела нарисовать на листах бумаги схему зрительной трубы, приведя рядом с рисунками и схемами довольно сложные вычисления, большую часть которых Август не понял. Зато он ухватил главное — это были не фантазии, а чертежи, выполненные человеком, который хорошо разбирается в оптике, знает математику и не чужд инженерному искусству.

"Неужели, ее мир настолько отличается от нашего?"

Что ж, если все пройдет, как задумано, — а у него на сей счет и сомнений не возникало, — очень скоро Август сможет говорить с Таньей на любые темы. И на темы, волнующие его, и на темы, интересные ей. Но для этого все должно быть сделано точно по алгоритму, созданному четыреста лет назад великим Бурхардом из Гейдельберга. Бурхард Гейдельбергский привел в своей книге о колдовстве весь набор необходимых инструкций, записанных стихами для лучшего запоминания. Август помнил эти стихи наизусть, и сейчас готовил аркан со всей тщательностью, на которую был способен. А способен он был на многое, особенно тогда, когда страстно желал получить искомый результат.

Август протянул гостье руку. Жест недвусмысленный, и накануне женщина его прекрасно понимала и без тени смущения вкладывала свою ладонь в его. Однако сегодня, сейчас, Танья, словно бы, колебалась. Потом все-таки решилась. Улыбнулась смущенно, — что очень странно смотрелось на идеальном лице Теа д'Агарис, — пожала тонкими плечами и подала руку. Август поощрительно кивнул и повел гостью в Вишневую гостиную, где все уже было приготовлено для магического ритуала.

На паркетном полу Август нарисовал восьмилучевую звезду, вписанную в окружность. Рисунок был согласно традиции насыпан кварцевым песком, угольной пылью и перемолотой красной глиной. В "узлах", то есть там, где пересекались линии, лежали костяные медальоны с выгравированными на них рунами. Бурхард пользовался для этой цели сочетаниями букв еврейского алфавита, но уже много лет назад было доказано, что все эти сочетания взаимозаменяемы с рунами, так что и здесь все было правильно. С восточной и западной сторон фигуры стояли кресла для Отдающего и Принимающего, с южной стороны — для Медиатора. Перед первыми двумя креслами стояли высокие подсвечники-торшеры со вставленными в них толстыми свечами, отлитыми из воска с различными, но строго оговоренными прибавками.

— Ну, все собственно, — Август подвел Танью к ее креслу. Усадил и попытался объяснить, что ей нечего бояться.

Трудно сказать, поняла ли его женщина. Инсталляция ей явно не понравилась, но после короткого раздумья она все-таки села. Тогда Август позвонил в колокольчик, и в гостиную вошла Маргарита Браганца, одетая в куда более приличное платье, чем то, которое увидел на ней Август при первой встрече несколько часов назад. Женщины посмотрели друг на друга с видимым интересом, но вслух ничего не сказали, ни та, ни другая. Лишь гостья бросила на Августа быстрый вопросительный взгляд.

Он успокоил женщину, как мог: словами — "все хорошо", — интонацией, мягкими жестами, понимающим взглядом. Она его заверения, вроде бы, приняла и даже немного расслабилась. Тогда Август приказал слугам закрыть двери и более его не тревожить, пока не позовет сам, и вручил женщинам кубки со снотворным зельем. Ничего особенного — обычное красное вино, приправленное медом, душицей, мятой и измельченным жгун-корнем. Себе он тоже взял кубок, но Август, в отличие от женщин, пил красное вино, разбавленное водой. Ему нужен был ясный рассудок и концентрированное внимание, им — нет, однако знание того, что все они по видимости пьют одно и тоже, снял напряжение, вызванное растерянностью и смутными опасениями, которые наверняка посетили обеих женщин.

Как только кубки опустели, Август отнес их к столу, стоящему в стороне и, вернувшись к своему креслу, занял место Медиатора. Проверив еще раз все детали инсталляции и состояние женщин, он зажег свечи — обычная формула "accеndunt lucеrnam" — и начал читать вслух первые семь четверостиший основного текста. К тому времени, когда он закончил, женщины уже спали, и, значит, пришло время для волшбы.

Эта часть аркана была несложной, в особенности для Августа, виртуозно владевшего высшей магией. Он представил себе тонкую белую нить, соединяющую душу одной женщины с душой другой женщины. Особая тонкость заключалась в локализации. Для данного колдовства "связующая нить" исходила из головы Маргариты, соединяя ее с головой Таньи. Формула "conexio" закрепила связь, и Август продекламировал, но теперь уже мысленно, следующие четыре четверостишья из волшбы Бурхарда. По мере того, как он артикулировал формулы "закрепления", "открытия" и "передачи", "связующая нить" стала толще и поменяла цвет с белого на зеленый, а с последним словом последнего четверостишья, она, словно бы, запульсировала. Разумеется, это была всего лишь визуализация процесса, но означало это, что передача знания началась. Теперь Август должен был всего лишь следить за стабильностью передачи, и ничего более.

О том, что что-то пошло не так, Август догадался, когда по прошествии получаса связь не распалась сама собой, как это должно было случиться согласно описанию Бурхарда и свидетельству нескольких других колдунов, пользовавшихся этим арканом. Напротив, "связующая нить" продолжала изменяться, пока не превратилась в нечто, похожее на довольно толстую прозрачную трубку, внутри которой, слабо пульсируя, тек стремительный поток, включавший в себя "струи" всех цветов радуги".

Первым побуждением Августа было прервать процесс силой, но по всем признакам женщины чувствовали себя хорошо, сон их был крепок, а видоизмененный процесс не выглядел угрожающим. И он решил повременить. Однако время шло, но "поток" не утихал, и "связь" не прерывалась. Август силился понять, что это значит, но лишь через полчаса сообразил наконец, что здесь происходит на самом деле. Танья не просто получала знания Маргариты, она их — пусть и бессознательно, — "выкачивала" из старухи, как насосы выкачивают воду из шахт. Это было опасное занятие, и оно могло повредить обеим женщинам. Но Август еще какое-то время не решался вмешаться в процесс. И лишь, уловив, первые сбои в дыхании Маргариты, свидетельствующие о том, что старуха этого испытания просто не выдержит, одним резким ментальным пасом рассек "связующую нить", чем бы она теперь ни была, и прервал связь.

Колдовство закончилось. Обе женщины, не приходя в себя, обмякли в своих креслах. Судя по тому, что понял Август, слушая их пульс и исследуя центры жизненной силы, обе были живы, но находились в глубоком обмороке.

"Ну, что ж, — решил Август, вызывая слуг, — дело сделано! А насколько хорошо оно сделано, я узнаю только завтра.

4. Вилла Аури, день четвертый

Итак, это случилось, но Август по-прежнему не знал, чем "это все" закончилось. Маргарита проснулась в семь утра. Она устала прошлым вечером и чувствовала себя плохо, но не настолько, чтобы оставаться в доме Августа. Она ничего не помнила про ритуал и, соответственно, ничего не могла о нем рассказать. Позавтракала, получила обещанную сумму золотом и уехала в карете Августа. Это случилось в девять, а сейчас солнце поднялось уже в зенит, но Танья все еще спала. Ее сон выглядел вполне заурядным. Просто сон, и ничего больше, но она не просыпалась и это тревожило. Если честно, Август себе места не находил. Он полночи пытался понять, что же пошло не так накануне и почему. Листал книги. Делал вычисления. Но единственная стоящая гипотеза, пришедшая ему в голову, заключалась в том, что Танья обладает очень сильным даром и что она пришла из другого мира. Возможно, там, в ее мире, где Россия республика, а женщины занимаются математикой и физикой, магия тоже другая. Возможно. Может быть. Почему бы нет...

В конце концов, женщина все-таки проснулась, об этом Августу сообщила Маленькая Клод. По ее словам, гостья спросила, который теперь час и пошла приводить себя в порядок, чтобы через полчаса выйти к столу.

— Она голодна, — сообщила Клод. — У нее болит голова. Не очень сильно, но болит. И она хочет обтереться водой, потому что сильно потела всю ночь.

— Может быть, ей стоит принять ванную? — предположил Август.

— Нет, господин, она не хочет надолго откладывать завтрак, — возразила служанка. — Она очень голодна. Сказала, что у нее зверский аппетит.

— Зверский? — переспросил Август. — Ну-ну. А на каком языке она тебе это все сказала?

— На французском, — недоуменно посмотрела на него девушка. — На каком же еще?

— Полагаешь, она хорошо его знает? — Август был счастлив, но его удивила реакция молодой служанки на то, что женщина, еще вчера не умевшая говорить по-французски, заговорила вдруг на этом языке.

— Извините, господин, но я не поняла вашего вопроса, — смутилась Клод.

— Хорошо, — кивнул Август. — Неважно! Скажи, а вчера она говорила по-французски лучше или хуже, чем сегодня?

— Одинаково, я думаю...

— Значит, одинаково! Ну-ну!

Глава 4. Преображение

1. Вилла Аури, день четвертый

— Доброе утро, Танья!

Следует признать, выглядела она сегодня просто замечательно. Красивая, стройная, с идеальной осанкой, подчеркнутой строгим платьем из шелка двух оттенков зеленого: облегающий лиф и прямая сборчатая юбка. И, разумеется, стала выше, надев нормальные туфли с подходящими для ее статуса каблуками

"А каков твой статус, на самом деле, мы, возможно, узнаем прямо сейчас".

— Доброе утро, Август! — Голос у женщины не изменился. Как был низким с хрипотцой, таким и остался. Волнующий голос грудного регистра. А еще Август услышал в ее французском легкий акцент. Совсем легкий, почти незаметный, если специально не прислушиваться.

— К столу, сударыня? Я думаю, вы голодны?

— Благодарю вас, Август, вы сама любезность!

Сели к столу, и пока гостья кушала — суп из грибов с улитками, копченая северная сельдь, жареная форель с травами, сиенский пирог, ну и фрукты, разумеется, — по большей части молчали или обменивались ничего не значащими репликами. К серьезному разговору приступили только тогда, когда на стол подали сыр и сладости. Гостья взяла чашечку майсенского фарфора, понюхала кофе, улыбнулась мечтательно и сделала глоток.

— Итак, — сказала она, возвращая чашку на место, — вы, Август, волшебник, маг и чародей, я правильно поняла?

— Да, — чуть улыбнулся Август. — Впрочем, не маг. Маги и факиры живут на востоке. Чародеи вместе с волхвами, кажется, на вашей родине, в России. А у нас здесь все больше колдуны и волшебники. Я, например, колдун.

— То есть, у вас тут существует магия...

— Вчера вы не говорили по-французски, — усмехнулся в ответ Август, — а сегодня... Вы ведь понимаете, сударыня, что мы говорим по-французски?

— Значит, все-таки магия... — тяжело вздохнула женщина. — Абзац!

Последнее слово она произнесла по-русски. Август его не понял, но по интонации догадался, что это какое-то эмоциональное междометие. Возможно даже — ругательство.

— Видите ли, Август, мне трудно это принять, хотя все факты на лицо, — добавила женщина с грустной улыбкой. — У нас, там, знаете ли, нет магии. Разве что, по мелочам. Предсказания дурацкие, гадания на кофейной гуще, заговоры, привороты... Но никто в это не верит. Нет твердых доказательств.

"Великие боги! Она говорит, как ученый!" — Казалось его уже ничем не удивишь, но Танье это удалось, и уже не в первый раз.

— Давайте, начнем с начала! — предложил Август. — Разрешите представиться, сударыня, Август Агд де Сан-Северо кавалер де ла Аури.

— Офицер и джентльмен? — усмехнулась в ответ женщина.

— Что, простите? — не понял ее Август.

— Не берите в голову! — отмахнулась Танья. — Я имела в виду, дворянин и аристократ.

— В какой-то мере, — чуть пожал плечами Август. Время рассказывать гостье о причудах его личной судьбы еще не пришло. Точно так же, как и спрашивать ее, что значит "брать в голову". — Кстати, Аури — это название дома, в котором мы сейчас находимся. Вилла Аури вместе с участком леса и составляет, собственно, все мое состояние.

— У вас неплохое собрание скульптуры и живописи, — все с той же полуулыбкой напомнила Танья.

— Что вы имеете в виду?

И в самом деле, что она имела в виду?

— Донателло, Микеланджело, Тициан...

"Она еще и в искусстве разбирается? Значит ли это, что эти художники возникли и здесь, и там? Хотя, возможно, она почерпнула все это из памяти Маргариты?"

— Не спорю, — кивнул Август. — У меня есть несколько ценных вещей, приобретенных тогда, когда я не знал недостатка в деньгах.

— А сейчас, значит, обеднели? — Танья сделала еще один глоток кофе.

— Не то, чтобы обеднел, — объяснил Август, не желая пока вдаваться в подробности, — но уже не так богат, как прежде.

— Как вы стали колдуном? — сменила тему женщина. — И почему именно колдуном, а не волшебником?

— Я таким родился, — Август пригубил вино и промокнул губы салфеткой.

— Колдун, потому что имею склонность к темной волшбе, — добавил через мгновение. — Это врожденный дар, но его можно и нужно развивать. Я, например, много учился. Защитил диссертацию магистра трансцендентальных искусств и еще одну на соискание степени доктора высшей магии.

— Так у вас тут есть магическая академия? — удивленно вздернула бровь Танья.

— Магическая академия? — в свою очередь удивился Август. — Зачем нам магическая академия, если у нас есть университеты?

— Университеты? — переспросила Танья. — Университеты — это хорошо. А вы, стало быть... вы... Вы ученый?

— Да, мне кажется, это называется именно так.

— Хорошо, Август, — кивнула женщина. — Тогда, вопрос. Я здесь пленница? В смысле, я ваша пленница?

— Нет, конечно! — возмутился такому подозрению Август. — Вы можете уйти от меня в любой момент, я вам даже денег дам на первое время. Но что вы будете делать там, — махнул он рукой в сторону дороги, — одна, без связей, без друзей и знакомых?

— Чье это тело и как я в него попала? — правильный вопрос, и надо отдать должное женщине, она не спешила его задать. Но задала вовремя. Самое время коснуться этой деликатной темы.