"А иначе — ты не пробовал? Без ненависти? Ты посмотри на себя: ненависть заставляет тебя искать врагов — в своих. Ты не думаешь, что ты ошибся — тогда? Что Эллаис не был никаким предателем — просто хотел спасти вас, остальных? Ненависть заставила тебя убить своего... а потом потребовалась сила, чтобы подчинять других — ты уже не мог никого убедить. Точно я говорю тебе, Райментаро: именно так и становятся орками. Вот так — значит идти у Моргота на поводу. А вовсе не противиться ему. И лучшее подтверждение — что талисман перестал слушаться тебя. Он подчинится только тому, у кого в душе свет."

И вмиг — как будто перед Гвиндором закрылась отворённая прежде дверь, словно выросла стена. Аванирэ... нежелание не то что слушать, — казалось, эта стена отгородила не только внутреннее от внешнего: она легла тяжёлой каменной преградой и там, в душе, как будто Райментаро пытался заглушить свои мысли, рвущиеся откуда-то из глубин. Оттуда, где они жили, загнанные давно, но так и не убитые ненавистью, очерствением...

— Лучше бы ты с ненавистью воевал, а не с братьями своими...

Гвиндор поднялся — и отошел к себе на койку. Лег.

В мыслях поднималось смятение. Ведь это же страшно. Именно так и превращаются в орков — неужели все это не выдумка?.. Неужели некогда Моргот и вправду вот так извратил первых квенди? Но нет; не может быть, ведь тот, темный — совсем не такой, хоть одежды его и черные, но этой, выжигающей тьмы в нем не было. И все же... Ожоги горели болью, которая и не думала утихать. Жестокость... Райментаро четыре раза пытался бежать, шрамы от ударов бичей на его руках... А он сам, Гвиндор — кто он здесь? Свой среди своих, или и вправду — предатель, заслуживающий лишь смерти?...

Ответов на эти вопросы не было.

"Мой лорд, — тихо донеслось издалека. — Это я. Эрраэн, ответь мне, прошу..."

"Я слышу, — ответил Гвиндор. — Слышу, Эрраэн. И знаешь — я ведь нашел этот талисман... только его отняли..."

"Охххх... — в голосе Эрраэна была смертная тоска. — А я так надеялся... И что — всё? ничего нельзя сделать? А мы тут с Сольни и Альдом сейчас в Нарготронд идём..."

"Я не знаю. Будем пытаться, вдруг выйдет, я ведь не один тут — другие могут помочь... Смотри — вот так он выглядит, этот талисман, — Гвиндор мысленно _показал_ Эрраэну кристалл, висевший на груди у Райментаро; не показал только самой драки и того, что было перед нею. — Ты осторожнее там. Если забрали — могут понять, что это за вещь, и что есть другие. А то еще, вдруг — услышать остальные талисманы. Будьте начеку."

"Осторожнее, — хмыкнул Эрраэн. — Я почему тебя и зову сейчас: предупредить хотел. Тёмные идут, и не просто люди, с ними, я чувствую... _кто-то_. Не могу понять, кто именно, но кто-то есть. Мы сейчас залегли, надеемся, что пройдут мимо."

"Может, они за вами и...? — Гвиндор помолчал немного. — Нет, слишком быстро, не успели бы они дойти туда, там ведь даже фортов нет поблизости... А если они узнали о талисманах тогда? Когда, помнишь, Альд слушал остальные?.. Ладно. Обо всем говори мне, хорошо?"

"Да скажу я... ай! Альд, стоять!.."

"Что там?! — Гвиндор не сдержался, резко сел на койке; сердце вдруг заколотилось в бешеном ритме. — Альд?!"

"Эх..."

Мысленный голос исчез, миг — и перед Гвиндором возникло, как видение: закатный лес, горы, и впереди — странный светловолосый эльф, который направляется куда-то на открытое пространство. Следом рванул другой, затем всё странно закачалось, — Эрраэн тоже бросился в погоню. В следующее мгновение спина того, первого эльфа, оказалась совсем близко, и видение пропало.

После нескольких мгновений черноты и тишины снова ворвался голос.

"Извини, лорд. Погоди минутку, сейчас мы его повяжем."

Гвиндор вцепился пальцами в лицо — едва сдержавшись, чтобы не застонать: все, выдали себя, их схватили!.. Ну что же вы, зачем он бросился на тех, зачем!..

"Эрраэн! Эрраэн, ответь мне! Что с вами?! "

Молчание. Мучительная, давящая тишина.

И наконец — сдавленно:

"Да сидим пока... Ну что же, что он нашёл, почему сорвался?! Больной он, что ли... Ох. Вроде шаги..."

"Те — темные — нашли вас? Нет? Где Альд?"

"Не знаю. Вжались в какие-то корни, головы поднять боимся. Держим этого красавца, будь он неладен, ещё вырывается, балда! А тёмные нас ищут. Определённо. Опять шаги... остановились. Идут куда-то... Всё ведь рядом где-то, рядом..."

"Эру, я уже думал, они вас схватили... Они вас могут чуять по талисману, наверное, для того с ними и тот, о ком ты говорил... странный... "

"Эх... Отобрать бы у него брошь эту, и пусть бежит на все четыре стороны... Сольни! Ого! Похоже, он тоже так решил, только бы лишнего внимания не привлёк..."

"Бежит — и прямо к темным в лапы?! Они же убьют его!"

"Знаешь, КАК я от него устал! — возмущённо донеслось вдруг. — Ты не представляешь! По дороге нас измучил, это ему не так, и это, и идём мы неправильно, и ветки ломаем, — это мы-то! Я понимаю, он с огнём разговаривать умеет, но и что теперь — всех учить? Нет уж, если к талисману ещё такое сокровище прилагается, то лучше уж мы одним талисманом обойдёмся! Ай! Кусается, сволочь!"

"Нашли время драться, кретины! Эрраэн, он же не отдаст вам талисман добровольно! Оооох, что же вы делаете!!"

Тишина. Только доносилось издалека — раздражение, отчаянные усилия, борьба...

— Да что же такое... — прошептал Гвиндор с отчаянной яростью. Там, далеко, сейчас решалась судьба его друга — а он мог только бессильно следить за происходящим, не в силах, ни помочь, ни хоть как-то повлиять на события...

"Скотина, — прилетело наконец. — Укусил Сольни за руку, вырвался и удрал к этим, к тёмным. Кусок ворота ему оставил. Слава Эру, вместе с брошкой. Всё, уходим мы отсюда, как угодно, удирать надо, пока целы..."

"Бегите... А этот что же?! Зачем он к ним рвался?!"

В глубине души Гвиндор уже понимал — зачем. Почуял своих, каким-то, видать, шестым чувством...

"Ну знаешь, — Гвиндор почти видел, как Эрраэн смешно сморщил нос и почесал в затылке. — Это у него надо спрашивать, а я его ради этого догонять не стану."

"Ладно. Бегите, только осторожнее — талисман у вас, вас могут найти по-прежнему... Прости, Эрраэн, я буду спать. Устал — не то слово..."

"Ох, прости, — Эрраэну явно стало стыдно. — Прости, что я тебя дёргаю, просто... просто хотелось услышать твой голос. Так, знаешь, страшно и тоскливо, когда ты один, и над тобой висит что-то..."

"Но ты не один... ты вместе с Сольни. Да и я — тоже есть. Пока что живой, как видишь... может, и дальше так будет..."

"Сольни ранен, — виновато сказал Эрраэн. — Кто-то из тех тварёнышей его цапнул, спасибо — те люди подлечили. Так что он тоже на меня опирается. Прости меня... Иногда так хочется на кого-то опереться, ты не представляешь. А не на кого. И идёшь — сам. Один. И только мечта остаётся, что когда-нибудь, может быть... Хотя понимаешь, что нет, никогда уже. Что всё. Только — сам."

"Я знаю. Могу догадаться... Ну что там — темные? Удалось от них уйти?"

"Какое там "уйти", — Эрраэн усмехнулся. — Пока ползём. На карачках. Все колючки по кустам собрали."

...Что-то было неладно. Смятение поселилось в ее душе, не оставляло все последние дни. Да что там — дни; уже половину луны Финдуилас не находила себе места. Медальон, который она постоянно носила на груди, скрывая от всех, даже от отца, — наливался винно-красным, словно тягучей кровью. Пульсировала в нем странная руна, и исходящая от нее сила стремилась к сердцу, впивалась в него когтем беспокойства. Нет, это было не больно: только тревожно, и тем хуже, что она не решалась открыть другим, что за вещь носит на груди. Только Гвиндору показала однажды — и то лишь мельком. Зла в этой вещи не было, напротив, она ощущала, что вещь эта связана с жизнью: в ней были запечатлены силы, дающие исцеление. Силы, которыми она пользовалась, никому не открывая их источника — и за то снискала славу непревзойденной целительницы.

Сейчас Финдуилас сидела перед окном за вышивкой. В станок была заправлена широкая полоса ткани — на плотном темном льне сплетались сложные узоры алых шелковых нитей, мелких рубинов, гранатов. Узор был странным. Финдуилас чувствовала эти переплетения, то, как им дОлжно ложиться на ткань. Пальцы вплетали в алый узор свою собственную силу: там была надежда, желание счастья, воля к жизни, чистота помыслов... Скоро последний стежок ляжет на ткань, и тогда она вынет ее из станка. Это будет пояс, тяжелый вышитый пояс... Она подарит его... Кому — она пока и сама не знала.

В дверь постучались.

— Госпожа моя, — тихо проговорил молодой эльда, почти мальчик, из тех, кто помогал ее отцу, — там к тебе пришли. Это Эрраэн и Сольни... Они хотят поговорить с тобою.

— Эрраэн? — Финдуилас стремительно обернулась, у нее распахнулись глаза. — Зови... Постой! А как же Гвиндор?.. Впрочем, зови, зови! — она поднялась, поправила платье.

Гвиндор остался в Ангамандо — это она понимала и без всяких слов.

Эрраэн переступил порог — смущаясь, сам того не ожидая. Они, конечно, уже успели привести себя в порядок с дороги, но... ему было ужасно неловко. Она была принцессой из-за Моря, она была чем-то почти неземным, она была той, кого любит его лорд... и вот ему — говорить с ней? Да ещё и передать то, о чём просил Гвиндор? И — как?!

Сольни держался позади и помочь совершенно явно не мог. Он красиво и церемонно опустился перед ней на одно колено.

-Моя госпожа, позволь приветствовать тебя. Да будет славен твой дом, который ты освещаешь красотой своей, и да будут благословенны дни твои светом...

Эрраэн запнулся. Какой тут свет, когда он — в плену...

Финдуилас, одетая в светло-голубое легкое платье, стояла перед ним и улыбалась. Золотистые волосы, которые она обычно собирала в узел, чтобы не мешались во время рукоделия, сейчас лежали, рассыпавшись, по плечам: она распустила их буквально за несколько мгновений до того, как Эрраэн переступил порог, по какому-то наитию.

Выслушав его неловкую тираду, она протянула к нему руку изящным жестом, и привычно-ласково проговорила:

— Поднимись, друг мой. Я рада видеть вас обоих. Садись же, — она указала на укрытую тяжелым бархатным покрывалом скамью, — и не смущайся. Выпейте вина, — Финдуилас протянула ему наполненный легким вином хрустальный кубок (конечно же, собственной работы — других она в своих покоях не держала). — И расскажите, что вас привело.

Мальчик боялся ее, отгораживался стеной учтивости. В действительности это слегка раздражало; Финдуилас никогда не любила церемонных витиеватых фраз. Вино помогало расслабиться...

Сольни незаметно подпихнул друга в бок, — вроде помогло, тот слегка встряхнулся. Сел, решительно выпил — явно для храбрости. Вздохнул.

-Моя госпожа, лорд Гвиндор в плену. В Ангамандо. Мы бежали, вместе, но... его схватили. Я... Эру, как бы я хотел, чтобы у меня была хотя бы маленькая возможность им помешать!

Голос его дрогнул.

Финдуилас взялась рукой за спинку кресла, не глядя, на ощупь — опустилась в него. Все внутри оборвалось, все внутри закрутилось в бессмысленной, пустой круговерти.

— Расскажи, как все было, — голос не слушался. Она едва сумела выговорить эти слова.

Эрраэн стиснул руки. Ох, Моргот, Моргот... просто зла не хватает. И как это лорд Гвиндор вообще смог с ним говорить? На его месте он бы... ну хотя бы попытался убить.

Он закрыл глаза.

-Моя госпожа, я покажу.

И — как накрыло: серая жуть похорон на равнине Анфауглит, лица, лица, лица... как выхвачено: вот он, лорд, застывшая скорбная маска — лицо, страшные сухие глаза... "Лорд, бежим!" — "Да, да..."

И — побег в туман. И — расставание, внезапное, как в кошмарном сне, когда только что рядом с тобой был кто-то родной и близкий, а вдруг — не стало. И жуткая, придавливающая тишина, путь сквозь серую бесконечную мглу... которая наконец сменяется чёрной мглой Эред Горгорот...

И опять — встреча. Как, что, откуда?! — "обменяли"... Ночь. И как будто кошмарный сон вернулся, неумолимо, безжалостно. "Эрраэн... я в Ангамандо. Может, я смогу кому-то помочь..."

— О Пресветлый Эру... — прошептала Финдуилас. Голова кружилась. Наконец удалось совладать с собой. — Он... Он просил передать мне что-нибудь?..

И сжалось болезненно сердце.

-Да. Просил.

Эрраэн снова замолчал и допил вино.

-Он просил передать, что любит тебя.

Финдуилас резко вздохнула. Прикрыла глаза.

— Любит... — повторила она. И добавила вдруг с тоской: — Ты ведь говоришь с ним? Но почему же мне не удается дозваться его самой?..

-Не знаю, — растерянно проговорил Эрраэн. Такого он вовсе не ожидал, от предчувствия какой-то беды сжалось сердце. — Я только догадываться могу... Я не представляю, как бы я сам... как бы я мог говорить с любимой, если бы знал, что никогда не вернусь... хотя... он говорил мне, что, может быть, свидимся, но, может, он просто меня утешить хотел, я же к нему, как... как к лорду, как к другу, как к отцу... Я не знаю, госпожа Финдуилас! Прости меня...

Она только вздохнула. Отпила глоток из своего кубка.

— Благодарю тебя, Эрраэн... И знаешь... скажи ему, если сможешь... Я тоже люблю его.

-Я скажу! — Эрраэн подался вперёд. — И ещё вот что, госпожа. Я всё-таки думаю, что не безнадёжно всё это, правда. Лорд Гвиндор сказал, что узнал от Хурина... он тоже был в плену, и вроде как его обменяли вместе с другими лордами, на пленных тёмных, но я не верю им, если так же "обменяли", как лорда... — он передёрнул плечами. — Ладно. Так вот. Есть легенда — про талисманы. Что их девять. И что дал их эльдар некий Учитель, а зачем — неизвестно, но есть надежда, что в злую годину они помогут победить зло. Один из них — у тебя.

Рука сама легла на грудь.

— Талисман... — проговорила Финдуилас. — Да. У меня есть... Талисман. Но я не знала, что он из приносящих надежду...

Она осторожно достала странный кулон — тот взблеснул темно-огненным светом. Руна в глубине его пульсировала.

-Лорд Гвиндор сказал, что он дарует силу исцеления, — с нажимом сказал Эрраэн. — Их девять. Один мы добыли. Сольни, покажи!

Сольни, который, как заворожённый, уставился на медальон, встряхнулся. Достал свёрток — брошь, аккуратно завёрнутую в кусок рубашки, отодранный у Альда. Развернул — и замер.

Аметистовые глаза серебряного сокола горели, как живые. Казалось, в самом воздухе возник и поплыл неслышный призрачный звон, как будто сама ткань мироздания завибрировала, ожила, стала почти ощутимой...

Эрраэн замер.

-Госпожа Финдуилас... Как это? Что он делает? Что это такое?

— Я не знаю, — тихонько прошептала она. Осторожно протянула руку — и пальцем коснулась сокола. Амулет, висевший на груди, вспыхнул вдруг так ярко, что показалось — в нем зажегся подлинный огонь. Финдуилас испуганно отпрянула.

— Так еще ни разу доселе не было! Легенда, вы говорите? Но кто тот "Учитель", что дал эльдар эти камни?

Эрраэн развёл руками.

-Если б я знал. Альд — ну, тот эльда, у которого был этот сокол, — говорил о нём, но совсем немного, я не смог толком ничего понять. Потом, он среди людей три тысячи лет жил, разговаривать по-нашему ему тяжело, его с трудом поймёшь. Он мне его показывал.