Обрести крылья. Становление.

— Фухх, — выдохнул Рейн, — ну и слава Богам! Девочки, мне бежать пора, матушка сегодня вечером прием затеяла, так что увидимся завтра, хорошо?

Мы кивнули, улыбнувшись. Рейн сощурил глаза, чмокнул нас в щечки и убежал. Сигни вздохнула и сказала:

— Пойду-ка я в комнату, устала. Видно, из-за переживаний!

Я кивнула. Сигни ушла, а я продолжала сидеть на скамейке, вдруг почувствовав, что еще ничего не кончилось, и была права: меня словно обожгло болью, тоской, безнадежностью... Пришла в себя я уже на подходе к "нашему" месту, завидев Лана. Он сидел сгорбившись, опустив голову на скрещенные руки, вся его фигура являла собой воплощение тоски и горечи.

Я слегка кашлянула, Лан распрямился словно пружина, возвращая себе невозмутимый вид, но встретился со мной взглядом и обмяк.

— Лин, здравствуй! Что ты здесь делаешь? — голос любезный, но я хорошо чувствовала все то, что стояло за этой любезностью и мнимым спокойствием.

— Просто хочу с тобой посидеть, можно? — спросила я.

Он как-то странно посмотрел на меня, словно неверяще:

— Если хочешь — конечно!

Я села рядом, помолчала немного, потом начала тихо:

— Лан, я понимаю, ты расстроен, но все-таки надеюсь, что ты поймешь и примешь произошедшее...

Его взгляд вдруг изменился, в нем появилось что-то странное... надежда? Лан покачал головой, а затем тихо спросил:

— Значит, тебе не все равно? Тебе не безразличны мои чувства, мысли? Почему? Из-за Рейна? Потому что он твой друг?

— Знаешь, я вообще-то надеялась, что и ты считаешь меня своим другом, — в замешательстве проговорила я, — это ведь нормально, что друзья хотят уберечь тебя от боли... А я чувствую, что тебе плохо, прости... Если хочешь, я уйду...

Он вдруг улыбнулся, растерянно, как-то по-детски:

— Нет, что ты! Останься, прошу!

Провел рукой по волосам, вздохнул судорожно и прямо посмотрел на меня:

— Лин, скажи, что ты обо мне знаешь?

Я развела руками:

— Мало что, ты не рассказывал...

— Я никому всего не рассказывал, — прервал он, — даже Рейну, но тебе... Не знаю почему, но я чувствую, что должен это сделать...

Его голос был тих и как-то безжизнен, только изредка в нем прорывалась боль:

— Я единственный ребенок у своих родителей. Никогда не понимал, зачем они поженились и были ли у них когда-нибудь чувства друг к другу. Впрочем, если когда-то и были, то только у отца к матери, а вот она... Моя мать ярчайшая представительница великосветских тари, холодных и стервозных. Меня она никогда не любила, а отец... Он пропадал на службе, возможно, потому что в нашем доме всегда было холодно и пусто... Я рос, и все время пытался понять: почему меня не любит мама? Почему папа интересуется только моими успехами в учебе и всегда держится холодно и отстраненно? Что со мной не так? В чем я виноват?

Он отвернулся, затем вздохнул и продолжил:

— Иногда мне казалось, что меня и вовсе нет. Так, тень, заводная кукла, к которой никто не испытывает никаких чувств, да и как можно любить или ненавидеть тень? К двенадцати годам я почти превратился в такую тень, а потом... потом меня отправили на лето в загородное поместье. А по соседству находилось поместье родителей Рейна, и как-то раз он пролез сквозь дыру в заборе и отправился знакомиться со мной. Это было так странно: кому-то я был интересен просто так, сам по себе! И я вдруг понял, что еще живой...

Я взяла его руку в свою, он пожал мне пальцы и слабо улыбнулся.

— Лин, ты ведь знаешь родителей Рейна, и видела, как они любят друг друга?

Я кивнула, улыбнувшись.

— Рейн познакомил меня с родителями, и я начал у них бывать. И отогреваться душой. Знаешь, я только тогда понял, что не виноват в том, что мои родители так относились ко мне. Вот только живым я себя чувствовал только рядом с Рейном, а потом возвращался домой и снова превращался в тень...

Он вдруг усмехнулся:

— Знаешь, иногда мне так хотелось выкинуть что-то совершенно нелепое и безумное, чтобы стереть это холодное светское выражение с лица родителей! Вот только я понимал, что тогда я могу потерять возможность общаться с Рейном...

— Ох, Лан... Я понимаю тебя, правда, — с чувством сказала я, вспоминая ледяные, оценивающие взгляды отца, матери и Варрэна. Пожалуй, настоящая Рина чувствовала себя таким же призраком...

— В семнадцать лет нас представили ко двору, и я с удивлением заметил, что на меня обращают внимание больше, чем на Рейна. Я никак не мог этого понять: мне всегда казалось, что в нем есть что-то необычное, яркое...

— Есть, — кивнула я, — только чтобы это увидеть, нужно смотреть сердцем!

— Хорошо сказано! Словом, у меня было несколько интрижек, пустых, не оставляющих после себя ничего светлого.

— Ни уму, ни сердцу, — пробормотала я.

— Интересное выражение, и очень точно выражающее ситуацию. Именно так все и было, а потом случилась эта мерзкая история с Сатией. И Рейн сам словно омертвел... Кто знает, что было бы с нами, если б он не решил поступить в Академию?

— Рейн? — выделила я главное, — не вы оба?

— Я пошел за ним, единственным человеком, рядом с которым чувствовал себя живым. А потом мы познакомились с удивительными сокурсницами, — он улыбнулся мне необыкновенно тепло, я никогда не видела у него такую улыбку. — Знаешь, Лин, почему для меня так важны были отношения с Сигни?

— Ну у меня есть догадки, но предпочту, чтобы ты сказал сам, — протянула я.

— Ладно. Она потрясающе красивая, добрая, замечательная девушка, но самое главное, почему меня так тянуло к ней — ей от меня не нужно было ничего, кроме меня самого. И это буквально окрыляло! И еще потому, что это делало меня ближе к вам всем...

— Для того чтобы быть ближе к нам тебе вовсе не нужно быть возлюбленным Сигни! — возразила я. — Мы наоборот думали, что ты держишься с нами как с ровней, лишь чтобы ее не обижать!

— Правда? — он выглядел растерянным. — То есть вы считали меня высокомерным засранцем?

Услышать такие слова от него было настолько неожиданно, что я рассмеялась:

— Ой, Лан, да что ты говоришь! Нет, мы считали тебя воспитанным таром, который пытается казаться проще, чтобы не обижать друзей. А на будущее... Знаешь, для меня вы все как члены семьи. И если ты еще будешь так чудить, я тебе на правах названой сестры мозги мигом на место поставлю! Сразу таким живым себя ощутишь!

Я погрозила ему кулаком, а Лан вдруг расхохотался. Он смеялся, не в силах остановиться, смеялся до слез, заставив меня обеспокоенно взглянуть на него:

— Ты в порядке?

— Да, ох, Лин, ну ты даешь! — сквозь смех с трудом выговорил он, — да уж, с тобой рядом тени не выжить. Спасибо!

Он встал, глубоко вздохнул и сказал:

— Знаешь, я себя чувствую лучше, чем когда-либо, словно сбросил тяжкий груз.

— Ничего удивительного, так всегда бывает, когда выговоришься, — с улыбкой ответила я, — тебе давно надо было это сделать!

— А кому я мог все это рассказать? Вряд ли бы даже Рейн меня понял, ведь у него были совершенно другие детство и юность! Еще раз спасибо тебе!

— Пожалуйста, и, Лан... Если что-то случится, помни: у тебя есть друзья, и ты всегда можешь поделиться с нами. Ладно, мне пора, хотела сегодня еще кое-что сделать.

— Я могу помочь? Или проводить тебя?

Вопрос Лана заставил меня пожать плечами:

— Помочь — нет, проводить можешь, но вряд ли тебе это будет интересно. Я вообще-то хотела навестить Фралию — это...

Он прервал меня:

— Самая модная портниха столицы, каковой она стала с твоей легкой руки. Хочешь что-то новое и интересное заказать?

— Нет, просто навестить, тем более, что ее дочка очень просила меня прийти в гости, как только я вернусь. Ну что, пойдешь со мной?

— Если ты не против — да, сейчас мне совсем не хочется быть одному.

— Тогда надо купить чего-нибудь вкусненького и подарок для Салии, так дочку Фралии зовут.

Через час мы подошли к дверям дома Фралии. Ее мастерская теперь была видна издалека: в огромной витрине было выставлено роскошное платье, а подсветка разноцветными магическими светильниками создавала ощущение сказочности. Мы зашли, звякнул колокольчик, и навстречу нам подскочила девушка лет шестнадцати:

— Приветствую, тар, нари, чем мастерская нари Фралии может вам услужить?

— Я бы хотела видеть вашу хозяйку, передайте нари Фралии, что пришла нари Алиэн.

Девушка кивнула, предложила нам присесть на диван и убежала, а через минуту в комнату быстрым шагом зашла Фралия, просияв мне навстречу улыбкой:

— Нари Алиэн, я так рада! А как Салия обрадуется! — тут она увидела поднявшегося Лана и сделала книксен:

— Прошу прощения, благородный тар, я...

— Нари, я здесь как друг Алиэн, она разрешила мне ее сопроводить. Надеюсь, это вас не сильно смутит, — любезно ответил Лан.

Фралия посмотрела на меня, дождалась моего кивка и предложила:

— Тогда пойдемте в жилую часть, у меня на сегодня клиенток больше не будет, так что угощу вас чем Боги послали.

Она провела нас в гостиную, усадила в кресла и вышла. Через минуту я услышала топот и в комнату буквально ворвалась Салия.

— Алиэн, ты приехала! — она бросилась мне на шею, потом увидела Лана и спряталась за мной, разглядывая его исподтишка.

— Малышка, это мой друг Лан, он очень хороший, не стоит его бояться, — ласково сказала я.

— Он твой жених? — "шепотом" спросила Салия.

— Нет, просто друг, а что?

— Такой красивый, — мечтательно протянула девочка, вызвав улыбку на лице Лана, — тогда я сама на нем поженюсь, когда вырасту!

Мы переглянулись и рассмеялись, Лан сквозь смех произнес:

— Первый раз на мне жениться собрались!

Салия надула губки, в голубых глазах показались слезы:

— Вы...

— Ну что ты, малышка, — ласково сказала я, — просто женятся мужчины, а ты ведь не мужчина? А девушки выходят замуж, вот нам и стало смешно, не обижайся!

— Правда? — слезы моментально высохли.

— Правда-правда, — весело ответил Лан, — иди сюда, должен же я с невестой поближе познакомиться!

Салия доверчиво подошла к нему, Лан протянул к ней руки:

— Садись ко мне на колени. Кстати, у нас для тебя подарок!

— Правда? — она просияла улыбкой, — покажи!

Он протянул ей куклу, купленную в одной из лавок, Салия схватила ее и принялась разглядывать, а потом вдруг обняла Лана и сказала:

— Спасибо! Ты и взаправду хороший и красивый!

В этот момент в комнату вошла Фралия, которая явно смутилась:

— Простите мою девочку, тар, она еще совсем мала и не понимает правил вежливости.

— У вас очаровательная дочь, нари Фралия, — улыбаясь, ответил Лан, — и она просто восхитительна в своей непосредственности. Поверьте, я ничуть не обижен, скорее польщен!

Когда через некоторое время мы, распрощавшись с Фралией и ее дочерью, которая явно не хотела расставаться с нами, вышли на улицу, в Лане не осталось и следа той боли и тоски, что я так явственно почувствовала в Академии. Напротив, в нем появилась какая-то легкость, а в его чувствах, улавливаемых мной, преобладали радость и уверенность. Отойдя от дома на пару шагов, он тряхнул головой и улыбнулся:

— Знаешь, Лин, я никогда раньше не общался с такими маленькими детьми. Если честно, я их даже немного побаивался, но эта малышка такая чудесная!

— Мне она тоже очень нравится, — кивнула я, — ну что, в Академию?

— Да, идем.

По дороге Лан задал вопрос:

— Послушай, Рейн уже наверняка спрашивал о том, что мы чувствовали на каникулах, но я тоже хочу узнать: что это было?

— Я была при смерти, но не спрашивай, как это произошло. Я пообещала Рейну рассказать все, а повторять такое дважды... — меня передернуло.

— Я подожду, — покачал головой Лан, — да и Кэл явно захочет это услышать!

Кэл... Осознание моего непонимания, что теперь будет с нами, накатило на меня волной, и я отвернулась, чтобы сдержать слезы.

— Не уверена, что Кэл захочет это услышать. Да и последний случай произошел у него на глазах, так что я расскажу вам двоим в любое время, когда это будет удобно.

— Вы что, поссорились? — взгляд Лана был удивленным.

— Нет, просто глупая и нелепая случайность, — вздохнула я, — и теперь я не знаю, как он себя поведет.

— Все будет хорошо, не переживай, — улыбнулся он мне.

За разговором мы незаметно дошли до Академии, Лан проводил меня до общежития и ушел, пожелав доброй ночи. Я же медленно принялась подниматься по лестнице, размышляя о том, стоит ли рассказывать о нашем разговоре Сигни. Подумав, решила промолчать: если Лан захочет, он всегда может поведать об этом друзьям и сам.

Следующим утром — я в это время раскладывала учебники для второго курса, только что полученные в библиотеке — в дверь требовательно постучали. Открыв, я с удивлением уставилась на нежданного визитера:

— Раян? Что ты тут делаешь? Или мне нужно обращаться к тебе "магистр Раян"? — последние слова я поговорила с надеждой.

— Нет, — покачал он головой, вызвав у меня разочарованный вздох, — и мне нужно тебе кое-что рассказать. Могу я зайти?

— Да, конечно, если сплетен не боишься, — взглядом указала я на сокурсниц, у которых вдруг совершенно случайно нашлись дела в коридоре.

— М-да, — протянул он, — давай лучше поговорим в "Пьяном петухе".

Когда мы разместились за столом, Раян активировал амулет от подслушивания и сказал:

— Я встречался с ректором и принцем Тиррианом, рассказал им обо всем, что произошло: о тенаритовой шахте, изысканиях Таэршатт, переговорах с Шарэррах. И о твоем участии во всем этом.

— Прости, но иначе нельзя было? Я про мое участие...

— Я рассказал им только о том, без чего история выглядела нескладной. Так что я умолчал о том, что конкретно произошло в шахте и о том, что ты стала другом клана Шарэррах. И кстати, о Сигни с Эрвейном я тоже ничего не сказал.

— Спасибо! — я взглянула на него с благодарностью, — а ты не знаешь, чем это мне грозит в дальнейшем?

Он пожал плечами:

— Усиленным вниманием со стороны ректора и принца, так оно у тебя и так уже есть! Ни принц, ни ректор не собираются посвящать в эту историю кого-либо еще.

— И слава Богам! Раян, а ты не вернешься к преподаванию? Почему? Ведь принцессы уже нет в Академии!

Он усмехнулся:

— Во-первых, место преподавателя как магии Воздуха, так и страноведения занято на ближайшие три года, у них заключены контракты, которые ректор без очень веских причин разрывать не будет. А во-вторых... Как мне показалось, ректор предпочитает, чтобы то место, что занимаю сейчас, я занимал и впредь.

— То есть место его глаз, ушей и голоса? — спросила я.

— Это так очевидно? — он взглянул на меня с интересом.

— Ты сам меня учил разбираться в политике, дипломатии и прочих хитрых вещах, — развела руками я, — надеюсь, я была прилежной ученицей?

— Вполне. Да, ты права, именно в этом и состоят мои обязанности. Попутно я везде ищу то, что может помочь моей основной цели. Так что скоро опять уеду...

— А как дела у Тины? Я ее теперь и не увижу, — вздохнула я, — и еще у меня есть один вопрос... Что сделают с той тенаритовой шахтой?