В гареме Таисе понравилось — её снова помыли и сделали массаж, с гораздо большим усердием, чем в дороге. Затем одели в шаровары и что-то вроде безрукавки, правда, эта прозрачная одежда ничего не скрывала, скорее наоборот. Но Таису это мало смущало, она наслаждалась своим женским обликом, тем, что не надо скрывать грудь и быть постоянно начеку, чтоб чего-нибудь не сказать или каким другим образом выдать свою девичью сущность. Таиса думала спросить у женщин её мывших — нет ли здесь каких развлечений, в смысле, чем в этом гареме занимаются, но потом решила, что подобные вопросы будут подозрительны в устах несчастной, захваченной работорговцами девушки. А поиском принцессы Изабэль решила заняться позже, сначала осмотреться на месте. Но вышло немного по-другому. На пятый день пребывания в гареме Таису, как и в предыдущие дни, ещё как невольницу вывели в общий зал, где проводили занятия с наложницами. Наложница должна не только услаждать своего повелителя красотой, ну и тем другим, для чего она предназначена, она должна его ещё и развлекать. Для этого девушек-невольниц учили танцам и пению, учила пожилая женщина, не скупившаяся на тычки и подзатыльники. Она их раздавала направо и налево, не только за дело, но и для профилактики. Таиса запросто могла уклониться, но решила этого не делать, чтоб не раскрыть себя раньше времени. Получив поощряющий подзатыльник, Таиса была предупреждена, что если в кратчайшие сроки не выучит местный язык, то будет строго наказана. Скромно потупив глаза, Таиса на ломаном карберийском заверила женщину, что будет стараться. Та выслушала, покивала и приказала новой наложнице что-нибудь спеть. Решив провести разведку, Таиса запела на лютецком, поглядывая на остальных наложниц. Услышав родной язык, принцесса должна была как-то на это отреагировать — хотя бы поднять глаза и посмотреть на соотечественницу, тоже попавшую в гаремное рабство. Таиса не ошиблась, но на неё смотрели сразу три девушки! После обеда было что-то вроде свободного времени, девушки могли отдохнуть и пообщаться между собой. Все три девушки подошли к Таисе. Подошли и молча на неё уставились.
— И? — поинтересовалась Таиса.
— Послезавтра, утром, нас будут бить, — пролепетала одна из девушек.
— Зачем? — удивилась Таиса, вроде до сих пор всё было хорошо, а теперь такой неожиданный поворот.
— Наложница должна быть покорной и знать своё место. Старшая жена халифа Улумана за этим бдительно следит. Она приходит каждый вечер и выбирает тех, кого надо наказать.
Из дальнейшего разговора Таиса узнала, что нынешняя старшая жена халифа, бывшая наложница, которой удалось подсидеть прежнюю старшую жену. И теперь она боится, чтоб подобного не произошло с ней. Вот она и старается нагнать на нынешних наложниц страху. Показать, кто является хозяйкой гарема и что по её приказу с любой из девушек могут поступить, как она захочет. Пользуясь благорасположением халифа, старшая жена третировала не только младших жён и наложниц, но и евнухов. Вот те, особенно Юсуф аб Брухут, старались подобрать ей замену — девушку, чтоб не уступала красотой, но в то же время покладистую и кроткую, на которую можно оказывать влияние. Таиса слушала, картина внутригаремного противостояния прояснялась. С одной стороны, это было хорошо — к халифу его старшая жена направляла только преданных ей наложниц (получается — эти девушки ещё не были у Улумана), остальных же приводила к покорности довольно жёсткими методами. С другой — плохо, под раздачу садистке могла попасть и лютецкая принцесса, а здесь в гареме то, что она принцесса, роли не играло. За себя Таиса не боялась, она могла легко выдержать погружение в кипящее масло (так тоже наказывали непокорных), а не то что какую-то порку.
— Говорят, она приказала ту старшую жену зашить в кожаный мешок и утопить в колодце! — с придыханием поведала одна из девушек, Таиса с усмешкой возразила:
— Ну, это вряд ли. Колодцы здесь слишком ценятся, чтоб их загрязнять бывшими женами. Из такого колодца пить уже нельзя будет, а их гораздо меньше, чем жён. Её, скорее всего, просто бросили в пустыне.
Таиса, разговорив девушек, спросила, как их зовут? Оказалось, что прежние имена девушкам приказали забыть и не вспоминать, в случае неповиновения обещали наказать, очень наказать. Лютенки, разговор с ними Таиса вела на их родном языке, пугливо озираясь, рассказали, что одну из девушек забили до смерти.
— Надеюсь, не нашу соотечественницу? — забеспокоилась Таиса, но девушки ответили, что нет, лютенками во всех трёх гаремах были только они. Три лютецкие девушки, одна из них принцесса, придётся забрать всех трёх, решила Таиса. Разбираться — кто из них принцесса, времени не было, хотя... Одна из девушек держалась более гордо, что ли, возможно это и есть Изабэль. Таиса решила присмотреться, прежде чем начинать действовать, но случившееся утром третьего дня поломало её планы.
Красивая женщина шла вдоль стоящих, как солдаты на плацу, наложниц. Её внимание привлекла Таиса, может тем, что из любопытства не опустила глаза, а может потому, что была новенькой. Или же потому, что была очень красивой, и старшая жена почувствовала в неё возможную соперницу. Таиса перед визитом к Юсуфу аб Брухуту постаралась на славу — умело наложенный и магически закреплённый макияж (так чтоб его нельзя было смыть), сделал просто красивую девушку — необыкновенной красавицей.
— Ты, — ткнула пальцем в грудь Таисе, старшая жена халифа Улумана, — как тебя звать?
— Как будет угодно госпоже, — ответила Таиса, как её научили лютецкие девушки. Ответила, нарочно коверкая слова, словно плохо знала язык. Хозяйка гарема криво усмехнулась:
— Госпоже угодно показать тебе твоё место, замарашка! Я тебя так и буду называть — Замарашка!
Повинуясь команде своей госпожи, два чёрных невольника схватили Таису, сорвали с неё ту скудную одежду, что на ней была и бросили на топчаноподобный диван. Били широкими ремнями, так чтоб не оставлять явно видимых следов. К назначенным двадцати ударам старшая жена приказала добавить ещё десять. Таиса сначала не поняла — почему? А потом догадалась, во время экзекуции она молчала, а должна была бы кричать. Но сейчас Таиса не знала, что делать, вроде после такого количества ударов — она уже не в силах кричать. Застонав, девушка имитировала потерю сознания. Её переложили на соседний диван, а старшая жена указала на ту лютенку, что возможно была принцессой.
— Пятьдесят ударов! — последовал приказ хозяйки гарема. Таиса, чуть приоткрыв глаза, увидела, как у девушки задрожали губы — судя по той реакции, что ожидали от Таисы, даже двадцать ударов вынести было очень трудно, а пятьдесят должны были убить девушку. Словно подтверждая догадку Таисы, старшая жена произнесла, обращаясь к девушке:
— Замарашка перед тобой получила хороший урок, если она выживет, то будет знать кто здесь хозяин. А ты послужишь примером того, что будет со слишком гордыми!
Таиса поняла, что эту девушку старшая жена, увидев в ней возможную соперницу, хочет забить до смерти и, скорее всего, в назидание новенькой. Разбираться кто из этих троих принцесса Изабэль не было времени, возможно, именно её положили на освобождённый от Таисы топчан. С девушки, как и с Таисы сорвали одежду, и невольники собрались приступить к порке.
— Не так быстро. И зачем же одежду рвать? Ведь она халифу недёшево обошлась.
Невольники и старшая жена с удивлением смотрели на поднявшуюся, избитую до полусмерти девушку. После такой порки она должна была неделю лежать, перед тем как смогла бы встать, если бы вообще смогла это сделать. Первой опомнилась хозяйка гарема, она закричала, скорее, завизжала, показывая на Таису:
— Что смотрите! Бейте её!
Один из чёрных рабов, который стоял ближе, ударил Таису своей широкой плетью. Девушка перехватила ремень и, сильно дёрнув его, опрокинула невольника, добавив ему ногой. Тот упал, несколько раз дёрнулся и затих. Второго, как и третьего, Таиса уложила короткими тычками. На визг старшей жены в комнату ворвались двое охранников, вооружённых мечами. Возможно это тоже были евнухи, ведь они были внутри гарема, а не снаружи. Подскочив к Таисе, один из них рубанул девушку мечом. Таиса зажала опускающееся на неё лезвие ладонями и ударила охранника ногой. Но била не туда, куда обычно бьют мужчин, а в живот. Охранник, охнув, упал. Второй, видно не такой смелый, а может, его впечатлила быстрая расправа с товарищем, выставив перед собой меч, стал осторожно приближаться. Таиса кинула в него меч, и пока тот его отбивал (настолько быстро двигалась девушка), шагнула к визжащей старшей жене и свернула ей шею, пояснив застывшему охраннику:
— Не люблю шума, да и девушек жалко, она потом на них свою злость вымещать будет.
Затем свернула шею и ему. Повернувшись к замершим наложницам, ткнула пальцем в двоих, близких по комплекции ей самой и лютенке, которую собирались бить:
— Раздевайтесь!
Одевшись, Таиса поманила за собой лютенок, приказав остальным оставаться на месте, перечить ей никто не решился.
— Командир, долго мы здесь будем сидеть? — поинтересовался Гарри Ронкс у Ларри Кирмона и сообщил: — Нас уже пытались отравить. Не знаю, что было в вине и в других напитках, что нам принесли, мы их вылили, но мясо, нам предложенное, мы скормили собакам, вон глянь.
Кирмон сквозь проём двери глянул во двор: там неподвижно лежали три собаки. Ронкс продолжил:
— Хозяин ещё не видел, куда-то убежал. Вернётся — всё поймёт, что делать тогда будем?
Кирмон ничего не ответил, он и ещё двое бойцов ходили на разведку, а теперь командир альбионских рейнджеров молча сидел, не зная, что предпринять. Попытка отравить его людей говорила, что хитрый евнух начал осуществлять свой план — избавиться от работорговцев, продавших ему девушку. От Таисы же не было никаких вестей, она пропала в одном из гаремов, в каком — проследить не удалось. Как она и говорила, их тут было три: один при главном дворцовом комплексе, два — в загородных резиденциях. А Ронкс задал ещё один вопрос, видно он тоже подумал о Таисе:
— Ларри, а наш капитан кто? На корабле был парень, а у того жирного пройдохи, к которому мы ходили, была девушка, на него похожая, но очень красивая. Если наш капитан привёз девушку для выполнения своего плана, то куда делся он сам?
— Появится — увидим, — вздохнул Кирмон, он уже не сомневался, что бывший гардемарин, а теперь капитан с самого начала был девушкой, только она это умело скрывала. В зал караван-сарая вошли четыре фигуры, закутанные в плащи из грубой ткани. Такие обычно носили караульные воины халифата, стоявшие в ночную смену, здесь по ночам было довольно холодно. Три фигуры замерли у входа, а одна решительно направились к столу рейнджеров.
— Мальчики, — произнёс нежный голос, — вы готовы быстро убегать? У меня не получилось уйти чисто, немного наследила.
— Командир? — Подхватился Кирмон, увидев лицо Таисы. Она, когда говорила, сдвинула капюшон, теперь гвардеец не знал как себя вести: с одной стороны, Таиса была его командиром, с которым было всё просто и понятно, а с другой — это была девушка!
— Ларри, комплименты будете говорить потом, а сейчас — по коням. Мы и так потеряли время, пока до вас добрались, сам понимаешь — девушки не могут передвигаться быстрее всадников. А они скачут уже по всем направлениям...
Словно подтверждая слова Таисы, оттолкнув закутанные в плащи фигурки, в зал ввалился хозяин караван-сарая с несколькими воинами халифа.
— Вот они! Неверные! Они точно что-то замышляют против... — закричал хозяин, но закончить не смог: Таиса сбросила плащ — и перед удивлёнными воинами оказалась наложница из гарема, вот только в руках у неё было два кривых меча. Удивиться никто не успел, как всё уже было кончено. Таиса вытерла лезвия клинков об одежду хозяина, хоть в этом и не было никакой надобности — она не рубила, а чиркала стражников по горлу самыми кончиками мечей.
— Баба... Э-э-э... Женщина! — произнёс изумлённый Гарри Ронкс, Таиса его поправила:
— Девушка! Понял? — и скомандовала, при этом показав на закутанные фигурки: — По коням! И девушек заберите!
— Вот одна из них и побежала, и доложила о том, что произошло. Но не убивать же мне этих дурёх было? — говорила Таиса Ларри Кирмону. Бешеная скачка не мешала ей рассказывать, что произошло в гареме. Она ехала на коне, сидя впереди лейтенанта конногвардейцев. Остальные девушки тоже сидели с рейнджерами, а вся кавалькада мчалась к восточным воротам города. После того как Таиса расправилась со старшей женой и её рабами, она думала тихо уйти из гарема, являвшегося частью дворца халифа. Но охранников оказалось слишком много, и пока девушка с ними разбиралась, одна из наложниц подняла тревогу. Но Таиса уже почти вырвалась из дворцового комплекса, последний заслон из десяти стражников она прошла играючи, там же и позаимствовала плащи, не идти же по городу в одеянии наложниц? Но тревога уже была поднята, и путь Таисы к выходу из дворца отследили и сделали выводы. Гарнизон пока только подымают, для этого всё-таки нужно время, а вот те части халифской гвардии, что были под руками, бросили не на поиски сбежавших, а для того чтоб перекрыть выходы из города.
— Это правильно, — согласился Кирмон, — искать кого-то в этом городе... Всей армии халифа не хватит. А вот перекрыть пути возможного отхода, запереть в городе... А потом объявить награду за беглецов, и жители сами отловят и сдадут нас властям, так что вы, Талиас, совершенно правы — надо уходить. И туда, где меньше всего ожидают нашего прорыва. Ведь и восточные ворота охраняются?
— Должны, — кивнула Таиса, — только вот неизвестно, сообщили ли туда о нашем бегстве. Всё-таки город большой.
— Но ворот мало, — возразил Кирмон, — скорее всего, там уже приняли меры, придётся прорываться. Кстати, как вас зовут, я так понял, что Талиас — это не ваше имя.
— Почему не моё, моё! — усмехнулась девушка. — Но вообще-то меня зовут Таиса. Кстати, Ларри, перестаньте меня ощупывать, мне щекотно, вы же видели, что я девушка!
Не доезжая восточных ворот, Таиса приказала остановиться и дальше пошла сама. Закутанная в такой же плащ, как у караульных, беспрепятственно подошла к стражникам.
— Э-э-э... Чего надо? И почему ты один? — спросил карбериец и упал с рассеченным горлом. Еще двое, так и не разобравшись, что происходит, присоединились к своему начальнику. Чтоб пустить в ход кривые мечи, Таисе пришлось сбросить плащ, увидев её, десяток тёмнокожих стражников повалилися на колени:
— Мутобонго-халабонго! — в один голос выдохнули чернокожие воины. Таиса сдержала замах и обратилась к коленопреклонённым воинам:
— Вы знаете, кто я?
— Да, великий, и готовы тебе служить!
— Но вы же видите, что я не мужчина, — возразила Таиса.
— Мутобонго-халабонго волен принимать любой вид, от этого его величие не умаляется, — произнёс старший чернокожих воинов. Таиса усмехнулась:
— Тогда открывайте ворота, моё величие может, конечно, их сломать. Но открыть быстрее будет.
Увеличившийся отряд Таисы покинул пределы города. Когда воины халифа обнаружат открытые ворота и убитых стражников, то сразу поймут, что беглецы уже покинули город. Погоню, скорее всего, сразу не пошлют. На восток до самых гор, разделявших южный континент, тянулась пустыня. Она не была непроходима, но идти в ту сторону не имело смысла — всё равно дальнейший путь преграждали горы. Таиса рассчитывала, что поисками беглецов халиф займётся позже, а сейчас прикажет перекрыть все возможные пути на запад — к океану. А Таиса хотя и собиралась уйти в Уганабад, но не обычным путём через пустыню. Её план заключался в использовании её способностей — она просто хотела открыть портал и таким образом пройти к океану, минуя все халифские заслоны. Поэтому её отряд и уходил на восток. А пока Таиса вывела свой отряд к небольшому оазису, где решили заночевать, да и после бешеной скачки по пустыне отдохнуть не мешало, особенно девушкам. Расположившись у костра, Таиса посмотрела на испуганных наложниц, те не могли прийти в себя от того, что с ними произошло, к тому же они боялись, что их похитили с целью перепродажи в другой гарем, о таких случаях они слышали.
