Неприкаянный

— Доктор технических наук, Герой Труда Российской Федерации, академик Гаврила Иванович. Прошу любить и жаловать.

— А фамилия? — кто-то выкрикнул из присутствующих.

— Фамилия ваша мне пока действительно неизвестна, — ответил сам Гаврила, — имени и отчества при обращении ко мне вполне хватит. Прошу по рабочим местам, а руководящему составу собраться у меня в кабинете через два часа. Нет, в 16 часов. Благодарю, — он слегка наклонил голову.

Люди расходились и один из рабочих сказал другому:

— Странно, молодой академик, Герой, но ничего информативного не сказал.

— Чё тебе странно?! Тебе гайки крутить, а ты захотел планы секретные узнать, — ответил другой.

— Причем здесь планы? — ухмыльнулся первый, надо лодку сделать лучшей, а ты планы... чтобы она америкосам нос утерла.

— Этот сделает, академиков и героев в таком возрасте не дают зря, будь уверен. А наше дело рабочее...

Светлана повела Гаврилу в его кабинет. В приемной находились люди. Подошла молодая девушка.

— Я ваша секретарь... Людмила.

— Хорошо, Людмила, показывай мои апартаменты.

Гаврила вошел следом за ней и повернулся к Светлане.

— Ты остаешься в приемной, Светлана, и без доклада её ко мне не впускать.

— Я поняла, Гаврила Иванович, — ответила секретарь.

Кабинет он нашел вполне удовлетворительным. Главное — вместительный стол для совещаний. Он сел к приставному столику и пригласил напротив Людмилу.

— Интересно — глаза заплаканные, а лицо светлое. Это почему так? — спросил Гаврила.

— Я думала, что академик старенький, а оказалось совсем не так.

— Понятно, — вздохнул Гаврила, — тебе сказали, что надо со мной спать? Но это не обязательно, не захочешь — не надо. Сделай мне кофе с молоком, одна ложечка сахара, и скажи кадрам, чтобы принесли личные дела руководящего состава немедленно. Да-а, и еще вечером после работы купи мне симку на телефон, но никому об этом не говори. Если Светлана вечером начнет допрашивать и угрожать — молчи, утром я с ней разберусь. Ты под моей защитой теперь.

Гаврила пил кофе и просматривал личные дела. По бумагам выходило, что личный состав вполне работоспособный. В 16 часов у него собрался руководящий состав.

— Ещё раз приветствую всех, уважаемые коллеги. Наша с вами задача одна — сделать подводный крейсер наилучшего качества. Ныряющий на глубину десяти тысяч метров и движущийся со скоростью более ста узлов в час.

— Это невозможно на современном этапе, — возразил академик Нестеров Игнат Севостьянович.

Именно он планировался изначально на должность генерального конструктора, но в последний момент назначили не его.

Академик... мальчишка, которого никто не знает, фыркал он про себя. Он уже успел обзвонить всех своих знакомых ученых, но никто академика Гаврилу Ивановича не знал. Но теперь все знали, кто руководит созданием и строительством новой современной субмарины.

Гаврила нажал на селектор:

— Людмила, конвой в приемную и контр-адмирала Сухова ко мне срочно.

Гаврила посмотрел на притихший личный состав, который не понимал происходящего, но все осознавали, что такие команды просто так не отдаются.

— Мне жаль, гражданин Нестеров, что вы так печально заканчиваете свою карьеру...

— Что-о-о! — вскипел и вскочил Нестеров.

В кабинет буквально ворвался контр-адмирал Сухов.

— Что случилось, Гаврила Иванович? — спросил он.

— Задержать, — приказал Гаврила, указывая на Нестерова, — этот непорядочный гражданин уже успел обзвонить всех своих знакомых и незнакомых ученых России, спрашивая обо мне и объясняя, кто теперь станет руководить созданием и строением лодки. Жлоба задавила, что назначили не его. Попадают ли его действия под статью об измене родине, не знаю, это вам выяснять и решать — по дурости он болтал или работал на иностранную разведку. Но чтобы духу его здесь поганого не было, пусть кадры немедленно уволят по статье за недоверие.

Нестерова увели и совещание продолжилось.

— Наше предприятие, — продолжил Гаврила, — отныне станет называться Главремонтзавод, в обиходе будем называть просто завод. Это не моя прихоть, так решили там, — он ткнул рукой вверх. Теперь по поводу основной деятельности. Кто у нас отвечает за строительство корпуса лодки, как там дела идут?

Встал мужчина лет пятидесяти.

— Профессор Кутепов, понятно, вы присаживайтесь Федор Иванович и не удивляйтесь — в личном деле есть ваше фото. Так как обстоят дела?

— По плану, начали досрочно монтировать внутренний корпус, — ответил профессор.

— Понятно, — вздохнул Гаврила, — ещё раз убеждаюсь, что спешка нужна при ловле блох. Монтаж отменяю и сделанное срочно разобрать. Завтра вы получите новый материал и из него начнете монтировать только внешний корпус, другого не потребуется.

— Но давление раздавит лодку, и коррозия съест, — возразил Кутепов.

— С этим не раздавит, он спокойно выдержит давление на глубине десять тысяч метров, и коррозия не съест, — ответил Гаврила. — Соответственно увеличивается внутренний рабочий объем лодки. Прошу это учесть при разработке и, возможно, увеличить объём балласта — лодка теперь станет нырять глубже, а вес её намного уменьшится. Это, надеюсь, понятно. Теперь следующий важный вопрос — это увеличение скорости субмарины не менее ста узлов в час. Но этот вопрос мы разберем с соответствующими специалистами. Остальные по рабочим местам.

Гаврила оставил только профессора Кудряшова Дмитрия Евгеньевича.

— Профессор доведет необходимую информацию до подчинённых в лаборатории. А пока мы с ним побеседуем тет-а-тет. У лодки, как известно, больше гребных винтов, чем у надводных кораблей и винт считается особо секретным объектом самой лодки, поэтому на фотографиях он всегда скрыт, продолжил Гаврила, — Есть такой рачок Богомол в морях и океанах. Очень агрессивный рачок, надо признать. Он разрывает воду при ударе, а на месте щелчка клешней образуется так называемый кавитационный пузырь. Этот пузырь наполнен раскаленным паром и выделившимся из разорвавшейся воды газом. Температура этих пузырей сравнима с температурой на поверхности солнца! Они буквально светятся в темноте. И этот пузырь моментально лопается, после чего образуется мощная ударная волна. Вам наверняка это известно, Дмитрий Евгеньевич.

— Конечно, Гаврила Иванович, но к чему вы клоните?

Клешня Богомола имеет определенную форму и если заменить лопасть винта на клешню Богомола, то есть лопасть сделать похожей на клешню, то при вращении возникнет серия ударов, взрывов и ударных волн. Скорость лодки при ударной волне увеличится в разы.

Кудряшов задумался, потом произнес с недоверием:

— Возможно, вы правы, Гаврила Иванович, скорость лодки может увеличиться в разы, но возникает другая проблема: лодка станет настолько шумной, что её само существование станет под вопросом. Потому на гребных винтах лодок семь лопастей, а не четыре или пять, как у надводных кораблей. Очень многое зависит от шумности или бесшумности лодки. На то она и подводная, чтобы противник не мог её обнаружить.

— Согласен, Дмитрий Евгеньевич, абсолютно согласен, — улыбнулся Гаврила, — а мы эту шумность взрывов совсем уберем, лодка станет совсем бесшумной и архибыстрой. Смотрите, — он нарисовал нечто похожее на цилиндрический купол. — Одеваем винт богомола в такой купол, ударная волна лодку толкает, а шум взрыва остается в куполе. И купол делаем из материала, который доставят завтра, он просто наипрочнейший и легкий. Пока на компьютере проработайте оптимальные варианты винта и купола.

Кудряшов более минуты молчал, потом произнес тихо:

— Теперь я понимаю, Гаврила Иванович, почему не называют вашу фамилию. Да вы просто гений! — закричал он и выбежал из кабинета. — Гений, гений! — кричал он, пока не добежал до своего кабинета.

Люди в приемной переглянулись, не понимая сути, но догадались, что что-то серьезное предложил их новый начальник.

Вечером Неприкаянному позвонил Петрохин.

— Жалуются на тебя, Гаврила Иванович. Президенту позвонил Сосновский Анатолий Абрамович, президент РАН, попросил разобраться с увольнением академика Нестерова. Я связался с контр-адмиралом Суховым и тот пояснил, что Нестеров совершил неприглядный, но не уголовный проступок. Спорить с вами он не решился.

— И что это за проступок, как вам объяснил это Сухов.

— Очень просто — Нестеров не согласился с вашей теорией и был немедленно уволен.

— Даже так, — усмехнулся Неприкаянный, — но как Сухов пошел на это, как он решился на такой подлог? Значит, решил сбежать вместе с Нестеровым за границу. Я в присутствии двадцати профессоров предоставил Сухову факты об измене родине Нестеровым. Приезжайте сами или отправляйте кого-нибудь. Сухов со своей девкой и Нестеровым к утру исчезнет из страны. Необходимо срочно выяснить, кто звонил Сосновскому. Это не просто звонок, он тоже замешан.

— Я верю вам, Гаврила Иванович, немедленно доложу президенту о ситуации и побеседую с Сосновским. К вам прибудет вице-адмирал Говоров Сергей Яковлевич, это начальник контрразведки флота, непосредственный начальник Сухова. Конкретные указания ему будут даны. Как только выясню информацию у Сосновского — позвоню.

— Пусть он сначала задержит, Сухова, Нестерова, Воропаеву и того, кто дал неверную информацию в академию наук. А факты я предоставлю железные.

Утром вместо Светланы Неприкаянного пришел сопровождать лично Потапов. Он сообщил, что Светлана задержана контрразведкой флота.

— Я в курсе, — ответил Гаврила, — подберите кого-нибудь на её место.

— Есть подобрать кандидатуру на её место, — ответил каперанг, — я созвонюсь с Суховым...

— Сухов тоже задержан, подбирайте сами, товарищ капитан первого ранга. Впредь давайте без армейских сценариев — есть, так точно и так далее. Переговорите с горничными, возможно, кто-то из них согласится.

— За что он задержаны, можно узнать? — аккуратно спросил Потапов.

— За измену родине, Семен Петрович.

Гаврила заметил, что Потапов удивлен крайне.

Вице-адмирал Говоров ждал Неприкаянного уже в приемной завода. Они сразу же прошли в кабинет.

— Гаврила Иванович, мне позвонил директор и я выполнил его указания. Но у меня нет никаких фактов.

— Понимаю, кто еще задержан кроме Сухова, Нестерова и Воропаевой?

— Профессор Розенберг с вашего завода.

— Ясно, тезисно поясню. Нестеров взял список академиков и обзванивал каждого по списку, сообщая, что он пролетел с должностью руководителя завода и теперь руководить производством и строением субмарины станет некий Гаврила Иванович, липовый академик и прочее. Это я сообщил Сухову в присутствии всего руководящего состава завода. Ко мне была приставлена некая Воропаева. Капитан-лейтенант, работающая на Сухова. Вчера вечером она пытала мою секретаршу, желая узнать, о чем мы говорили и заставляла её нашпиговать мой кабинет жучками. Она это, естественно, подтвердит и жучки вам отдаст, поставить она их не успела и не желала. Прошу на это обратить особое внимание. С Розенбергом разберетесь сами. Но с Воропаевой будьте осторожны, это ещё та штучка-дрючка.

Говоров ушел проводить дознание, а Гаврила хотел вызвал к себе Людмилу, но догадался, что она сейчас дает показания Говорову. Через час она сама зашла к нему.

— Вот видишь, Люда, всё закончилось хорошо.

— Да, вице-адмирал Говоров мне помог.

— Говоров, — хмыкнул Гаврила, — это я ему сообщил и сказал, что делать.

— Но вы же не знали...

— На то и я поставлен руководителем Люда, чтобы знать всё.

— Мне больше нравится Мила, так зовут меня друзья.

— Тогда будем дружить, Мила.

Он стал гладить её ножки, она покраснела немного и прикрыла веки.

* * *

Гаврила на Аурусе ехал в город с Ольгой. Теперь она стала не горничной, а заняла место Светланы. Необходимо было закупить кое-какие вещи: нижнее бельё Гавриле, костюм, рубашки. Нижнее бельё-гарнитур Ольге. В магазине случайно наткнулся на вице-адмирала Говорова.

— Как ведет себя Воропаева? — спросил Гаврила.

— Да, она созналась во всем, а по статье 275 уголовного кодекса, если лицо добровольно сообщило о преступлениях, то оно освобождается от ответственности. Её сегодня освободят.

— Звони немедленно, пусть не освобождают Светлану, звони быстро, иначе сам сядешь вместо неё.

— Не надо мне угрожать, товарищ академик, — возмутился Говоров.

Гаврила набрал номер директора:

— Товарищ генерал-армии, тут придурок Говоров собирается освободить из-под стражи американского агента Анни Лорак, да тезку певицы. Это Воропаева, она соблазнила вице-адмирала, а он и яйца раскатал от удовольствия.

Гаврила протянул трубку

— Это тебя директор.

— Говоров? Немедленно прекратить освобождение Воропаевой, немедленно и выполнять все указания Гаврилы Ивановича. А завтра с объяснениями ко мне. Выполняйте приказ.

— Говоров перезвонил и облегченно вздохнул:

— Слава богу успел, Воропаеву задержали уже на выходе. Но почему, Гаврила Иванович, и причем здесь певица Анни Лорак?

— Это ты директору теперь станешь объяснять, каким образом вместо допроса ты на ножки смотрел, а потом трахал американскую разведчицу Анни Лорак, тезку известной певицы. В её промежности все побывали — Нестеров, Розенберг, Сухов.

— И вы тоже, Гаврила Иванович, — съязвил Говоров. — Вас тоже придется допрашивать.

— И я тоже, — согласился Гаврила, — но допросилка у тебя не выросла.

— Не выросла, — ухмыльнулся Говоров, — так я сейчас задержу тебя и допрошу, академик сратый. Против меня ты вообще никто.

— Тебе что директор приказал, Говоров? Выполнять мои указания. Вот и пошел вон.

Директор, получив запись разговора, Говорова разжаловал в капитаны первого ранга и уволил из флота. А жизнь продолжала идти своим чередом, не смотря на все "анекдоты".

Профессор Кудряшов испытывал в лаборатории новый винт с лопастями богомола. Тяга против обычного винта возрастала в разы, но и шум был огромный, словно множество взрывов слилось в один продолжительный. Надели чехол и взрывной шум смолк.

— И как это произошло? — спросил не весть откуда появившийся директор ФСБ.

— Так это просто, — ответил Гаврила, — пойдёмте, я расскажу.

— У гениев всегда всё просто, — встрял в разговор Кудряшов, — но это не просто гений, это супер гений. Это супермозг!

— Вы как здесь, Сергей Аркадьевич? — спросил Гаврила у себя в кабинете.

— Доложили, что будут испытания, решил посмотреть без лишних приготовлений и суеты. Доволен посещением, очень доволен. И что здесь простого? — спросил он.

— Так всё просто, — повторил Гаврила, — я ничего не изобрел. Просто соединил Богомола с глушителем от винтовки.

— Не понял?

— Ну... у рачка Богомола настолько сильный удар, что вода в месте удара вскипает до пяти тысяч градусов, образуется кавитационный пузырь, который лопается, образуя ударную волну. Это факт природы, от которого никуда не уйти. Не я один такой продвинутый, профессор Кудряшов тоже думал об этом Богомоле. Лопасти винта мы сделали в виде клешни Богомола и получили взрывную волну, с силой тяги, многократно превосходящую любой другой гребной винт. Но Кудряшов, как и все остальные, не смог найти способ погасить эти взрывы, то есть сделать взрывы бесшумными. А я нашел, опять же ничего не изобретая. Выстрел из винтовки с глушителем делает его почти беззвучным. Вот я и одел своеобразный глушитель на гребной винт. Чего ещё проще-то?! Теперь соберем лодку и испытаем.