"Я не могу оставить его — такого. Тем более не могу. Он погубит себя, почти наверняка, а так — я, возможно, сумею его уберечь. Ассири, идите... Не теряйте времени! Идите!"

И Гвиндор шагнул вслед за Райментаро, вместе с ним выступая в свет.

"Да хранит тебя Эру..." — ошеломлённо прошептал Ассири... и нырнул вперёд, туда, где во мраке скрывался подъёмник. Теперь их осталось трое.

"Райментаро, я остаюсь с тобой, — проговорил мысленно Гвиндор. — Ты не должен погибнуть. Что ты собираешься делать?"

Впрочем, разумного ответа он уже не ожидал: видел, что Райментаро не в себе.

Тот медленно шёл вперёд, — вот уже снова открылся тот зал, в нём по-прежнему сидели тёмные воины... только орков там больше не было, остались одни люди. Сидели за столом, тихо разговаривали между собой, — обчные люди, и не скажешь, что враги... При виде их Райментаро словно вспомнил что-то, пригнулся, шарахнулся к стене.

Гвиндор тихо шел следом за ним — и понял сразу: по крайней мере двое из людей их заметили. Если Райментаро надеялся укрыться — было поздно.

Райментаро несколько мгновений обводил взглядом зал, — как будто вид воинов заставил его отвлечься от этого непонятного "зова". Миг — и он аккуратно вытащил из сапога неумело заточенный металлический прут, — от кровати, что ли, отодрал перед побегом, кто его знает...

Воины резко встали и направились к ним.

"Я же предупреждал, — ровно сказал Гвиндору один из них. — Если не нападут..."

Гвиндор шагнул вперед и встал перед Райментаро, заслоняя его.

"Не троньте его. Он обезумел — говорит о каком-то "зове"... Я не смог его удержать."

Сзади его схватили за плечо, дёрнули в сторону, — Райментаро рванулся вперёд, выскочил на открытое место, явно готовый дорого продать свою жизнь.

"Мой лорд! — долетел вдруг голос Эрраэна, полный страха. — Что-то происходит! Меня словно тянет к этим тёмным, как тогда Альда, это какой-то кошмар, я не могу этому противостоять! Я сейчас на корабле, и борюсь с собой, чтобы не заставить их плыть не в ту сторону..."

"Я не знаю... Не понимаю и сам ничего! Эрраэн, ты должен сказать об этом другим! Тем, кому доверяешь, чтобы тебе не позволили сделать это, может быть, этот проклятый зов пройдет ... Здесь со мной Райментаро — у него тоже был талисман; и с ним — то же самое, он сейчас словно обезумел!"

Темные тем временем подходили ближе — и Гвиндор видел, что у них с Райме нет никаких шансов; сейчас могло произойти все, что угодно. Никакого оружия не было, только припасенный еще давно железный штырь — тогда, когда он боялся, что Райментаро однажды нападет на него ночью. А теперь — выхода не было. Не мог он предать нового друга, каким Райментаро стал ему сейчас. Оставалось только вынуть штырь — и встать рядом с Райме. Зная, впрочем, что пустить в ход это примитивное оружие — значит обречь себя.

— Не троньте его, — сказал он вслух.

Тёмные воины переглянулись, — ждали, не хотели начинать бой первыми. Райментаро, похоже, этого не понимал: только сжал покрепче своё "оружие" и пошёл вперёд, в глазах горела ярость отчаяния. Один из "тёмных" резким движением оттолкнул Гвиндора в сторону, — и тут же Райментаро повалили на пол, штырь выбили из рук, скрутили.

-Вот что, — тяжело дыша, один из воинов повернулся к Гвиндору. — Сейчас вас отправят наверх, и ты расскажешь Гортхауэру, что это за "зов", и что всё это значит. Хватит.

— Если бы я понимал это сам, — проговорил Гвиндор.

Воспротивиться темным он не мог, и сердце сейчас сжалось — все, что было когда-то, не так уж давно, отступило на второй план, и он себя чувствовал беспомощным перед врагами. И знал, что бросить Райментаро одного, повести себя так, чтобы открылось все бывшее — не сможет. Он отшвырнул штырь в сторону.

— Мне вам нечего сказать.

Воины вздёрнули Райментаро на ноги, повели через весь зал — к выходу. Тот подъёмник, через который бежали остальные, был не единственным: обнаружился другой, главный ход. Подземные стены, темнота, — всё это враз разомкнулось, тишина умерла, а где-то неподалёку, — было слышно, — хлопали крыльями вылетающие в небо драконы.

Гвиндор шел следом. Молясь только об одном — чтобы Райме не заподозрил предательства. Гортхауэр, они сказали. И как, как вести себя с ним — с тем, кому он каких-то пару месяцев назад спас жизнь? Если Райме узнает хотя бы сотую долю правды — замкнется в своей ненависти вновь. Зов, значит... Вернее всего — это дело Мелькора. И вправду: проще "призвать" носителей талисманов сюда, чтобы те явились сами, чем тратить время и силы на поиски.

Наверху — на открытой галерее — ударило в глаза вечернее солнце. Чёрные скалы, свежий ветер в лицо... Всё это было особенно резким, до боли, и простор... Особенно простор. Райментаро прерывисто вздохнул.

К галерее стремительно приближался чёрный крылатый силуэт, — высоко в небе, уже видно было — похоже на нетопыря, да...

Гвиндор поневоле согнулся, заслоняя глаза рукой, и сделал пару шагов назад. После долгой темноты свет до боли резал глаза.

Райментаро с ужасом смотрел на небо, на снижающееся существо... Вздрогнул: тёмный майа ступил на землю совсем близко, и — шум крыльев, и веет жутью от горящих глаз... Миг — и всё переменилось: исчезли резкие линии, он стал похож на эльда, и только острый взгляд напоминал о том, кто он такой.

Воины отступили и, повинуясь безмолвному приказу, развязали Райментаро: сейчас его незачем было стеречь.

Бессмысленно спрашивать у них об этом "зове", подумал Гвиндор, — майа наверняка знает об этом больше, кому, как не ему, знать об этом...

Он шагнул вперед, снова, как внизу, загораживая Райментаро собою.

-Перестань, — хрипло сказал Райме. — Ну пусть убьёт... какая теперь разница.

Гортхауэр жёстко усмехнулся.

-Расскажете всё сами?

— Нам не о чем говорить с тобой, оборотень, — голос Гвиндора был тихим: просто не хватало сил. Только бы майа его не выдал...

Гортхауэр шагнул к нему, одна рука железной хваткой взяла эльфа за плечо, другая — ледяным прикосновением — легла на лоб.

"Не бойся. Только не бойся. Прошу тебя."

"Не трогай его... Он ненавидит вас, но он не виноват в этом.".

Страх был. Избавиться от него сейчас Гвиндор был не в силах: он втекал в душу от Райментаро, от остальных, которые не переставали ощущать его и сейчас.

Он не стал читать его память. Не было ничего, — отчего ходили о нём жуткие легенды, только всё существо Гвиндора охватил холод, как будто он с размаху нырнул в горное озеро, обжигающий, пробирающий до костей...

А потом его отпустили. Слабость была такой, что всё тело била дрожь, и не держали ноги.

"Скоро силы к тебе вернутся. Прости, я не могу помочь тебе иначе: в вас слишком много страха, через него очень трудно пробиться."

-В верхние ярусы, — бросил Гортхауэр своим воинам. — Обоих. Я скоро приду.

Он упал на колени, как только майа отпустил его. Рядом — он чувствовал — замер в ужасе Райментаро, даже не понявший, что произошло с Гвиндором, но видевший — ничего хорошего.

"Только не выдай..." — сил хватило на одну мысль. Все вокруг расплывалось.

Воины подняли его, повели куда-то, — он повис на их руках. Райментаро вели следом. Путь закончился в простой небольшой комнате, — койка, стол, пара стульев... и окно. Впервые за столько времени — видно небо.

Воины подвели Гвиндора к лежанке, отпустили, — тот почти упал.

Дверь захлопнулась.

Райментаро опустился рядом с Гвиндором.

-Что он сделал? — спросил едва слышно.

Гвиндор ответил не сразу. Он смотрел в окно — туда, где в бледно-синем небе стояли облака.

— Небо... — проговорил он так же тихо, как и Райме. Язык не слушался. Потом перевел взгляд на Райментаро. — Я не знаю. Холод насквозь, как смерть...

-Это я виноват, — через силу выговорил Райме. Видно было, что даже сама мысль эта далась ему с величайшим трудом. — Я не знаю, что со мной было... как будто тянуло что-то, это как голод... невозможно воспротивиться.

— Это, наверное... — Гвиндор помолчал. Речь давалась ему с трудом, в горле пересохло так, что говорить было просто больно, и он продолжил мыслью:

"Если они узнали о талисманах — они могли послать такой зов... чтобы все их носители сами явились сюда. Эрраэн говорил — его точно так же тянет, невыносимо тянет на Север, в Ангбанд..."

Дверь отворилась, — вошли двое. Люди... Принесли еду, молча, без единого слова, поставили на стол и ушли. Разговаривать с пленниками они явно не собирались, — похоже, это была обязанность кого-то другого.

"Мой лорд, — жалобно донеслось издалека. — Я всё-таки плыву на остров. Но скажи мне, ради Эру, почему ты не отвечаешь госпоже Финдуилас? Она сейчас сказала мне, что её как будто что-то изгнало из Нарготронда, и она идёт к тебе..."

"О Небо... — только и сумел мысленно выговорить Гвиндор. — Эрраэн... Я не знаю. Я не слышу ее... наверное, это какие-то вражьи чары... Послушай, ты понимаешь, что они сделали? Это же Моргот, должно быть, посылает этот зов — чтобы все владельцы талисманов сами явились в Ангбанд. Ты плывешь на остров, а тот, кого ты ищешь, сейчас наверняка в пути на материк... "

"И что прикажешь теперь делать? — взвился Эрраэн. — Я понятия не имею, кто это существо на острове, как его зовут, и не валяется ли этот талисман просто в чьей-то могиле, этот браслет на истлевшей руке! к тому же, сейчас я уже не чувствую этого "зова", не знаю, почему..."

"Я прошу тебя — передай Финдуилас, чтобы она не ходила на Север. Впрочем, она и сама не пойдет, как только исчезнет этот проклятый зов... Делай все, как задумал."

Гвиндор поднялся с трудом, дотянулся до кувшина с водой. Принялся жадно ее глотать, опомнился, протянул кувшин Райментаро. Сам еле сумел добраться обратно до койки и со стоном снова упал на нее.

Слабость уходить пока не спешила.

Райментаро замер: дверь медленно отворилась.

На пороге стоял Гортхауэр — внешне спокойный, невозмутимый, по бледному лицу невозможно было прочесть его чувства...

Шагнул внутрь.

Гвиндор хотел было подняться — но сил хватило лишь на то, чтобы сесть на койке. Он не хотел вжиматься в стену — получалось поневоле, само собой. Плеснуло страхом, исходящим от Райментаро, заколотилось сердце.

Майа неторопливо придвинул себе стул, сел. А затем — в тонких пальцах закачался на цепочке яркий голубой кристалл.

-Райментаро. Этот кристалл — знак Очищения и Разума. Знак Льда. Ты же пытался его использовать как разрушительную неразумную силу, подогревая пламенем ненависти. Тебе не излечиться самому.

— Жестокий будет исцелять от ненависти... — проговорил Гвиндор тихо.

-Нет, — Гортхауэр усмехнулся. — Не я. Я лишь собираю эти, как вы называете, "талисманы". Кроме этого, ещё два из них уже в наших руках... вместе с дочерью Ородрета, Финдуилас. Скоро будут здесь, в Твердыне.

Лицо Гвиндора исказилось. Все же они схватили ее... пусть он знает, что они — не злобные чудовища; но никогда он не желал бы для Финдуилас такого испытания.

— Отпустите ее, — проговорил он. — Зачем вам — она сама? Талисманы все равно уже в ваших руках.

-Она хочет к тебе, — спокойно сказал Гортхауэр. — Она сказала это сразу же, — нам она была не нужна, только талисманы. Мы, конечно, можем бросить её в лесу, если ты настаиваешь.

— Она не ребенок — и без вашей помощи она сумела бы вернуться, — неприязненно бросил Гвиндор.

-Мы можем передать, что ты не хочешь её видеть, — невозмутимо отозвался Гортхауэр. — Если ты так настаиваешь.

— Я не говорил этого! — вскинулся Гвиндор. — Я хочу ее видеть, больше жизни хочу... Но — не здесь! Не в Ангамандо!

Райментаро наконец отклеился от стенки.

-Какая же ты сволочь...

-Я знаю, — Гортхауэр даже не позволил себе улыбнуться. — Сейчас ты пойдёшь туда, где тобой займётся Тхурингветиль. Она ждёт. Иди.

То встал, — явно не в силах сопротивляться. Шатаясь, направился к выходу, только обернулся напоследок на Гвиндора, — во взгляде была безнадёжность.

— Сволочь, — повторил Гвиндор. — Оставили бы вы его в покое! Почему бы вам не заняться мною, если уж так неймется?!

Дверь перед Райментаро отворилась, — в коридоре его подхватили люди, увели куда-то. Гвиндор и тёмный майа остались наедине.

-Нельзя его оставить в покое, — объяснил Гортхауэр. — Он и так себя уже искалечил, как только мог. Такое вот неправильное использование вещей, заключающих в себе _силу_ — почти смертельно. Надеюсь, Тхури ему поможет.

— Если он не умрет от ужаса еще до того, как она сумеет это сделать. Не знаю я, чем ВЫ могли бы ему помочь. Он только начал изменяться, а теперь снова — страх, ненависть... — Гвиндор позволил себе лечь на койку снова. — Что ты со мной сделал, майа... словно смерть прикоснулась, честное слово.

-А я и есть Крылатая Смерть, — усмехнулся Гортхауэр. — Я просто поделился с тобой силой, это помогает, когда человек измотан или сильно устал... ну, на эльдар действует примерно так же. К утру будешь себя чувствовать так, как будто никогда не работал на рудниках. А теперь расскажи мне про этот "зов", про твоего Эрраэна, — всё, что знаешь. Потому что, видишь ли, это не наших рук дело.

— Не ваших? — изумился Гвиндор, и даже взгляд его от удивления прояснился. — Я был уверен, что это устроил Мелькор, чтобы вернуть талисманы к вам. Словом, ты уже понял... этот зов нападал на тех, кто был носителем талисманов. Зов — идти сюда, в Ангамандо. Эрраэн, Альд — странный тот эльф, живущий среди людей и понимающий волчий язык, теперь вот Райме и Финдуилас... Финдуилас почуяла его раньше всех, выходит, если она уже успела добраться до земель, где можно встретить ваши патрули.

-Если бы — Мелькор, — вздохнул Гортхауэр. — нет, это не он. Думаю, это Наурэ, или кто-то из уцелевших. Когда впервые "запели" эти "талисманы", все мы это почувствовали, но после была тишина, и только вот теперь — началось. Как будто кто-то пытается то ли докричаться, то ли ещё что-то сделать, но таким странным способом. Я попробовал позвать, но Наурэ не ответил. Ясно лишь, что он жив. Альд здесь.

Он сжал виски.

-Это очень, очень тяжко вспоминать, пойми...

— Я понимаю мало, — осторожно сказал Гвиндор, — но пойми и ты: я думаю о своих, о тех, кто мне дорог... Финдуилас — что найдет она здесь? Я не могу рассказать ей правду: она никогда не поймет такого. Ваша Твердыня навсегда останется для нее Железной Темницей. А если вы отпустите нас вместе — она всегда будет запятнана даже перед своими — ведь не удастся скрыть, что ее обуяло безумие, а уже в этом эльдар увидят явный знак чар Моргота. Райментаро начал вновь становиться прежним — и я тоже не имею права его бросить... и показать ему правду — тоже, потому что такого предательства он не перенесет.

Гортхауэр легко качнул голубой кристалл на цепочке, — по стенам брызнула россыпь ярких отсветов.

-Я отдал приказ отпустить её, — сказал он через полминуты. — Точнее, она будет думать, что её "освободили"... иногда мы такое делаем. Что же до этих талисманов, то я жду, пока Эрраэн доберётся до Эс-Тэллиа. Что-то будет...