— А вот это стоящая мысль! — сказал профессор, отложив книгу, от чтения которой его отвлекала болтовня студентов. — Нужно обязательно туда съездить! Если там много селитры, я думаю, Аликсан договорится с герцогом Лантаром. У нас в запасе целый год. Если получим селитру, мы с вами многое успеем сделать!
Эмер был взбешен. Эта соплячка посмела ему отказать! Отказать принцу, можно даже сказать, почти королю! Отец за последнее время сильно сдал, и Эмер потихоньку перехватывал у него бразды правления, перетягивая на свою сторону его людей или заменяя их своими. При этом искусно делал вид, что его не интересует ничего, кроме дворцового курятника. Именно он предложил отцу план, который должен был по-настоящему возвысить королевскую власть в Сандоре. Поначалу отец был против, но потом махнул рукой. А всё страх перед Аликсаном! Ничего, дойдёт очередь и до него, и очень скоро, если угроза империей окажется выдумкой. А Кару он возьмёт! Уже взял бы, если бы не её братец граф Радой. Этот Альбер посмел оттолкнуть принца! Но их отец был нужен Эмеру и занимал в его планах не последнее место, поэтому ссориться было не с руки. Мысли опять перетекли к воспоминаниям об очаровательной пятнадцатилетней графине. Она сразу зацепила Эмера, он даже полдня за ней увивался, но от предложения посмотреть его спальню отказалась наотрез, а когда он проявил настойчивость и потащил туда за руку, её братец...
Принц остановился и по-лошадиному помотал головой. Как он ни старался, мысли постоянно возвращались к этой девчонке и её брату. Что же в ней такого? Ведь его стараниями весь дворец набит девицами, которые одна лучше другой! И опыта в любовных играх у них хоть отбавляй, в отличие от этой Кары, которая в пятнадцать лет ещё никем не тронута! Может, подольше за ней поухаживать?
— Чем-то расстроены, принц? — услышал он голос и, подняв голову, увидел шевалье Сорма, который с недавних пор числился в числе его друзей и имел право на некоторую фамильярность.
— Это не ваше дело, Витор! — буркнул он, давая понять, что не намерен продолжать разговор.
— Всё понял, ухожу, — покладисто согласился шевалье, для чего-то оглянулся, а потом сделал шаг к Эмеру и сильно ударил его в грудь, целя в нужное место. Потом он нагнулся над скребущим руками паркет принцем и сильно надавил пальцем в нужную точку на шее.
Движения Эмера сделались более судорожными, принц дёрнулся и затих. Проверив пульс, шевалье довольно улыбнулся, поменял положение тела и быстро покинул коридор.
Глава 8
— Вам надо быстрее провести переговоры, герцог! — сказал Севорж Лантару. — Необходимо знать, строить для армии временный лагерь или мы здесь не задержимся. Кроме того, мне нужно срочно ознакомиться с вашей армией и подчинёнными мне генералами, чтобы определиться с их использованием.
— Сейчас должен подъехать генерал Морн, — ответил Аленар. — Он подчинён вам, с ним и решите все вопросы, в том числе и по поставкам продовольствия для ваших бойцов. А людей на переговоры сейчас собирают, после завтрака они выедут в Дальнею. Но даже со сменными лошадьми дорога туда и обратно займёт четыре дня, и прибавьте день на переговоры. Что-то вроде лагеря ставить нужно.
— Что-то вроде него мы ставим на каждой стоянке, — сказал Севорж. — Сейчас жаркая пора, поэтому не взяли палатки. Если не пойдут дожди, пять дней мы так простоим. В противном случае бойцов придётся разместить в вашей столице.
Проводив генерала, герцог вернулся в свой кабинет и велел секретарю найти шевалье Ларди, которому была поручена поездка к Рошти. Долго ждать не пришлось, и вскоре шевалье уже стоял в кабинете, преданно смотря на Аленара.
— Вам пора в дорогу, — сказал герцог своему посланнику. — Позавтракаете и отправляйтесь. С собой возьмёте Джолина, иначе герцог Аликсан нам не поверит. Наши условия вы знаете. Теперь вот ещё что... Постарайтесь вести себя так, чтобы Рошти было трудно принять наши требования. Вы поняли, что я имел в виду?
— Кажется, понял, милорд, — ответил шевалье. — Вы не хотите решить дело миром?
— Я ему не верю. Даже если он лишится короны и провинции Марди, останется для меня слишком сильным, к тому же затаит злобу. Сам Рошти потихоньку сходит с ума, а старший сын у него вообще бешеный. Мне не нужны такие соседи, особенно если Аликсан прав и нас ждёт большая война.
— Я понял и выполню, можете не сомневаться!
— Только смотри, не слишком наглей. Послы неприкосновенны, но не стоит давать повод открутить вам шеи за неуважение к королю. И возьмите в дорогу сменных лошадей, эти переговоры нужно провести как можно скорее.
— Скажите, шевалье, — спросил Джолин Ларди, когда они шли к конюшням, — вы сильно храпите?
— Вроде бы вообще не храплю, — ответил тот. — По крайней мере, ни одна из женщин не жаловалась. А что?
— Мне генерал дал указание действовать побыстрее.
— Мой герцог сказал то же самое. Вы хотите что-то предложить?
— Да, хочу. До Дальнеи примерно четыреста лер. Обычно туда добираются за три дня, но одвуконь можно уложиться за два.
— Всё так. Вы хотите предложить совсем не спать и скакать ночью?
— Хочу предложить другое. Как только начнёт темнеть, заезжаем в любую деревню, там ужинаем и подряжаем кого-нибудь из мужиков везти нас по тракту всю ночь. Конечно, им мало радости не спать ночь, да ещё потом полдня возвращаться, но если хорошо заплатить, то повезут как миленькие. Постелить в воз больше сена, и можно спать всю дорогу. Лер пятьдесят за ночь сэкономим. Тогда мы приедем к Рошти не к утру третьего дня, а на второй день перед ужином. Послов он примет и вечером, а в ночь опять уедем на телеге. Наши лошадки при этом не будут отдыхать, но их можно сменить на постоялом дворе. Только надо немного потратиться. Вы как?
— Спать и ехать? Это вы хорошо придумали, я согласен!
Первый день прошёл без происшествий. Скачка по пыльному тракту, редкие встречи с купеческими обозами и одиночными всадниками и разговоры, когда пускали коней шагом.
— Послушайте, Джолин, — сказал Ларди во время одного из них. — Вы же жили в королевской столице. Каким ветром вас занесло к Аликсану?
— Этот ветер называется принцесса Аделла, — засмеялся шевалье. — Я в то время служил лично ей. Вы должны были слышать о том, что она помолвлена с Аликсаном. Нет? Об этой помолвке не объявляли, но о ней знали многие. Аделла влюбилась по-настоящему и отправила меня в Ордаг присматривать, чтобы возле её жениха вертелось как можно меньше юбок.
— Деликатное задание, — заметил Ларди. — Справились?
— Герцог вёл себя очень осторожно и не позволял лишнего, так что для меня не было работы. Но у него нет привычки кормить бездельников, поэтому меня забрал граф Лишней. Тогда он был бароном.
— Мясник?
— Полно вам, шевалье, повторять чужие глупости! Никакой он не мясник. Пытки в его службе применяются редко и всегда по делу. И сам он никогда этим не занимается! Я не знаю, откуда о нём пошли такие слухи, знаю только, что он не спешит их опровергать. Во многих случаях такая репутация помогает работать.
— О да, страх — великая сила! — согласился Ларди. — А откуда вообще взялся ваш граф? Я знаю, что его вытащил на свет отец последнего герцога Олиманта. Не интересовались?
— Интересовался. Он не любит говорить о прошлом. И не потому, что всплывает его простое происхождение, просто это для него очень тяжело. Но в службе о нём знают, и не все держат язык за зубами, по крайней мере, среди своих. Секрета в этом нет, так что могу рассказать.
— Лошади отдохнули, поэтому давайте их поторопим, а на следующем отдыхе вы скоротаете путь своим рассказом.
Они проскакали десять лер, после чего опять перевели коней на шаг, и Джолин, не дожидаясь просьбы попутчика, принялся рассказывать:
— Когда-то у нашего Джока была нормальная семья. Я не знаю, чем он занимался, но работать уходил из дома, в котором оставались его жена и две дочери пяти и тринадцати лет. Дом у него был не на окраине столицы, а ближе к центру. Однажды случилось так, что, когда старшая девочка Джока отправилась в мясную лавку, её увидели молодые дворяне из тех, которые появились на свет попустительством богов. Их было пятеро, и все изрядно набрались вина. Несмотря на детский возраст, дочь Джока пришлась им по душе, и ей предложили сами знаете что, обещав щедро отсыпать серебра. Может, какая-нибудь дура и согласилась бы, не приняв во внимание, что нужно обслужить всю пятёрку, но эта оказалась умной и смогла убежать домой и закрыть за собой калитку. Только это её не уберегло. Пьянчуги перелезли через забор и догадались не ломиться в запертую девочкой дверь, а забраться в дом с заднего двора. Мать попыталась защитить дочерей с ножом в руках, но была убита мечом, после чего эти мерзавцы занялись дочерьми, не пожалев даже младшую. В конце кто-то из них малость протрезвел, поэтому обеих девочек убили. Конечно, соседи видели, кто лез через забор, и слышали крики, но кому нужно чужое горе? Самому Джоку и страже потом всё рассказали, но когда узнали, что один из компании является графом, взяли свои слова назад. Да и не могут простолюдины свидетельствовать против благородных. Джок похоронил семью и пошёл за справедливостью к герцогу. Может, он её и нашёл бы, потому что случай был из ряда вон выходящий, а старый Олимант не спустил бы такую мерзость, не посмотрев на титул, но от Джока ожидали чего-то подобного, поэтому схватили по пути и бросили в городскую тюрьму. Чиновникам в магистрате было хорошо заплачено, поэтому в нужных книгах появились записи о том, что Джок кому-то крупно задолжал. Его дом забрали за долги, а он отсидел больше года, покрывая таким образом не полностью уплаченный долг. Перед освобождением с ним поговорили, проверяя, подействовал урок или строптивцу нужно добавить, чтобы знал, с кем не стоит связываться. Джок не был дураком и притворился, что его сломали. Я не представляю, как он жил потом без дома и без работы, но ему удалось разыскать всех пятерых, проследить, где они обычно болтаются, и встретить тогда, когда все опять были сильно выпивши. Четверых он убил быстро, а с графом немного повозился и ушёл перед приходом стражи, которая сбежалась на животные вопли чуть ли не со всего города. Глядя на то, что скулило в пыли и некогда было молодым графом, половина стражников рассталась с содержимым желудков. Эта история получила большую известность и вызвала к Джоку повсеместную симпатию. Отец умершего от ран графа объявил большую награду за голову убийцы, но городское дно ею не соблазнилось. Десять лет провёл Джок среди преступников разных мастей, пока на него не вышел Олимант. Отец графа к тому времени уже умер, а герцог снял с Джока обвинения и взял на службу, позже дав дворянство.
— Тяжёлая судьба! — сказал Ларди. — И он не женился вторично?
— Нет. Вначале не мог забыть свою жену, а потом почему-то решил, что поздно. Единственный близкий ему человек — это жена нашего герцога. Он относится к ней так, как мог бы относиться к собственной дочери.
Когда стало смеркаться, они увидели отходившую от тракта дорогу и после недолгой скачки въехали в небольшое село в полсотни дворов. Господ накормили вкусным ужином, а потом удалось сговориться насчёт воза. На летнем тракте почти не трясло, поэтому шевалье развалились на душистом сене и вскоре заснули. Утром они простились с возчиком и на первом же постоялом дворе поменяли своих уставших лошадей на свежих. Полдня скакали, временами давая отдых коням, потом пообедали в придорожном трактире и вскоре увидели вдали стены и башни Дальнеи.
Он уже хотел идти на ужин, когда вошедший граф Саже сообщил о прибытии послов герцогов Лантара и Аликсана. Рошти вчера похоронил сына и находился в растерянности. Несмотря на то, что почти всё окружение подталкивало к захвату провинций Аленара, ему не хотелось воевать. В последнее время все дела взял на себя сын, и теперь, когда его не стало, всё вдруг показалось пустым и ненужным. Если бы не семья...
— С чем они приехали? — спросил он графа.
— Не говорят, — ответил тот. — Было бы правильней отложить приём на завтра.
— Если бы я знал цель визита, так и сделал бы, — сказал Рошти. — Я должен знать сейчас, чего от меня хотят! Вы проморгали поездку Лантара в Ордаг и тем самым поставили меня в затруднительное положение. Если Аликсан решит вмешаться и успеет подвести войска...
— Старый гриб что-то заподозрил или просто проявил предусмотрительность и перекрыл тракт на Дальнею, — досадливо сказал Саже. — Его посты задержали моих людей, поэтому вы и узнали обо всём только сегодня утром.
— Надо смотреть на вещи трезво, — сказал Рошти. — Раз старик бросился к Аликсану, а сегодня у нас их послы, значит, о наших планах уже известно. Скорее всего, нас выдал кто-то из окружения моего сына. Там хватало всякой швали. Эх, сын! Подставил нас, а сам умер от слабости сердца! И что теперь делать? Расчёт был на то, чтобы поставить Аликсана перед фактом! Не стал бы он затевать бойню. Будет война с империей или нет, но он в неё верит! А если он успеет подвести войска, мы вообще ничего не захватим, самим бы уцелеть!
— Малыми силами он не пойдёт, — спокойно сказал граф, — а большую армию пока ещё подведёшь! По-моему, нужно успокоить послов и немедленно вести армию в Алар! Если они действительно всё узнали, от вас потребуют отдать корону, и провинцию Марди! Вы к такому готовы? Я думаю, что у них и после этого не будет вам веры, поэтому вас всё равно не оставят в покое. Если затевать такое дело, как у нас, нужно идти до конца! А для вида согласиться с требованиями и предупредить Дорейна.
— Давайте сначала выслушаем, — сказал Рошти. — Распорядитесь, Сандр, чтобы их допустили в кабинет.
Послов было двое. Одного Георг не знал, второй, кажется, был когда-то в свите принцессы. Он не увидел у них почтительности к своей персоне и нахмурился.
— Кто из вас скажет? — спросил присутствующий на встрече граф.
— Передайте это письмо его величеству, — сказал шевалье Ларди. — Если не возникнет вопросов, не будет необходимости в разговоре.
Граф передал Рошти письмо, которое тот вскрыл и прочитал.
— Сведения о моих коварных замыслах, которые якобы существуют, не соответствуют действительности! — сказал король. — Провинцию Марди мне отдал совет герцогов, и только он может её забрать. Если на нём примут такое решение, я отдам. А с герцогом Дорейном разговаривайте сами, я не знаю за ним никакой вины! Что-то хотите добавить?
— Только то, что ваш ответ вызовет неудовольствие моего герцога! — сказал Ларди.
— То же самое хочу сказать и я в отношении своего герцога! — добавил Джолин.
— Я как-нибудь переживу их недовольство, — сказал Рошти. — Если у вас всё, можете убираться, я вас не держу. А с вашими хозяевами я буду разговаривать сам на совете. Вот пусть они мне тогда и объяснят, откуда взяли такие нелепые обвинения!
— Рошти отверг обвинения, оставил без ответа предъявленные ему требования и выгнал наших послов! — двумя днями позже говорил Аленар Севоржу. — Что вы думаете по этому поводу, генерал?
— Он сам отрезал себе пути к отступлению, — сказал Ланс. — И смерть сына повлияла на него меньше, чем я думал. На его месте я дал бы такой ответ только для того, чтобы ввести всех в заблуждение и выиграть время. А значит, его армия в ближайшие два-три дня перейдёт ваши границы. В последние дни мы с генералом Морном выбирали место, где их удобнее встретить, и нашли его здесь! — палец генерала показал место на карте.
