Курама

Арка 1. Глава 1

С легким всплеском мелкие камешки ссыпались в воду. Шкряб, шкряб, хрусть — порода отслаивается под силой острого когтя, что без усилий чертит новую линию на каменной стене. Линия за линией, движение за движением создают узор, который можно различить только отдалившись. Здесь нет неба — каменный потолок нависает над головой, здесь нет горизонта — стены перекрывают три стороны света, создавая каменный мешок, единственный проход в котором перекрыт золотистыми воротами.

Огромный коготь продолжает своё неторопливое движение, завершая длинную извилистую линию. Каменный барельеф, изображающий распустившееся дерево, был завершён.

— Красиво?

— Красиво, — отвечаю я. — Особенно если вспомнить мои первые попытки.

— А что там было? Я уже и подзабыл.

— Там был обычный куб, — напомнил я. — Смешно даже вспоминать то, что у меня получилось вместо него.

— Ха-ха. Точно-точно, тогда вышла самая настоящая кракозябра. Уж это я навсегда запомнил.

— Точно, точно, — отвернулся я от только что выточенного барельефа. — Что мне ещё выточить? Растительная тема ужа надоела, может быть что-то ещё?

Кап — в мертвой тишине огромного зала упала капля. С тихим, на грани слышимости шелестом сдвинулись линии вырезанного в камне дерева стирая рисунок. Сначала корни могучего дерева, с которых начинал барельеф, потом ствол и ветви — камень как жидкость заполнял борозды, возвращая стене прежний вид. Мелкие листики, чётко вырезанные вплоть до едва заметных зубчиков листовых пластинок, растворялись десятками, сменяясь чистым камнем. Последней пропала длинная извилистая линия, что отделяла в моем представлении сам ствол от почвы.

Как и раньше — стоит отвлечься, прекратить подпитку и это место возвращается в прежнюю форму. И как всегда мой вопрос остался без ответа — говорят, что говорить с самим собой — это плохая примета.

* * *

Когда-то очень давно я лег спать и не проснулся. Сейчас мне сложно не то что говорить, а вспоминать о том времени, ведь место, куда я попал в своём сне, пожрало почти все мои воспоминания. Вокруг просто пустота, настоящий космос, только огни звезд не различить. Здесь нет эмоций, просто существование в некотором пространстве, которое медленно, но верно затягивает твой разум в себя. Как снимают руки опытного повара оболочки лука, так и это место слой за слоем снимало оболочки моего разума. Кто-то религиозный назвал бы это место 'Чистилищем' и это название достаточно точно описало бы то место. Жаль, что я слишком прагматичен для таких слов.

В какой-то момент этот процесс остановился. Пламя, обжигающее до самых глубин, но в тоже время и нежное, словно прикосновение ребенка окружило меня, выдирая из этого места. Кроваво-красное пламя... Была бы моя воля, я бы остался в темноте, но здесь и сейчас я был просто безучастным наблюдателем. Неподвижный, способный лишь видеть, но не двигаться.

Полупрозрачная фиолетовая фигура рогатого демона с зажатым в зубах клинком тянула ко мне руки, пытаясь вернуть обратно.

'Я же вылетел прямо из его рта', — только успела мелькнуть в голове мысль, как я погрузился в настоящее пекло. Окружение пылало, плавя мир, пытаясь пожрать и меня. И как раз растворяться и становиться его частью я совсем не собирался. Что и как в этот момент я делал? Даже и не знаю. Во всяком случае тогда я сопротивлялся, как только мог. В конце этого противостояния, когда я уже не различал, где явь, а где выдумка, милосердно погасшее сознание спасло меня от этого кошмара.

Я проснулся, чтобы понять, что ещё ничего не закончилось.

Первым ощущением, просто обрушившимся на меня, стало появление собственного тела. Пусть непривычного и странного, но после Пустоты и существования в той странной форме, снова полноценно ощущать подобное было просто божественно. Хотелось двинуть каждой его частью, ощупать всё, что попадется, только лишь не расставаться с этими ощущениями, Лежа с всё ещё закрытыми глазами, отдыхая после произошедшего, я продолжал предаваться своим ощущениям идущим от моих рук и ног, головы и туловища, хвоста и другого хвоста. Казалось, что каждая клеточка тела отзывается неслышным колебанием и звоном на мое обращение. Стоп! Хвост?! Копчик прострелило новым чувством, когда некая часть тела тяжело сдвинулась. Хвост передвинулся чуть в сторону своим движением пуская волны по воде. Какой такой хвост?! Откуда у меня хвост?! Новая конечность снова извернулась, зацепив при этом движении другие. Это что же, он там отнюдь не один? Как-то мне не приходилось слышать о том, чтобы у людей были хвосты, да ещё и в множественном количестве. Вздохнув, пришлось открывать глаза, чтобы снова удивиться, разглядывая торчащий далеко вперед нос.

— Этого всего просто не может быть, — проговорил я в слух, рефлекторно прижав уши от басовитого голоса.

Это не моё тело, не мой голос. Я не могу подтвердить обратного, а значит придется согласиться и принять происходящее. Без лишних эмоций, без повышенного давления... У меня не было пульса, я слышал шелест воды, я слышал своё дыхание, но не слышал стука собственного сердца, не чувствовал в груди его ударов.

Новый вздох вырвался уже непроизвольно, когда, приняв удобное положение сидя, я рассмотрел точно также покрытое рыжей шерстью и все остальное. Вот сейчас без паники. Паника совсем не нужна. Привычным движение в рот ткнулась лапа, а шершавый язык прошелся между маленьких мягких подушечек пальчиков очищая их. Спрятанные внутри когти выдвинулись, красуясь теперь прямо перед глазами. Ну что ж, а теперь примем тот факт, что у меня несколько хвостов, а я сижу в воде вычищая свою лапу, глядя на некие врата перед собой. Влево и вправо, перевернуться, пытаясь разглядеть чуть больше и уже точно отметить, что это тело рыжей лисицы. Вдох и выдох, вдох и выдох. После всего произошедшего это уже не кажется самым страшным.

Итак, мы имеем здоровенную чуть светящуюся клетку, что закрывает меня в этой каменной камере. Ещё в наличии имеется пол, частично заполненный водой, которая очень неприятно пощипывает погруженные в неё руки. Точнее уже не руки, а лапы. Визуальный осмотр показал, что теперь я представляю собой лису с явно непропорциональными конечностями и несколькими хвостами, которые умудряются как-то крепиться там сзади все вместе. Один, два, ещё вот эти — в итоге получаем девять штук. Натуральная лиса-мутант, которая мне кого-то смутно напоминает. Хвосты — есть, шерсть — рыжая, вода — есть, клетка — вон она прямо перед моим носом. Ткнувшись в неё носом, сразу понял, что больше этого никогда делать не буду, так как от прострелившей его боли, я мгновенно улетел в другой конец клетки. Спасибо следует сказать рефлексам, чего уж там. Молнии, словно предостерегая от новых попыток приблизиться, пробежали по прутьям врат. Нос слишком чувствительный, это надо запомнить и не совать его куда не надо.

О чём вообще я сейчас думаю, что за клетки, хвосты и прочее? Я же только что был... спал...

Пусто внутри, ничего не осталось. Я ведь мысли, оцениваю поступающую информацию на основе уже полученного опыта, который я не помню. До хруста зубов, до вонзившихся в мягкие лапы когтей пытаюсь вспомнить хоть что-то, но не могу, пусто, лишь злость то этого накатывает всё больше и больше.

* * *

Несколько успокоился я только мысленно пройдя все стадии принятия действительности. Стадия отрицания пролетела за секунду, так как отрицать окружающее никак уже не получалось. Гнев? Так остатки рациональности сразу предложили не трогать окружение и не пытаться ломать хоть что-то, а то может потом и аукнуться. Торговаться было просто не с кем, хотя я бы и попробовал. Принял своё новое существование уже тогда, когда в глубине души шевельнулось некое недоумение от того, чем я сейчас занимаюсь. Я всё ещё могу мыслить, имею какое-никакое тело, но при этом ною как девчонка по поводу того, что оно принадлежит совсем не человеку. Ткнулся снова носом в прутья врат, получил в него ещё один разряд прочищая таким образом мозги. Да пошло оно всё — буду решать проблемы по мере их поступления.

Вода, стены и клетка — что я вообще могу сделать? Ломиться в решётку пока что не вариант, молнии намекаю, так что остается или ждать, или копать стены.

Если уже с ближайшим будущим я определился, — сидеть спокойно на месте и ничего не трогать — тоже план — то определимся теперь с самим собой. Что я вообще такое? Нет, с телом все было нормально, только ходить на четырёх лапах неудобно и хвосты немного мешают, а так всё просто отлично, особенно после Пустоты. Но всё же как дико смотрятся эти девять хвостов, в особенности стоило только подумать просто о возможности такой конструкции, не говоря уже о скелете и иже с ним строении тела. Даже сейчас я так и не понял, как они там крепятся и держатся — место крепления было не видно, да и ещё и зеркала в клетку не поставили, а разглядеть в колышущейся поверхности воды ничего не получалось. Новая попытка вывернуться и посмотреть, что там да как устроено, закончилась падением в воду и внезапным лицезрением своей пятой точки. Никаких тебе намеков на пол и прочее, ну а хвосты действительно сходились прямо в окончании копчика. Возможность удлинятся или менять тело? После всего произошедшего я даже не удивлён. Несколько крепких рывков за левую лапу подтвердили это, когда конечность явно несколько удлинилась, а после вернулась в привычный размер. Просто примем это на веру, а тщательно обдумывать буду когда-нибудь потом.

Странное нечеловеческое тело влияет на моё сознание и способность к мышлению? Пульса нет, частичное — а частичное ли? — изменение тела, нет крови, когда я попытался прорезать когтем лапу, царапина мгновенно затягивалась, а в разрезе я не успел ничего заметить. Строение лап, морда явно намекают на семейство псовых. Про хвосты пока что забудем. Собаки, волки и лисы.

— Я — лис? — произнес в тишине клетки. Выглядело наверняка странно, но где-то в глубине откликнулось нечто. Толкнулось, отзываясь на голос и смысл, который я вложил в слово Лис. Голос, кстати, снова вышел могучим и басовитым, точь-в-точь как мягкий рык могучего зверя. Видение полыхающего пламени, что заслоняет собой небеса и вздымающиеся высоко в небо девять хвостов. Никто не смеет противиться силе...

— Курама, — это слово вырвалось из пасти вместе с снопом дымного пламени. От него вкусно отдавало копченым мясом вперемешку с уже не таким вкусным пеплом. Полыхнувшая шерсть, вздыбившиеся к потолку хвосты в обрамлении из пара, пошедшего от вскипевшей воды, присутствовали. Это имя, имя с большой буквы, от звучания которого внутри всё полыхало.

Все люди имеют имя, так есть ли оно у меня? Гнев снова толкнулся в груди, я не помню своего имени.

— Курама, — имя снова прозвучало в этих, но теперь произнес его уже непосредственно я. Полный контроль над голосом, над порывом прямо сейчас броситься в неизвестность, над огнем, что полыхнул прямо внутри, расходясь живительной теплой волной. Словно пар, что стравливают из парового котла, вверх из ноздрей потянулись ниточки дыма. Фу-у-ух, могучий выдох, и вот теперь я снова себя контролирую. Не так сложно, как казалось в самом начале. Ассоциировать себя с этим именем пока не получалось, пусть это и казалось правильным. Вот так взять и назвать себя... и ведь нравится мне это имя, чего уж добавить.

* * *

Шкряб, шкряб, хрусть — новая линия выходит из-под моего когтя. Пришлось вспоминать ремесло древних предков, что украшали стены своих пещер в свободное от выживания время. Шкряб, шкряб, жаль только, что это место почти мгновенно откатывает внесённый мной изменения до стандартных голых стен. Скучно и даже неизвестно, сколько мне ещё так сидеть. Ещё и вечно мокрые лапы и брюхо из-за залитого пола. Уфф.

Поток огня хлынул из моей пасти, разбиваясь о стену. Ничего, снова, а ведь когда я почувствовал в себе эту странную силу, то решил, что смогу выбраться из этого места. Увы, но нет.

Эту самую энергию я почувствовал почти сразу, что было немудрено, так как само тело казалось пузырем с водой, вот только вместо воды была та самая сила. После произнесения имени 'Курама', этот внутренний океан не то что взбурлил, казалось, что внутри бушует самый настоящий шторм. Чуть позже это дополняло ощущение и чувство струящихся вокруг меня потоков энергии, что пронизывали стены и ворота темницы. Научиться управлять этими новыми чувствами получилось довольно быстро, да и делать было банально нечего, кроме этого. Теперь я понял, что пусть кости и мышцы во мне вроде как есть, но вот в остальном... светящаяся субстанция на месте разреза заставила признать, что я совсем необычная лиса.

Столп огня из пасти? Здоровенный язык пламени выплеснулся из пасти, стоило мне только подумать об этом. Думаю, что это вполне позволительно существу, почти полностью состоящему энергии. Такое себе зрелище, я вам скажу. Настоящая магия.

Чуть позже добавилось и кое-что другое, а мир раскрасился оттенками новых цветов позволяя не только почувствовать, но и увидеть потоки этой энергии вокруг. Они пронизывали всё и вся, особенно сильно оплетая прутья решётки врат и круглый замок на них.

После того, как я немного поэкспериментировал, мне стало несколько легче. Просто психологически это отвлекало, заставляя играться подобно ребенку с тем, чего просто не существовало в моем прошлом. С такими возможностями можно многого наворотить. Жаль только, что если с огнем было возможно почти все, что я смог придумать, то вот с остальным выходил пшик. Мало того, что я просто не представляю, как можно создать воду из ничего, так и собственные чувства по этому поводу молчат. В принципе я не был расстроен, но ведь магия же, а сделать всё что угодно не получается. Хотя раньше я даже мечтать не мог о подобном. Слишком сильно повлияло на моё сознание это тело, словно предлагая легкие решения, предлагая погрузиться в эйфорию от подобной силы. Именно в такие моменты человек хочет просто ни о чём не думать, решая задачи с позиции голой силы, а не мозгами! Думать начнём потом и всё такое! Нам море по колени и шапками закидаем! Будем расслабляться только после того, как я выберусь отсюда. Но до этого надо ещё дожить и придумать способ выбраться из этой долбанной клетки. Будем жить, будем стремиться к свободе, а кто против моего освобождения — живо порву, сожгу и скажу, что так оно и было!

Из моей пасти вырвался новый поток пламени прямо в печать на запертых вратах. Молния прилетела обратно, заставляя вздрогнуть от шокового разряда.

— Кхм, кхм, — откашлялся я после того, как перестал идти дым из пасти и ноздрей, а желтого цвета молнии перестали скакать по шерсти. — Это тело на меня слишком сильно влияет. Надо учиться лучше контролировать свои эмоции, а то спалю кого ненароком. Скромнее надо быть, скромнее.

Подобные вспышки гнева для меня всё же слишком нетипичны. Пусть я не помню своего прошлого, но вот то, что мои эмоции сейчас скачут от спокойствия к гневу — это слишком странно. Это можно было бы списать на стресс, но я уже провёл в этом месте достаточно долго времени для банальной истерики.

* * *