Нет, это был не мой знакомый мальчишка. Это была девчонка, точнее, девушка, миниатюрная как подросток, и в то же время облаченная в черные кожаные доспехи и с двумя короткими слегка изогнутыми, похожими на вакидзаси, мечами за спиной.
Е-мое! Да это же настоящая фангеэри!
Я о них слышал... в будущем. Это были представительницы воинственного племени, обитавшего в суровых условиях Кимских гор. Варголы столкнулись с ними лишь тогда, когда изгнали из прилегающих к горам районов кочевников Олфирских степей. В тот день пограничный отряд наткнулся на горстку всадниц, самоотверженно сражавшихся с превосходящими силами кочевников. Варголезцы пришли на помощь, и, как оказалось, спасли правительницу маленького, но гордого народа.
Фангеэри обитали высоко в горах, в отрезанной от остального мира живописной долине, на берегу маленького озера. С мужчинами им не повезло. Их и мужчинами-то можно было назвать с большим трудом. Слабые, беспомощные существа не от мира сего, не способные свернуть голову даже курице, зато ткавшие лучшие в этих краях ткани, ухаживавшие за пестрыми цветниками и сочинявшие сентиментальные вирши. Отдуваться за них приходилось женщинам. Они охотились, строили, правили. А как они воевали! Это были непревзойденные ратницы. Образ жизни заставлял их путешествовать по миру, поэтому даже в самых отдаленных от Варголеза государствах высоко ценили их боевые навыки.
К счастью — для фагнеэри — девочки у них рождались чаще, чем мальчики. Мать отдавала ребенка Нянькам, которые занимались их воспитанием, а сама снова отправлялась в странствия... и на поиски нового отца для будущего ребенка. Это должен был быть красивый, сильный, достойный мужчина. Некоторые фангеэри искали такого всю жизнь и не находили. Другие же, прежде чем состариться и стать очередной Нянькой, успевали родить пару-тройку будущих воительниц... или недоразумение, условно считавшееся мужчиной. Старший ребенок по традиции оставался в долине, чтобы охранять и кормить соплеменников. Остальные, достигнув шестнадцати и выдержав испытание, покидали селение, чтобы нести славу о фангеэри по миру и продолжать род...
После спасения правительницы фангеэри заключили торговый и военный союз с Варголезом. Бок о бок союзники сражались с кочевниками, с норонцами, а в мирное время фангеэри служили телохранителями у местной знати женского пола. В войне Мастеров они принимали самое непосредственное участие на стороне королевских войск, но были разбиты армией Шторна в последней битве за Сандору. С тех пор их больше не видели ни в Варголезе, ни где-то еще. Говорили, что уцелевшие фангеэри покинули родную долину и ушли куда-то на восток...
И вот передо мной стояла живая фангеэри — легенда, не уступающая по значимости пресловутому Шторну Ганеги. Она стояла, сердито сверлила меня взглядом, и я был искренне рад, что у нее заняты обе руки.
— А, это ты,— пробормотала она наконец.— Держи!— Она всучила мне две кружки и подтолкнула в спину.— Пойдем знакомится!
И тут до меня дошло!
— ЭТО ТЫ?!— глаза полезли на лоб.
Не узнал. Не уз-нал.
Будет богатой...
Это и был тот самый мальчишка, который обещал познакомить меня со Шторном!
Вот что делает с человеком кусок мыла и чистая вода!
Во время нашего мимолетного знакомства я толком не успел его... ее разглядеть. Да, в общем-то, и не стремился к этому. К тому же у него... у нее было чумазое лицо, скрытое широкополой шляпой...
Нет, точно она! Те же глаза, тот же голос. Да и фраза по быка, спешащего на... хм...
Она проигнорировала мое удивление и пошла вперед, указывая дорогу. Пошла к моему столику, за которым сидели двое мужчин и подросток.
— Вот, знакомьтесь,— сказала она, присаживаясь рядом с мужчиной, который даже за столом не расставался со своим посохом.— Кстати, тебя как зовут?
— Ильс,— представился я, поставив на стол кружки.
На меня уставились четыре пары глаз, да так, что стало неуютно.
— Ну и имечко,— хмыкнул подросток грубым баском.— Ну, садись, Ильс, будем знакомы. Меня зовут Арсиги.
Я уставился на мальчишку.
АРСИГИ?!
— Ирт-лях!— вырвалось у меня невольно.
— Во-о, свой человек!— ободрительно хлопнул меня по спине "малыш" и дернул за рукав, усаживая на лавку рядом с собой.
— Винеар,— кивнул головой его сосед слева.
Не может быть!
Впрочем, точно Винеар собственной персоной. Разве что моложе лет на тридцать.
А вот Арсиги почти не изменился, если так можно выразиться в отношении будущего к прошлому. Правда, не было в волосах серебряной проседи. А так — пацан пацаном, как и в будущем.
Винеар... Живой...
А ведь еще совсем недавно мы оплакивали его смерть.
Ну, а этот, значит...
— Шторн,— представился мужчина, сидевший напротив меня.
Честно сказать, именно таким я его себе и представлял. Он был похож на учителя, разве что держащего в руках вместо указки крепкий витой посох. И, вопреки утверждениям кувенов, не было в его облике ничего демонического. Внимательный теплый взгляд, картинные черты лица, мягкий вкрадчивый голос.
Ну, здравствуй, Шторн Ганеги!
Сбылась мечта идиота.
Кстати...
— А ты, значит, Аннисен?— решил уточнить я, обратившись к девушке.
— Откуда знаешь, как меня зовут?— удивилась девушка.
— В Варголезе многие знают Шторна Ганеги и его друзей,— выкрутился я.
Возникла неловкая пауза, во время которой все четверо продолжали разглядывать меня, как диковинную зверушку.
— Где ты его такого откопала?— поинтересовался Арсиги.
Такого — это какого?!
— На базаре,— хлебнув пива, ответила Аннисен.
— Наверняка, взяла по дешевке.— Арисиги был в своем репертуаре.
— Малыш, следи за языком,— рассудительно заметил Винеар, после чего обратился ко мне:— Не обижайтесь на нашего друга. Его разум и язык находятся в постоянном конфликте.
Хм... Я знаю.
— Он должен сильно постараться, чтобы обидеть меня словом,— ответил я.
— Лучше не настаивайте. Порой ему даже меня удается вывести из равновесия.
— Да, я такой,— кивнул коротышка.
— Угости нашего нового знакомого пивом,— попросил Винеар Арсиги.
— С какой такой радости?!— вспыхнул тот.
— Чтобы загладить свою вину.
— А я не чувствую себя виноватым!
— Ты уж мне поверь на слово. Со стороны виднее.
— Винеар прав,— вмешался в диалог Шторн.
Арсиги уставился на него с упреком, но точку поставила Аннисен:
— Давай, давай, шевели задом! И мне тоже кружечку прихвати.
Бормоча что-то под нос Арисиги, направился к стойке.
И снова за нашим столом воцарилась тишина.
— Судя по имени и акценту, вы не варголезец,— констатировал Винеар. Не думаю, то его на самом деле интересовало мое происхождение. Скорее всего, он пытался завести разговор, чтобы замять неловкость моего неожиданного появления в их компании.
Но выбранная им тема для меня была не самой удачной. Мне не хотелось ни лгать, ни откровенничать. Нужно было как-то выкручиваться.
— Вы правы. Я совсем недавно прибыл в Варголез,— ответил я осторожно.
— Могу я спросить — откуда? Я немного путешествовал по миру. Возможно, я бывал в ваших родных краях, и у нас найдется общая тема для разговора.
Черт...
Спас меня Арисиги, принесший три кружки пива. Поставив их на стол, он обернулся к стойке и демонстративно ткнул пальцем в Винеара.
— Что это было?— поинтересовался тот.
— Тебе придется расплатиться за пиво и вообще...— невозмутимо ответил коротышка.
— Это почему?— удивился Винеар.
— Потому что у меня сегодня нет денег.
— У тебя никогда не денег,— заметила Аннисен.
— А все потому, что, в отличие от вас, каждый келх мне приходится зарабатывать в поте лица.
— Не надорвись, бедненький,— буркнула Аннисен. Посмотрела на меня, добавила:— Большего бездельника не видел этот мир. С тех пор, как он к нам прибился, живет исключительно за наш счет.
— А ты сама? Что-то не припомню, чтобы ты гнула спину на поле. Наверняка, охмурила кого-нибудь бедолагу с золотым дубовым листом и тянешь из него все соки.
Аннисен резко подалась вперед и щелкнула Арсиги по лбу.
— Ирт-лях! Больно же!— зашипел коротышка.
— Больно будет, когда я оторву тебе... кое-что лишнее. Оно тебе все равно без надобности.
— Уверена? Может, проверим?
— Начинается...— тяжело вздохнул Винеар.
Эти двое стоили друг друга — пальца в рот не клади. Не хотелось бы мне стать объектом их сарказма. Я, конечно, человек терпеливый, но всему есть предел. Они цеплялись за малейшую возможность устроить бурю в стакане, и мне оставалось только удивляться, как они до сих пор не выцарапали друг другу глаза.
Остальные большую часть времени помалкивали. Винеар, забыв о своем вопросе, неторопливо потягивал пиво, и лишь иногда, когда спорщики распалялись больше приемлемого, пытался урезонить то одного, то другую. А Шторн и вовсе выглядел озабоченным и даже подавленным. К своему пиву он даже не притронулся. Почти все время молчал, сидел, уставившись в одну точку, и перебирал пальцами по посоху.
А я никак не мог решить, стоит ли мне вмешиваться в привычный ход истории. Чисто по-человечески следовало бы предупредить Ганеги о том, что ему угрожала опасность.
Сначала ему, а потом и всему Варголезу...
Имел ли я на это право? Еще неизвестно, как оно все обернется, если не случится то, что уже предрешено. Однозначно, мои откровения изменят будущее. Но станет ли оно лучше — вот в чем вопрос.
Времени на раздумья у меня было немного. Из разговора друзей я узнал, что уже завтра Шторн собирается покинуть Сандору, а значит, именно завтра ему суждено повстречаться с Риммером, который лишит Ганеги Дара. Дальше начнет расти снежный ком событий, которые приведут к Войне Мастеров. Чтобы вернуть Дар, Шторн решит отправиться на Гонготские болота, уничтожит Вечное Зло, доберется до Катлара и случайно сотрет этот город с лица земли. Узнав об этом, король прикажет арестовать Ганеги и поручит эту миссию Жарэду — командиру стражи Ории и лучшему другу Шторна. Сам Ганеги, обезумев от горя и отчаяния, направится на юг, собираясь покинуть Варголез. Но они встретятся где-то на границе Олфирских степей, и Жарэд убедит Ганеги подчиниться воле короля. В это время некто Саффус захватит жену и сына Шторна. О том, что случится с ними на самом деле — доподлинно неизвестно. Позже появятся слухи о том, что Саффус случайно убьет ребенка, а женщина, узнав об этом, бросится с башни на камни. Страшное известие настигнет Ганеги в Вархаре. Он уничтожит сопровождавший его отряд стражи Ории и отправится на поиски Саффуса...
Об этом я узнал из задушевных бесед с Винеаром, Феденором, а так же из книги, написанной неизвестным автором и подаренной мне букинистом. Официальная же версия, озвученная кувенами, будет выглядеть несколько иначе.
И всего этого не произойдет, если я предупрежу Шторна Ганеги, и он мне поверит...
Поверит ли?
Поверил бы я сам, оказавшись на его месте?
Не знаю...
К тому же у меня была еще одна причина, по которой я медлил.
Офаран. Тот самый, который спустя некоторое время окажется в руках Аведера Сафери. Это был единственный кристалл, о местонахождении которого мне было доподлинно известно и с помощью которого у меня был шанс вернуться в Центалу.
Шторн найдет его где-то среди Гонготских болот. Но для того, чтобы он туда попал, мне не следовало вмешиваться в привычный ход событий.
Поэтому приходилось выбирать: спасти Шторна и еще десятки тысяч ни в чем не повинных людей или оставить все, как есть, преследуя собственные меркантильные цели?
Выбор был лишь на первый взгляд очевиден. На самом деле все оказалось не так-то просто.
Продолжая взвешивать все "за" и "против", я присел на пиво, которое уже без постороннего понуждения и за счет Винеара поставлял кружку за кружкой раскрасневшийся Арсиги, и, как следствие, мне пришлось выйти во внутренний двор таверны к выгребной яме, чтобы избавиться от излишков жидкости и подышать свежим воздухом. Глядя на звездное небо, я сделал свой выбор. Черт с ним, с кристаллом. Нужно было спасать этот мир.
Уверен?
Нет.
А дальше-то что?
Там видно будет.
Но когда я вернулся в зал, Шторн уже покинул таверну, сославшись на то, что ему завтра рано вставать и попрощавшись со мной через Аннисен.
Судьба...
Шторн Ганеги был обеспокоен. Это заметили даже его друзья, но он решил уберечь их от подробностей и ни словом не обмолвился ни о встрече с Саффусом, ни о ссоре с принцессой Гинерой. Это было его личное дело. К тому же, ничего особенного. Вроде бы...
"Но что же так неспокойно-то?"
После столкновения с марченами, Шторн отправился в Прайю, чтобы встретиться с Жарэдом, но того не оказалось не только в Ории, но и в Сандоре.
"Жаль".
Больше ничто не удерживало Ганеги в столице. Разве что, следовало повидаться с друзьями, прежде чем исчезнуть на следующие полгода, и вечером он отправился в таверну "Сытый лесоруб".
Обычно, сидя за столом со своими старыми знакомыми, он отдыхал душой и телом. Но только не в этот день.
"Почему так тревожно?"
Угроз принцессы, какой бы влиятельной и вздорной она не была, Шторн не боялся. Вряд ли Сарэн решится на противостояние с одним из самых могущественных цанхи ради капризов своей взбалмошной сестры. Впрочем, после того, как Ганеги отказался присоединиться к Ории, король мог затаить обиду...
Нет, со стороны коронованных особ Шторн не чувствовал опасности.
"Саффус?"
От этого человека можно было ожидать любой подлости. Тем более, что он был слишком труслив, чтобы нанести открытый удар. Саффус всегда бил исподтишка...
"Нет, нет, нет... Не то! Что тогда?"
Какое-то необъяснимое чувство тревоги...
Может быть, оно как-то связано с появлением этого нового дружка Аннисен? Как его... Ильс? Странный какой-то тип. Подозрительный.
Как бы то ни было, Шторн решил покинуть Сандору. Из "Сытого лесоруба" он ушел пораньше, переночевал на постоялом дворе на рыночной площади.
Сон пошел на пользу. Вчерашние опасения и тревоги с утра утратили свою остроту и теперь казались надуманными. Но от желания отправиться в путь Шторн решил не отказываться. Сперва он собирался посетить Харийскую пустошь, но после всего случившегося ему захотелось вернуться домой...
"Вот Сенара удивится! Да и малыш будет рад".
Шторну стало грустно. Ребенок рос без отца, скучал, а он...
"Не пора ли остепениться?"
Этот вопрос Ганеги задавал самому себе не первый год. Иногда принимал решение и отправлялся к семье, собираясь провести с ними весь остаток жизни. Но уже через несколько дней его начинало тянуть в дорогу, и с этим он ничего не мог поделать.
"Вечный бродяга..."— говорила Сенара. Она с пониманием относилась к страсти Шторна. Тосковала, да, но тем горячее были их редкие встречи.
"Все, решено. Домой!"
Шторн покинул постоялый двор и направился через город к северным воротам...
