-Про орков говорили, — не слушая товарища, выпалил Эрраэн. — Они сказали, что орки — это твари Пустоты, как Унголиант! И они ЭТИМ служат, рядом с людьми! Да что же, что же это такое...

— Успокойся, — машинально проговорил Гвиндор. Волнение товарища передалось и ему, он заметил, что и у самого сердце начинает колотиться. — Они говорили с вами — со всеми вместе, или с каждым по отдельности? Что еще сказали?

-По двое, по одному вытаскивали отсюда, — тихо сказал Эрраэн. — Послушай, лорд... Они сказали, что завтра собираются хоронить наших убитых. Ты... сам-то — где был? С тобой тоже говорили? Понимаешь, мне в голову пришла одна мысль, но... Ты мне хоть подскажи, хорошо? Эру, как хорошо, что ты жив...

— Это неплохо, точно, — Гвиндор нашел в себе силы усмехнуться. — Я говорил с Гортауром... с Тху. С тем черным, кто положил нас всех там, у Врат. Точнее, это он со мною говорил.

"А мысль говори — мысленно, — добавил он. — Я почти уверен, что они слушают наш разговор."

Эрраэн кивнул.

"Послушай, лорд... Они рассказали мне про орков. Как они по зову Унголиант поднялись и пошли уничтожать всё подряд, как им было всё равно, кого убивать — эльдар ли, своих ли... И я спросил: а где она сейчас, Унголиант? И они ответили: в горах Эред Горгорот. Я сказал — а говорят, что Берен убил её, они только посмеялись — и _показали_. Эру, какая жуткая тварь... Она ведь могла и Моргота убить, правда. Послушай. Завтра эти похороны. Они сказали — там будут оба, и Моргот, и Тху, и страшенная толпа орков... Я придумал. Я говорил с теми, кто на свободе. Есть время. Есть смельчаки. Они согласились выманить Унголиант, а стоит ей зашевелиться, как орки, как я понимаю, сразу обезумеют, там, когда соберутся все. Надо только вовремя сказать. И тогда — всё. Тем более что Моргот наверняка будет в короне, а эта тварь хотела Камни..."

"Выманить Унголиант? Как? А если и выманят, если она нападет на Моргота и даже если одолеет его — в чем сомневаюсь, ведь он силен и сам, и балроги у него рядом, и Тху, и прочие твари — она же не остановится, она и сама пойдет убивать все, что вокруг, и орки все окрестные обезумеют. Так-то они хоть под командованием ходят, а то совсем с цепи сорвутся. И кинутся-то они в первую очередь на нас, а их военачальники, если увидят, что с безумием не совладать, на нас их и направят. Кто в битве уцелел, и те погибнут. Но скорее всего, эту тварь прижмут прямо там, только при этом погибнет множество из тех, кто там будет... А представь: прижмут они ее — и у них в руках окажется эта тварь! У них на службе! Нет, Эрраэн, делать такое — это безумие и самоубийство. Кто именно обещал тебе, что сумеет выманить Унголиант? И ведь это же будет наверняка — ценой их жизни. И кто сказал, что Унголиант явится именно к Ард-Галену, а не застрянет бесчинствовать, например, в Дортонионе?"

"Ну, за прошедшие почти пять веков они так и не смогли поставить её себе на службу, — возразил Эрраэн. — С нею и сам Моргот не смог справиться, в Ламмоте-то, я про это дело подробно выспрашивал. Потом, она теперь не одна, а с кучей детёнышей. И пойдёт вместе с ними."

Он закрыл глаза, — как будто его кто-то позвал мысленно.

"Уже сейчас идёт, — уточнил он. — Её выманивают, ведут, она же тупая — на еду ведётся. Понятно, что поляжем мы там... и я тоже. Мы говорили уже про это с ребятами... — он тяжко вздохнул. — Мы ведь и так на смерть шли. Конечно, тёмные будут с ней драться, ну так и пусть. Чем меньше этих тварей останется после этого боя, тем легче будет Арде, ну, а мы... что поделать. Мы всё равно бессмертны, а я давно уже мечтал увидеть светлый Аман..."

"С кем именно ты говоришь? Там, вовне? Я хочу сам говорить с ними. Сумеешь сделать так, чтобы они услышали меня? Мы тогда поговорим напрямую."

Эрраэн грустно улыбнулся.

"Да ты их не знаешь, лорд. Это мои давние друзья, синдар, подданные Владык Дориата. Они просили меня не звать их, пока они ведут Тварь, — слишком опасно: отвлекутся на осанве, один неверный шаг — и всё, и их самих сожрут. Они зовут меня, когда сами считают нужным. Вот сейчас сказали, что она пошла по их следу, двинулась из пещеры."

"Вы сами не понимаете, что затеяли, безумцы! Вы погубите не только себя — вы погубите последнее, что еще у нас остается, и дадите Морготу силу, с которой он станет непобедим. Они звали тебя сейчас? Зови их снова. Немедленно!"

Внешне Гвиндор оставался спокоен. Выдавали только глаза.

"Да что ты такое говоришь, лорд! — Эрраэн опешил. — С чего ты взял, что она подчинится? Мне тёмные сказали — её невозможно подчинить, она только и умеет, что хотеть жрать! С орками они почему и смогли справиться, — потому что это бывшие квенди, а она-то — воплощённая Пустота."

"Эрраэн. Вы собираетесь выпустить в Арду величайшее зло из всех, что когда-либо знал этот мир. Зло, с которым невозможно совладать. У вас есть голова на плечах?! Тебе рассказать, что будет, если ваша затея осуществится?

Вот, эта тварь выползет из своего укрытия и выйдет в Дортонион. А там живут люди, наши вассалы. Откуда вы знаете, что эта тварь двинется сразу на Анфауглит? Не знаете вы этого, и знать не можете! Но так или иначе, от Эред Горгорот до схода на равнину длинный путь по населенным землям, не одна сотня миль, и все эти земли тварь разорит на своем пути.

Дальше. Вы что, думаете, она за одну минуту пройдет этот путь? Да это в лучшем случае не меньше нескольких часов! А тем временем на равнине Моргот давно узнает, что тварь выползла, он же чует ее. Орки взбесятся — да что ему те орки? Только он почует Унголиант — сам мигом укроется в Ангбанде, и нашлет на нее балрогов, и майар, и прочих тварей. А орки будут бесчинствовать на Анфауглит, и пока Унголиант не усмирят, а это может быть недолго, они потекут во все стороны, и нагонят тех из наших, кто уцелел, кто сейчас пытается вернуться в свободные земли. Наши устали, изранены, малочисленны, а орки будут бешеные — кто одолеет?

А дальше, скорее всего, Моргот и его твари усмирят Унголиант — и она окажется у них в руках. Не подчинят, так свяжут чарами, или еще как. Пусть нельзя подчинить, но загнать или еще как остановить всегда можно. Даже бешеного слепого быка, и того можно направить на врага, в нужную сторону. Хочешь, чтобы они потом вот так кидали на наших эту тварь?! Это пострашнее Глаурунга!

А если случится то, на что вы безумно надеетесь, и она доберется до Моргота, и всех темных одолеет, во что я не верю? Но пусть! Тогда она сожрет Камни, станет сильнее всех на этой земле, и пойдет жрать дальше, и если Моргот хотя бы сидит за своими стенами — то эта сидеть не будет, она будет бесчинствовать в землях Белерианда, и орки будут бесчинствовать вместе с нею. Этого вы хотите?! Эрраэн, я понимаю, ты юн, тебе хочется отомстить, но это не месть, это безумие и самоубийство, и преступление против тех, кто еще остался жив и свободен!"

Эрраэн долго молчал, широко раскрытыми глазами глядя на своего лорда: похоже, такой разворот событий ему в голову не приходил, когда он задумывал свой план. А потом вздрогнул, взгляд стал отсутствующим... и он опустил голову.

"Она идёт. Ребята сказали — она идёт по-над скалами, как-то так... я не понял."

— Поздравляю, — хмуро проговорил Гвиндор вслух. — И ты думаешь, что Моргот уже сейчас не распознал ее? Да я не удивлюсь, если уже в следующий час половина его балрогов будет в тех землях.

-Ну она-то теперь тоже не одна, — Эрраэн тоже перешёл на разговор вслух, не сообразив, почему Гвиндор вдруг перестал бояться, что их услышат. — Там этих тварей... не знаю, сколько, ребята не успели сосчитать. Балроги тоже мгновенно не долетят... а похороны на рассвете. Сейчас-то что наверху — день или ночь?

— Вечер недавно был. Не будет на рассвете никаких похорон теперь... Что ты, считаешь их тоже безумцами? Отложат они все теперь. Эрраэн, Эрраэн, что же вы натворили...

Гвиндор прикрыл глаза — смотреть на застывшие, побелевшие лица тех, кто слушал их разговор, не хватало сил.

Дверь распахнулась, — те, кто был поближе, от неожиданности шарахнулись в сторону. Чёткие ряды чёрных воинов, слаженность всего — шагов, действий, застывшие лица. Эльдар — кто вскочил, кто медленно распрямился. Эрраэн не решился встать, только смотрел с ужасом... ждал.

И наконец внутрь шагнул — тот, высокий, зловещий красавец, которого они видели у Врат.

-Все на выход, — прозвенело, как металлом о металл. — Лорд — со мной.

Они тоже владеют мысленной речью, — внезапно понял Гвиндор, — несмотря на то, что они смертные. А может, и чем-то еще, кроме этого. Слишком уж слаженны их движения, как будто они чувствуют друг друга.

"Добился, — мысленно произнес он, обращаясь к Эрраэну. — Не знаю, чего именно, но ничего хорошего."

Он поднялся и первым подошел к Тху — стараясь держаться спокойно и не показывать страха, который вновь нахлынул на него.

Гортхауэр вышел первым, — плащ взметнулся за спиной, как крыло. Эрраэн вздрогнул, когда взгляд Чёрного скользнул по нему, — как обжёг.

Их вывели, чуть не бегом погнали куда-то... и Гвиндор понял: наружу. Гортхауэр стремительно шагал вместе с ним впереди, и когда они очутились на открытой огромной галерее — над ними были только чёрные скалы и небо, — стало ясно: Ангбанд бурлит, как растревоженный муравейник.

Там, внизу, было очень много ярких огненных сполохов: балроги. И — орки. Множество, они как будто повылезали из всех щелей. В воздухе кружили драконы — гигантские твари, от одного вида которых брала жуть.

Всех эльдар погнали дальше по галерее. Гортхауэр остался с Гвиндором один-на-один.

Пронизывающий, страшной силы взгляд — в упор.

-Мы отправляем всех дальше, в горы. Орки внезапно сошли с ума — это зов Пустоты. Спасаем наших. Выкладывай. Всё, что знаешь. Иначе...

Его рука легла на рукоять кинжала — Гвиндор только сейчас заметил, изумительной работы кинжал с переплетёнными змеями, у которых глаза горели алым.

— Унголиант, — коротко ответил он, уже сам не удивляясь, что разговаривает с Тху так, словно тот был одним из его союзников. — Эти безумцы в отчаянии своем решили выгнать ее из логова в Эред Горгорот, чтобы взбудоражить орков и тем самым ударить по вам. Она там сейчас. Нужно все возможные силы бросить туда, чтобы усмирить ее, иначе всем придется плохо.

-Идиоты, — выдохнул Гортхауэр. — Все силы — мы не можем, потому что от орков обороняемся сейчас сами! Ты понимаешь, что они — всюду, что они живут среди нас? Я три тысячи лет бился, чтобы сделать из них что-то разумное! Люди, эльдар, да и мы тоже — это островки в море орков, и загнать их сразу всех куда-то — не получится, время... Но главное — Тварь, и... — он на миг замолчал, — сейчас туда отправился Мелькор. С ахэрэ.

Он не договорил, что — без него.

— А тебя оставил командовать здесь, — закончил Гвиндор, поняв все сам. — Я согласен, что они идиоты, это мальчишки, почти дети, отчаяние, они сами только что поняли, что натворили. Но теперь уже поздно. Я могу чем-то помочь?

-Можешь, — сразу сказал Гортхауэр, чуть не мгновенно взяв себя в руки, только чуть мелькнула в глазах улыбка: его — поняли, и, главное, они не враги уже, и Жизнь — побеждает в очередной раз, вопреки страху и ненависти...

-Я знаю, где сейчас каждая оркская банда. Ты — можешь предупредить своих, тех, кто уцелел после битвы, и тех, кто сейчас в ваших землях. Я покажу тебе, куда идут орки. Ты — передашь своим, чтобы они смогли подготовиться и отразить атаки. Только не бойся, прошу тебя, никаких "чёрных чар" тебе не достанется, даю слово, поверь мне! Иначе Белерианд на наших глазах превратится в кишащую безумными тварями пустыню.

В резком голосе его была отчаянная просьба.

— Я сделаю, — кивнул Гвиндор. — Не понимаю только: почему ТЫ заботишься о наших? Разве не ваша это мечта — чтобы не осталось никого из нолдор? Ладно, ладно... не отвечай сейчас, если нет времени, не до того. Только наши спросят меня: откуда ты все это узнал? И я не смогу сказать — Тху сообщил. Они почуют ложь. Но все равно, у них нет выхода, кроме как поверить. Давай... Я готов хоть сейчас. И... не тронь никого из моих. Я прошу.

-Потому что МЫ такими способами не воюем, — жёстко ответил Гортхауэр. — Чужими руками жар загребать, натравливать на врага кого-то — это, знаешь ли... вон Валар, убоявшись того, что Мелькор вернётся в Эндорэ, соберёт нас и отправится воевать с Валинором, нашли способ: закрыли нолдор путь туда, мол — воюйте, займите Врага собой, тогда ему станет не до нас. Это первое. А второе, — он вздохнул, — так сказал Мелькор. Он просил меня об этом. Когда уходил сейчас — на бой с Тварью.

— Благородные рыцари, да и только, — усмехнулся Гвиндор. — Как хочется тебе верить... если бы только не брат, не то, что я своими глазами видел... Ладно. Давай... как там у тебя нужно — чтобы ты смог показать мне, где орки?..

-А я тебя не прошу мне верить, — ровно отозвался Горт. — Ты спросил — я ответил, а что ты будешь с моим ответом делать, — это меня, знаешь ли, мало волнует. Не закрывайся и не бойся. Страх — это то, из чего вы строите аванирэ... я могу это сломать, но то, что мне после этого достаётся, — это осколки души...

Он медленно протянул руку Гвиндору.

-Разрушь свой страх. Сам. Иначе тебе будет очень больно от соприкосновения со мною.

— Думаешь, так просто? По одной воле своей? И за один час — выкинь все, что впечаталось в душу? — Гвиндор помедлил... и решительно взял его руку. — Делай. Я... Постараюсь, словом.

Светлые глаза Гортхауэра вдруг вспыхнули, казалось, — весь мир заполнился их ледяным сиянием, и ничего не осталось, кроме этого жёсткого, пронизывающего холодного света... а затем как будто огромная незримая волна обрушилась на эльда, чтобы властно закружить, это было настолько _больше_ него самого, что почти — как стихия...

И вдруг — он увидел, как с высоты птичьего полёта: горы, горы, равнины, вот — Дортонион, вон там — стремительные алые огненные вихри мчатся через Анфауглит, а среди них — яркий, как ожившая ночь, чёрный...

-Смотри, — донёсся голос Гортхауэра. — Смотри всюду, куда хочешь, только подумай — и увидишь ближе. И зови тех, кого хочешь предупредить. Получится... должно получиться.

Он с трудом сумел сдержать свой страх — и с каждым уколом страха в душу впивалась боль, как будто игла, пронизывающая голову. Всмотрелся в окружающий простор — стало не до того, чтобы помнить о враге: нужно было предупредить своих... Эру!.. Это вот так он, значит, видит мир?! О какой скрытности тут может идти речь, он же видит все, как на ладони...

Вот — отряды эльдар. Отступающие... сверху кажется — они почти не двигаются. На подступах к Хитлуму, к Аглону... сам Анфауглит уже целиком во власти врага.