Обрести крылья. Становление.

Ответил ему Эрвейн:

— Лар хочет уйти из клана, именно об этом мы спорили перед вашим приходом... И хотя я его понимаю: наши лидеры заигрались, но не хочу терять его...

Мы потрясенно уставились на Лара, который сейчас выглядел непривычно: горькая складка у губ, странное выражение глаз, словом, он словно резко стал намного старше. Я вздохнула и начала говорить, подбирая слова:

— Лар, пусть я не вправе тебя отговаривать, но... клан это не его глава и советники, это все вы! И если его покинут те, для кого честь и верность слову на первом месте, во что превратятся Шарэррах? В подобие Шатэрран, думающих только о власти и выгоде? Сейчас ты не обязан уходить, и я просто прошу тебя — останься, хотя бы для того, чтобы я знала, что у вас в клане есть еще один дракон, на помощь и поддержку которого я могу рассчитывать!

— Лин права, — кивнул Кэл, — ты не можешь отвечать за решения главы, но каждый на своем месте может сделать немногое, способное повернуть ситуацию к лучшему.

— Лар самый большой идеалист из всех, кого я знаю, — вздохнул Эрвейн, — идеалист настолько, что он, по-моему, единственный верит в некоторые древние легенды. Вроде легенды о Шэртаэрре.

Я вскинула голову. Шэртаэрр? Может, это полное имя того дракона, которого я знаю как Шэр?

— Шэртаэрр? — голос Кэла прозвучал эхом моих мыслей, — кто это?

Лар смешался, но ответил:

— Наши летописи в основном ведут начало от Катастрофы, более древние утрачены. В одной из них есть рассказ о Шэртаэрре — драконе, который покинул свой клан и помогал жителям Аллирэна во время Катастрофы. Причем всем, независимо от расы! Может, это и легенда, но я хочу верить, что он действительно существовал!

Катастрофой назывался период природных катаклизмов, последовавших после попытки Харрэша открыть сеть порталов. Значит, речь действительно о Шэре!

Эрв скептически усмехнулся:

— Ага, ты вспомни, что в той же легенде говорится, что он основал Шатэрран, хотя все мы знаем, что его первым главой стал Эссей эр Шатэрран!

— Даже если что-то из легенды неправда, это не значит, что вся она ложь, — упрямо заявил Ларкар, вновь становясь тем, кого я встретила год назад — очень молодым драконом с упрямой верой в чудо. Мне вдруг стало тепло на сердце от мысли, что память о Шэре, пусть искаженная и неполная, все же сохранилась у его народа.

— А в ваших легендах есть упоминание о цвете чешуи этого дракона? — внезапный вопрос Кэла застал всех врасплох и заставил спорщиков уставиться на него с недоумением, — просто я тоже кое-что знаю о драконе по имени Шэртаэрр, жившим во время Катастрофы. Похоже, он был побратимом одного моего предка. Если это тот, то у него должна быть чешуя странного цвета — белая, но становящаяся радужной на солнце...

— Верно! — в глазах Лара светилась восторг ученого, нашедшего подтверждение своей невероятной теории, — а что еще ты о нем знаешь?

— Да в общем-то ничего. Упоминание о нем я встретил в дневнике своего предка, родившегося примерно через полгода после начала Катастрофы. Его отец, сильный маг-артефактор и побратим того самого Шэртаэрра, погиб перед нею, даже не узнав о беременности своей, — он смутился, — невесты. Они не успели пожениться... Так что все, что было в дневнике, это упоминание о Шэртаэрре со слов его матери...

Я слушала, чувствуя, как становятся на место кое-какие детали. Кинжал, с охотой идущий в руки Кэла и позволяющий прикасаться к себе Ларту... И если первое могло быть объяснено тем, что мы с Кэлом истинная пара, то второе... Значит, это действительно творение предка Кэла? Мне вдруг стало не по себе, казалось, моя судьба не принадлежит мне, словно некие могучие силы играют мною... Те решения, что я принимаю — мои, или я марионетка в руках неведомого кукловода? А впрочем, какая разница, если я обрела то, о чем даже не мечтала: мою истинную пару, половинку моей души, моего любимого?

— Вот видишь! — в голосе Лара звучало торжество, — значит, я был прав. Лин, а ты больше на нас не сердишься? — вопрос прозвучал с надеждой и как-то по-детски.

— Нет, друг мой, я и не сердилась в общем-то, просто сорвалась тогда. Но прости, теперь я запомню, что подлинная дружба возможна с отдельными драконами вашего клана, а не с кланом в целом!

Лар улыбнулся мне в ответ и вдруг хитро прищурился:

— А кстати, я еще не успел поздравить вас с помолвкой. Видишь, Лин, я был прав год назад!

— Прав, что уж говорить, — развела руками я, — а какие у вас теперь планы?

— Нам пора улетать, — вмешался Эрвейн, — мы и без того долго отсутствуем.

— Может, хотя бы пообедаете с нами? — спросил Кэл.

— Нет, прости. Да и Сигни наверняка волнуется, надо ее успокоить. Я постараюсь через несколько дней прилететь и рассказать вам все новости.

— Что ж, тогда до встречи! — улыбнулась ему я.

Глядя вслед улетавшим драконам, я вздохнула, сказав Кэлу:

— Знаешь, я за них переживаю. И вообще мне не нравится, что творится в Аллирэне в последнее время...

— Ты права, родная моя, — обнимая меня, кивнул Кэл, — но что мы можем сделать? Только учиться и стремиться стать сильными магами! Кстати, а о чем это таком Ларкар сказал напоследок?

Улыбаясь, я пересказала ему слова Лара о "моем эльфе", на что меня жарко поцеловали и заявили, что "эльф действительно только твой".

Как Эрвейн и обещал, он вернулся через четыре дня, причем вместе с Сигни, которая даже расплакалась, обнимая меня, а потом просияла необыкновенно теплой улыбкой, поздравила нас с помолвкой и тут же утащила меня "пошушукаться", строго-настрого запретив мужчинам следовать за нами. Так что мы уселись на скамейке в саду, где мне пришлось выдержать настоящий допрос. Сигни интересовало все, начиная с нашего путешествия и того, как меня приняли родители Кэла. В отношении последнего я ограничилась парой фраз о том, что будущая свекровь сначала была настроена по отношению ко мне не очень благожелательно, а потом, осознав, что мы действительно любим друг друга, приняла и полюбила меня. Рассказала и о похищении, заодно расспросив Сигни о том, что она почувствовала, услышав мой зов. Как оказалось, мой отчаянный мысленный вопль для нее прозвучал четким: "на помощь!". Сигни слушала мой рассказ, кивая, а потом все-таки не выдержала:

— Лин, а как у вас с Кэлом?

— Потрясающе, восхитительно, причем во всех смыслах, — чуть покраснела я.

— Ох, подруга, я так за тебя рада! — обняла она меня, — и я тоже так счастлива, что порой становится страшно. Только постоянно переживаю за Эрва...

— Понимаю... А пойдем, я познакомлю тебя с Талли и Лартом? Они замечательные, тебе понравятся!

Я была права: родители Кэла понравились Сигни, да и сами приняли мою подругу очень тепло, и тут же предложили ей и Эрву погостить у них немного. Друзья с радостью приняли их приглашение, и три дня мы провели в их компании. Как потом сказала нам Талли, ей давно уже не было так весело, как в эти дни, на что Кэл пожалел, что здесь нет остальной нашей звезды. Улетая, Эрв напомнил нам обещание наведаться к нему в гости и предложил доставить нас назад в Академию силами драконов. Мы с радостью согласились: смысла тратить стремительно подходящие к концу каникулы на обратную дорогу не было никакого.

Оставалось десять дней до окончания каникул. В это утро нас разбудил шум крыльев: вчера мы допоздна засиделись вчетвером на берегу озера, любуясь закатом и разговаривая обо всем на свете, а сегодня настало время отъезда... Ларт обнял нас обоих и пожелал легкой дороги и удачного учебного года, Талли, заливаясь слезами, бросилась обоим на шею и крепко расцеловала, велев нам беречь друг друга. Я порывисто обняла ее и шепнула в ответ:

— Спасибо за все, Талли! Мне никогда еще не было так хорошо, как здесь! Я впервые почувствовала, что это такое — иметь настоящую семью!

Поднимаясь в воздух, мы еще долго вглядывались назад, туда, где обнявшись и глядя нам вслед, стояли две черноволосые фигуры...

Глава 17.

Глядя на стремительно проносящиеся внизу земли Каэрии, я вспоминала прошедшие несколько дней...

К моему искреннему удивлению, Эрв и Лар принесли нас не в замок клана, а в небольшой дом, стоявший на берегу реки у подножия плато, на котором находился замок. Увитый плющом, он казался частью поросшего зеленью склона холма, примыкавшего к нему с севера. Окружал дом сад, в котором ветви плодовых деревьев кренились под тяжестью спелых и источающих сладкий аромат груш и яблок. Словом, при взгляде на него сразу приходило на ум определение "семейное гнездо". Как оказалось, я не ошиблась: по словам Эрва, хотя у каждого из советников и их семей в замке были апартаменты, они предпочитали иметь и собственное жилье, и это был дом их семьи.

У дверей дома нас встретили Сигни и Лиарнэль, радостно приветствовавшая меня:

— Лин, здравствуй, девочка моя! Ох... — она увидела браслет на моем запястье и покачала головой, — мне Эрв говорил, что ты помолвлена, но что речь идет о вечном браке — нет! А это твой жених? — ее глаза обратились на подошедшего к нам Кэла.

— Да, Лиарнэль, позвольте представить вам моего жениха — Кэлларион Морванэ, или просто Кэл. Кэл, это мама Эрвейна, тари Лиарнэль.

— Очень рад знакомству, тари Лиарнэль, — сказал Кэл, целуя ее руку.

— Морванэ?! Вы сын Лартариона?! А вашу матушку зовут Таллэриэль?!

— Вы знаете моих родителей, тари Лиарнэль? — удивленно поднял брови Кэл.

— Зовите меня просто Лиарнэль. А относительно ваших родителей... лично я с ними не знакома, ведь происхожу из гораздо менее знатного рода. Но я хорошо знаю их историю! Ещё бы, ведь это был самый крупный скандал у эльфов за последние несколько сотен лет! И притом одна из самых романтичных историй, которые я слышала, — мечтательно улыбнулась она, — так приятно знать, что у нее счастливый конец! Так что, получается, они живут совсем недалеко от нас?

— Все верно. Я думаю, они были бы рады с вами познакомиться, — улыбнулся ей Кэл.

— Я бы тоже была рада, тем более, что училась у того же целителя, что и ваша матушка, — улыбнулась в ответ Лиарнэль, — впрочем, что мы на пороге стоим? Прошу вас в дом, надеюсь, вам у нас понравится!

— Мы в этом не сомневаемся, — в один голос ответили мы.

И нам действительно понравилось. Мы гуляли, плавали в реке, разговаривали, а еще было очень интересно наблюдать реакцию Кэла на маленькую сестренку Эрвейна. Первый раз я видела на лице у мужчины такой восторг и благоговение при виде младенца! Если честно, единственной моей мыслью при взгляде на эту картину было: "хочу от него ребенка!"

Единственным негативным моментом нашего пребывания в гостях ожидаемо оказался разговор о политике, состоявшийся тем же вечером. Прилетевший на закате отец Эрвейна пригласил нас троих — меня, Кэла и Эрва — в гостиную для, как он выразился, откровенного и неприятного разговора. Стоило нам занять свои места, как Каррэн начал свой рассказ:

— Как ни стыдно мне говорить это, но я не понимаю, что происходит в нашем клане. Если бы всех советников не проверили на магию Духа, я решил бы, что имеет место воздействие! Причем точно знаю, кого бы заподозрил в том, что он находится под ним — Саррэша, все остальные просто прислушиваются к нему, ведь он самый старший из нас...

— А кто такой этот Саррэш? — поинтересовался Кэл, — кроме того, что советник? И за что, если не секрет, он отвечает в клане?

Каррэн задумался:

— Хм... Проще всего ответить на последний вопрос, он отвечает за, скажем так, внешнюю политику клана. Именно поэтому в части решений, касающихся этого направления, тар Ариэш прислушивается в первую очередь к нему. А помимо этого... Ему больше трехсот, он очень скрытен и единственный из советников не имеет семьи... Может, ты его помнишь, Лин, на Совете в прошлом году именно он высказал сомнения относительно мотивов Ринавейл эр Шатэрран.

Я прищурилась, вспоминая, а Кэл бросил на меня быстрый понимающий взгляд. Ага, точно: грузный брюнет с каким-то странным выражением лица и недовольно поджатыми губами, его явно тяготило мое и Раяна присутствие на Совете. Тогда он показался мне каким-то скользким и несимпатичным, но я отнесла это на счёт его высказываний относительно Ринавейл. А может, дело не только в этом, а сработала моя неконтролируемая интуиция? Кивнув, подтвердила:

— Помню. Если честно, он показался мне весьма неприятным типом.

— Мне он тоже всегда таким казался, — развел руками Каррэн, — но я связывал это с его ко мне отношением. Он считает меня молокососом, недостойным звания советника клана, и в свое время резко возражал против моего назначения. Если бы не поддержка Ариэша, вряд ли бы я занял этот пост. Хотя, по правде говоря, никогда и не желал его... Кроме того, он один из тех немногих, кто недолюбливает Лиарнэль, и в свое время откровенно не одобрил мой выбор спутницы жизни. Даже теперь, когда очевидно, что мы с Лиа истинная пара, он считает наш брак ошибкой! Да и к Эрву он относится весьма предвзято. Ты не говорил им, сынок? — обратился он к молча слушавшему наш разговор Эрвейну.

— Нет, главное, что все хорошо закончилось, — помотал головой тот.

— А мне кажется, вам надо знать, — не согласился его отец, — Саррэш пытался добиться наказания Эрвейна и Ларкара за то, что они бросились вам на помощь, не доложив руководству клана и не ожидая его решения! И за то, что они не помешали убийству Каэхнора!

— Что?! — мой и Кэла возмущенные голоса слились в один.

Каррэн покачал головой и сделал быстрый успокаивающий жест:

— Относительно первого Саррэш впервые на моей памяти получил выволочку от нашего Главы. Честно говоря, мне было очень приятно наблюдать, как Ариэш на него рычал! Он сказал, что день, когда он накажет одного из воинов, не раздумывая бросившегося на помощь другу клана, станет днем несмываемого позора для Шарэррах. Исключение, по его словам, может составлять только период военных действий. Знаете, мне показалось, что он воспринял с облегчением тот факт, что Эрв и Лар приняли решение самостоятельно, ведь ему не пришлось обсуждать с советниками вопрос о том, какую именно помощь необходимо вам оказать. Дело в следующем: хотя глава клана и может принимать самостоятельные решения, традиции в отношении помощи представителям других рас требуют обязательного одобрения Совета.

Мы мрачно переглянулись. М-да, ну и порядочки! Получается, промедли друзья немного — и наша судьба решалась бы Советом? А если учесть, что меня могли просто не найти...

— А что относительно убийства Каэхнора? — не выдержал Кэл.

Ответил ему Эрв:

— А мы сказали, что остановить тебя можно было только одним способом — убив, а это всё равно, что убить Лин. Нам не очень-то поверили...

— И зря! — жестко ответила я, — мы одно целое, его боль — моя боль. Если кто-то причинит ему вред, он станет и моим врагом. И что было дальше?

— А дальше... — вздохнул Каррэн, — Саррэш заявил, что тот, кто в данной ситуации не смог найти приемлемого решения, недостоин звания воина клана, и тем более — командира отряда. Вопрос обсуждали достаточно долго, но в конечном итоге Саррэша поддержал только один из советников, и Совет принял решение, что поведение парней было вполне оправданным.