Неприкаянный

— Согласен, Глеб Валентинович, доставьте мне этого Неприкаянного к началу рабочего дня завтра. А сейчас, будьте любезны, пригласите ко мне управляющего рестораном, хочу еще раз побеседовать с ним. Полагаю, что в помещении комитета он будет более разговорчив, чем в своём ресторане.

Управляющего рестораном доставили в Следственный комитет уже через полтора часа. Полковник Выгузов начал допрос:

— Итак, гражданин Боровиков Александр Иванович, вы являетесь управляющим рестораном "Алмаз" в течение последних пяти лет, как вы говорили прежде. Но что-то мне не верится, чтобы руководитель предприятия не знал, что творится на его территории. Вы утверждали ранее, что никогда не заходили в левое крыло второго этажа ресторана и вошли туда впервые вместе с оперативно-следственной группой.

— Да, это так, — подтвердил Боровиков.

— И новую хозяйку вы не знаете. С чего это вдруг Пуколас решил свой бизнес продать?

— Откуда мне знать, — пожал плечами Боровиков, — Пуколас позвонил мне накануне вечером и сказал, что продал ресторан этой Ленской.

— Вы её до этого знали? — с удивление спросил Выгузов.

— За день утром она устроилась к нам в ресторан официанткой, её сам Пуколас привел. Потом почти сразу же подошел мужик, который сопровождал Ленскую в то крыло, это Неприкаянный, его весь город знает. Он пришел покушать и Ленская его обслуживала. Потом Ленскую позвал к себе Пуколас, и я её больше не видел. Как и куда она делась — я не знаю, может быть, незаметно вышла. Появилась она на следующий день уже в качестве собственницы ресторана вместе с Неприкаянным.

— Что вам известно о Ленской?

— Ничего, не я её на работу официанткой принимал, её Пуколас привел. Она поработала часа два и исчезла, а на следующий день объявилась хозяйкой.

— Ничего неизвестно, — протяжно произнес следователь, — но мысли-то в голове определенные появились. Говорите...

— Мысли, что мысли? Вам же факты нужны. Ленская невероятно красивая женщина, я свечку не держал, но, может быть, Пуколас отдал ей ресторан за секс? Вот вы и разберитесь с этим, товарищ следователь.

— Разберёмся, Боровиков, разберёмся. Вы говорили, Александр Иванович, что Неприкаянного весь город знает. Почему?

— Понятно, вы не местный, господин следователь. Неприкаянного все знают, — ответил Боровиков.

— Он по телевизору часто выступает или он вор в законе, почему его все знают? — начал раздражаться Выгузов.

— Я не знаю, но его все знают, — тупо ответил Боровиков.

Выгузов начал раздражаться и с трудом сдержал себя, чтобы не ударить по этой противной роже управляющего, нервно произнес:

— Пошел вон.

Следователь выпил воды и стал размышлять. Ленская действительно чертовски красива... Слишком дорогой подарок за секс, и потом, зачем бы Пуколасу уезжать? Но его мог озадачить Неприкаянный, например, угрожать убийством. Кто этот Неприкаянный?

Выгузов вышел в коридор и спросил первого встречного:

— Вы Неприкаянного знаете?

— Его все знают, — прозвучал ответ.

— Все знают, — хмыкнул Выгузов, — он же не Президент и не губернатор, не артист. Почему его все знают?

— Это человек, к которому можно обратиться за помощью в частном порядке. Поэтому его знают все, — вновь прозвучал ответ.

— Например, у меня телефон украли: он сможет его найти? — настойчиво спрашивал Выгузов.

— Конечно, найдет в самое ближайшее время, если телефон был сконструирован самим Поповым в позапрошлом веке. А если нет, то все равно поможет — подскажет, как найти участкового.

— Ну да, — усмехнулся Выгузов и вернулся в кабинет. Он даже не понял, что усмехались над ним.

Попов, при чем здесь Попов, размышлял следователь? Ах да, это же изобретатель радио... Человек, к которому можно обратиться за помощью... ни хрена непонятно... Чего непонятно? Всё понятно — мужик не мелочится.

* * *

Полковник Деловязов сам к Неприкаянному не поехал. Он организовал его доставку в Следственный комитет через полицию. Тот зашел в кабинет и произнес сразу:

— Неприкаянный.

Следователь молча указал рукой на стул.

— Вот так вот — ни здрасьте вам, ни до свидания. Вроде бы не конь в пальто — тогда кто? — высказался Неприкаянный, — на следователя тоже не похож: следователь знает, что должен быть вежливым, поздороваться и представиться, он законы уважает. Человек сапиенс или нон сапиенс?

Выгузов наливался гневом, сжимая кулаки, но сдержал себя, стараясь не показывать возмущение. Может быть, это дерьмо сразу к петухам в камеру бросить, размышлял он? Нет, в камеру ещё успеется, поговорить надо.

— Выкобениваешься, Неприкаянный? Мы с вами уже общались и представляться второй раз не вижу смысла.

— Вы со мной никогда и нигде не общались. Если вы представлялись и общались с моей подругой, то это совсем не значит, что вы общались со мной. Или вы пригласили меня, вернее доставили необоснованным полицейским приводом для совещания о дружбе народов, где можно говорить долго и ничего не сказать? Может быть от дипломатии перейдем к конкретике?

— Хорошо, — вынужденно согласился человек в кабинете, — Выгузов Аркадий Семенович, полковник юстиции, старший следователь по особо важным делам центрального аппарата Следственного комитета Российской Федерации.

— Папа римский, — ответил Неприкаянный.

— Всё ёрничаешь? — с ехидцей произнес Выгузов.

— Ну что вы... нет, конечно. Следователь бы удостоверение предъявил...

Выгузов предъявил удостоверение.

— Вот теперь определенные формальности соблюдены, но не все. Я понимаю, что в правоохранительные органы может быть доставлен любой человек, который совершил уголовное или административное правонарушение. И доставление отличается от задержания тем, что не подразумевает обязательного ограничения свободы. Данный процесс связан с выяснением личности человека или необходимостью составить протокол, который по каким-то причинам не мог быть написан на месте. На основании сказанного прошу ответить мне на следующие вопросы: первое, какое правонарушение я совершил; второе, на каком основании полицейские бросили меня в спецавтомобиль с решетками и доставили к вам? Ранее никто меня в Следственный комитет не приглашал и повестку не вручал. Что происходит, полковник?

— Товарищ полковник, — уточнил Выгузов.

— Я жду объяснений, пока мне не товарищ, — ответил Неприкаянный.

— Ну да, правильно, — язвительно отозвался Выгузов, — петухи мне не товарищи. Посидишь в камере и все вопросы у тебя отпадут сами собой, в опущенной жопе застрянут, сволочь.

— Это вряд ли, — спокойно ответил Неприкаянный и вышел из кабинета.

— Стой, сволочь, стой, — закричал Выгузов и метнулся к двери, налетев на внезапно открывшуюся дверь лбом.

Это входил в кабинет полковник Деловязов, он и подхватил осевшее тело коллеги, вызвал врача. Выгузов находился без сознания минут пять, рассечённая торцом двери рана на лбу обильно кровила. Прибывшая карета скорой помощи доставила его в травмпункт, где рану заштопали.

— Что произошло? — спросил Деловязов.

— Неприкаянный, сука, сбежал, это он меня дверью шибанул, сволочь, — ответил Выгузов.

— Вы, Аркадий Семенович, налетели на открытую дверь, когда я входил, — возразил Деловязов, — куда-то сильно спешили.

— Да за этим говнюком Неприкаянным бросился.

— Но когда я входил уже никого около кабинета не было.

— Возможно, — нехотя согласился Выгузов, — я немного замешкался и уже потом кинулся догонять. Но эту травму можно и нужно на Неприкаянного повесить, тогда его можно спокойно в СИЗО упаковать. Там он у меня в грехах всего мира сознается, сука.

— Но что у вас произошло в кабинете?

— Ничего особенного, Неприкаянный начал права качать: основания для доставления и так далее. А потом вообще встал и ушел. Оформляй, Глеб Валентинович, нападение на следователя и в кутузку его. Это дело должна ваша контора вести, статья 318, ч. 2., там до десяти лет.

Омоновцы, получив указание на жёсткое задержание, провели его. Но слишком жёстко, как хотелось определенным лицам, не получилось: Неприкаянный не оказал сопротивления, сразу упав на пол. Пнули его несколько раз для острастки, надели наручники и всё на этом, доставили, как было приказано, сразу в СИЗО.

Что ж, рассуждал про себя Неприкаянный, выпендрежные москвичи нарушили всё, что было можно и что нельзя. Постановление об аресте они доподлинно получили, представив в суд фальсифицированную информацию. И в СИЗО меня наверняка определят сразу не в карантинную камеру, а к блатным на "исправление". И что из этого следует? А из этого следует простая истина — теперь и я могу нарушить правила в ответ, а не обжаловать противоправные действия в законном порядке.

Неприкаянного втолкнули в камеру, и он сразу понял, что его здесь ждут, свободная шконка отсутствовала. Оправдаться не получится, да и не в чем, поэтому начать необходимо первому.

— Гаврила, статья 318, часть вторая, якобы башку следователю разбил, но он сам где-то дурной головой вмазался: потому и в пресс-хату определили сразу, минуя отстойник.

Неприкаянный понимал, что это уважаемая статья в СИЗО и на зоне и таких не опускают зеки.

— Пилотку натянул, а нам макароны вешаешь, — раздался голос с другого конца камеры. (пилотка — женский орган)

— Кум тебе лажу прогнал, а потому с козлом мне в падлу общаться, — ответил Гаврила. (кум — начальник оперчасти в местах лишения свободы).

Смотрящий, а это именно он отвечал со своей шконки, с яростью вылетел к Гавриле и ударил пером в живот. Но Гаврила перехватил руку, вывернул её и макнул мордой смотрящего в парашу. Всё произошло настолько мгновенно и непостижимо, что шоковый возглас пронёсся по камере. Смотрящий из блатных мгновенно превратился в парашника и чмошника. Зэки замерли, не зная, что делать.

— Пургу не гнал, — а статью узнать не сложно, — пояснил Гаврила временно оцепеневшим сидельцам.

— Ты кто? — спросил один из зэков.

— Я? — усмехнулся Гаврила, — я Неприкаянный. Не люблю, когда на меня наезжают, особенно необоснованно.

Новый удивленный возглас прошелестел по камере. Неприкаянный... о нем слышали все, к блатным не причисляли, но уважали авторитетно.

Зэк, чья шконка была рядом с бывшим смотрящим, скинул его матрац на пол, положил туда свой, а на освободившееся место пригласил Гаврилу. Неприкаянный понял, что теперь это новый смотрящий по камере. Он махнул рукой и старому заломали руки, а потом провели членом по губам, опуская в самую последнюю касту. И по делом ему: не нарушай понятия.

Гаврила прилег на шконку. Он прекрасно понимал, кто его определил в камеру: Деловязов и Выгузов, следователь и чекист. Но они ничего бы не сделали без судьи и начальника оперчасти СИЗО. Неприкаянный не служитель закона, а потому ответ должен быть справедливым.

Ночь, зарешёченная лампочка в камере всё равно горит, тускло освещая спящие лица сидельцев. Никто из них, понятное дело, не заметил отсутствия Неприкаянного. И как тот просочился сквозь тюремные стены или телепортировался, никто не знал, потому как данное событие в головах не зафиксировалось.

Гаврила появился в гостиничном номере Деловязова. Тот просто оторопел от видения. Он знал, что Неприкаянный в камере СИЗО и потом никто в номере даже двери не открывал. Может, в кресле появилась голограмма или фотография в 3-D формате?

— Не ожидал, — задал вопрос Неприкаянный, — и зачем я здесь, как ты считаешь, Глебушка?

Испуганный Деловязов сразу ответить ничего не мог и старался прикрыть рукой трясущуюся от страха нижнюю губу. Есть такая категория людей, когда сила на их стороне — они герои. Когда они в "меньшинстве", то трусость забирает их разум и даже физическую силу.

— Ты служишь закону, а я справедливости и как нам теперь быть? По закону за незаконное возбуждение уголовного дела, лишение свободы, превышение полномочий тебе полагается... лет пять бы дали, но ты же чекист и кто станет пачкать мундир? Всё на воде вилами писано, но законно... якобы. Так я просто поступлю, по справедливости...

Утром горничная пришла убирать номер и обнаружила связанного чекиста со спущенными штанами и кровавыми полосами на ягодицах. Рядом на кровати валялся резиновый фаллос и плетка. Крик, визг... чего визжать, когда надо звонить в полицию и скорую?.. Позвонил кто-то другой, но почему-то журналисты прибыли первыми. Следы затоптаны, видеоматериал в интернете и в эфире на телевидении. Сенсационные заголовки о продолжающейся порке в городе Н-ске. Но уже не простых охранников, а самих чекистов.

Через несколько часов новые крики и визги — в соседний номер к Выгузову вошла горничная...

Что ж, половина дела сделана, а в городе началась "горячая лихорадка". По горячим следам расследованием занялось местное УФСБ. И конкретно отдел полковника Игнатова. Он сразу же вызвал к себе капитана Кудрявцеву.

— Вы, Полина Федоровна, лучше всех знаете Неприкаянного. Что скажете по этому поводу?

— Что скажу? — задумчиво повторила она. — Вы знаете, Вячеслав Игоревич, что многие россияне недолюбливают москвичей, как и они периферию. Вернее, они считают себя выше. Но в периоды общественных мировых обострений каждый перифериец готов встать за Москву грудью, но не за москвичей. Вот такой вот оксюморон получается, хотя и парадокса-то здесь никакого нет на самом деле.

— Вы это к чему, капитан?

— К вашему вопросу, товарищ полковник. Чекист наверняка умнее полицейского, но в уголовке он профан, скорее всего, тем более не местный. Отсутствие соответствующей агентуры, не владение оперативной обстановкой и так далее. И он приехал показать нам высший пилотаж расследования обыкновенного уголовного дела. Это ему не шпионов ловить, извините. Повесить всё на Неприкаянного очень удобно, потому и посадил его в камеру к блатным, чтобы материал размягчили. Извините, Вячеслав Игоревич, но для Деловязова Неприкаянный действительно материал. А он там опустил смотрящего и спокойно "прижился". Кто там заводила у москвичей: Деловязов или Выгузов — это не особенно важно, они всё равно подельники, я считаю. Поэтому проверку необходимо начать с обоснованности возбуждения уголовного дела в отношении Неприкаянного. И сделать это быстро, до приезда другой партии москвичей. Чтобы было уже что доложить.

— И кто же устроил это порево в гостинице, как вы думаете?

— Порево, — усмехнулась Кудрявцева, — как точно сказано в обеих смыслах. Я уверена, что это сделал Неприкаянный, но доказать это невозможно, а потому и говорить не стоит об этом. Он же в камере сидел. У него железобетонное алиби. И мы не хотим в психушку попасть, заявив, что он прошел сквозь стены. Я не удивлюсь, если на этом всё не закончится.

— Что вы имеете ввиду, Полина Федоровна?

— Судью и начальника оперчасти из СИЗО, товарищ полковник, они тоже в деле поучаствовали и будут наказаны. Полагаю, что так и будет. В ближайшей перспективе мы закрываем это дело и можем рассчитывать на помощь Неприкаянного в нашей основной работе.

— Вы так хорошо его изучили?

— Человека изучить сложно, Вячеслав Игоревич, особенно такого, как Гаврила, но всё-таки гений и провидец нашей службе не помеха.