Ада хмыкнула. Щекоча кожу из рукава выполз Факел. Покрутил головой. Алый язычок трепетал на кончике морды. Зевнул. Подбежал к миске, встав на задние лапки и оперившись передними на край её опустил внутрь голову и принялся лакать.
— А это кто? — с улыбкой спросил Фарс.
— Этого маленького вредителя зовут Факел. По утверждению он — драконенок.
— Милая зверушка...
— Если спит зубами к стенке...— хмыкнула она.
— И всё же, милая Ада, кто ты сама? — спросил он, задумчиво глядя на неё.
— Всё, что можно было сказать — я сказала. Я — Ада, а кто я и откуда я уже не знаю...
— Каждый сам выбирает судьбу. Кем ты будешь, кто ты есть — должна решить ты сама. Сама для себя, не прислушиваясь ни к кому, кроме себя самой.
— Тогда я — человек — она улыбнулась.
— И я — тоже — он очень весело улыбнулся в ответ. — Ладно...ты посиди здесь — он встал. — Я скоро вернусь, только ни куда не уходи...
Он очень быстро ушёл. Ада встала, пытаясь найти его взглядом, но тщетно. Села.
"Подведем итоги: судя по всему, оказалась у черта на куличиках. Дорога к прежнему ещё более закрыта, чем ранее...Как мне всё это надоело!!!!!!" — треснула по столешнице кулаком.
Тарелки подпрыгнули. Спокойно сидеть удалось пол минуты. Забарабанила пальцами по столешнице — ещё минуты две. В такт пальцам застучал каблук правого сапога — плюс три минуты. Начала ерзать, потом вертеться на стуле. В общей сложности она высидела четверть часа. Встала. Обошла вокруг стола всё ускоряя шаг. Через восемь кругов резко развернулась и затопала по обратной траектории. Села, поставила руки локтями на столешницу, подперла голову кистями рук.
"Этот "Фарс" довольно странен. Запах его похож на запах тех лжемонахов...И на запах странных "рыцарей", но все они друг на друга хоть и похожи, но не на столько, чтобы можно было провести линию крайней близости родства. А ещё эти запахи похожи на запахи орденцев. Немного на запах низших вампиров, больше на запах Истинночёрных вампиров, но не очень сильно. Похоже и на них, и на людей...Но смертью не пахнет вообще от него...Странно...Ещё смертью не пахнет от..." — она наморщила лоб. — "От "эльфов". Тех, что назвались "братьями" и "детьми Аберрона"...Даже ещё меньше..." — потерла виски. — "Говорит он в общем легко и просто, но местами уж слишком заворачивает в намеки и рассуждения...Это свойственно Истинночёрным. Но он смеется и улыбается, и эмоции его хорошо ощутимы, как у людей, или даже сильнее...Есть способны только относительно низшие вампиры, которые живы относительно высших, в противном случае это чревато отравлением и даже уничтожению..." — закусила губу. — "Вероятно это значит, что либо предо мной Действительно Живой Вампир, и судя по силе, текущей от него, он далеко не из низших, либо очень низший вампир, настолько низший, что остался скорее человеком, чем вампиром после обращения...В любом случае это не по мне. Я не чую в нем враждебности, но это мало чего значит, к тому же "...благими намерениями выстлана дорога в Ад...". Какие бы ни были его помыслы — я не хочу в них быть...А это значит: пора мотать" — она резко встала, быстро зашагала в направлении двери.
— И куда Вы на этот раз? — раздалось за спиной.
Ада остановилась перед самой дверью. Развернулась. Почему-то улыбка Фарса ей показалась очень наглой...
— Ты от меня бегать решила? Только я за тобой гоняться не хочу.
— Уж чего-чего, а чтобы за мной гонялись всякие...я не хочу точно!
— Я чем-то тебя обидел?
— Нет.
— Тогда в чем причина?
— В том, что я хочу вернуться обратно, а ты судя по всему помеха в этом!
— Ах, вот оно что...Что ж, пошли — он схватил её за запястье, распахнул толчком ноги дверь, потянул Аду на улицу.
— Пусти! — она высвободила руку.
— Таааааааааааааааак — протянул он — я что-то не понимаю, чего же Вам, Госпожа Ада угодно? — он смерил её взглядом. — Ну же, чего Вам угодно? Говорите и запомните, что конкретно Вы говорили и чего именно Вы хотели.
— Я хочу домой! — сердито рыкнула она.
— А где ваш дом, Милостивая Государыня? — Ада почувствовала, что в глубине его души начинает рождаться смех, который он безжалостно давит.
— Не знаю — почему-то моментально остыла Ада.
— Так...значит Вы решили отправиться Туда, Не Знаю, Куда — уголки его губ еле заметно вздрогнули.
— И судя по всему Вы решили навязать мне компанию Того, Не Знаю, Кого — усмехнулась она.
— Для выбранной вами цели она наилучшая — улыбнулся Живой вампир. — Правда ещё нужно сделать То, Не Знаю, Что — он не выдержал и рассмеялся.
"Странно, какой беззлобный и искрений всё-таки у него смех..." — подумала Ада и тоже рассмеялась, не понимая причины смеха. — "Интересно, а откуда он узнал, что я не знаю, что такое особенное нужно сделать, чтобы все-таки вернуться?...".
— Если Вы помните то место, куда хотите попасть я могу помочь Вам туда вернуться...Не соблаговолите пройтись со мной? — он пропустил её вперед, взял её под ручку.
Ада особо не протестовала, только улыбнулась и с деланной гордостью задрала носик. Хватило её минуты на две. Потом она вновь улыбнулась и спросила:
— А почему всё-таки Живой вампир?
— Потому...— он пристально на неё посмотрел — Потому, что мы живые...мы не умирали и не рождались мертвыми...но можем умереть, хотя смерть это лишь начало...
В голове Ады всплыло, что он уже ей что-то рассказывал о Живых вампирах.
— А откуда вы взялись? — поспешно спросила она, пытаясь прервать его начавшую становиться непонятной речь.
— Позволь мне рассказать тебе одну историю...— произнес он. — Её поведал мене моя мать, а у меня нет причин ей не верить...
Ада благосклонно кивнула.
— Жил на свете один человек, — начал он — который очень любил жизнь во всех её проявлениях и от того был болен и имел массу врагов. И вот, когда испив вина, в которое будто случайно налили болотной воды, он захворал и жизнь начала его покидать пришли за ним три смерти Хворь, Время и Злой Умысел и начали спорить: кому препроводить его душу на тот свет. И договорились они до того, что всё-таки смерть от яда — смерть насильственная. Он переборол страх и взмолился, чтоб ему дали ещё пожить. Смерти долго совещались и наконец дали ему ответ: "Мы даруем тебе жизнь" сказал Злой Умысел "помимо этого и даруем тебе власть. Власть над жизнью и смертью" сказала Время "Власть над болезнью и временем" уточнила Хворь. "Но за это" начал Умысел "ты будешь вести в Никуда души тех" продолжила Время "кого мы тебе укажем" закончила Хворь. И не дав ему более молвить ни слова они удалились.
Кроны деревьев сомкнулись над ними.
— К нему очень быстро вернулись жизненные силы, и он счел явление Смертей бредом, галлюцинацией и забыл обо всём этом. Вскоре он обнаружил у себя дар исцелять болезни, заживлять телесные раны, если те были не смертельны и возвращать силу молодости в увядшие от времени тела. За исцеление он ничего не брал и врагов тем самым нажил более друзей. Однажды он зашёл в один дом. Там звучали "Проводные песни" — призывы смертей, чтоб скорее унесли душу и избавили от предсмертных мук. На постели лежала девушка. Её била лихорадочная дрожь. Губы её что-то шептали в бреду. По лбу тек ручьями пот. Жизнь стремительно покидала её. Как он выяснил: она нахлебалась болотной воды. Он решил опробовать свои силы. Попросил всех выйти. Его обозвали безумцем, но после долгих уговоров всё-таки оставили его с ней наедине. Он шептал, прикладывал руки, дышал на неё, но все исцелявшие ранее методы не помогали. Тогда он закатал рукав и распорол ногтем себе вену и напоил её своей кровь. Девушка притихла. Жар спал, мышцы расслабились. Спустя несколько часов она очнулась ещё слабая, но вполне живая. Их взгляды встретились и души их навек спаялись. Её родня была рада невероятному воскрешению. Через пару дней, когда к девушке вернулись силы, она и целитель соединились на век узами семьи. Прошло около полувека. Ни он, ни она, не изменились внешне ничуть. Их дети, а было их у них восемь давно завели свои собственные семьи. К целителю явились смерти и потребовали отдать долг. Он долго ничего не понимал и не верил, но вконец вспомнил свой "бред". Почти смирился, но смерти потребовали жизнь его жены и жизни его детей и внуков в оплату за дарованную ему силу. Он отказался и тогда разгневанные они прокляли его. Они прокляли его, обрекая на жизнь и молодость, но обрекли его тело вечно умирать, причинять страдания ему своей смертью и требовать живого, но умирающего, чтобы жить, и прокляли его кровь, распространять проклятие. И он пал в беспамятство, корчась от боли, а когда очнулся — понял, что убил жену свою, выпив её кровь. И тогда он бежал прочь. Прошло лет двести. Он жил изолированно и медленно учился сносить боль и управлять желаниями, беря лишь столько, чтобы не обезуметь и не убить. Он вновь вернулся к людям, но уже совсем в другое место. Там он встретил женщину, которую полюбил и она полюбила его. Однажды он признался ей во всём, рассказал всё. Она со злости ударила его, расцарапав ему щеку, а себе руку и заплакала. Он бережно взял её ладонь и дунул на неё и раны затянулись, но он не заметил, как в закрывающуюся рану упали несколько капель его крови. Она расстались. Через несколько часов её пробила дрожь. А спустя сутки она нашла его и чуть не разодрала в клочья. Он сумел её успокоить. Оказалось, что она убила свою лошадь, всё поняла и в бешенстве пошла к нему, какими-то странным образом зная, где он. Он вздохнул. Они удалились от людей. Он научил её управлять своими силами и желаниями, как когда-то учился сам. У них родился сын. Вроде бы нормальный, но когда ему исполнилось двадцать жизнь его тела застыла и проснулся Голод...Сын этот вместе с родителями построил замок на скале. Там они жили до тех пор, пока Целителя не разодрала в клочья толпа полубезумных людей во время посещения одного из людских поселений. — Похоже собственный рассказ начал-таки его утомлять. — Вследствие его уничтожения вымерло всё население этих мест а в том месте, где пролилась его кровь забил кристально чистый ручей. Но ручей этот только кажется безвинным. Его воды хранят проклятие крови. Вскоре после смерти Целителя его подруга начала усыхать и тихо сходить с ума и сыну её, скрепя сердце, пришлось заточить её в подвалы замка. Сам он вскоре покинул его, нашёл себе несколько подружек, завел детей и построили они замок в лесу...О! Вот мы и пришли!
Лес Арки — дивное место тысячи дорог.
Они стояли в лесу, возле огромных, плотно обвитых плющом, деревьев, нижние ветви которых сплелись где-то метрах в пяти над их головами. Ада огляделась. Такие же огромные деревья росли вокруг насколько видел глаз. Высокая изумрудная трава до колен застилала всё пространство между ними и даже заползала местами на них.
— Закрой глаза, иди вперед и попытайся всё время вызывать образы, воспоминания о том месте, куда ты хочешь попасть — сказал он, отпуская её. — И постарайся увидеть и услышать воображаемое на месте реального...
Ада глянула на него, как на идиота.
— С какой стати это должно мне помочь?
— Ты не понимаешь или не знаешь?
— Что не знаю? Что не понимаю?
— Посмотри кругом и под ноги.
Ада огляделась, снова глянула на него.
— Чтобы создать портал нужен либо круг, либо арка, либо лабиринт старых троп. Деревья высажены в круг по спирали. Здесь этого не видно, однако если смотреть шире — это так. Если раздвинуть траву — ты увидишь множество тоненьких змеек-тропинок, сами же деревья образуют меж собою арки. Что ещё нужно, чтоб разорвать пространство?!
— А зачем мне идти? произнес бы волшебное слово и бац!
— Я похож на мага? Или на идиота, шутящего с мирами? Я не знаю, откуда ты, ты — тоже знаешь мало. Придется призвать желаемое и разорвать тонкую пленку, разделяющую их, прежде натянув её до предела с каждым шагом — внимательно на неё посмотрел. — Ты мне не веришь? Попробуй — дурного не будет.
Всё же решила попробовать. В закрытии глаз смысла не было...но тем ни менее она опустила веки, насколько это возможно, сделала глубокий вдох, осторожно шагнула, попыталась вспомнить, представить Эртиса, воображение ворочалось с трудом, потом "его" замок, уже чуть легче, Атиуса, Кенха, лес...картинки шли всё легче и легче. Трактир, Райя, Гайя — ещё быстрее, Яно, Эльфы. Всё оборвал запах ненависти. Она встала, как вкопанная, развернулась. Фарс выжидающе смотрел на неё.
"Нет, это не от него...".
Кто-то приближался. В злобе, ненависти стало различимо предпобедное ликование. Фарс, тоже что-то заметив, завертел головой, зазывающею махнул рукой. На лице его читалась тревога. Ада осторожно подошла к нему. Справа хрустнула ветка.
"Кто бы это не был, их много" — почувствовала Ада.
Фарс схватил её за руку и по его инициативе они побежали прочь. Над ухом что-то просвистело. Ада успела различить человека в чёрной рясе а за ним ещё кучу таких же силуэтов.
Глава восьмая.
Тэхато.
Суть всего, душа моя, каждый мерит на себя.
Эпос.
Три сына всегда дерутся между собой, иногда до смертоубийства.
Лес давно вновь стал замшел, затхл. После получасового забега они повалились на землю.
— Фух, оторвались — Фарс сел, тряхнул головой.
— Кто это был — Ада провела рукой по волосам, вынула из них длинную и тонкую серебряную иглу.
— А, вампиры — отмахнулся он. — Вижу в тебя чуть не попали.
— Так ты тоже вампир...
— Мы вампиры разные. Одной крови, но разные...То слуга, а я — претендент.
— Это как?
— Я сын мастера, а то — обращенный сыном.
— Это ты его обратил?
— Ещё чего! Это Костик натворил...
— А что мы от него бежали?
— Потому, что у Костика не все дома...ну и у них следовательно.
"Он не врет, но на это не похоже".
— А кто такой Костик?
— Брат младший, мой сводный. Псих ненормальный. Крайне не любит вампиров с тех пор, как Эльрик выдрал ему глазные зубы, и воображает себя каким-то...инквизитором, что ли...— попытался перевести тему — А у тебя есть родные?
— Нет. Ты всегда так от них бегаешь?
— Если не вынудят драться — встал.
— А кто были те закованные с головы до ног всадники, от которых ты бежал в лес?
— Ты тоже меня видела...— улыбнулся. — То — самые страшные создания в этих землях.
"Он не врет, но это не похоже на истину".
— Упыри Эльрика с ним во главе. Они сеют смерть и разрушение. Завидев их надо бежать без оглядки. Иначе ждет страшная смерть. Да ты и сама это понимаешь.
— А я так не думаю.
На лице Фарса читалось полнейшее недоумение.
— Ты же сама должна была от них убежать со всех ног, пока тебя не нашли, иначе ты бы...
— Они внушают страх, они сильны и ловки, но в них нет злобы. Есть глупость и желание играть.
— В плохие игры играют плохие мальчики.
Пожала плечами.
— А кто такой Эльрик?
— Мой старший брат. Тоже сводный. Здесь его прозвали Кровавым Принцем. Он очень жесток, жесток беспричинно. Нет ни кого, страшнее и опаснее его. Не знаю, почему у тебя сложилось такое странное и неуместное мнение...
