Таиса вопросительно подняла бровь, а губернатор с ещё большей горячностью продолжил:
— Я подозреваю... Нет! Я просто уверен — это лютенцы! Отряд приватиров получил каперский патент, в случае успеха они могут рассчитывать на помощь своей страны...
— А если потерпят неудачу, то их правительство открестится — мол, это была их частная инициатива, — хмыкнула Таиса и спросила: — А как же последний договор, ведь дочь их короля стала нашей королевой?
— Не знаю, не знаю, — ответил губернатор, — возможно снаряжение этого отряда — именно частная инициатива кого-то из находящихся у власти. Ведь вы знаете — у них король не всё решает, совет герцогов, аналог нашего парламента, может воспротивиться королевской воле. Возможно, партия войны взяла верх. Я же говорил — у них каперский патент, нескольких иртарских купцов они отпустили, но выгребли все товары, мотивируя свои действия тем, что это стратегическое сырьё. Фактически ограбили, при этом показывая эти патенты и утверждая, что всё законно! Иртарцы неделю назад пришли в порт, а теперь боятся выходить в море, вы же видели их корабли.
— Наш конвой прошёл без происшествий, мы ничего такого не заметили, — задумчиво сказала Таиса. Губернатор предположил:
— Не захотели с вами связываться, увидели, что транспорты сопровождают военные корабли, и затаились. Вот вы их и не обнаружили. А может, им воспрепятствовал выйти в море шторм.
— Хорошо, я займусь этим в ближайшее же время, — кивнула Таиса. Губернатор начал благодарить, он думал, что командор Ланик пошлёт разведку или двинет к Халинару весь свой отряд, но это будет нескоро. Таиса же решила слетать туда ночью и разобраться, что там и как.
Взлёт дракона не видел никто, и только Сишта почувствовала и стала молить могучую Тайшаваланикатиону пощадить свою аватару. А Тайша направила свой стремительный полёт к Халинару, городу — столице одноимённого княжества. Город был действительно атакован значительными силами лютенцев: более трёх десятков кораблей, класса корвет, находилось в гавани. Тайша разглядела и несколько фрегатов. Судя по вспышкам редких выстрелов, гарнизон форта ещё держался, но не потому, что решительно отбивался, скорее, причиной этого было нежелание нападавших терять своих людей при штурме, а сначала вымотать защитников крепости ложными атаками, заставить их израсходовать побольше боеприпасов. Тайша, накинув на себя полог невидимости, спустилась вниз и проинспектировала состояние дел в крепости. Догадка подтвердилась — гарнизону нужны были боеприпасы и продовольствие.
Удивление губернатора было очень сильным, когда утром к нему явилась командор Ланик и рассказала о состоянии дел в Халинаре. Таиса сообщила, что её отряд срочно выходит в море, а губернатору следует подготовить продовольствие и боеприпасы для гарнизона крепости Халинара и упаковать это всё в тюки, которые связать между собой.
— Но зачем? — удивился губернатор. — Ведь вы уже выходите в море. А это всё будет подготовлено только к вечеру, как же оно будет доставлено в Халинар? А и если вы хотите для доставки груза задействовать транспортные корабли, то такую странную упаковку на них погрузить будет невозможно, придётся все тюки снова развязывать!
— Есть способы. — улыбнулась Таиса, — и постарайтесь всё подготовить к ночи, если не хотите, чтоб крепость пала, не дождавшись нашей подмоги. Да, и напишите ободряющее письмо коменданту крепости. Пакет положите в один из тюков. Сообщите, что на помощь к ним идёт эскадра, конечно, мой отряд так назвать нельзя, но всё же... Это подбодрит защитников.
— Ваш отряд, благодаря вашему командованию стоит иной эскадры, — польстил Таисе губернатор, целуя руку, всё-таки командор Ланик была красивой девушкой.
Губернатор хоть и изумился, но сделал всё так, как просила Таиса. Все запрошенные припасы с большим трудом доставили на широкую скальную площадку, но кто и как унесёт груз, упакованный в связанные между собой тюки, было непонятно! Ведь унести такой груз просто невозможно! Готовя запрошенное Таисой, губернатор думал, что этот груз заберёт с собой отряд Рушида Сумисшвати (хотя было совершенно непонятно — как это будет сделано), который по команде командора Ланик отправился на помощь гарнизону крепости Халинара (это тоже оказалось странным — сикры беспрекословно выполняли приказ альбионского командора, а ведь Сикрашат был независимым княжеством!). Но отряд ушёл ещё днём, а сейчас уже стемнело. Губернатор и его люди удивлённо переглядывались — зачем они проделали эту бесполезную работу, ведь если не сейчас, то утром всё придётся распаковывать! Внезапно тюки с припасами, связанные между собой, накрыла большая тёмная тень и они исчезли!
— Богиня благосклонна к вам, — раздался голос за спиной губернатора. Он резко обернулся и увидел девушку в простой серой одежде, точнее пепельной, в сгустившихся сумерках этого было не видно.
— Вы! — удивился губернатор, узнав Сишту, верховную жрицу местной богини. Потом посмотрел на пустое место, где только что возвышалась немаленькая горка различных припасов и растерянно спросил: — Как это? Куда всё делось?
— Богиня благосклонна к вам, — повторила Сишта и, чуть улыбнувшись, добавила: — Она решила помочь вам. Почему? Не спрашивайте, не знаю.
Сишта ушла так, как и появилась — одна и без охраны, просто была и нет её.
— Даже если мы начнём искать её, то не найдём, хоть тут спрятаться негде, — прокомментировал исчезновение жрицы Волиантэн, сопровождавший губернатора. И отвечая на незаданный вопрос, произнёс: — Эта страна полна совершенно необъяснимых чудес, и командор Ланик как-то к этому причастна.
Комендант крепости Халинар пребывал в раздумьях: высадившиеся лютенцы (они не афишировали свою принадлежность к какому-либо государству, но это были именно лютенцы) превосходили численностью гарнизон крепости на порядок, противостоять их внезапной высадке не было возможности. Оставалось одно — перейти к пассивной обороне, крепость всё же не давала лютенцам начать продвижение вглубь территории княжества. Не давала и толком закрепиться на побережье, но это при условии, если не перерезана дорога, связывающая столицу — прибрежный город — с горными районами княжества, а следовательно, и с Тарбеем. Сейчас же это было сделано, гарнизон держался из последних сил. А лютенцам, похоже, надоела эта осада, и они решились на штурм и, судя по всем признакам, атака назначена на завтра. Течение невесёлых мыслей коменданта прервал вбежавший солдат:
— Господин комендант! Там!.. Там!..
Комендант попытался выяснить, что же случилось? Неужели лютенцы начали штурм сейчас? Не дожидаясь утра? Но солдат повторял: — Там, во дворе! — А звуков выстрелов и криков сражающихся не было слышно, похоже, что это не штурм. Комендант вздохнул и отправился во двор, увидев, что там, он в первые секунды потерял дар речи. Посреди двора крепости возвышалась большая гора тюков, некоторые уже были распакованы солдатами, там было продовольствие и так необходимые боеприпасы. Один из солдат со словами "Это вам" протянул коменданту пакет, запечатанный печатью губернатора Хунду. Но ведь его резиденция находится в Тарбее! Как этот пакет мог попасть сюда, в осаждённую и отрезанную от своих крепость! Комендант сломал печать и начал читать, по мере прочтения его лицо светлело, дочитав до конца, он громко объявил:
— Нам на выручку идёт эскадра! А по суше отряд союзников-сикров!
На следующий день, как и думал комендант, лютенцы пошли на штурм. Они надеялись быстро сломить сопротивление альбионцев, ведь, судя по всему, у тех закачивались боеприпасы — из пушек уже не стреляли, только вели редкий оружейный огонь. К тому же гарнизон крепости уже должен был начать голодать — подвоза продовольствия не было же! Но атакующих лютенцев встретила картечь и частые ружейные залпы, похоже, недостатка в боеприпасах у защитников крепости не было. И никакого упадка духа не наблюдалось, скорее наоборот. Получив столь решительный отпор, атакующие, понеся значительные потери, откатились. А ободрённые защитники сделали вылазку и на плечах отступавших сумели захватить батареи, обстреливающие крепость, и вывели из строя пушки, находящиеся там.
Два дня обескураженные лютенцы ничего не предпринимали, а на рассвете третьего дня большой отряд сикров внезапным ударом со стороны гор деблокировал крепость. А со стороны моря подошла альбионская эскадра, маленькая, но два линкора и два тяжёлых фрегата, входящие в её состав, были грозными соперниками для корветов и более лёгких фрегатов лютенцев.
— Нам надо атаковать, пока они не опомнились и не пошли на прорыв, мы не сможем их удержать. Их корветы значительно тяжелее наших, и хотя наши линкоры и фрегаты намного сильнее любого их корабля, но медленнее. Если они попытаются прорваться, боюсь, эта попытка будет удачна. Нам рано или поздно надо будет отсюда уйти, и тогда они вернутся. Поэтому мы должны их уничтожить, — говорила Таиса, капитаны её отряда внимательно слушали своего командира. Они не сомневались в правильности слов командора, но в то же время понимали, что бой будет тяжёлым и отряд понесёт значительные потери. К тому же блокировать лютенцев в гавани Халинара наличными силами не представлялось возможным. Бухта представляла собой большой залив, отделённый от моря длинным островом, вернее, песчаной косой — настоящим островом была только дальняя оконечность, поросшая зеленью. Лютенцы не стали сразу уходить, но могли это сделать в любой момент, потому что блокировать оба пролива альбионский отряд не мог: разделиться — значило ослабить свои силы. А прийти на помощь атакованной части своего отряда остальные корабли просто не успевали — остров был довольно длинный, и движению вдоль него мешали большие песчаные отмели и сильное прибрежное течение. Получалось, что альбионцы находились в заведомо проигрышном положении. Капитаны выжидательно смотрели на Таису, не сомневаясь, что та предложит решение. Таиса не разочаровала:
— Но атаковать мы их не будем, потому что атаковать надо с двух сторон. А это значит — разделить наш отряд.
— Всё же блокада, — произнёс Грентон, — но как это осуществить? Вы же сами говорили — делить отряд нельзя!
— А мы и не будем этого делать, второй пролив заблокируем береговым укреплением. Мало того, мы сделаем это так, что они сами пойдут под его пушки.
— А если они попытаются атаковать это укрепление посуху, высадившись на острове? — спросил один из капитанов.
— На песчаной косе негде спрятаться, к тому же они будут уверены, что там нечего атаковать, — усмехнулась Таиса и заговорщицки продолжила: — А сделаем мы вот что...
В кают-компании лютецкого фрегата было тесно от набившихся туда капитанов. Тридцать человек — это много для такого помещения, а там были не только капитаны кораблей каперского отряда. Единого командования у этого отряда не было, в каперы идут люди, не любящие признавать над собой чью-то власть. Но сейчас они, молча, выслушивали мнение одного из своего коллег и только потом обсуждали его, создавая общий гул. То, что надо уходить из бухты, было всем понятно, никто и не сомневался, что это удастся сделать. При этом вполне очевидно, что при прорыве отряд понесёт потери, всё-таки альбионская эскадра была сильная, хоть и маленькая, а попасть в число тех, кого утопят альбионцы, никому не хотелось. К тому же основная часть эскадры расположилась у одного выхода, а у другого, там где на острове рос лес, альбионцы активно строили довольно мощное укрепление, оснащая его большим количеством карронад и длинных пушек. А как известно, правильно установленная на берегу пушка иногда стоит корабля.
— Надо прорываться мимо этого укрепления! — заявил один из капитанов, другой возразил:
— Лучше атаковать эскадру...
— Корабль может погнаться, если посчитает своего противника лёгкой добычей. Согласись, твой фрегат может стать добычей даже корвета, после того как получит в борт залп линкора. А береговая батарея за тобой не погонится, даже если удачно обстреляет, — возразил первый.
— Многие прорвутся, но многим это не удастся, — начал другой капитан и привёл свои аргументы: — Береговая батарея может так повредить один корабль, что тот перекроет пролив, не дав уйти остальным. Тогда батарея расстреляет и их! Нет, надо идти на эскадру.
— Надо, — согласился ещё один капитан и спросил: — Вот только, кто пойдёт первым?
— Надо бросить жребий, — предложил кто-то, все замолчали. Жребий слеп и может указать на любого из них, а тому, кому выпало идти первым, предстоит подставляться под ядра альбионцев, закрывая своей грудью остальных, а первым попасть под выстрелы никому не хотелось.
Воспользовавшись наступившей тишиной, капитан, предлагавший идти через пролив мимо крепости, сказал:
— Надо идти через пролив у лесистой части острова! Там есть шанс проскочить!
— Но там же батарею поставили, туда столько пушек навозили! И длинные там тоже есть!
— А ты видел, как туда возили пушки? — спросил тот же капитан, несколько голосов ему утвердительно ответили, заявив, что у них нет сомнений в наличие там мощной батареи.
— Вы смотрели, это да, но при этом ничего не видели, — хмыкнул тот же капитан и пояснил свои слова: — Вы видели, как лодки привозят пушки и пустые уходят назад. Но не обратили внимания на осадку лодок, она-то не менялась! Как такое может быть — выгрузившая пушку лодка продолжает сидеть так же глубоко! Да и пушек туда навезли столько... Только длинных пушек, как на линкоре! Откуда у них они? Или вы думаете, что их адмирал решится разоружить один из своих тяжёлых кораблей? Или ослабить остальные?
Присутствующие, переглядываясь, пожимали плечами, а наблюдательный капитан продолжал:
— Вот! Я и заинтересовался и не поленился ночью сплавать к острову, осторожненько так, ведь лодку могли увидеть, поэтому близко не подплывал. Но разглядел очень интересную вещь! Из амбразур укрепления торчат не стволы пушек, а брёвна, под них замаскированные! Издали даже в подзорную трубу этого не разглядеть, да и вблизи тоже.
— А как ты сумел? — поинтересовался один из капитанов.
— Я бы тоже не увидел, но под определённым углом, если смотреть немного сбоку, видно, что ствол кривой! Да и сучок на нём!
Таиса, руководившая установкой пушек на батарее, ожидала подобного визита и подготовилась. Пушки откатили немного назад и в амбразуры высунули заранее подготовленные брёвна. Даже одно специально с сучком подобрала. Получилось очень убедительно, и капитан клюнул на мистификацию и теперь победно глядел на своих коллег:
— Теперь вам понятно, почему нам надо идти на прорыв через тот пролив?
— А ведь если бы не ты, сработало бы!
— Да, мы пошли туда, а там вся эскадра и корабли со всеми пушками!
— Хитро придумано, ничего не скажешь!
— Нас не проведёшь! — разом загомонили капитаны. Немного ещё поговорив, лютецкие каперы разошлись, решив прорываться следующей ночью через пролив, охраняемый крепостью с бутафорскими пушками.
Ночь была безлунная, но ясная — света звёзд вполне хватало. Лютецкие корабли тихо двигались по проливу, как и ожидалось, пушки укрепления, сооружённого альбионцами, молчали — бревна-то стрелять не могут!
