Курама

— Ты... — вышел вперед толпы чуть более опрятно выглядевший мужчина.

— Заткнись! — частичная усиление тела чакрой снова вернула нудную боль, изменив при этом голос. — На колени, чернь! — и плевать, что такая толпа меня сомнет за секунды. Покрова чакры мне не создать, но напитать тело до алого свечения кончиков ногтей уже по силам.

Двинувшаяся рывком вперед толпа остановилась, не дойдя до меня всего десяток метров. Рука, напитанная чакрой пробила насквозь борт рыбацкой лодки, вырывая несколько досок.

— Хотите бойню, вы её получите, — конец доски затлел ярко различимыми огоньками огня. Взмах рукой в сторону приближающейся толпы заставил людей отшатнуться от летящих в них искр и дыма. Ещё одно усилие и новый, чуть более сильный поток, летит в искореженный борт лодки, поджигая её.

От моего оскала, вкупе с полыхающей за спиной лодкой, толпа не выдержала и отхлынула назад. Шагая вперед, раздавая в стороны удары подожжённой доской одной рукой и пуская обжигающие потоки воздуха вперемешку с искрами с другой, я заставлял людей отходить всё дальше и дальше, пока передние ряды не дрогнули, начиная бегство.

— Прочь, чернь! — с левой руки срывается невидимый поток чакры, врываясь в толпу и вызывая вопли боли. Передний ряд отпрянул назад, падая и корчась от боли под ногами других людей. Тлеющая одежда и тела добавляли хаоса. Толпа дрогнула, когда люди начали рваться прочь от огня и раненых, пытаясь прорваться сквозь тех, кто стоял позади. Началась давка.

— Где вы живете? — наступил я на пытавшегося уползти от меня человека. Паника привела к тому, что большая часть людей даже не понимая, что их никто не преследует убежала, передавив намного больше, чем я ранил.

— Не убивай! Не убивай!

— Где? Где деревня? — удары палкой развязали ему язык, заставив выложить всё, что мне было нужно и не нужно. Прибежавший в деревню перепуганный мальчик дополнил слова своего дяди, который вернулся прошлой ночью с рассказом о чужаке, который отобрал его лодку. Только теперь, со слов мальчика, чужак стал ещё и шиноби, которых, как оказалось простые люди совсем не любили. Любить людей, которые могли творить сверхъестественные вещи, убивать за любой косой взгляд в их сторону, а ещё и частенько не соблюдали законы было сложно. Вот и решил местный староста с полного одобрения односельчан 'пойти всем миром' и забить одного шиноби, что забрел к ним.

Мотивы понятные, хоть и лично мне совсем не нравятся. Если уж они понимают только язык силы, вот и будем говорить на нем. Я хотел найти место, где смогу передохнуть некоторое время? Запугать этих людей, и они сами отдадут мне всё что угодно лишь бы избавиться от меня. Мне нужны одежда и деньги? Заглянем к тому, кто всё это затеял.

— Показывай, где дом старосты деревни, — схватил я первого попавшегося мужика. Несколько хороших встряхиваний и вот мне уже показали на один из домов.

Дождаться пока обстановка на улице уляжется мне помогла женщина, которую я застал в доме. Жена старосты под взглядом моих багровых глаз довольно споро выставила на стол нехитрую снедь и заняла место в углу. Подождем её мужа, который, как я слышу, пытается наладить хоть какую-то организацию и помощь раненым, которых кто-то уже притащил с пляжа. Я рад, что тот мужик не сказал, что видел меня уже в самой деревне.

— Присаживайся, — а меня в своем доме он явно не ожидал увидеть. Старый, множественные морщины изрезали лицо, опирается на трость, причем украшенную, а не на простую палку. Халат, как и у большинства крестьян, вот только он более-менее чист, особенно после такой ночи, и также украшен несколькими цветными вставками. Побогаче будет.

— Ч-ч-что? — подкосились у него ноги, а жена бросилась на помощь.

— Садись, поговорим, — жестом указываю усадить его женщине, и она нехотя всё же подчиняется. Из-за этого человека и его решения сегодня пострадало множество людей. Несколько даже погибло, а многие получили ранения. И я сомневаюсь, что медицина в этом мире хоть иногда заглядывала в это место.

— Я не понимаю!

— Я снесу голову сначала ей, — указал я на женщину, — а потом и тебе, если ты не будешь меня слушать, — трясущимися руками схватился он за свою трость.

После угрозы убить его он соглашался со всем, что я ему говорил. Этот дом, который он покинет, пока я буду здесь жить, новая одежда, еда каждый день и его жена в качестве прислуги в доме.

— Ты человек вообще? — его явно пугали мои глаза. Пока что я подобного изменения глаз при использовании чакры у шиноби не видел.

— Ну а кто ещё? — он сам заслужил подобного, напав на меня.

Жаль, что у меня нет никакой уверенности в его словах. Более часа ожиданий и вот входная дверь негромко скрипнула, а по полу соседней комнаты явно прошло несколько человек. Вставая с пола, прижимаюсь к стене около двери в комнату. Решили просто напасть во сне, а не сжечь дом, что я тоже предполагал, как один из самых вероятных вариантов. Видно, жалко стало старосте своего дома вот и не позволил.

Почти беззвучно отворилась дверь впуская внутрь рассеянный свет. Один человек аккуратно проскользнул вперед к кровати, тогда как второй только просунул в проем двери руку со связкой горящих лучин для освещения. Меня они так и не заметили, сосредоточив всё внимание на обманке, накрытой покрывалом. Размашистый удар разрубил обманку на кровати.

Удар снизу вверх по руке осветителя, перемалывая в обратную сторону сустав локтя, заставляя его бросить связку лучин и с воплем боли рвануть к выходу. Пусть бежит, я уже устал от крови. Вооруженный кинжалом мой несостоявшийся убийца выдернул своё оружие из одеяла, разворачиваясь ко мне.

— Зря, — напитанной чакрой рукой хватаю его прямо за грудь, пробивая-прожигая одежду и кожу, и вышвыриваю из комнаты. Поток обжигающего воздуха с рук и несколько крепких ударов прилетают ему вдогонку, пока он, наверно ослепнув от страха, метался живым снарядом по гостиной. Своё оружие он уже потерял, так что теперь почти не опасен. Несколько направляющих толчков и, схватив крестьянина за тлеющий халат, вытаскиваю его на порог дома, вышвыривая под ноги здесь же стоящему старосте.

— Больше сюрпризов не будет? — от вопроса, вместе с другими людьми рядом, упал на колени. Если они понимают только язык силы, то буду использовать его.

В течение остальной ночи происшествий не было и удалось немного подремать, прислонившись к стене и вернув обманке на кровати прежний вид. Боль в левой руке нарастала всё больше и больше, напоминая о том, что использовать чакру сейчас — прямой путь в могилу. Тот последний удар, когда я выплеснул как можно больше своей чакры в толпу, был явно лишним.

* * *

— Когда ты отправил сообщение своему господину? — стоящий передо мной навытяжку старик вздрогнул. Думал, что я не спрошу? Или то, что я просто уйду на утро? Вспоминая те книги по истории этого мира, что я успел прочитать с помощью Наруто, ещё будучи запертым, сейчас в этом мире живет и здравствует настоящее Средневековье, только с азиатской спецификой и оглядкой на деревни шиноби, которые своими умениями вполне способны помножить на ноль тех же самураев. Это не про Страну Железа, а про обычных мелких и средних феодалов. Вот и у этой деревни такой просто обязан быть, и уже мчаться сюда за моей головой если не сам, то его люди так точно.

— Я не успел отправить сообщение, — поклонился староста.

Он это серьезно? Почему каждый так и хочет обмануть меня?

— Знаешь, я устал от того, что каждый встречный так и хочет обмануть меня, — жена старосты поставила передо мной кувшин с молоком. — Спасибо, — от моей улыбки она, как и её муж, вздрогнула.

— Я считал, что у нас получится, — мило напомнил он про ночной инцидент, — поэтому не отправлял сообщение нашему хозяину.

— А я проверю, — поднес я стакан с молоком ко рту, краем глаза наблюдая за женщиной. Мда... чего ещё я ждал. — Пей, — вставая из-за стола передал я стакан согнувшемуся в поклоне старосте, так и не отпив из него ни глотка. — А я проверю твои слова, — почувствовал я резкое движение за спиной, когда жена выбила из рук мужа отраву.

Мне надо знать правду и понять, могу я остаться здесь ещё на несколько дней или мне уже следует бежать отсюда.

— Стой на месте и не двигайся, — мужчина на пороге соседнего дома, куда, как я видел зашел староста, с ненавистью в глазах замер на месте. — И никто не пострадает, — главное после всего этого действительно не вжиться в этот образ.

— Ты мне и нужна, — схватил я девочку лет восьми, что сидела за столом. — А ты в угол и заткни рот, — под беспомощным взглядом мужа молодая женщина выполнила приказ.

— Господин, прошу! — видимо местные аристократы выслушивают крестьян только когда те стоят на коленях.

— Отпустите её! — вошел в дом староста, также падая на колени. Вот теперь, когда они рядом друг с другом я точно уверен, что они родственники. Понятно теперь, почему выкинутый мной из собственного дома он пошел ночевать сюда.

— Сын и отец? — два кивка стали ответом.

— Когда ты отправил сообщение своему господину? — мне нужно знать правду и я сам не рад таким методам. Одной рукой удерживая едва сдерживающую слезы девочку, на другой заставляю загореться алым кончики ногтей. Терпи и не плачь, мне сейчас намного больнее приходится с почти полностью разрушенной системой чакры.

— Я не сообщал о вас, господин! — с расширенными от ужаса глазами он наблюдал, как раскаленный ноготь приближается к щеке его внучки. — Никто не знает! Я же говорил!

— А если подумать?

— Никто, никто! Прошу, не надо!

— Прошу! — вторил ему его сын, глядя на вырывающуюся дочь.

— Не верю! Говори правду!

— А-а-а! — ударил по стене старик, разбивая до крови руку. — Вчера, ещё вчера я отправил человека!

— Правда так сладка, — девочка улетела в руки матери. — Когда прибудут солдаты?

— Сегодня, завтра... Я же не знаю, — похоже, что староста смирился.

— Мне нужно знать точно, — кивок в сторону зажавшихся в углу женщин. — Отвечай.

— Они прибудут быстро, — затараторил старик. — Уходите отсюда, уходите!

— Я скажу правду, — поднялся с колен, оттолкнув в сторону своего отца мужчина, — только отпустите мою семью.

— Отпущу.

— Они не придут, — от слов смирившегося перед судьбой человека так и веяло тоской. — Мой отец солгал, что они придут на помощь — буси редко помогают нам отбиться даже от бандитов. А тут ещё... Наш господин совсем недавно женился, мы отправляли дополнительный налог для свадьбы, и сейчас ни его воины, ни тем более он здесь не появятся даже если нас демоны жрать будут.

— Я проверю.

— Это каждый расскажет, — взглянул он на свою семью. — Отпустите их, прошу вас.

— Вы первые напали на меня, — вышел я на улицу. Ничего ответить на это он не смог, просто понурив голову и спрятав глаза. Эх, вот как после такого теперь поймать ещё нескольких и узнать не обманули ли меня снова? У меня даже сейчас все внутри переворачивается. Хорошо, что это кимоно, которое мне передала женщина утром, своими длинными полами скрывало, насколько сильно у меня дрожали колени, когда я угрожал им.

— Простите нас, шиноби-сама.

— И неси ещё больше еды, — пощелкал пальцами выбивая несколько искр. — Если, когда я вернусь, её не будет на столе, то сначала я сожгу твой дом, потом дом твоего сына, а после и всю деревню. Я понятно выразился?

— Эй ты, в замке вашего господина недавно была свадьба? — первый встречный человек для проверки сойдет. И неважно, что он попытался убежать, едва я направился к нему. И неважно, что для того, чтобы он заговорил, пришлось удерживать его за плечо.

— Д-д-да... — стуча зубами и обдавая меня запахом нечистот и перегара выдавил он из себя. — Не убивайте, добрый шиноби...

— Да нужны вы мне... Как же от вас всех несет. Фу, и от меня тоже.

Отсидеться в этой деревне и привести себя в порядок мне удалось и этому даже не помешали ненавидящие взгляды её жителей. Благо, что на большее чем несколько взглядов и шепота за спиной, когда они думали, что я не слышу, они не решились. Только на второй день какой-то умник закидал навозом стену дома старосты, который я занял, но, после того как сам староста своими руками это всё убрал, больше подобных инцидентов не происходило. Сам я старался как можно меньше контактировать с ними, большую часть времени проводя в доме.

Время проведённое 'в гостях' у Змеиного Саннина я запомню надолго. Истязания и опыты, от которых я только и мог прятаться в глубине сознания. Голод и паралич, пока я трясся в коробе за спиной у его людей. Людей, которые убили меня! Два шрама на груди от их ударов. Я запомнил, я запомнил всё и воздам по заслугам. Впрочем, сейчас лучше вернёмся к деревне.

Сытная, но слишком пресная из-за почти полного отсутствия соли, перца и сахара, которые стоили просто неприличные для обычного крестьянина денег, еда и сон. Эти люди боялись настолько сильно, что у меня на столе постоянно было мясо, которое было в чудовищном дефиците для бедной деревни. Жаль, что так не могло продолжаться слишком долго. Рано или поздно или в деревню прибудут солдаты местного феодала, или сами крестьяне снова решат напасть и не факт, что у меня снова получится обратить их в бегство. В своих силах справиться с несколькими невооруженными людьми я уверен, но не более того. Мне банально не с чем сравнивать то, как я восстанавливаюсь. Если в плане физическом за эти несколько дней я достаточно хорошо отъелся, уже слабо напоминая скелета, обтянутого кожей, что сидел в бочке, то вот в плане чакры были проблемы.

Погружаясь в себя, ощущая потоки энергии, что пронизывают всё тело, передо мной открывается всё та же картина в виде полыхающего багрового 'солнца' в центре моего живота и нескольких тонких каналов от этого солнца к конечностям и голове. И всё это на фоне почти погасшей намного более сложной и разветвленной второй системы, по всей видимости существовавшей в этом теле до вселения. Из неё словно в прямом смысле выдрали самый центр — очаг чакры, заменив его тем, что я чувствую своей основной сущностью, тем самым 'солнцем'. Вся окружающая его периферия просто исчезла или сгорела от совершенно новой чакры. От нового очага чакры шла уже своя собственная система каналов, тогда как старая разрушалась и деградировала, банально не в силах пропускать принципиально отличную чакру, от банального соседства с которой старые каналы сгорали. Можно попробовать представить картину полностью разрушенного мегаполиса, через который строят совершенно новые дороги, не обращая внимания на оставшуюся инфраструктуру. Только вот дороги эти едва ли грунтовые, тогда как ездить по ним должны настоящие Белазы. Даже каждый раз, когда я, выпуская минимальную частичку чакры, те же смешные искры, перегорает почти вся периферия в кисти, кроме основного канала, да и он частично разрушается тоже. Радует только то, что вся эта система постоянно меняется, разрастаясь и меняясь всё больше и больше. Проверим результаты с течением времени, а пока даже трогать не будем, о чём явно намекала левая рука, через которую я пропускал чакру во время боя с толпой. Хорошо, что она достаточно быстро восстановилась. Пусть я и бессмертен, но потерять тело будет неприятно.