Демоны внутри

Чужие воспоминания закончились также быстро, как и начались, оставив меня в полной прострации. Что это мать вашу было?! Я до сих пор ощущал обжигающий жар на коже и ощущение от рукоятки меча в руке. [Разящий меч господень, который пал из-за потери веры и любви к мирским сладостям.] — Пронеслась в голове своя/не своя мысль. Это воспоминания уголька, как до того жирафа, доходит до меня. У меня уже не оставалось сил удивляться, потому лишь нервно вздыхаю. Да пошло оно все!

Когда обстановка вокруг перестала двоиться, с некоторым усилием решаю продолжить разговор, старательно не думая о произошедшем:

— Александр Давыдович, вы помните, как оказались здесь? — хриплым голосом.

Учитель ответил не сразу, лишь когда мы спустились на первый этаж, и он отпустил мою руку.

— Меня кто-то оглушил, — с неохотой ответил он, — после чего я очутился здесь.

В отличии от учителя я оказался в мире тумана совершенно случайно, по крайней мере без ударов по голове. Но сказанное заставило меня задуматься, получается, Давыдова пытались убить? Только подумав об этом, мой копчик зачесался в предчувствии надвигающихся неприятностей. Мало мне монстров, так еще и придется иметь дело с людьми! Вот жопа!

Почему именно с людьми? Да потому, что местные тварюшки явно неспособны нападать на людей в реальности, иначе об их существовании давно бы стало известно. Трудно игнорировать существование невидимых убийц. А это значит, что Давыдова оглушил либо кто-то наподобие уголька, либо человек. Как ни крути, а без посторонней помощи не обошлось.

Я было хотел переспросить:

— Подожди здесь секунду, мне нужно кое-что проверить, — произнес Давыдов, явно чем-то настороженный.

Без лишних слов учитель оставляет меня одного. Вытянув вперед руку с пистолетом, он храбро вышел в коридор. Я было хотел его остановить, но он стремительно скрылся в темноте, орать же я побоялся.

Прислонившись к стенке, пытаюсь осмотреться с помощью правой руки, но темнота не спешила исчезать. Поднеся руку к лицу, вижу лишь гладкую кожу на почерневшей ладони. Изи исчезла вместе с ангелом! Покачав головой, решаю проверить единственное оставшееся оружие, а именно удлиняющиеся пальцы. К счастью или нет, но вирус никуда не исчез и пальцы послушно вытянулись вперед.

Не успел я толком передохнуть, как снаружи послышались выстрелы. Давыдов в кого-то стрелял! Опираясь рукой о стену, осторожно выглядываю наружу. Учитель стоял возле туалета в кого-то старательно целясь. Он держал в руках блестящий маузер с деревянным прикладом, который выглядел грозно и стильно. Громко вздохнув, Давыдов стал стрелять по кому-то в темноте.

Звуки выстрелов подобно реву снежной лавины раздались в тишине. Бах! Бах! Бах! Где-то после третьего выстрела из-за угла выбежал ребенок, по крайней мере так мне показалось сначала. Размером с первоклассника, белесая кожа, приплюснутая голова без глаз, вертикальная щель рта без губ и ржавый нож зажатый в руке. И будто всего уже увиденного было мало его тело было неровно сшито темными нитками! Будто неведомый маньяк создал монстра из того, что подвернулось под руку.

Белесый ребенок не успел добежать до учителя несколько шагов, когда его голова разорвалась на мелкие ошметки, после меткого выстрела из Маузера. Но не успел я порадоваться, как на Давыдова выскочило еще двое коротышек. Если первого он метко подстрелил, то второй успел вцепиться ему в ногу. Занеся свое оружие, монстр вонзил ржавый кинжал в плоть учителя.

— А-а-а-а! — закричал Давыдов.

Не особо целясь, он врезал прикладом пистолета по мелкому ублюдку. От удара ребенок разлетелся облаком темных искр. Вот только воткнутый кинжал не спешил исчезать из раны! Темная кровь стала капать на пол.

— Блядство! — еле стоя на ногах, прохрипел учитель.

Давыдову требовалась помощь, кто знает сколько еще мелких ублюдков притаилось в темноте. И как я прошел мимо, не заметив их? Возможно, они выползли из какого-то кабинета? Неважно, нужно помочь Давыдову, пока он не истек кровью. Сжав всю свою волю в кулак, со всей возможной поспешностью направляюсь к учителю. Вытянув перед собой зараженную руку, я был морально готов убить любого, кто встанет на моем пути. Бей, а потом думай! Едва ли в школе остались другие ученики, а если даже остались... то они сами виноваты, если подкрадутся достаточно близко.

Голова все еще кружилась, но в целом мне было намного лучше, чем учителю. Заметив меня, он лишь махнул рукой, стаскивая с себя пиджак. При этом Давыдов не спешил вытаскивать нож из раны. Облокотившись о стену, он хрипло произнес:

— Нужно сделать крепкий жгут выше ранения, — пояснил он свои действия. — Поможешь?

От вида капающей на пол крови было тревожно. На его месте мог быть я, понимаю с пугающей ясностью. Если бы не зараженная рука, то кто знает, смог бы я сбежать от тех зомби. А если бы даже сбежал, как долго бы я протянул? От подобных мыслей в груди сжался ледяной ком. Возможно, стоило согласиться на предложение Морфея? Мелькнула предательская мысль. Быть рабом бога намного лучше, чем вонючим трупом.

Соберись тряпка! Даю себе мысленных пиздюлей. Ты еще не сдох, да и кто знает, что бы от меня потребовал бог снов. А что если он извращенец, который любит тарабанить в шоколадный глаз своих слуг? Такая себе перспектива. Ладно, я еще жив, а это значит — еще поборемся. Да и глядя на учителя, который достойно держался, несмотря на рану в ноге, мне стало несколько стыдно. Пускай Давыдов старался не паниковать, но его бледное лицо говорило само за себя.

Кивнув в ответ на его просьбу:

— Конечно помогу, — хрипло произношу, совершенно не представляя, что нужно делать при подобных ситуациях. — С чего мне начать?

— Главное не паникуй, — мягко начал он. — Для начала необходимо перетянуть ногу выше колена, чтобы ослабить поток крови. Вот, используй мой пиджак. Справишься?

Взяв протянутый пиджак, без особых слов отрываю рукав. С усилием дернув, слышу, как нитки с неохотой рвутся по шву. В голове же в этот момент было пусто-пусто. Я совершенно не знал, как необходимо перевязывать колотую рану. Уроки ОБЖ в одну секунду выветрились из головы. Мало прочитать технику безопасности, нужны еще и практические занятия! Вот почему нас учат всякой ерунде, а не по-настоящему стоящим вещам? Тупая школа!

Оторвав рукав, как можно аккуратнее, пытаюсь наложить жгут. От моего первого прикосновения учитель дернулся, застонав. Одному богу известно насколько сейчас учителю плохо, но он старался держать себя в руках. Не знаю, чего это стоило Давыдову, но в ответ на мои неловкие попытки он лишь поощрительно кивнул:

— Продолжай, — слабым голосом.

После этого Давыдов с застывшим лицом не дрогнул ни разу, позволив затянуть жгут посильней.

— Теперь ты должен выдернуть нож, — хрипло продолжил инструктировать меня учитель. — Но прежде оторви шелковую подкладку у пиджака и попробуй скрутить ее в бинт. У тебя нет случайно ножа? Нет, тогда попытайся разорвать его руками.

Разорвав подкладку пиджака на бинты, возвращаюсь к застрявшему в ноге учителя ножу. Рана выглядела отвратительно, хотелось закрыть глаза и сбежать. Видимо прочтя все по моему лицу:

— Не беспокойся обо мне, — слабо улыбнувшись. — Вырви нож со всей силы, мне будет больно, возможно я упаду в обморок, но ты должен выдернуть нож. После этого сразу же накладывай повязку. Не пытайся привести меня в чувства, пока не закончишь перевязку, — помедлив, он достал из кармана ключи: — Это ключ от кабинета директора, держи, — бросив связку ключей на пол. — Если со мной что-то случится, в сейфе директора лежит обрез, даже не спрашивай, как он там оказался...

Под конец голос учителя ослабел, а его лицо стало бледным от потери крови. Несмотря на жгут, кровь продолжала капать на пол. Еще пара минут и мне уже некого будет спасать. Осознавая всю важность предстоящего действия, я постарался выкинуть из головы все лишнее. Нельзя медлить, когда от твоих действий зависит жизнь человека!

— Знаете, — серьезно произношу, — когда мы выберемся отсюда, обещаю, я попытаюсь полюбить физику.

С этими словами дергаю нож на себя. С чавкающим звуком клинок покидает плоть учителя, а Давыдов сползает вниз по стенке, явно потеряв от болевого шока сознание. Не медля ни секунды, начинаю перевязывать рану. Рукава рубашки пропитались кровью, руки скользили, а в голове билось: 'быстрей, нужно быстрей перевязать ногу'. Опыта у меня откровенно говоря было немного, потому я провозился непозволительно долго.

Присев рядом с безвольным телом Давыдова, я напряженно посмотрел в темноту коридора. Если еще минут пять назад я был готов бросить учителя, то сейчас готовился драться до конца. Пусть только попробуют сунуться, сучьи дети, вмиг укорочу на голову! Переносить учителя в таком состоянии я опасался. Ему нужен покой, а лучше в больничку. Для нашего общего блага необходимо как можно скорей найти способ выбраться в реальность! А для этого мне еще надо заскочить на третий этаж, кто знает, что меня там ждет.

Со злостью прошептав:

— Врешь, не возьмешь, — поднимаюсь на ноги. У меня не было времени предаваться меланхолии. Буду жалеть себя, когда окажусь в безопасности, а сейчас... сейчас еще ничего не закончилось!

Первым делом я поднял ржавый нож, который достал из раны учителя. С виду обычная кухонная утварь, но если другое оружие пропало вместе со своими владельцами, то этот клинок по какой-то причине не спешил исчезать. Возможно, все дело в крови учителя? Кто знает. Деревянная ручка, будто влитая уместилась в левой руке. В случае чего можно было метнуть клинок или воткнуть в харю монстру.

Махнув перед собой ножом, дабы оценить его вес, я внезапно вспомнил свой трип. В нем я отбивался от демонов с помощью короткого меча. Повинуясь своему любопытству, становлюсь в одну из стоек из 'воспоминаний'. Встав боком на полусогнутых ногах, отмечаю, что стойка довольно неудобная, после чего три раза бью воздух перед собой. Раз, два... на третий раз меня потянуло вслед за ножом! Будто на роликах, ноги не встречали сопротивления пола. На большой скорости всем телом делаю рывок вперед! Лишь когда я сбил стойку из-за шока от случившегося, неведомая сила меня отпустила, позволив шлепнуться на задницу.

Хлопая глазами на полу, я пытался осмыслить случившееся. Что это сейчас такое было?! Неужели мой трип был не совсем трипом, а действительно воспоминаниями уголька? Получается так, осторожно соглашаюсь. Поднявшись на ноги, решаю вновь повторить прием, дабы окончательно убедиться, что мне не почудилось. Раз, два и на третий раз все повторяется! На огромной скорости меня протащило метров десять вдоль коридора! Если бы в этот момент на пути попался зомби, то уверен, его бы расплющило нафиг!

Вернувшись обратно к учителю, мое сердце бешено стучалось. Боюсь даже представить, что еще скрывает изнанка. Немного обдумав случившееся, решаю провести еще один эксперимент. Положив нож на пол, встаю в стойку и кулаком бью воздух. Раз, два, три. Но ничего не происходит! Получается, что для приема необходим меч? Покачав головой, уже более трепетно поднимаю с пола ржавый нож. С помощью этого приема я смогу в любой момент сбежать или даже добить противника.

Для полноты счастья мне не хватало чего-нибудь дальнобойного. Маузер был до сих пор зажат в руке учителя, вот только я не спешил его доставать. Против улитки он бесполезен, а зомби и бледных детей я развалю с помощью зараженной руки и нового приема. Мне нужно что-нибудь бронебойное, что позволит пробить толстую кожу противника. В идеале было бы неплохо разжиться обрезом, выстрел дроби в лицо никому не понравится.

Подобрав ключи от кабинета директора с пола, прячу их в карман. Давыдов говорил, что где-то там спрятан обрез. Стоило бы проверить, вот только я опасался оставлять учителя одного. Мысли сами собой переключились на учителя. Чем больше я узнавал Давыдова, тем больше проникался к нему уважением. Если раньше я считал его размазней, то сейчас я видел человека, который достоин, чтобы ради него рискнули жизнью. Интересно, почему я не замечал стального стержня учителя? Возможно, я просто не хотел этого видеть?

Мысли неспешно бродили в голове, пока я не почувствовал, как правая рука вновь зачесалась. С некоторым удивлением посмотрев на зараженную руку, встречаюсь взглядом с зеленым зрачком. Изи вернулась! С непонятной радостью понимаю. Вытянув руку вперед, осматриваю коридор в серых тонах. Откуда бы не выползли 'дети' с ножами, они не спешили появляться вновь. Монстры будто испарились. Единственным напоминанием, что мы сейчас находимся в мире тумана, были обшарпанные стены и кое-где торчащие шестеренки. Ни слизи, ни шепотков, ничего этого больше не было видно.

Сжав кулак, с надеждой пытаюсь нащупать связь с обгоревшим ангелом и на удивление у меня получается! Но связь ощущалась неполной, по моим ощущениям ангел восстановился от силы на тридцать процентов. С угольком мне было бы безопасней, но по крайней мере он не исчез навсегда.

— Ковалев! — голос учителя со спины испугал меня до чертиков! Вздрогнув, я немедленно развернулся. — Помоги мне подняться, нужно убираться отсюда.

— Сейчас! — поспешно засунув ржавый тесак за лямку рюкзака, освобождая руки.

Подставив плечо учителю, помогаю ему подняться. Он старался не наступать на раненую ногу, но я видел, его бледное лицо и как у него капал пот по лбу.

— Ключи у тебя? — кратко спросил он. — Хорошо, тогда пошли потихоньку.

Поддерживая друг друга, мы с грехом пополам добрели до нужного кабинета. Если бы в этот момент на нас кто-нибудь напал, то мы бы едва сумели оказать достойное сопротивление. Хотя Давыдов и водил из стороны в сторону пистолетом, но у него так тряслись руки, что едва ли бы он хоть в кого-то попал. Я же не стал просить пистолет, поскольку вообще не умел стрелять.

Нужную дверь мы встретили с таким облегчением, будто мы бродили целую неделю в пустыне без воды, а потом случайно набрели на оазис. Немного помучавшись с замком, мы оказались в освещенном кабинете директора. Просторный стол, кожаное кресло, массивный сейф возле окна. В окне можно было разглядеть темную ограду и туман. В случае чего здесь можно выбраться наружу, походя отмечаю.

— Сюда, — Давыдов указывает на кресло директора.

Сгрузив учителя, поспешно закрываю дверь. Хлипкая перегородка едва ли спасет нас от улитки, но всяких зомби точно не пропустит. Вернув назад, несколько неловко спрашиваю:

— Как вы? — даже не пытаясь скрыть тревогу в голосе.

— Будто все выходные провел у матери на даче, — с кривой усмешкой пытается он пошутить. — Жить буду, хотя и хреново.

— Все так плохо? — осторожно уточняю.

— А ты пробовал прожить месяц на зарплату учителя? — в этот момент мое лицо должно быть выглядело довольно глупо: — Ха-ха, вот где реально трагедия! А с раной все нормально. Заживет.

Раз шутит, то, наверное, все не так плохо. Сев на стол директора, понимаю, что особо разговаривать нам с учителем не о чем, а неловкое молчание с каждой секундой затягивалось. Выдохнув, решаю спросить о наболевшем: